Suis moi. Fuis moi.

      Два месяца спустя       Сказать, что за прошедшее время ничего не изменилось — солгать. И не просто солгать, а наглейшим образом приуменьшить или, лучше сказать, чрезвычайно бессовестно и беспардонно сокрыть правду. Будем честны, эти пятьдесят семь дней стали для Ванды Максимофф подобием персональной версии ада на Земле. Забегая чуточку вперед, следует сказать, что из хорошего в её жизни осталась только Наташа Романофф, за которую девушка цеплялась, словно за спасательный круг, за якорь, не дающий ей распрощаться с остатками относительной нормальности, которая у неё была до той самой роковой встречи в небольшом парке одним зимним утром.       Этот весенний, мартовский день ничем не отличался от предыдущих. Кажется, нечто такое мы уже слышали? Но да ладно, возвращаемся к повествованию истории.       Солнце уже давно поднялось в зенит и теперь, постепенно, опускалось. Снег начал таять еще в начале недели, поэтому большая часть улиц теперь свободна ото льда, уступившего место лужам и слякоти. На деревьях и кустах от тепла уже начали пробиваться почки и яркие зеленые листики. Молодая трава также не отставала, пробиваясь тут и там, заполняя собой пустоту темной почвы в парках и на газонах рядом с домами.       Блондинка сидела на кровати, кутаясь в свой безразмерный, пастельного зеленого цвета свитер. Перед ней лежала раскрытая книжка — учебник истории. Нужно было дочитать параграф до возвращения Наташи, но, к сожалению, для Ванды эта задача стала почти непосильным трудом. Всякий раз ей приходилось собирать все те оставшиеся крупицы самообладания, даже если она хотела банально выпить чашку чая. За это следует благодарить Эдди Брока с его чудодейственными таблеточками, без коих теперь ничего не получалось.       Хотя, по большей степени, Ванда винила себя в произошедшем. Ведь именно она изо дня в день встречалась с Броком под трибунами на игровом поле во время уроков, при чем достаточно продолжительное время.       Три недели назад       В очередной раз покинув урок социологии, так как именно профессору Девидсу было абсолютно все равно куда ходят учащиеся, да и что вообще они делают, Максимофф быстрым шагом прошла по пустым коридорам к своему шкафчику, стянула с себя один из свитеров, ибо сегодня был один из тех ужасно холодных дней, она надела парку, после чего свернула к восточной лестнице. Еще минуты две и вот порыв ледяного ветра ударяет в лицо. Девушка скривилась, накинула капюшон. Её бесило абсолютно все, ведь таблетки закончились два дня назад, и как назло, все это время Эдди не появлялся в учебном заведении.       Она уже успела поругаться с Пьетро, накричать на Барнса и красочно проигнорировать все беспокойства своей девушки, ссылаясь на недосып и нервы из-за теста по литературе.       На самом деле у Ванды была ломка.       Завидев фигуру парня в неизменной черной куртке, блондинка, заметно оживившись, ускорила шаг. «Ещё немного», — шептала она про себя.       — Малышка Максимофф, — радостно протянул шатен, когда заметил её. — Ты становишься моей любимой клиенткой.       — Заткнись, — пробубнила девушка и быстро сунула ему пятьдесят баксов, которые ей любезно выдала мама на «школьную экскурсию в литературный музей». Пьетро не идет и не слышал, ведь у него другое направление. Это для гуманитариев. По крайней мере, именно такую версию получила Ирина Максимофф от своей дочери.       Брок развернул купюру, ухмылка не сходила с его лица.       — Двойная порция? — усмехнулся он. — А тебе не многовато?       — Только не делай вид, что тебя это заботит, — фыркнула Ванда. — Тебе не идет.       — Как скажешь, милая, — он достал из внутреннего кармана два пакетика с голубыми капсулами, вложив их в ледяную ладонь знакомой. — Перчатки носить не пробовала?       — Какая разница? Снова пытаешься завязать разговор.       — У меня тут пополнение товара. Могу порекомендовать порошок. Он сильнее этих пилюль. Дороже всего на пару баксов.        — Нет, — коротко ответила ученица, развернулась и направилась ко входу в школу. Она еще успевала на минут пятнадцать урока социологии.        — Приветлива, как всегда, — уже в пустоту обронил старшеклассник.       Много времени на привыкание не ушло. Безусловно, с этими «прекрасными» веществами у Максимофф улучшились оценки, ей наконец-то удалось концентрировать свое внимание на учебе должным образом. Поднялся уровень эндорфинов, что поспособствовало почти вечному хорошему настроению, желанию чаще гулять и веселиться с друзьями. Под действием таблеток мир становился ярче, удваивались все ощущения, все чувства. Хотелось дольше и больше находиться в состоянии эйфории.       Первые несколько недель были просто потрясающими. Две капсулы в день, будто бы она пила прописанные доктором препараты, делали свое дело. Однако позже, незаметно для самой Ванды, количество «витаминов» увеличилось в разы. Двух, трех, четырех в сутки стало мало. С нехваткой таблеток пришло ухудшение в настроении, в поведении, в восприятии. Происходило все снова же в геометрической прогрессии. Чем больше было веселья, тем больше становилось негатива при окончании влияния чудодейственных пилюлей. Порой, достаточно было какой-то мелочи для скандала с родителями или друзьями.       Последний раз, когда Ванда чувствовала себя на пике счастья — 16 февраля этого года. Был их с братом День рождения. Он выпал на пятницу, чему все были несказанно счастливы. Выходные компания провела в загородном доме Старка, устроив масштабную вечеринку с алкоголем, танцами, музыкой, играми и развратом.       Месяц назад       — Едем все вместе или как в прошлый раз? — уточнил Роджерс, когда подростки завершили обговаривание сегодняшней вечеринки.       — У нас разное количество уроков и кое-кому еще нужно будет задержаться, — ответила Наташа, многозначительно глядя на свою девушку, которая чуть не подавилась картофелем фри.       — Пожалуйста, оставьте нас без подробностей вашей личной жизни, — отшутился Тони, поиграв бровями.       — Тебе лишь бы все опошлить, — недовольно сказала Романофф, закатив глаза.       — Между прочим, мне нужно зайти к миссис Поттс и сдать задание по литературе, которое я не успела сделать на прошлой неделе, — уклончиво добавила Ванда, переведя тему.       Только она и Нат знали, что на самом деле Максимофф всю прошедшую неделю умоляла учительницу литературы дать возможность написать пропущенный тест. Остальным не обязательно вдаваться в подробности.       — Заучка, — хмыкнул Старк.       — От заучки слышу, — парировала Ванда.       — Так, брейк, — встрял в их разговор Пьетро. — Собираемся к семи, дома у Тони. Каждый добирается как ему удобно. Так действительно будет проще.       Все дружно согласились со старшим близнецом, продолжив обед с совершенно иной темой.       К концу дня, когда в школе почти никого не осталось, оттуда вышли и две девушки. Ванда радостно показала Наташе свой тест, за который получила твердую четверку с минусом, засунула его в рюкзак и попросила рыжую подождать у входа, сославшись на то, что забыла в шкафчике книгу. На самом же деле, выйдя из поля зрения Романофф, блондинка достала из рюкзака прозрачный пакетик. В нем осталось всего три таблетки.       В тот момент Максимофф показалось достаточным данное количество. Особенно учитывая то, сколько алкоголя можно будет потребить за эти выходные, растянув таким образом действие своего антистресса. Выпив одну, она сунула остаток в карман.       Добирались они на мотоцикле Нат. По началу Ванда отнекивалась, предлагая сто и один вариант того, как можно безопасно добраться, с наименьшими рисками, но в итоге сдалась под напором своей любимой, утверждавшей и настаивающей на том, что будет ехать как можно осторожнее и ничего их жизням не грозит.       Компания была такая же, как и в прошлую их встречу, не хватало лишь Сэма. Когда Барнс предложил сыграть в «я никогда не» большая часть присутствовавших отказалась, а Старк предложил альтернативу — «Правда или действие». На эту авантюру согласились все. Парни раздвинули мебель в гостиной так, чтобы все смогли сесть на мягкий, пушистый ковер около камина.       — Только добавим пару правил, дабы играть было веселее, — огласил Тони, усаживаясь между Питером и Пьетро. — Первое: выбирать правду или же действие больше двух раз подряд — запрещается. А то как подсядете на одно и тоже, тоска смертна. Второе: после каждой правды, тот кто рассказал, выпивает. В конце концов, что за игры без алкоголя.       Против никто ничего не сказал. Подростки сели в круг, решили — так удобнее.       — Начнем же нашу вакханалию, — радостно отсалютовал своим стаканом Старк и все остальные сделали по глотку обжигающего горло алкоголя. — Барнс, правда или действие?       — Действие, — коротко ответил Баки. Вообще, выбирал он из двух зол меньшее, по крайней мере, так ему казалось, ведь загадывал сам Тони Старк.       — Клади руку на колено Картер и сиди так пока не пройдет круг, — улыбнулся брюнет, завидев искру ревности в глазах сидевшего напротив Стива.       — Я думал, будет хуже, — со вздохом проронил темноволосый.       Следующим был сидевший справа Паркер. Выбирать можно было кого угодно, а вот задавали по очереди в порядке часовой стрелки.       — Ванда, правда или действие? — робко спросил Пит.       — Правда, — в планах девушки все еще сидело желание выпить как можно больше.       — Хотела бы ты стать моделью?       — Нет уж, не имею желания, чтобы на меня глядели все кому не лень, — отпивая из своего стакана ответила блондинка.       — Ханжа, — прокомментировал Старк.       — Заткнись, — в один голос шикнули Нат и Ванда.        — Окей, давайте только без ссор, — Бартон решил пойти на опережение и сразу устранить зарождающийся скандал. — Моя очередь. Пьетро, правда или действие?       — Правда.       — Что бы ты сделал, если бы тебе изменили?       — Не знаю, никогда не думал об этом, — честно сказал именинник, осушил свой стакан и потянулся к стоявшей на журнальном столике бутылкой. — Наверное, порвал бы с тем, кто изменил.       — Так, давайте вопросы поинтереснее, а то мы будто в клубе отчаяниях домохозяек сидим, — возможно, вы подумали, что снова встрял Тони, однако нет, на сей раз комментарий шел со стороны Баки.       — Хорошо, — кивнул Роуди. — Нат, правда или действие?       — Действие, — пожала плечами староста.       — Поцелуй всех тех, кто тебя когда-либо привлекал в этой комнате.       — Вот это уже другое дело, — весело усмехнулся Старк.       Романофф закатила глаза, но от выполнения задания не отказалась. Девушка подползла к Ванде, взяла ту за подбородок и втянула в нежный поцелуй. Изначально младшая опешила, они еще никому не говорили о своих отношениях, но теперь, по всей видимости, и говорить ни о чем не надо. Всё и так понятно.       — А я вам говорил, что они вместе, — ухмыльнулся владелец дома, и получил за это удар локтем в бок от Паркера.       — Теперь все стало более очевидным, — кивнула Шерон.       Щеки Максимофф залились румянцем, она не ожидала такого поступка со стороны Наташи, все еще растерянно глядя на остальных членов их близкого круга, боясь какой-либо негативной реакции, но все было в полном порядке.       — Давай, Ван, твоя очередь, — добродушно улыбнулся Клинт.       — Кхм, да… — кивнула блондинка. — Старк, правда или действие?       — Решила отыграться? Пусть будет действие.       — Лизни щеку любого сидящего здесь, — девушка смотрела в глаза парня и ухмылялась. Наташа одобрительно погладила её по руке.       Тони оглядел всех присутствовавших, останавливая свой взгляд на Питере. Тот явно поняв намерения своего парня нервно прикусил губу, потупив взгляд в пол. Однако, вместо него, Старк приподнялся, подполз к Шерон и быстро лизнул её щеку.       — Фууу боже, — запищала Картер и начала тереть свое лицо рукавом кофты.       Все остальные дружно расхохотались, за исключением Роджерса. Ему явно с трудом удавалось сдерживать свою ревность. Парень то и дело косился на руку Баки, все еще лежавшую на коленке его возлюбленной.       — Так, ладно, Стив, — Нат отхлебнула свой коктейль. — Правда или действие?       — Правда, — недовольно ответил он, в точности отзеркалив действия подруги.       — За что из твоей половой жизни тебе стыдно больше всего?       — За свой первый раз, — Роджерс сделал еще несколько глотков пива из бутылки, стараясь не смотреть в сторону Шерон Картер.       — Уууу а подробности мы услышим? — хмыкнул Тони.       — Завали, Старк, — прошипел светловолосый.       — Спокойнее, Капитан, я же просто шучу.       — Питер, правда или действие? — проигнорировав друга, спросил старшеклассник, так как наконец-то настала его очередь.       — Правда, — протянул парнишка.       — Во сколько лет у тебя был первый поцелуй?       — В пятнадцать, — Паркер допил содержимое своего стакана и протянул его Пьетро, дабы тот вновь наполнил емкость бодрящим спиртом. Максимофф старший без лишних слов понял, что от него требовалось.       — Клинт, — моментально оживилась сидевшая между Стивом и Барнсом девушка. — Правда или действие?       — Действие, — весело ответил Бартон.       — Покажи позу, в которой ты обычно спишь.       Питер и Роуди подвинулись в стороны, давая шатену больше места для выполнения загаданного. Он медлить не стал, повернулся на левый бок, поджал колени под себя, а руки положил под голову.       — Врешь и не краснеешь, — на лице Романофф читалось удивление смешанное с недоверием. — Я ночевала у тебя и не раз. Как раскинешься на кровати, так там места и для одного мало будет.       — А жульничать-то нехорошо, — категорично помотал головой Роудс.       — Ой да ладно вам, будто я замечаю, в какой позе сплю, — обидевшись, недовольно пробурчал Клинт.              После реплики рыжей бестии, сидевшая рядом девчонка ощутила укол ревности, сопровождавшийся неприятным, ноющим чувством где-то под ребрами. Тем не менее, она моментально себя отдернула, успокаивая мыслями о Нат, их отношениях. Воспоминания о недавно прошедших выходных тот час вызвали волну тепла, разлившегося в душе.       Настала очередь Баки.       — Роуди, правда или действие? — лукаво улыбнулся Джеймс.       — Не нравится мне это… Действие.       — Сделай вид, будто ты рожаешь двойню.       После секундного молчания гостиная наполнилась смехом, нестихающим довольно длительное время, пока Роуди кряхтел, мычал, кричал, пыхтел и издавал нечленораздельные звуки. Под шумок Тони снимал всё действо на свой новенький айфон.       — Это больше похоже на то, будто рожал тюлень, — сквозь смех сказала Нат.       — Барнс, признаю, ты даже меня переплюнул, — пряча телефон в карман добавил Старк.       — Я теперь даже не знаю, что можно придумать такого, что сравниться с этим, — втянулся в разговор Пьетро.       — И тем не менее, постарайся, — улыбнулся явно довольный собой Баки.       — Окей, сестренка, правда или действие?       — Действие.       — Почеши живот любому, кто тут находиться.       Ванда на минуту задумала и подползла к Романофф, выполнять действие.       — Ну кто бы сомневался, — как и всегда, с ухмылкой, вставил Тони. — И так, Пьетро, дорогой мой, правда или действие?       — Действие.       — Иди возьми что-нибудь съестное на кухне, возвращайся сюда и съешь это максимально сексуально.       Игра продолжалась еще несколько кругов. К концу почти никто из участников вечеринки не был трезвым. Некоторые начали засыпать, фантазия постепенно угасала. Стив, Роуди, Шерон и Пьетро совершили набег на барную стойку. Питер сладко посапывал на коленях своего парня, что не могло не умилять. Время давно перевалило за полночь.       Нат утянула Ванду в сторону кухни, где на протяжении минут десяти они наслаждались компанией друг друга. Младшая близняшка стояла около стены, Романофф руками бродила под её свитером, стараясь не разрывать сладкий поцелуй.       Во взгляде Наташи читалось столько заботы и тепла, что волей не волей, а появлялось желание утонуть в зеленых омутах. И, по всей видимости, Ванда уже давно так и поступила. Она разорвала поцелуй, сделала глубокий вдох, наполняя легкие кислородом, после чего медленно выдохнула. Сердце бешено колотилось, словно рисковало вот-вот вырваться из груди. Коленки тряслись от напряжения. Она будто бы выпала из реальности от ощущений.       — Пойдем, — Нат сделала шаг назад, дав Максимофф немного свободного пространства.       Зеленоглазая аккуратно взяла девушку за руку, переплетая их пальцы. Она прекрасно понимала, к чему вело происходящее. Романофф провела блондинку за собой в сторону гостиной. И ведомая желанием, Ванда безропотно следовала за ней.       — Уединимся наверху? — ответом послужил быстрый кивок.       Ванда не помнила, как они добрались до комнаты. Как поднялись по лестнице и прошли по коридору. Она помнила лишь то, как Наташа мягко подтолкнула её к кровати, легла рядом и осторожно, нежно поцеловала в губы. Внутри все трепетало.       Для Ванды та ночь словно в пелене тумана. Губы Нат медленно, едва ощутимо, касались чувствительной кожи на шее младшей девушки. Она оставила дорожку поцелуев, опускаясь к ключицам. Ванде это нравится. Девушка комкала простынь в ладонях, до боли закусывала губу, только бы не застонать. Максимофф в какой-то момент показалось, что это слишком. Для неё всё происходящее сейчас априори попадает в категорию «слишком». Таблетки, запитые алкоголем, утраивали восприятие, ощущение. Однако, она ничего не могла с собой сделать. Балансируя на грани, путаясь в мыслях и желании, позволила рыжей бестии делать всё, что той в голову взбредет, от части не понимая, что происходило, ведомая лишь усиливающимся с каждой секундой, с каждым прикосновением и жарким шепотом на ухо, желанием. Тело легко поддавалось манипуляциям. Разум предатель. Ванде казалось, что в этот самый момент она предала не только саму себя, но и чистую любовь Наташи.       А Романофф продолжала, ничего не подозревая. Нежно, аккуратно целовала мраморную кожу в области груди, посасывала в некоторых местах, а потом зализывала языком места, на которых оставались багровые отметены. Староста подняла голову, буквально наслаждаясь видом своей возлюбленной. Она перекинула одну ногу через бедра девушки, усаживаясь сверху. Блондинка сделала глубокий вдох, её глаза закрыты, а пальцы мертвой хваткой сжимали простынь.       — Ты такая горячая, — ухмыльнулась Нат.       Девушка будто бы специально хотела окончательно добить младшую близняшку, наклонилась к её уху, укусила за мочку. Максимофф лишь сильнее зажмурилась, боялась быть услышанной, прикусила губу и почувствовала привкус крови во рту, и Романофф ощутила, как та напряглась. Тело Ванды словно натянутая струна под телом Наташи. Старшей это определенно нравилось. Она подняла свитер блондинки, оголив безупречный плоский живот девушки. Коснулась его холодными пальцами, поднимаясь выше, к лифчику. По телу Ванды прошла волна мурашек от чего она сделала резкий вдох, задержала дыхание.       — Солнце, дыши, — с нежностью в голосе шепчет зеленоглазая, оторвавшись от тела любимой и встречаясь с ней взглядом.       — Нааат, — хриплый шепот в ответ. Короткий вдох и снова прикрытые глаза, словно в темноте спасение. — Я…это мой… — четко выражать свои мысли в данный момент Ванда явно не могла.       — Тише, — хмыкнула рыжая, наклонилась ближе и вновь утянула девушку в поцелуй, переплетая их языки. Она и без слов понимала, о чем хотела поведать младшая. — Всё в порядке, просто дай мне возможность показать, как сильно я тебя люблю.       Максимофф не ответила, она просто не в состоянии возражать или вести диалог. Возбуждение волной проходило по её телу, тугим узлом скапливалось внизу живота, и все, на чем она сейчас могла сконцентрироваться, это прикосновения Наташи.       — Вот и договорились, — еще один почти невесомый поцелуй. — А теперь, пожалуйста, посмотри на меня.       Романофф стянула с Ванды свитер, отбросив его в сторону. Волосы блондинки спутаны, и старшая девушка быстрым движением убрала их на одну сторону. Максимофф лежала затаив дыхание, боясь сдвинуться с места. Хотя это в принципе не было возможно, ведь она прижата к кровати телом старосты, которая уже успела снять свою рубашку. Ванда заворожено окинула взглядом тело девушки, а руки непроизвольно потянулись к её груди.       Ей казалось, что это неправильно. Всё это следовало бы прекратить еще там, внизу, на кухне. Раскрыть свою маленькую тайну, тянувшую ворох нехороших секретов. Однако девушкой больше руководили желание, сердце, инстинкт, усиленные ощущения, чем здравый рассудок. И она притянула Нат к себе. Целовала, облизывала языком нижнюю губу одноклассницы, которую несколько месяцев назад ненавидела, также сильно как ненавидела зиму.       Рыжая умело проникает пальцами под лифчик девушки, сжимает соски, и ловит её стон очередным поцелуем. Блондинка выгибается навстречу рукам, прикосновениям, хочет большего. Да, Ванда определенно желала большего. Для неё это впервые. Подобного рода ощущения, впервые.       В сексе нет ничего особенного. По крайней мере, ей так казалось раньше. Сейчас, с Наташей, все по-другому. Ласки рыжей бестии заставляли её тело гореть, желать ещё, отдаться во власть умелых рук.       И Романофф знала это. Она переместила руки к джинсам Ванды, проворно расстегнула их, потянула вниз вместе с трусиками девушки. Максимофф инстинктивно свела колени, и это заставило Нат улыбнуться. Она нежно поцеловала живот Ванды, около пупка, и та выгнулась дугой. Теперь ей плевать, что она стонет под ласками Наташи Романофф, что их могут услышать. Вокруг не существовало никого и ничего, кроме них. Весь мир словно поставлен на паузу. Есть только Нат, которая доставляла удовольствие Ванде одними только касаниями, и есть Ванда, которая позволяла Наташе делать с ней что угодно.       Коленом староста развела ноги одноклассницы в стороны, коснулась рукой её лобка, поцеловала грудь, прикусывая сосок. Блондинка стонет, сжимает руки до побеления костяшек, кусает губы до крови. И Нат нравится смотреть на такую Ванду. Она опустила ладонь ниже, слегка надавливая большим пальцем на клитор девушки, чувствуя её влагу.       — Такая мокрая, солнце, — томно произнесла старшая, когда близняшка инстинктивно поддалась бедрами вперед.       — По…пожалуйста, — простонала она, обвивая руками шею Нат.       — Что, пожалуйста, принцесса? — ей нравилось владеть ситуацией, конечно нравилось.       Но младшая девушка не ответила, она стонала, выгибалась и просто с мольбой в глазах смотрела на свою мучительницу, которая словно издевалась.       — Я хочу…тебя, — запинаясь, произнесла Ванда между стонами, притянув Наташу к себе и целуя.       Провела языком по зубам девушки, слегка укусила за губу. Романофф не осталась в долгу. Она медленно ввела один палец, и блондинка вновь свела ноги в коленях, чувствуя улыбку старосты сквозь поцелуй. Зеленоглазая плавно двигалась внутри своей любимой, попутно оставляя новые засосы на шее девушки. Вторая её рука поглаживала бедро Ванды, от чего та удовлетворенно стонала. Каждое прикосновение отдавалось истомой внизу живота.       Когда рыжая ускорила темп, ввела второй палец, ногти Максимофф вонзились в её спину, оставляя легкие царапины на бледной коже. Ванда откинулась назад, жадно хватая ртом воздух. Ей было жарко, ей хотелось ещё, больше, резче, быстрее. Романофф шептала что-то на ухо, какие-то непристойные вещи, прижималась всем телом и чувствовала, как тело именинницы начинает дрожать. Ухмылка появилась на лице Нат, когда она ощутила как сокращаются мышцы девчонки и та громко вскрикнула не сдерживая себя. Минуту спустя староста легла рядом с девушкой, облизывая пальцы.       Они лежали в тишине некоторое время. Каждая думала о чем-то своем. В комнате было невыносимо жарко, воздух словно наэлектризован. Ванда повернулась на бок, приподнявшись на локтях и посмотрела на Наташу. Она не знала, что теперь делать. Говорить ли? Или лучше промолчать? Руки сами собой потянулись к пуговице на джинсах Романофф.       — Неа, принцесса, не сегодня, — рыжая нежно остановила девчонку, убирая её руки. — Не то, чтобы я не хотела, — продолжила старшая, присаживаясь на кровати, — но лучше мы выясним твои возможности в следующий раз.       Из вороха воспоминаний девушку вырвал хлопок входной двери. Помимо теплого весеннего солнышка на улице также был и резкий ветер. Эти воспоминания вызывали сильнейшую вину. На душе становилось противно от одной только мысли, что она таким образом провела их первый раз, находясь под кайфом. Все же это как-то неправильно. Тогда, в принципе, сейчас тоже, она злилась на себя за допущенную слабость, да и в целом за всё происходящее, но больше всего за втягивание Наташи в весь этот хаос.       Старшеклассница грустно посмотрела на учебник истории. Снова не успела выполнить задание до возвращения Нат. А ведь они договорились утром, что она хотя бы попробует прочесть один параграф. Теперь любимая наверняка расстроиться, чего блондинка всячески пыталась избежать.       Последнее время, а если быть точнее, прошедшие двенадцать дней, Ванда Максимофф жила у своей девушки. Родители против не были, так как их вообще никто не спрашивал, ведь Ирина и Олег уехали в очередную командировку около двух недель назад. Забегая немного вперед или, лучше будет сказать, возвращаясь назад, они заметили изменения в поведении дочери, но всё было списано на переутомление, стресс в школе из-за недель тестов и сдач проектов. Мало кто вообще понимал, что именно происходило в голове, в эмоциях у юной леди.       Друзья забеспокоились после вечеринки, когда в понедельник она прогуляла занятия, а старший брат пришел в школу слишком злой и избегал всех, кто пытался узнать что-либо о сестре. Во вторник и сама девчонка была не в духе.             — Как себя чувствуешь? — в комнату вошла Романофф, скидывая с плеча рюкзак.       — Нормально, — промямлила блондинка, быстро закрывая учебник и избегая взгляда старосты.                    — А если честно? — она присела на кровать и ладонью накрыла руку расстроенной Ванды. Вместо ответа молчание. — Солнце, мы с тобой это уже обсуждали, — мягко начала Нат. — Я не буду разочарована или зла, если вдруг у тебя возникнут проблемы. Мы сможем решить их вместе, постепенно.              В подобные моменты Максимофф ощущала себя маленьким, провинившимся ребенком. И это злило до скрежета зубов, однако девушка не могла позволить себе накричать, сорваться, ведь Наташа делала так много всего для того, чтобы помочь ей выбраться из происходившего в жизни дерьма.       Каждый день она боролась с собой.       — Я не справляюсь без таблеток, Нат… не могу контролировать эмоции, эту злость, они съедают меня изнутри, пожалуйста…       — Нет, даже не думай об этом, они тебе не нужны, — строго сказала Романофф, притягивая уже плачущую блондинку в свои теплые объятия. — Всё обязательно наладится.