- - - - - - - - - - - - ⊱❪ 🦊 ❫⊰ - - - - - - - - - - - -
— Ты собираешься остаться у меня? — спросил Иваизуми после ужина. Ойкава кивнул. Когда они вернулись в квартиру, Иваизуми сменил рабочую одежду, — привычка, которую Ойкава смог привить ему довольно легко. Он любил спортивные штаны и футболки: время для отдыха не должно быть напряженным. Ива-чан грациозно плюхнулся на диван, откинув голову на спинку и прикрыв глаза, а за ним и Ойкава, закинув ноги ему на колени. Он ничего не говорил, уставившись на профиль Иваизуми. Ему хотелось расспросить ещё, но в то же время он боялся ответов. Он боялся правды, не будучи уверенный, что сможет поверить в нее. Ресницы Иваизуми казались чернильно-черными в темноте квартиры. В любом случае, он, казалось, не был заинтересован в разговорах. Уже несколько дней. Двумя руками Ойкава легонько потянул за его ладонь, что лежала на его ноге, и провел большими пальцами по костяшкам. Иваизуми открыл глаза и посмотрел на него. — Когда Ирихата хочет получить ответ? — тихо спросил Ойкава, пряча глаза. Иваизуми вздохнул, наблюдая за тем, как Ойкава нервно теребит его пальцы. — Уже скоро, — тихо ответил он. Иваизуми был напряжен, как будто на грани речи или важной мысли. Ойкава сглотнул... Он просто хотел вернуть своего Иву-чана... Тот выдернул руку, чтобы схватить зажигалку и уже до боли знакомую пачку с кофейного столика. Он поджег сигарету, нервно вдыхая и выдыхая дым. Раньше ведь он не курил в квартире... Телефон Иваизуми зазвонил, и, когда он поднял трубку, то слегка наклонился в сторону от Ойкавы. Это всего лишь воображение... или так оно и было? Ойкава, вероятно, просто... Он подался вперед, словно собираясь прислониться головой к его плечу, но Иваизуми почти незаметно отстранился. Ойкава широко раскрыл глаза. Иваизуми постучал по телефону, а затем отложил его в сторону. — Работа? — улыбнулся Ойкава, наконец прижимаясь губами к его плечу. Тот затянулся сигаретой, прежде чем ответить: — Да. — Менеджер-кун? — А, нет. На мгновение воцарилась тишина, в течение которой Ойкава пристально смотрел на Иваизуми. Тот, казалось, почувствовал это, опустил взгляд и вздрогнул. — Это... Кхм, это был Куними, — ответил он, увидев выражение его лица. Ойкава не мог себе представить, чтобы этот Бука-кун возился с работой так поздно... — На этой неделе должно быть довольно тепло... — пробормотал Иваизуми, глядя в потолок и выпуская дым из носа. Ойкава резко сел, и на его лице отразился ужас. — Что? Что я такого сказал? — нахмурился Иваизуми. — Мы что, настолько в дерьме? Мы обсуждаем погоду? — подался вперед Ойкава, с сомнением глядя на него. — Извини, просто с нетерпением жду, когда снова потеплеет, — Иваизуми недовольно склонил голову. — Я тоже, но мне нравятся шарфы, — Ойкава скрестил руки на груди и надул губы. Иваизуми приподнял бровь: — О? Есть доказательства, что тебе нравятся пальто. Ойкава зажал рот рукой. Они уставились друг на друга, а затем Ива-чан усмехнулся, и Ойкава заливисто рассмеялся так, что ему показалось, что на глаза навернулись слезы. И ему почти стало ещё хуже, когда он осознал, насколько счастливым его сделала эта шутка.- - - - - - - - - - - - ⊱❪ 🦊 ❫⊰ - - - - - - - - - - - -
Ойкава крутился в своем рабочем кресле. Он уже был готов отправиться домой. Но... Он остановился, чтобы постучать по телефону: >> У кого мы ночуем сегодня вечером? Он отложил телефон и поджал губы. Затем раздалось уведомление, и Ойкава резко открыл сообщение от Иваизуми:>> О, мне очень жаль. Сегодня вечером я не смогу.
Кажется, Ойкава даже не моргал, глядя на эти слова. — Не смогу?.. — прошептал он, нахмурившись. >> О... ладно. Он вздохнул, а затем встал, чтобы выйти из кабинета. Не смогу?- - - - - - - - - - - - ⊱❪ 🦊 ❫⊰ - - - - - - - - - - - -
На следующий день Ойкава рассеянно рисовал круги в своем блокноте. Он потерял счет тому, как долго этим занимается. Однако, когда он наконец посмотрел вниз, то увидел расплывшееся чернильное пятно. Ручка застыла на бумаге. — Я умру через семь дней... — Тут же резко зазвонил телефон, и... он действительно взвизгнул? Секретарша, нырнувшая в дверной проем, бросила на него косой взгляд. Ойкава отмахнулся от нее и взял телефон. Когда он увидел имя контакта, — его резко затошнило. — Ива-чан, — поприветствовал он, внутренне умирая от нервов. — Привет. — Хм... что-то случилось? Последовала пауза, а затем Иваизуми прочистил горло: — Я... — еще одна пауза. Здесь жарко? Неужели Ойкава и правда вспотел? — Могу я пригласить тебя завтра на ужин? Рука задрожала. Иваизуми сказал, что должен был скоро дать свой ответ... А это уже через пару дней. — Да... — Ойкава сглотнул. — Конечно. — Хорошо. Просто... подъезжай около шести. — Ладно. Может, мне... приехать сегодня вечером? Снова тишина. Ойкава как раз открыл рот, чтобы отступить и сказать: «О, постой, совсем забыл, я сегодня занят», когда Иваизуми наконец ответил: — Да. Да, было бы неплохо. Было бы неплохо. — Хорошо, — выдохнул Ойкава. — Тогда я приеду. — Отлично. — Да. — Пока? Ойкава повесил трубку и чуть не швырнул её через всю комнату.- - - - - - - - - - - - ⊱❪ 🦊 ❫⊰ - - - - - - - - - - - -
— Ты уже готов, Ива-чан? — крикнул Ойкава, поправляя волосы в зеркале. — Да, да. — И подумать только, мы собрались раньше времени... — Это не важно, я забронировал столик, — послышался голос из спальни. Ойкава метнул взгляд в сторону двери. Забронировал столик? Какого черта? Он еще раз посмотрел на себя в зеркало и нахмурился. «За что?» — застонал он про себя. Его брюки были покрыты кошачьей шерстью. И зачем он надел их? Слишком много думал о кошках Куроо и Кенмы? Он вышел из ванной, чтобы найти валик от шерсти, что-то напевая себе под нос и размышляя. Хм, если бы он был Ивой-чаном, где бы он его хранил... Он открыл шкаф, заглянул на верхнюю полку, но так ничего и не увидел. Надув губы, он направился в гостиную, а затем на кухню. Возможно, в выдвижном ящике... Он начал рыться во всех ящиках: столовые приборы, лопатки... Добравшись до последнего, он уже почти открыл его, как глаза остановились на стопке буклетов. Прежде чем Иваизуми оказался позади него и задвинул ящик. Это было так внезапно, что Ойкава даже подпрыгнул, отшатываясь от ящика и отводя взгляд, слишком быстро моргая. Иваизуми сурово смотрел на него. Ойкава сглотнул и попытался собраться с мыслями. Опять эти брошюры о квартирах. Но теперь стопка была намного выше... — Что ты искал? Ойкава облизнул губы и указал на свои штаны: — Хм, валик от шерсти? Кошачьей... — Жар поднимался к щекам. Иваизуми долго и пристально смотрел на него, прежде чем выйти и направиться к шкафу. — Я там уже смотрел... Иваизуми вытащил валик, и Ойкава опустил глаза в пол. — Я буду готов через минуту, — коротко сказал он, подойдя и протянув ему пропажу. Ойкава посмотрел на валик в своей руке, пальцы дрожали. Он был жалок... Медленно отчистив штаны от шерсти, он провел валиком и по рубашке. Для верности. Иваизуми не выбросил брошюры, и... Он сморгнул жжение в глазах и включил телевизор, чтобы проверить погоду. Иваизуми снова вышел, дергая себя за манжеты рукавов, как делал всегда после того, как одевался. Ойкава переключил канал на метеостанцию. Иваизуми схватил пульт и выключил телевизор. — Эй... — Тоору обернулся, чтобы бросить на него неодобрительный взгляд. — Пойдем, — кивнул Иваизуми в сторону двери. Ойкава всё ещё сердито смотрел на него. — Я хотел проверить пого... — Пока мы будем есть, температура упадет на пару градусов. Принеси свою легкую куртку. — Я не хочу её приносить, — нахмурился Ойкава. — Ойкава, у меня нет времени на твои детские выходки. Бери куртку. — С каких это пор ты метеоролог? — проворчал Тоору, направляясь к двери, чтобы натянуть ботинки. Лицо Иваизуми было совершенно лишено игривости: — С тех пор, как научился проверять погоду, прежде чем одеваться. Когда они спустились на лифте и направились к машине Ойкавы, туман между ними сгустился. Напряжение было почти осязаемым. Ойкава не был уверен, что сможет долго это терпеть. Руки Иваизуми были сжаты в кулаки, пока Ойкава вел машину. Он не говорил ничего, кроме простых указаний дороги, и даже тогда его голос был безэмоциональным. В горле постоянно стоял комок беспокойства. Рука Ойкавы, сжимавшая руль, дрожала, пока он сворачивал на стоянку. Он чувствовал себя не в своем теле. Он пропустил и поворот ключа, и открытие дверцы машины... Что-то определенно двигало им, но только не он. Сознание отключилось, не ориентируясь в пространстве и времени. Он подбадривал себя, но все равно ему казалось, что кто-то вскрыл его грудную клетку и раздробил грудину, чтобы обнажить бьющееся сердце. Меню было изысканным. Большим. Но у Ойкавы не было аппетита. Да и к тому же он был почти уверен, что Иваизуми пролистал меню уже четыре раза, раз за разом нервно проводя рукой по волосам. В зале было тихо. Окружение было идеальным: ткани нетронутые, а освещение — мягкое. Наконец Иваизуми что-то пробормотал и бросил меню на стол. Ойкава ещё раз опустил глаза на список блюд, и в тот момент, когда они случайно остановились на каком-то, то резко принял решение. А какой смысл тянуть с выбором? Он все равно не был голоден... На самом деле не имело значения, каково это будет на вкус. Они озвучили заказ и принялись ждать. Столовое серебро и стеклянная посуда звякали друг о друга. На фоне кто-то тихо смеялся и болтал. — На самом деле это не похоже на место, в которое ты бы предпочел сходить... — прокомментировал Ойкава. Иваизуми сделал глоток чая и немного помолчал, бросив взгляд в сторону. — Да. Думаю, ты прав. Принесли их еду. Пахло хорошо. Наверное, это было вкусно, но было трудно понять. Пережевывал Ойкава с трудом, независимо от текстуры еды, и каждый раз, когда он глотал, кусок невольно вставал у него поперек горла. — Ива-чан... Иваизуми оторвался от своей тарелки, внезапно прямо посмотрев на него. Ойкава сглотнул, задумавшись над тем, что хочет сказать. Ему хотелось закричать на него, ударить его кулаками в грудь, в конце концов потребовать правды, даже если это причинит боль... — Почему ты пригласил меня на ужин? Руки Иваизуми замерли. Он откашлялся, опуская столовые приборы на тарелку и отодвигая её в сторону. Ойкава наблюдал за его движениями, пытаясь унять бешеный стук в груди. — Ну, я тебе должен, не так ли? — сказал Иваизуми, скрестив руки на столе и сосредоточенно посмотрев на него. Ойкава ответил ему таким же пристальным взглядом, отодвигая посуду, но чувствуя неуверенность в своих действиях. — Ты многое терпишь от меня, Ойкава. Тоору промолчал. Иваизуми на мгновение отвел глаза в сторону, и Ойкава обратил внимание на его напряжение в челюсти. — Последние пару недель были... ужасными, — сказал он, прежде чем снова перевести на него взгляд. — И мне жаль, что я заставил тебя пройти через это. — Всё... — запнулся Ойкава, прочистив горло. — Всё было хорошо. — Разве? — серьёзно посмотрел на него Иваизуми. Тоору моргнул и отвернулся. Что ж, нет, но... Ойкава прикоснулся к его руке. Быть с Иваизуми было лучше, чем без него... — Я бы и не смел просить от тебя большего, — продолжил тот, и Ойкаве потребовалось долгое мгновение, чтобы снова обратить свое внимание на лицо Иваизуми, отпустив его руку. Взгляд Иваизуми все еще был спокойным, хотя казалось, что спокойствие вот-вот пошатнётся. Как будто Иваизуми сосредоточил все свои усилия на том, чтобы поддерживать зрительный контакт. — Ты помог мне. Ойкава почувствовал, как у него заболела грудь от недостатка кислорода... — То, что ты сказал... — взгляд Иваизуми метнулся в сторону. Это выглядело так, будто он пытался украсть правильные слова из воздуха. Когда он снова посмотрел на него, то, по-видимому, нашел их. — Когда ты, по сути, попросил меня быть эгоистом, когда сказал сосредоточиться на себе, это... помогло моему ходу мыслей гораздо больше, чем я думал. Кончики пальцев Ойкавы онемели. — Это казалось невозможным — не думать о твоих чувствах. Но пусть даже и на мгновение, но... позволить себе сосредоточиться исключительно на себе было... — Иваизуми задумался. — Важно, — наконец тихо закончил он. Ойкава сглотнул и приоткрыл губы. Собирался ли он говорить? Или ему просто нужно было больше воздуха? В любом случае, в нормальном дыхании он не преуспевал. И жар, медленно ползущий к горлу, усиливался с каждым ударом сердца. Иваизуми порылся в кармане, а затем положил что-то на стол и подвинул к Ойкаве, осторожно отрывая пальцы от предмета. Позвоночник Ойкавы резко напрягся. Он почувствовал, как зрение сразу же затуманилось, а перед глазами поплыло. Потянувшись вперед, он коснулся ключа с брелоком в виде инопланетной головы и дрожащими руками притянул его к себе. — Я... кхм, больше не думаю, что он мне понадобится, — хрипло сказал Иваизуми и прокашлялся. Первые слёзы тяжело упали на стол. О. В такт морганию Ойкавы. Тяжелые, горячие и соленые они потекли из его глаз, друг за другом, без паузы, не переставая. Он почувствовал себя задушенным с этим маленьким ключом в руках. Но Иваизуми снова шевельнулся и со стуком положил что-то на стол. — Потому что... — его голос неуверенно дрогнул, но быстро вернул прежнюю грубость. — Потому что я хочу, чтобы ты переехал со мной. Глаза Ойкавы опустились на новый ключ. — Я знал свой ответ почти неделю, — сказал Иваизуми. — И я использовал это время, чтобы осмотреть квартиры. — Ойкава уставился на него широко раскрытыми глазами, и Хаджиме прошептал так тихо, что его почти не было слышно: — Прости. Ойкава прикрыл рот рукой. Иваизуми посмотрел на ключи, а затем снова на него. — Итак, ты согласен? Ойкава? — Иваизуми посмотрел на ключи, а затем снова на него, сжимая и разжимая челюсти. — Не мог бы ты, пожалуйста, переехать со мной? Ойкава моргнул и вместо ответа зарыдал, уткнувшись в руку. Слезы потекли по его щекам и пальцам. Его плечи содрогнулись от всхлипа, и он свернулся калачиком, чтобы спрятать лицо. Иваизуми потянулся через стол, отчаянно хватая его за свободную руку: — Мне жаль... Мне так жаль, Ойкава. Я должен был сказать тебе, но я хотел немного удивить тебя, и... — Ива-чан... — приглушенно начал Ойкава, не отрывая руки от лица. — Ива-чан, конечно... — Он поднял глаза, выдавив из себя что-то похожее на улыбку. — Я перееду с тобой... Иваизуми замер, а затем облокотился о стол, уткнувшись лбом в руку. Ойкава все еще пытался прикрыть лицо, хватая ртом воздух. — На завтра у меня запланированы осмотры на все квартиры... — Затем глаза Иваизуми опустились, и он выхватил ключ из рук Ойкавы. Тоору удивленно моргнул. Его лицо было мокрым и красным от слёз. — Я хочу это обратно, пока ты не переедешь. Если ты не против. — Иваизуми сунул ключ обратно в карман. — И этот брелок мой, пока ты не забрал свой ключ. — Слава Богу, — прошептал он про себя. — Слава Богу. Ойкава снова начал всхлипывать, и он подумал, что, возможно, сломался: цепи, которые сковывали его эмоции, разбились потому что ему хотелось плакать без конца. — Ах, но на самом деле, — Иваизуми потянулся и забрал новый ключ, — это всего лишь ключ от моей квартиры. — Он отвел взгляд, и его лицо порозовело. — Я сузил круг до четырех квартир, но я еще не выбирал... Мне казалось, что мы должны сделать вместе... Ойкава моргнул один раз, прежде чем снова начать всхлипывать, закрыв лицо обеими руками. Он отчетливо осознавал, что люди смотрят на него, но ему было все равно, и Иваизуми, очевидно, тоже. — Прости меня, — снова сказал Ива-чан. — За то, что заставил тебя пройти через большее, чем я ожидал. Ойкава только покачал головой. — Мне все равно, — наконец сумел выдавить он. — Потому сейчас я здесь... — Он не видел выражение лица Иваизуми, но чувствовал на себе его взгляд. — Эй, ты не хочешь забрать свою еду с собой? — Что? — поднял глаза Ойкава. — Нам нужно идти. Ты хочешь забрать свою еду? Глаза Ойкавы скользнули к тарелке. И вообще, каково это всё-таки было на вкус? — Без десерта? — спросил он тихим и жалким голосом. — Я могу купить тебе что-нибудь позже, — покачал головой Иваизуми. — У нас ещё есть важные дела. Иваизуми оплатил счет, схватил его за руку, чтобы помочь подняться на ноги, и потащил к машине. Все было как в тумане, каким-то миражом. Земля словно шевелилась под ногами Ойкавы, и он был благодарен за то, что его держали, иначе бы он точно упал. — Дай ключи от машины, — протянул руку Иваизуми. Ойкава прижал их к груди. — Ты сегодня достаточно замучил меня ключами. Иваизуми выглядел виноватым примерно секунду, прежде чем выхватил их из рук Ойкавы. — Ты не знаешь, куда мы едем, и ты весь в слезах. Я не доверяю тебе. — Что? Вообще-то это я даже не знаю, как Ива-чан водит машину! — скорчил гримасу Ойкава. — Что ж, — сказал Иваизуми, отпирая дверь и усаживаясь на водительское кресло, — ты скоро узнаешь. — Сегодня Ива-чан такой властный... — пробормотал Ойкава, залезая на пассажирское сиденье. Он никогда раньше не сидел на нём в своей машине. Это было очень странно. Они ехали еще некоторое время. — Ты сказал Ирихате? — спросил Ойкава. — Да, — твёрдо ответил Иваизуми. — Я сказал Ирихате-сану, и он поднял мне зарплату... Все еще не такая, как на севере, но... Оикава прикусил нижнюю губу: — Ты увере... — Замолчи. Ойкава заломил руки на коленях. — Ойкава, — начал Иваизуми, склонив голову набок, но не отрывая глаз от дороги, — я был согласен работать здесь, в этом городе, потому что здесь были другие издатели, вот и всё. Если я почувствую, что попал в ловушку или что мне нужно двигаться дальше, я просто сделаю это. — Но тебе нравится твоя... — Я знаю, — перебил Иваизуми. — Это хорошая компания. Но мне просто нравится работа сама по себе, и я смогу найти её в других местах. — Ива-чан смотрел только на дорогу. Он сглотнул, поворачивая руль под спокойный гул шин по асфальту. — Но я не смогу найти другого тебя. Ойкава уставился на него, чувствуя, как на глаза снова наворачиваются слезы. — Не плачь. — Я не могу! — Он улыбнулся, глядя себе на колени, а затем зацепился за воспоминания, и начал снова: — Но... все, что ты наговорил... насчет «сосредоточиться только на своих чувствах»... — О, да... Это сделало мое решение в миллион раз проще. Ойкава нахмурился. Иваизуми взглянул на него, а затем снова на дорогу. — Я беспокоился о том, чтобы все взвесить, думал слишком о многом. Когда я выбросил все чужие эмоции из головы и просто подумал о себе, это было... — он замолчал, моргая в темноте, пока думал. — Это дало мне понять, что я не хочу быть без тебя. Я бы не смог уехать и быть счастливым. И все это были мои чувства. Они не были одолжены у тебя. Они не были движимы чувством вины или сожалением. Они были просто... моими. Ойкава повернул голову, чтобы уставиться в окно. — Ива-чан — идиот. — Я знаю, — вздохнул Иваизуми, и Ойкава снова улыбнулся. — Иногда нужно просто отбросить внешние факторы, чтобы найти то, что наиболее важно. Ойкава облизнул губы. Его сердце сильно билось в груди. — Ива-чан, я... Машина резко остановилась. — Мы на месте. — Ойкава моргнул. Они были на берегу реки в сельской местности. Тут было довольно много других людей... — Надень куртку, — сказал Ива-чан, прежде чем выйти из машины. Ойкава оправился от удивления и выполз из машины, засовывая руки в карманы куртки. Когда он подошел к Иваизуми, тот взял его за руку и переплёл их пальцы. — Выбери, где хочешь сидеть. — Сидеть? — в недоумении спросил Ойкава и огляделся. — Хм... вот здесь, — потащил он Иваизуми за руку, глядя в ночное небо. — О, — выдохнул он, — звезды здесь такие яркие. Иваизуми усмехнулся так искренне, что Ойкава мог бы растаять. Они удобно устроились, и Тоору закинул ноги на колени Иваизуми без колебаний или раздумий. Ива-чан все еще держал его за руку, глядя вверх. — Ты такой надоедливый, — с нежностью прокомментировал он, не отводя взгляда с неба. Ойкава поджал губы. — Я еще даже ничего не сделал. Иваизуми рассмеялся, гортанный смешок вырвался из его груди. — О, ты сделал. Впервые в жизни ты пытался проверить погоду. — Что? — нахмурился Ойкава. — Во-первых, это, конечно же, не... Иваизуми легонько схватил его за подбородок и поднял к небу. Внезапно появилась полоска белого искристого света, тянувшаяся по сине-черному небу — по бесконечности над ними. Губы Ойкавы приоткрылись. — Метеоритный дождь, — сказал Иваизуми. — Все сообщали об этом... Еще один луч описал дугу прямо над самым горизонтом, его хвост тянулся по небу ещё долгое время, прежде чем исчезнуть. Да. Ойкава сломлен. Он больше не мог говорить. Он мог только наблюдать за вспышками света, которые дополняли черноту неба. Он сидел с открытым ртом и смотрел. Иваизуми взглянул на него и улыбнулся, прежде чем снова поднять глаза к небу. — Ты много готовился, — выдохнул Ойкава. — Чтобы все это совпало. — Я... — Иваизуми тяжело вздохнул. — Да, так и было. Ойкава сжал его руку. Они больше ничего не делали, только вместе смотрели в небо. Каждые вспышки были не похожи на предыдущие. Некоторые выглядели так, как будто их выпустили из рогатки, другие — как будто где-то над стратосферой их просто смахнули с кончиков пальцев боги. В конце концов Иваизуми начал шевелиться, и его пальцы сжалась вокруг руки Ойкавы. — Кхм... Ойкава. Тоору чуть повернул голову. — Я... — Иваизуми кашлянул, это прозвучало почти как смех, но также очень сдавленно, что заставило Ойкаву посмотреть на него более внимательно. — Возможно, ты уже предполагаешь это, и я, вероятно, должен был сказать это раньше, но... — Его взгляд опустились на траву. — Но сейчас мне кажется несправедливым не сказать этого... Ойкава прищурился, а Иваизуми крепко зажмурился, как будто уже сожалел о каждом слове, что слетит с его губ. — Я... хм, — он снова прокашлялся и заставил себя открыть глаза, глядя Ойкаве прямо в лицо. — Я люблю тебя, Тоору. Ойкава замер. Снова навернулись слезы. — О Боже, — сказал Ива-чан, широко раскрыв глаза. — Пожалуйста, не плачь. Ойкава наклонился вперед и обхватил Иваизуми за плечи, устраиваясь у него на коленях. Слезы текли по его щекам. — Ива-чан... ты такой идиот, — он ударил его кулаком в грудь и уткнулся лицом в шею. — Ты такой глупый. — Да, я знаю, — погладил его по волосам Иваизуми. Ойкава ударил его снова. — Так глупо, — прохрипел он сквозь слезы. — Я тоже тебя люблю. Конечно, я тоже тебя люблю... — Слезы текли с его подбородка, попадая на шею Иваизуми и расплываясь по ткани его рубашки. — Я был уверен, что люблю тебя, уже какое-то время, — почти захныкал он. Рука Иваизуми замерла в его волосах. — И что с тобой не так? — всхлипнул Ойкава, прижимаясь к нему. — Говоришь мне, что любишь, во время метеоритного дождя? Иваизуми прочистил горло, и Ойкава снова ударил его в грудь. — Я же говорил, что ты романтик! — Заткнись, — рассмеялся Иваизуми, и его грудь затряслась. — Тебе этого не хватало. Ойкава поднял голову и поцеловал его, обнимая за шею. Слезы все еще текли по его щекам, а волосы растрепались и глупо рассыпались по лбу. Когда они отстранились и соприкоснулись носами, Ойкава широко улыбнулся. — Ты противный плакса, ты знаешь это? — поддразнил Иваизуми. Ойкава тихо рассмеялся. — Ты такой грубый. Ты только что признавался мне в любви. — Да? Ну ладно. Я люблю всего тебя. Даже противного плаксу. Ойкава икнул от смеха и уткнулся лицом в его плечо. — Теперь я определенно не могу водить. — Все в порядке, — сказал Иваизуми, целуя Ойкаву в шею, куда мог дотянуться. — В любом случае, тебе придется возвращаться домой со мной.