***
Спит Лея беспокойно. То есть не спит, а так, ворочается. Её раздражает всё: это противное, обычно едва слышимое тиканье настенных часов, что в ночном безмолвии как набат бьёт по голове, словно обречённо отсчитывая каждый миг и каждую минуту, что отведена Лее для хождения по земле. А ещё сопение Саши на соседней кровати. А ещё собственное дыхание. И этот дурацкий мешающий луч света от луны, будто специально через окно пробравшийся к ним в комнату, чтобы помешать сну Леи. Но спустя какое-то число ворчаний на кровати в полном безвременье луч скрывается, а глаза Леи сами по себе закрываются, погружая её в такую же склизкую и прогорклую темноту. Но она хотя бы забвенная. Глаза спустя время так же сами по себе открылись, только вот обстановка не похожа на их с Сашей комнату. Где она? Вокруг были люди, много людей. Сначала зрение мутное, но спустя время лица обрели черты. Здесь все её друзья. И они... в чёрных рясах? И правда. Конни, Жан, Саша, все они одеты в одно и то же. Лея опустила голову: на ней та же чёрная ряса. Они все стояли полукругом в каком-то обветшалом лесу. А по другую сторону круга... Эрен? На коленях? На нём была какая-то изорванная одежда явно не первой свежести. Рядом с ним по обе стороны стояли Армин и Микаса, разодетые в церковную одежду красного цвета. Что… что это? Внезапно все вокруг неё сложили руки, склоняя головы, будто молясь. А из уст Леи вырвались слова, которые она совсем не собиралась произносить. Словно бы она заточена в этом теле, вовсе им и не владея. — Убей его! Убей! Это он забрал всех тех, кто был тебе дорог! Это всё он! Убей! Убей! — тело прокричало это Микасе, но Лея не могла управлять голосом. — Убей! Убей! – со всех сторон давят голоса. Армин и Микаса окинули друзей пустыми взглядами, но те не отступили. — Убей! Ты должна, Микаса! Следуй за своим сердцем и убей! — Лея достала из ножен острый меч, передав его Микасе. В глазах той страх, боль и... смирение? Тут Лея сложила руки в молитвенной позе, вслух начиная читать заклинание на неизвестном языке. Все в рясах повторили за ней. Среди общей массы стал слышен только-только появившийся голос Армина. Он тоже молился, сложив руки. От Эрена ни звука. Он степенно стоял на коленях, не поднимая голову на исполнителей ритуала. Его руки были сложены за спиной. — Хорошо, я буду... следовать своему сердцу, — прошептала Микаса. Она хватает Эрена за шею. Голоса тут же смолкают. Тело подняло голову. Последнее предложение на непонятном языке от Микасы, и она замахивается. Один свистящий удар, и тело Эрена упало на землю, глухо ударившись о чернозём, а голова его осталась в руке Микасы. Меч, отданный Леей, с лязгом упал оземь. Тело же Леи снова сложило руки, поднимая взор в небо, а затем прикрывая глаза. Тьма снова опутала эфемерное сознание, уносясь вместе с ним куда-то в глубины бескрайних мыслей, окрашенных в чёрный. Перед глазами начинает что-то рябеть, заставляя Лею рывком сесть в кровати. Зрение опять мутное, её жутко трясёт, а по спине градом бежит холодный пот. В ушах уж больно громко стучит собственное сердце, заслоняя собой все остальные звуки. За окном уже совсем светло, пусть и, по всей видимости, пасмурно. Лея смотрит на свои руки, моргает. Это сон что ли был? Уж больно яркий. Где-то в самой глубине подсознания она до сих пор слышит странную молитву и тот звук, с которым тело упало на землю. Мысли о сне заставляют вздрогнуть. Нет, это всего лишь сон… Но почему тогда так страшно? Голова соображает так медленно, что Лее понадобилось пару минут на то, чтобы попялиться в стену, свесив ноги с кровати и обдумать то, что произошло. Но она так ничего и не придумала. Наверное… просто обычный кошмар, у неё таких было уже много. Сейчас дела и поважнее есть. Саша встала позже, но Лея не стала говорить ей о своём сне. Впрочем, она никогда и никому о них не рассказывала. Только пару раз Армину и то, просто разговор зашёл. Бессознательно умывшись и заправив кровать, Лея принялась одеваться. Сначала брюки, потом чёрная футболка, ремни УПМ… всё пережали. Ещё и сапоги натирают. Но Лея не обратила на это почти никакого внимания, только на мгновение об этом задумавшись и мысленно разозлившись, но в тот же миг об этом забыв. Лея подходит к зеркалу, надевает куртку. Взгляд цепляется за нашивку с крыльями на карманах. Голова в тот же миг становится тяжёлой до того, что кажется невесомой. Тело точно наливается свинцом и в ушах звенит странная… мелодия? Она походит на тяжёлые шаги титана, от которых содрогается земля, ещё и до странного быстрая. Но Лея знает точно: это всё в её голове. На самом деле в комнате тихо и нет никого, кроме неё и страха, что почти материализовался, чёрной жижей спрятавшись за спиной Леи и переняв её силуэт. Он точно там, он тянет свои склизкие лапы, от которых веет холодом к спине Леи, будто пытаясь всунуть руку вовнутрь и выскрести из неё душу. Но самой ей так жарко, как ещё никогда не было. Тяжело дышать, её сбитое дыхание подражает жуткой мелодии, что полностью захватила голову, опутала жидкой и противной вуалью все мысли, рывком унося от реальности. Лея смотрит на своё лицо в отражении, и оно принимает такие страшные очертания, что чем дольше она смотрит – тем сложнее оторваться. Сначала кажется, что это точная её копия, но нет: со временем отражение начинает показывать Лее ту чёрную субстанцию, что протяжным ветром, совсем непохожим на человеческий голос, шепчет ей на ухо странные слова, или это вовсе и не слова: непонятные звуки, что заставляют кровь стынуть в жилах. Он словно издевается над ней, зная, что Лея не сможет отвести взгляд от его мерзкого лица. В нос ударяет противный запах, и она сразу его узнаёт: это запах трупов. Та жижа, что сейчас за её спиной, есть источник гадостного запаха. Но Лея не может даже двинуться, и лишь смотрит и смотрит, пока шум в ушах не достигает пика, готовый оглушить Лею, тут в него вмешивается что-то менее страшное и более знакомое. — Лея? Стоит ей обернуться на голос, как шум тут же пропадает вместе с трупным запахом и дрожью по всему телу. На пороге комнаты стоит Армин, очень странно на неё смотрящий. Лея оборачивается обратно к зеркалу: никого. А у неё на глазах, оказывается, слёзы. Дышать становится легче, наваждение пропало, словно ничего и не было. Она мямлит что-то нечленораздельное вместо того, чтобы объяснить, что с ней. Дышать стало легче, да, но страх никуда не делся. Но Армину много слов и не нужно, чтобы он, весь хмурый, пересёк комнату и встал у зеркала рядом с Леей. — Что случилось? — серьёзный вопрос повис в воздухе. Лея не спешила ответить. Она рассматривала то себя, то Армина в зеркале, пытаясь остатки светлого ума в голове сформировать в слова. — Ничего особенного. Просто… почудилось что-то в зеркале, а я спросонья перепугалась, — она выдыхает. Да, всё так и было. Никаких жиж. Никакого гула в голове. Армин с недоверием смотрит на отражение Леи, она спешно утирает слёзы рукавом куртки. — Точно? — Точно, клянусь пиджаком Жана, — Лея натягивает улыбку, подходя к прикроватной тумбочке и доставая оттуда свой пояс для лекарств. Цепляет его к ремням от УПМ так, что как хочешь дёргай – не сорвётся. Армин всё ещё смотрит не сильно доверчиво, но шутке Леи улыбается.***
Давно разведчиков не провожали… так. То есть, наверное, вообще никогда. Радостные крики жителей, желающие удачи и надеющиеся на победу в отвоевании стены. По правде говоря, это настраивает на нужный лад, как минимум вселяет надежду на собственные силы и даёт лёгкую ответственность. Хотя на самом деле на плечах каждого из солдат ответственность лежит гораздо большая, чем ощущается. Лея находит в толпе пару солдат Гарнизона. Смотрит дальше, там госпожа Киршатйн и… папа. Он так весело машет рукой, смотря, кажется, прямо на Лею. Хотя отсюда не разглядеть. Но отчего-то всё тело пронимает чем-то колющим, и Лея едва заставляет себя слабо помахать рукой в ответ. Папа… он дружит с госпожой Кирштайн? Лея смотрит на кольцо, что ни разу не сняла за последние месяцы. Это напоминание о маме, а не о папе… да. Ей хочется так думать. Может, стоит вообще стереть букву имени папы с гравировки. Но… не будет ли это неуважением? Мама же любила папу. Наверное. Дата экспедиции была выбрана с большой тщательностью. Ханджи решила, что новолуние – лучшее время. Хотя Лея и Конни с утра в столовой тряслись, что история в замке Утгард может повториться. Но, собственно, их никто и не спрашивал, чего они там хотят и чего боятся. Сказали, что к Шиганшине нужно подойти к утру – значит пойдём ночью. И они пошли. Сначала по степям на закате, потом через небольшие перелески к вечеру, а в середине ночи дошли по лесам в гору. Тут же было приказано спешиться и вести лошадей за собой, другой рукой держа фонари со светящимися кристаллами. Света от них вдвое больше, чем от простых керосиновых ламп. — Э-э, Бухвальд! — Жан хотел было закричать, но быстро вспомнил, что нужно быть предельно тихими, поэтому лишь вполголоса причитая пытался выдрать рукав куртки из зубов своего жеребца. Лея, глядя на эту сцену, попыталась хоть как-то Бухвальда успокоить, потому что от его брыканий Онтарио с огромной вероятностью испугается, и здесь начнётся настоящая бойня. В поясе оставалось свободное отделение, и Лея насыпала туда лакомств. Она спешно достала одно и поманила им Бухвальда, как тот сразу же забыл про не совсем аппетитный и грязный рукав Жана, подарив всё внимание кусочку сладкой пастилы в руках Леи. Естественно, спустя мгновение лакомство он съел, даже, наверное, и не понимая, за что. Но Лея думает, что лошади всё-всё понимают, поэтому дала один кусочек и Онтарио, чтобы ему не было обидно, попутно почесала коню морду. — И как они тебя так хорошо слушаются… — страдальчески простонала Саша, шагая рядом. — Ты просто не видела, что бывает, когда я пытаюсь помыть Онтарио после тренировок, — Лея тяжело выдохнула. После таких головомоек она обычно выходит из конюшни в таком виде, будто это Онтарио решил её помыть, а не наоборот. Саша тихо хихикнула. Разговаривали, пока шли, мало. Все думали о чём-то своём, может далёком и совсем не связанном с тем, куда они направляются, а может мысленно пытались поддержать свой боевой дух и заставить тело передвигать ноги навстречу жрущей жизненные силы неизвестности. Лея вот думала о вчерашнем дне, не желая возвращаться к мнущейся под ногами траве и Шиганшине, что неумолимо приближалась. Лея думала о том дежурстве, много думала о своём подарке. Наверное, даже чуточку больше, чем она могла себе признаться. Но Лея раз за разом приходила к выводу, что не зря подарила Армину эту несчастную звёздочку. По крайней мере, она хочет верить, что подарок он правда оценил по достоинству. Лея так много в последнее время думает, что ей самой становится тошно от некоторых умозаключений. Хотя с другой стороны она больше не боится иногда сесть вечерком и всласть надуматься. А раньше боялась. Боялась, что дорожка из фантазий и образов в голове приведёт её не туда, и она снова весь вечер будет себя ругать за то, что опять вспомнила про этот месяц несчастий. Июнь – тогда всё случилось. Она всей душой и до мозга костей ненавидит июнь. В июне умерла мама, разгромили Трост, она сама едва не… того. В стенах было так душно, что Лея тогда, может и прониклась немного философией Эрена про клетку. Но совсем чуть-чуть. Как только запах трупов вымыли из города, Лея вернулась к своим прошлым убеждениям насчёт этого лопуха. С себя запах трупов смыть не получилось. А может трупы это они сами, потому что никакой души в разведчиках уже давно нет. Странно даже, как спокойно Лея об этом думает. Все воспоминания из детства стали такими далёкими, будто это было даже не с Леей. И сейчас всё, что у неё есть – это своя жалкая душонка. Жалкая душонка, которую она не отдаст, даже если придётся в лепёшку расшибиться. Она и сама не знает, зачем всё это продолжать. Но если у Леи и остались силы, то ими она будет охранять свою жизнь, точно это маленькое и беззащитное дитя. Она не отдаст свою жизнь, только если насильно из рук не вырвут. Но она и этого не допустит, хотя бы попытается не допустить. Саша с Конни о чём-то болтают, а вот Жан молчит. Он, наверное, тоже думает. Лея слышит впереди разговор Эрена и Армина. Эрен настолько трусишка, что боится даже сказать, что ему страшно. — У тебя руки трясутся, — Жан, прищурившись, не отрывает взгляд от руки Леи, что держит фонарь. — Тебе кажется, — Лея поджимает губу, пытаясь унять дурацкую дрожь. Перестать врать. Она мысленно даёт себе подзатыльник. Ну… а зачем поддерживать упаднические настроения? — Да что ты, — Жан смотрит на свою руку. — У меня тоже трясутся, — шепчет он. — Трусишка. — Сама такая. Глупая перепалка в попытке разрядить обстановку, но, кажется, стало только хуже. Жан, конечно, не обидится, но Лее стало отчего-то грустнее. Она вроде и не верит, что хоть кто-то в этом строю не боится, но от озвучивания своего страха лучше не становится. Шаг в неизвестность нужно сделать большой. Размашистый такой, как шаги папы. Мысли снова докатились и до него. Будет ли ему больно, если Лея умрёт в Шиганшине? Что ему скажет командор? А Жан? Впрочем… Лее уже будет всё равно, поэтому думать таком – только голову себе морочить. Она даже не знает, о чём бы таком подумать. Спать не хочется, думать о Шиганшине не хочется, о друзьях не хочется… и о папе тоже не хочется. Пусть она поспала ещё сегодня днём, усталость никуда не делась. Из головы по строю прокатывается новость о том, что они уже подходят к Шиганшине. Солдаты оживились, о чём-то заговорили, а вот Лея ещё больше сникла. Она решительно не хочет видеть этот город. Не хочет встречаться с Бертольдом и Райнером. Не хочет снова кого-то потерять. Эти два месяца передышки дали ей призрачное ощущение того, что у них на самом деле всё хорошо. Лея гуляла с Армином, веселилась с Жаном, Конни и Сашей… будто бы и не было никогда войны и этих ужасов. Но ужас таился в их душах, пусть и надёжно запрятанный в самую глубь и запертый на десяток замков. Он там уже давно, подпитывается страхом солдат. И сейчас он всё растёт и растёт, ломая замки один за другим. Запахло терпким утром. Так обычно пахнет, когда майор выгоняет кадетов с утра пораньше наворачивать круги вокруг замка. Оборачиваясь назад, Лея думает, что за то, чтобы снова вернуться в то время, сейчас бы она заплатила двойную цену. Деревья начали постепенно расступаться перед разведчиками. Солнца было не видать, но в силу раннего утра всё равно светло. Где-то неподалёку слышалась бурная речка. Жан, до того смотрящий себе под ноги, поднял голову. Поглядел сначала вперёд, потом на Лею. Его задумчивый взгляд давал ей прочитать все его чувства. Тот детский страх, что Лея иногда видела, снова вернулся. Она ненавидела испуганные глаза Жана. Всё потому, что от них ей самой становилось страшно. — Я буду рядом, — бормотнула Лея даже не зная зачем. Ей надоело лгать, но… это наверное, была ложь во благо. — Ты только не умирай, Жанни. — Буду очень признателен, если из Шиганшины ты вернёшься на своих двоих, и мне не придётся тащить твою гору мышц обратно в Трост, — Жан сжал губы. — Ну у вас и шутки… — выпучил глаза Конни. — Чья бы корова мычала, — Лея пожала плечами. Выйдя из леса окончательно, Лея смогла разглядеть пейзаж, открывшийся с пригорка. Шиганшина чем-то смахивает на Трост. Впрочем, как и любой другой городок. Впереди огороженный стенами город, разрушенные ворота, куча сломанных домов перед стеной… выглядело жутко. Мельницы со сломанными лопастями, дома с обваленными крышами давали понять, что здесь уже как пять лет не ступала нога человека. И от понимания того, что раньше это был цветущий городок и вообще наиприятнейшее местечко, становилось как-то не по себе. Подъехав ближе к воротам, командор приказал перейти на УПМ. В этот раз в седле Лея встала чуть увереннее, но всё равно едва не свалилась. Взмыв в воздух, тело ощутило странную невесомость, про которую Лея за два месяца немного подзабыла. Маневрировать ей даже нравилось. Ощущать ветер, бьющий в лицо и воображаемые крылья, что вот-вот вырастут за спиной… есть в этом что-то захватывающее. Если не брать в расчёт то, куда и с какой целью они обычно направлялись на УПМ. Поднявшись на стену, Лея упёрлась сапогами в твёрдую поверхность камня. Как только взору предстал сам город, дыхание как по команде перехватило. Пустынные дома и брошенные прямо на улицах вещи так и кричали о том, что люди от чего-то бежали. Стены строений поросли лозой и плющом, целых стёкол уже было не найти, словом, природа брала верх над творением человека. И вид этого оставленного города нагонял ещё большую тоску. В голове Леи сами собой начали рисоваться страшные образы того рокового дня, когда стену пробили. Сначала солдаты нацелились на внешние врата, разбежавшись в противоположные стороны по стене. Всех заставили надеть на голову капюшоны накидок, чтобы враг долго искал Эрена, давая время на запечатывание ворот. Бежав с опущенной головой, Лея не заметила кого-то впереди, врезавшись в него. — Чего встал?! — второпях плюнула Лея, откинув капюшон. Увидев Армина, она тихо ойкнула. Армин же, кажется, даже особо не был озабочен столкновением, продолжив смотреть на кусок камня стены, испачканный в чём-то, похожем на сажу. Лея пару мгновений потупила взгляд на его находку, потом на ватных ногах шагнула к краю стены, присела на корточки, мазнула рукой по субстанции, потёрла меж пальцев. Стало ещё страшнее. — Сажа. Свежая, — едва выдавила из себя Лея. На ум не приходила ни единая душа, которая могла бы недавно тут быть. Кроме Бертольда и Райнера. — Они где-то рядом… — нервно заговорил Армин, кажется, подняв руку с клинком, привлекая внимание командора. А Лея всё не находила сил встать с корточек, продолжая смотреть на испачканные пальцы. Когда до ушей дошёл звук сигнальных ракет, Лею под руку кто-то взял, силой поднимая на ноги. Она спешно вытерла пальцы о чёрную футболку, едва удержавшись на ногах. Было больно стоять, сапоги натёрли, но, стиснув зубы, Лея продолжала терпеть. Боковым зрением она заметила блеснувшую прядь блондинистых волос, позволив Армину дёрнуть её ближе к себе. В тот же миг небо разрезала вспышка, знаменующая превращение Эрена. По стене прошёлся мощный поток воздуха, едва не сбив с ног и так с трудом державшуюся Лею. Благо, Армин держал её за обе руки, не давая упасть. Конечно, она бы и сама удержалась, но ощущая спиной чужое тело, ей становилось как-то спокойнее. Дыру Эрен заделал быстро. Каких-то пять минут, и его на стену подняла Микаса. Ханджи выпустила зелёный сигнал, солдат отправили к внутренним воротам. — Пойдем-ка проверим, — Армин натянул Лее на голову капюшон, а потом спрыгнул со стены. Недолго думая, Лея ринулась вслед. Тень стены загораживала солнце, Лея и Армин бродили у подножия. — Холодный, — Лея подняла железный чайник, пощупав его руками. Армин присел на корточки, подобрав погнутые чашки. — Мы ехали так быстро, что чайник должен был остаться хотя бы тёплым, — Лея задрала голову, взглянув на небо, загораживаемое стеной. — Если они чинно мирно чаёвничали на стене и свернулись только тогда, когда увидели нас, то чайник бы остыть не успел, — она оглядела обломки посуды, которые, судя по следу сажи, оказались здесь путём сбрасывания со стены. — Думаешь, у них был дозорный? — Армин не отрывался от трёх чашек в своих руках. — И может даже не один, — Лея сжала губы. Враги ближе, чем кажется. Но… сейчас у разведчиков есть возможность оказаться на шаг впереди! Лея открыла крышку чайника. Внутри были остатки какой-то жидкости, похожей на чай. — Пахнет странно, — Армин поднёс чашки к лицу. Лея подошла ближе, села рядом с Армином. Отставив чайник на землю, она взяла чашку из рук друга. Внутри у Леи всё погорело едким пламенем страха, заставляя руки трястись, а голову болеть. Лея увидела в чашке остатки какого-то напитка. Он и правда похож на чай. Только… пахнет совсем по другому, но вкусно. Собралась было Лея продегустировать остатки, как чашку из её рук вырвал Армин. — Э-э, куда! — он ошарашенно захлопал глазами. — Мало ли какую дрянь они пили! — Ну вот я бы и узнала, — Лея снова заглянула в чашки в руках Армина. Они лежат тут от силы пятнадцать минут, что такого? Но в глубине Лея, наверное, чувствовала, что страх за безопасность своей жизни с приездом в Шиганшину отступал всё быстрее и быстрее. Досконально осмотрев все следы лагеря, Лея с Армином пришли к выводу, что враги узнали об их приезде раньше, чем разведчики вышли из леса. А это значит, что за ними кто-то следил… Во всяком случае, Эрвину они об этом доложили. — …И сейчас ваша помощь нужна как никогда, — командор махнул рукой в сторону кучки солдат. — Солдат берите сколько нужно. Главное: узнать, не прячется ли кто у внутренних ворот. Солдаты, обступившие Лею и Армина, были на полголовы выше них. А Армин казался уж больно маленьким, потому что Лея успела вымахать и стать на пару сантиметров выше друга. И почему-то сейчас эта разница ощутилась уж больно хорошо. — Поручаю всем вам занаться поисками. Командует Армин Арлерт! — боевым тоном приказал командор. Лея вовсе не была расстроена, что ей не дали командование. Хотя… хотелось, конечно, поделить упавшую на Армина ответственность, а то сам он себя проест виной. Но это желание только из-за того, что Лея добрая. После слов командора отряд сразу бросился расспрашивать Армина. — Мы уже осмотрели каждый уголок! — Ждём указаний, Арлерт! Кажется, на Армина давно не было направлено так много внимания. Лея легонько коснулась его спины, пытаясь приободрить. Армин тряхнулся всем телом, дёргано обернулся на Лею. Едва их взгляды встретились, он тут же развернулся на солдат, глубоко выдохнув, пытаясь, видимо, собраться с мыслями. — Обыщите территорию около ворот: часть с наружной стороны, часть с внутренней. Лея чётко различила, как Армин изо всех сил пытается говорить чётко, с толком и расстановкой, но получалось у него… так себе. — Чуть что, пускайте сигнальные ракеты… — Армин запнулся. — И поживее, время играет против нас, — закончила за него Лея, собрав в шести словах свой самый уверенный тон. — Так точно! — крикнули солдаты, унёсшись в сторону края стены. Армин тотчас сдулся. — А мне куда, капитан Армин? — с ноткой иронии в голосе хмыкнула Лея. — А ты пойдёшь со мной, — серьёзно зыркнул Армин. Видно, с Леей говорить ему всё-таки попроще. Обыскивать Шиганшину, пускай и с Армином, Лее не понравилось. Разрушенные дома, заросшие зеленью, ей навевали не самые приятные воспоминания о разгромленном Тросте. Вся живность покинула этот пропащий город: птицы не пели, не сновали по улицам чьи-то кошки, выпущенные хозяевами на прогулку. Спешка не давала даже осмотреться, на пятки наступало пронимающее ощущение, что враг появится в ту же секунду. Но он не появлялся ни через секунду, ни через минуту, ни через пять. Земля под ногами так и не появлялась, солдаты не могли точно знать, когда им нанесут удар. Армин оставил Лею рассматривать дома, а сам унёсся куда-то на стену. И всё же она ничего не нашла. Дома были абсолютно пусты и абсолютно противно брошены. Тишина этого места пугала и завораживала одновременно, лишь где-то вдалеке слышались голоса других солдат. Лея поднялась на стену с намерением найти Армина. На стене она его не нашла. Лишь заглянув вбок, Лея увидела безвольно болтающегося человека, точно зная, что это тот, кого она ищет. И Лея оказалась права: спустившись к человеку на УПМ, её встретил совершенно отрешённый Армин, глядевший на отряд Эрена, что пронёсся над их головами. — Как же быть… скоро Эрен придёт заделывать ворота, а мы не нашли врага… Почему они не вылезли, когда мы заделали пролом? Сколько не ищем – их нигде нет! Чёрт, что же делать… Если я не справлюсь, то нам всем конец… и ей конец, и мне конец. Всем конец. Другого шанса уже не будет! Враги всегда застают нас врасплох, потому что мы знаем слишком мало… Мы всегда на шаг позади! А всё потому, что… — бубнил себе под нос Армин, кажется, даже не замечая присутствия Леи. — Армин, — Лея взяла его за руку, от чего Армин резко дёрнулся, едва не перевернувшись. — А-а-а… ты что-то нашла? — он свёл брови вместе, пытаясь принять серьёзный вид. Лея лишь отрицательно помотала головой. Армин снова поник. — Не накручивай себя так, вся ответственность лежит не только на тебе, — Лея потрясла его за руку. — Мы должны работать командой, а если ты будешь слишком много на себя брать – то мы точно ничего не добьёмся. Слышишь? — Лея ещё раз тряхнула друга. Он закивал, а потом задрал голову наверх, к небу. — Л-лея… — Армин выпучил глаза, смотря куда-то вверх. — Что? — Лея проследила за его взглядом, но на небе ничего примечательного не нашла: облака как облака. — Помнишь, я говорил тебе про… — Армин замялся. Лея непонимающе нахмурила брови. — Про что? Армин выдохнул. — Я не говорил, но, в общем… стены полые. Лею словно ещё раз ударили по голове молотком. — Чего? — В Стохесе, когда мы ловили Энни, от стены откололся кусок, и оттуда показалось лицо титана, — Армин жалобно взглянул на Лею. А она уже едва не взорвалась от таких новостей. Он молчал? Почему? — Почему ты не сказал раньше? — Я… э-э… не было времени и… — Армин потряс головой. — Слушай, сейчас нет времени говорить, что и откуда. Пожалуйста, Лея, ты же понимаешь, — Армин положил руки на плечи Леи, сапогами уперевшись в стену. Лея сжала кулаки, но кивнула. Армин пустил сигнальную ракету.***
— С чего ты взял? — Интуиция. Армин приказал обыскивать стены. Ему, видно, кажется, что враги сидят внутри. Лея уже вся извелась от такого открытия. Зачем Армин держал это в тайне? Лея-то думала, что они рассказывают друг другу всё. Но, как оказалось… не всё. Странное чувство разрасталось в груди. Что ещё он скрывает? — Чего?! У нас нет времени на гадания! — один из солдат схватил Армина за плечи. Лея не самым нежным образом стряхнула его руки с плеч друга. — Вспомните, сколько раз враги загоняли нас в угол! Мы знаем слишком мало, и поэтому не можем действовать только проверенными методами! — Армин раскинул руки. Он собирался было ещё что-то сказать, но его прервал Эрвин, выпустивший красный столб дыма и приостановивший операцию. — Иногда важна твёрдость, иногда гибкость. Вспомните, чему вас учили и добейтесь результатов. Выполняйте приказы. Мы прибыли в Шиганшину за победой, — твёрдо сказал Эрвин, опустив руку с сигнальным пистолетом. — Снова разбейтесь на группы и проверьте стены! Тщательно осмотрите всё, начиная с секции над воротами! — прокричал Армин, уверенно махнув рукой. Теперь его голос стал чётче и солдаты его охотнее послушали, с криком «Как прикажете!» разбежавшись. Лея, сложив руки на груди, только лишь проводила солдат взглядом. Она теперь не знает, что и думать после такой недомолвки Армина. С одной стороны ему могли приказать, но с другой... это почему-то ощущалось как-то сильно важно, и Лея не могла отделаться от этого чувства. — Молодец, — всё равно сказала она. Армин, к счастью или сожалению, оказался прав. После пары минут прощупывания стен, один из солдат нашёл полость, где прятался Райнер. Вот только за это он расплатился своей жизнью. Всё происходило так быстро, что Лея едва успевала замечать, что происходит. Майор почти убил Райнера, однако он превратился в титана. В тот же миг за стенами появился тот мохнатый уродец с кучей неразумных титанов, швырнув в город огромный булыжник. Но он рассыпался у ворот, отрезав лошадям путь в город. Кажется, враги основательно подготовились. Всё решится здесь и сейчас.