Я никогда не

Что сказать, неплохо мы свалили все бочки на черепа. В гостиной дух умиротворения сменился тревожностью. Уютно и спокойно уже не было, спасибо Киппсу. На столе ещё оставались пончики из лавки Арифа, те что из творожного теста, лакричные конфеты в вазочке для Фло, бутерброды, аккуратно нарезанные Холли, что-то из фастфуда, припрятанного Джорджем, немного вина, а для любителей — имбирное пиво. Люстра давала достаточно света, но я дополнительно ещё зачем-то включила настольную лампу позади себя. Чувствую, скоро наступит час признания. Никто никого не убивал. Послушав всех, можно было ошибочно подумать, что тут собрание будущих адептов церковной семинарии. Сплошное лицемерие. Но. Оправданное лицемерие. Кто бы он ни был: грабитель, маньяк, чёрный торговец, бандит — ты всё равно лишаешь жизни человека, и это оставляет след. Я бы сказала царапину, как от удара рапиры, но в душе. И ты потом, раз за разом, вспоминая, налаживаешь на неё швы, говоря себе — прошлое в прошлом, так было нужно. Никто из сидящих в этой комнате, не хочет думать, что он убийца, что его оружие было в крови, никто не хочет разрывать швы на той царапине. Так легко и синхронно, желая оставить сокровенное при себе, мы с Джорджем выдали — нет, не такие уж все и разные. С гипнотически распахнутыми глазами я прожигала банку с черепом, якобы ожидая его ответа. Хотя все мы и так его прекрасно знаем. За хорошую жизнь головы не отрубают. Перед моими глазами словно надоедливые мухи, метались события прошлого, а что хуже, слышались голоса: Последние слова Анни Вард: «Мне так холодно…» Обвинения призрака воришки Мейлера: «Это сделала ты Люси, это ты меня убила…» Забуду ли я когда-нибудь это? Хоть когда-нибудь? Воспользовавшись злобой призрака Анни Вард, я убила Фейрфакса. Последние слова Гарольда Мейлера, пешки в чужих грязных руках, человека, оказавшегося заложником обстоятельств, дали ясно понять, что в своей смерти он винит меня. Я толкнула Стива Ротвелла в объятия призраков. Я, я и опять я! Кто следующий? Что насчёт бандитов Винкмана и стариков из Общества Орфея? Боже, я даже не знаю, кто из них выжил. Мне даже это не интересно. Я усмехнулась своим мыслям. Это плохо? Думаю, да. Мне плохо, тошнит. Но самое интересное, что если кто-то снова будет угрожать моим друзьям, то лёгким взмахом клинка я пополню этот кровавый список. В довесок ко всему наконец соизволил заговорить череп: — О, дорогая Люси! Да я за свою жизнь и мухи-то не обидел, не то что убить человека! Копошился себе в трухлявых косточках да лохмотьях, кошек кормил, бабушкам не хамил, деток растил! Ладно, с последним перегнул. Но, суть, полагаю, ты уловила. Н-да, так я и думала, конечно же. Спроси черепа и получи бесплатную порцию лапши на уши. Даже не так. Получи бесплатно тарелкой лапши в лицо. — Говорит, что не убивал, — перевела на нормальный язык я, еле ворочая своим. — Врёт, — многозначительно заключил Джордж, перекидывая ногу на ногу. За ним пошла череда смены конечностей у нашей команды, которые разместились на диване. Заёрзала Фло, поудобней устроилась Холли, и меня сместили к самому подлокотнику. Плазма в банке забулькала, и сквозь неё показались ехидные светящиеся зрачки. — Потрясающие аналитические способности! Восторг! Да, это чистейшее враньё. Но, а разве мы не сменили игру на «Обмани тупого лгуна»? Нет? Неужели мне показалось?! Да просто от вашей брехни смердит хуже, чем от моих кладбищенских приятелей. Фя никофо не убивал, — последнюю фразу призрак произнёс ну о-очень противным высоким голосом, — Поглядите, какие святоши здесь собрались! Все такие белые пушистые, как кошачья задница, а Черепа повесить за злодеяния! Ну уж… Вы, не подумайте, он ещё продолжал, я просто не вслушивалась. Последняя соломинка ломает спину бедному верблюду. Так, кажется. Я, сама по себе личность открытая, привыкла говорить правду в лицо. А сейчас я пьяная открытая личность, и желаю высказаться: — Мне кажется, — пришлось подняться, чтобы на меня обратили внимание, — Нет, я уверена, что… Но Локвуд меня опередил, что ни капли не удивляет. Поэтому он лидер, а не я, и никто другой сидящий здесь. Выдохнув, я втиснулась обратно в свой узкий кусок дивана. — Мистер Джон Фейрфакс. Холли разреши… ага благодарю, — и Локвуд положил одну веточку шпината перед собой, — Стив Ротвелл — попал в железный круг с призраками, точно три бандита Винкмана — раны несовместимые с жизнью, возможно одна сумасшедшая старушенция из Общества Орфея — магниевая вспышка в голову, двое помощников сэра Руперта Гейла — объятия призраков. Может даже не все, но это те, кого убил я, и уверен, могу повторить при необходимости, — при этом глаза Локвуда сделались совсем холодными и, как бы сказать, не жестокими, а скорее по-волчьи опасными. Он говорил, а горка шпината перед его тарелкой становилась всё больше и выше. -…И те, за которые я себя никогда не прощу. Мой дорогой стажёр, ещё до тебя, Люси. И наконец… Джесс, — эти листочки он положил особо бережно и отдельно от общей зелёной кучки. Хм… Зелёные листочки, словно зелёная эктоплазма призраков. — Я даже не знаю, что сказать. А нет! Знаю! Опять наш рыцарь весь в белом. Надо же, какая исповедь. Люси, может хочешь услышать мою? Пожалуй, откажусь. Эта тирада будет длиной в мою оставшуюся жизнь. Я сказала это не вслух, потому что сейчас было бы неловко — произнесла взглядом. Острым, как кинжал, взглядом. Поживёшь с черепом — и не такому научишься. Мы молчали, не зная, какие слова сейчас уместны. — Киппс, — босс изящно направил на него указательный палец, — Ты ведь тоже соврал. Хэй! Что с лицом? Мы не в покер играем. Киппс полусидел-полулежал в кресле, вытянув руки и ноги, и пытался сфокусироваться на говорящем. Наконец, у него это получилось. — Я. не. не хотел врать… вам. Только себе, — как-то отстранённо произнёс он. — Ну, молодцы! Поздравляю: споили парня! Жил себе, бед не знал. А вот повёлся с вашей плешивой компашкой — и всё! Тю-тю! Три слова связать не может. Последние мозги пропил! Люси, передай, пусть Локвуд положит к себе ещё один сорняк, долговязый тоже на его совести. Кто на совести Локвуда, мы уже услышали. Но вот Квилл… Сравнивая с собой, мне кажется, он переживает про своего напарника… погибшего члена его команды Неда Шоу. Всё это делало меня подавленной, поэтому я решилась снова: — Мне нужно кое-что сказать, — привстала я. — О, неужели решила меня послушать? Если будешь передавать, то ещё можешь добавить про «напыщенность», если тебе не сложно, конечно. — Череп, не сейчас, — оборвались все надежды моего трухлявого собеседника. Я ещё не успела встать окончательно, пребывая моменте поправления юбки, как послышался возглас: — Секундочку! Локвуд! Серьёзно?! Опять меня перебили? На этот раз Каббинс, наш милый общительный обжора. Так бы сейчас и запихала булку ему в рот. — Видишь, и ты тоже поговоришь не сейчас, — я недовольно зыркнула на банку, — Что? Неприятно, когда тебя не слушают? Надо же, надо же! Как всегда, внимательная, Холли повернулась ко мне: — Люси, ты что-то хотела? Можешь сказать мне, — этот радушный взгляд утешит любого, честное слово… кроме меня. — Нет, ничего. Всё в порядке. Разве что, можешь немного подвинуться: мне тесно. — Ой, конечно, — и она пододвинулась к Джорджу, который сейчас исполнял роль оратора. — Локвуд, только не обижайся. Я просто хочу сказать, что имелось в виду, кого ты убил лично, а не в чьей смерти ты себя винишь. Ведь, мы можем винить себя во многих смертях. Задания, которые мы иногда отклоняли, когда опаздывали, люди, кого не спасли от нападения призраков. Мы агенты — смерть наша спутница. И да, Квилл! — он повернулся к совсем расстроенному Киппсу, — Ты винишь себя в смерти своего напарника Неда, и я не могу указывать тебе, что чувствовать, но не ты его убил. Вот так я считаю. Отлично, Джордж, считал так же, как и я. Но, я могу кое-что добавить. — А! — продолжил Джордж. Ладно, добавлю позже, — То есть: твою сестру Джессику, нашего напарника, мерзкого старика Фейрфакса и Стива Ротвелла я забираю, — и он схватил четыре веточки шпината из той горки, что собирал Локвуд, и незамедлительно отправил их в рот, заедая бутербродом. Даже вялый, словно тот листок, Киппс, немного привстал от удивления и бесцеремонности Джорджа. А Локвуд, прикрывая нижнюю губу ладонью, молча наблюдал, как его напарник уминает аллегоричных убитых. — Отлично, ваш толстяк только что сожрал сестру Локвуда. А я знал, что когда-нибудь он и до людей доберётся. Пригрели змею на груди! Даже у меня мурашки по коже. С вами, друзья, не соскучишься, — и до моего сознания донеслось самозабвенное ухухуканье. Возможно, ещё один вариант смеха. На черепа смотреть не хотелось, боюсь, там можно увидеть «счастливого фермера» во всей красе. — Можно я уже скажу! — вскинулась я, пока ещё кому-то в заднице не зазудело высказаться. — Конечно, Люси. Ты хочешь что-то сказать — говори, не стесняйся, — немного подёргивая глазом, одобрил глава агентства. — Спасибо, Локвуд, — я ему улыбнулась, и обратилась к Киппсу, мне нужно было с ним разобраться. — Зачем. Зачем ты завёл эту тему, — это, кстати, был не вопрос: крик души. Я протёрла лоб, а Киппс поднял брови, — Это больная мозоль почти всех, кроме, пожалуй, Черепа. Но я тебя не виню. Погоди, ничего не говори! У каждого из нас есть те люди, в смерти которых мы виним себя. У тебя, у Локвуда, Фло, Холли, меня, у Джорджа… Джордж? — Э… Нет, вроде нет. — Ладно, кроме Джорджа, — говорить было не очень легко, я подбирала слова, что для меня не свойственно, — Но, не нужно врать себе, скрывать, говорить невзначай, как ты сделал сейчас. Знай, что, если тебе нужна поддержка в этом вопросе, то ты можешь найти себе собеседника на любой вкус. Есть даже призрак, — попыталась пошутить я, — Не держи в себе эти чувства, они… угнетают. Поверь, я знаю, что говорю. Я вернулась на диван и поджала ноги. Стало гораздо лучше. А Киппс, не моргая, смотрел в другую сторону от меня, он сидел теперь в кресле довольно напряжённо и, казалось, вот-вот заплачет. — Я знаю, Люси, — всё ещё смотря в стену, он улыбнулся одними губами, которые сложились ниточкой, и прям в этот момент по его щеке скатилась слеза, — Джордж! Это ты со своим треклятым спиртом виноват! — он быстро смахнул её рукавом. — Из-за тебя я такой сентиментальный! — меланхоличный Киппс вдруг исчез. Думаю, он решил, что на сегодня хватит задушевности. — А я-то что? Я насильно его тебе в рот не вливал! Фло шепнула что-то на ухо Холли, и та быстренько вышла из комнаты. — Браво! Люси! Твоя речь тронула и моё сердечко. Ты, конечно, не видишь, но я реву как белуга. Правда! Меня тоже гложет чувство вины. Ах, вина-вина… Вины, что я не могу поубивать вас прямо здесь! Мне правда, очень жаль. — А мне жаль, что я до сих пор тебя не закопала, — шикнула я на эту ядовитую химеру. Куча тухлых костей в банке. На столе стояла открытая банка пива, начатая мной. Кажется, мной. Или вот моя… Впрочем, не важно. Горло пересохло, поэтому я сделала глоток. Фло по-хозяйски развалилась на диване и произнесла: — Значит, Локвуд всё же убивал человека, даже не одного, — и она показала рукой на оставшуюся горку шпината перед тарелкой Локвуда. — Точно, Фло. Убивал, — с вызовом и лёгкой улыбкой, которая сейчас казалась устрашающей, ответил босс. — Он загибает палец. Со мной разобрались. Я — нет. — Разве? — воскликнул Джордж, вытирая руки о полотенце Холли, пока её не было, — А тогда в Матильде, на аукционе Винкмана мы кидали магниевые вспышки. Кого-то точно могло убить! — Я не кидала, — легко и быстро, словно подула на пушинку, произнесла старьёвщица. — Не кидала? Я один что ли кидал? — не мог успокоиться самый меткий кидатель вспышек. — Да чё ты пристал к заднице как банный лист! — Джордж от такого напора со стороны Фло немного сконфузился, — Один! Я точно не кидала. Ты забыл? Я управляла Матильдой. Ещё сказала тогда, что не хочу ввязывать в тёмные делишки вашего агентства. — А, кажется, вспомнил, — замялся Джордж, и немного помолчав, медленно продолжил: — Говоря… про предложение Киппса. Я тоже убивал. На мне, значит, те с аукциона, хотя я не знаю, погиб ли кто-нибудь тогда; люди Винкмана, одного точно проткнуло деревяшкой, в другого я кинул артефакт родителей Локвуда, и его коснулся призрак; и не помню кто из сумасшедших стариков в библиотеке Фиттис… там одна бабулька в стену влетела… это смертельно? — Ещё как смертельно! Хотя, можно проверить. Предлагаю кинуть в стену Локвуда, но можно и Каббинса. Я не придирчивый. — В общем, ещё один из бойни в Зале Колонн. Там уж наверняка. Какого-то громилу снесло «Большой Брендой 2» из подвального арсенала Фиттис… Но! На войне как на войне, — если до этого Джордж мямлил и то и дело протирал очки, то сейчас преобразился, — Меня утешает то, что этим я спас кого-нибудь из вас, моих близких друзей. Это как защищать маму! Атмосфера в комнате оживилась, вернулась Холли с суповой тарелкой ароматного чего-то и поставила её Киппсу. — Квилл, это тебе рассол. Ну почти рассол, по рецепту Фло. — Рассол, точно рассол, — убедительно кивнула та. — Он точно поможет от перепоя. Меня этому чуду научил один старый знакомый. Действительно старый, ему лет 90 было. Всегда был пьян как свинья, и звали его… погодите, как же… А! Смит! Конечно! С тех пор я этот рассол так и называю: «Свинья Смит». — Свинья, говоришь? — хмуря брови, переспросил Киппс, — А из чего он? — Да не важно. Э, да, точно должно помочь. Вот ложечка, — Холли говорила и вела себя так мило, что я не выдержала и закатила глаза. Квилл засуетился, сел прямо, как сидят первоклашки на уроке мира, понюхал, придирчиво вгляделся в тарелку, силясь обнаружить там, наверное, самого старика Смита, и нехотя съел одну ложку этого чудо-варева. Реакция была незамедлительной: он закашлялся и на глазах протрезвел. — Отрава? Что? В самом деле? Вот приятный сюрприз. Эй! Даже не думай ему помога… да что-о-о такое. Сколько можно уже тебя учить, — расстроился череп. -Кушай-кушай, — как заботливая мамаша, наблюдала за своим чадом старьёвщица. Пока Киппс стучал ложкой и понижал градус алкоголя в крови, я тоже решила признаться, как сделали Джордж и Локвуд. — Я тоже. Даже если говорить не о чувстве вины, а о том, кого я убила лично, то это не один человек. Бандиты Винкмана, Руперта Гейла, чокнутые старики из Общества Орфея. Кто-то из них наверняка погиб от моей руки…или ноги… или рапиры. Не важно, я не сильно переживаю. Но, Локвуд, — наши взгляды встретились, — Не понимаю, почему вдруг ты думаешь, что убил Ротвелла и Фейрфакса? Ротвелла я, лично я, пнула ногой, и он попал в железный круг с призраками. А Фейрфакс погиб потому, что именно я решила использовать злой дух Анни Вард. Да ты даже не знал об этом! Почему ты!.. Кажется, я повысила голос. Меня ужасно раздражало то, что я должна выяснять столь очевидные вещи. Он не должен чувствовать ни капли вины за смерть таких людей. Глава агентства остановил меня жестом руки и очень строгим взглядом. Я выругалась про себя и отвернулась. — Ой, что я вижу, семейная ссора? Череп раздражал больше всего. Хоть иногда бы помолчал. Ещё раз, и закрою клапан. — Люси, — я посмотрела на Локвуда, — Ты хочешь знать, почему я думаю, что их убил я, а не ты. Хотя физически ты это сделала. Я тебя правильно понял? — Да. — На это есть несколько причин. Первая, я глава этого агентства и любое убийство, любой промах, какое бы не совершили мои агенты, автоматически ложится на меня. Вы мои руки и ноги, мы единое целое, но отвечает всегда голова. Кто будет винить руку, что она кого-то убила? — Вот это развёл философию. Тащите папирус, будем мудрые мысли записывать! Может, потом потомки подотрутся. — Если тебя это утешит, Локвуд, — участливо произнёс Киппс, салфеткой вытирая капельки рассола со стола, — С тех пор как я влился в ваше агентство, во всех промашках я виню лишь тебя. — Жуй молча, Киппс. — Да он уже достал всех со своими комментариями! — образно показывая рукой, насколько его достал Киппс, поддержал волну негодования Каббинс. Эмпатичный учёный как раз складывал себе бутерброд из кетчупа и картошки фри, как в его лицо прилетела та самая скомканная салфетка. В ответ Джордж резко сморщился и стал похожим на пожёванный изюм. — Не очень-то приятно быть чьей-то частью тела. Локвуд, я считаю, что я сама могу отвечать за свои поступки. Я не твоя рука. — Интересно, а Люси, какая твоя рука? Правая или левая? — снова влез в разговор хлебающий Киппс. Череп неприкрыто и очень громко заржал в моей голове, как конь. И почему я не могу убить его ещё раз? — Это метафора Квилл. Но если тебе интересна эта тема, то с недавних пор лично ты стал моей правой, самой нужной рукой, — на этот раз засмеялся не только череп, а наш рыжий шутник снова подавился «Свиньёй Смитом». Но на этот раз я ему не помогала, — Я этой рукой и пишу, и зубы чищу, и… вообще, много чего делаю. — Всё-о! Локвуд! Прошу, заткнись, — взмолился Киппс, — Дай поесть спокойно. Локвуд великодушно согласился. — Короче, про руку тебе не понравилось, Люси, но ты не можешь отрицать того, что я люблю… вас… своих аген... своих друзей, и вы сражаетесь на моей стороне. Когда я принял вас на работу, я принял и то, что буду брать на себя все ваши ошибки и все смертельные удары, направленные на наших врагов. Как в случае смерти Ротвелла, так и Фейрфакса, и всех других я продолжу думать, что это сделал лично я. Пихнул, проткнул, направил призрака. Не ты, Люси, — я сглотнула, не хотелось признавать, но его слова были словно мёд для моих ушей, — Но мы говорим сейчас не о вине. На мою душу эти смерти не легли очень тяжёлым бременем. — Ты такой… Локвуд, — я хотела сказать дурак, если честно, но промолчала. — Какой, Люси? — он ещё и глазами умеет ослепительно улыбаться, конечно, кто бы сомневался. — Такой противный, липкий… скользкий, как рыба. А ещё полный осёл и олух, — далее просто оскорбления, которые не имеют никакой связи с объективной реальностью. — Лучший босс. — А ты чудесный агент, Люси. Как всегда, вступая в перепалку с Локвудом, каждый остаётся при своём мнении, но при этом ты рискуешь быть очарованным им и навсегда остаться в клубе его фанатов. — Кх. Кхх… — нас прервала Фло, а то мы бы так и продолжили пялиться друг на друга и улыбаться, как идиоты, — Холли? Киппс? Остались только вы. Холли поправила волосы, и промолвила: — Честно сказать, все наши общие бои с бандитами и Фиттис, я… Я не знаю, кто из наших противников выжил, а кто нет. Хочется верить, что потери минимальные. Но, — она неловко прокашлялась и продолжила: — Но я ведь видела, что некоторых коснулись призраки, и это было из-за меня. Не думаю, что они живы. Так что… да. Убивала. Как бы я не относилась к Холли, солидарность подтолкнула меня сжать её руку, как бы утешая и показывая, что она не одинока. Так же поступил и Джордж. — О, Холли, мне жаль, — печально проговорил Локвуд, и его взгляд опустился вниз. Она улыбнулась и бодро ответила: — Не нужно! Я бы жалела в сто, нет, тысячу раз больше, если бы не встретила вас, ребята, и, если бы просто стояла в сторонке, тешась навязанными иллюзиями. К великому удивлению, сейчас я была полностью с ней согласна. — Серьёзно, нет, ну даже такое прекрасное занятие как кровожадные убийства вы можете превратить в сопливую справедливость! Тьфу! Противно! Локвуд взял с тарелки яблоко и демонстративно покатил его в сторону Киппса, который уже доел рассол и, понимая суть беседы, таращился на Холли, излучая поддержку в чистом виде. Когда яблоко прикатилось к нашему трезвому товарищу, он скривился и обратился к главе агентства: — Чего тебе? — Киппс, я говорил, что ты врал. — Мне запоминать все гадости, которые ты мне говоришь, Локвуд? — Как хочешь. Ты ответил тогда, что врал себе. Но я не имел в виду Неда Шоу. Обвинения были не в его смерти. Хотел сказать, чтобы не было недомолвок. Я говорил про того громилу, которого ты уложил с помощью солевой бомбы, своей ноги и чистой случайности во время осады нашего особняка. Тот, который упал на рапиры. — А! Эффектно тогда вышло… и трагично одновременно, — почесал затылок Киппс. — Он тогда… — Умер. Я в курсе, Локвуд. Вряд ли люди живут с дыркой в башке. Хотя ты как-то живешь. — Твоё чувство юмора, Киппс, такое же хреновое, как умение пить. — Ну извините, что я не привык выпивать, — Киппс громко откусил яблоко, — Выходит, я сказал ложное предложение. Но лишь потому! Что, как сказала Холли, надеялся до последнего, что все остались живы. В отличие от вас, — он взглядом указал на меня и Джорджа. — Ветеранов этого агентства, я не привык кромсать людей направо и налево, и не могу легко и просто смириться с таким фактом. Мне хочется это забыть. Фло постучала по столу косточкой пальцев, обращая на себя внимание. Кажется, ей понравилось быть ведущей игры. — Мне как-то совсем не ловко говорить, но получается, я из вас самый законопослушный и, вообще, ежа мне в штаны, хороший человек. На мне мокрухи не лежит. Вот дела… — Ты точно уверена? — прищурился Квилл. — Точно! С этим я была максимально осторожна. Если кого-то из нас, старьёвщиков, поймают на таком скользком дельце, цацкаться не будут. А если и персона важная, то можно загреметь далеко и надолго. И помогать никто не станет, — заключила она. Нам оставалось только молча согласиться. Мы ещё раз чокнулись за мир, дружбу, жвачку, и после небольших дебатов, менять ли Киппсу своё предложение в игре или нет, пришли к общему решению: пусть меняет. В итоге, по утверждению «я никого не убивал» пальцы никто не загибал. Общий счёт: Череп 7, Холли 6, Джордж 7, Фло 9, Локвуд 8, Киппс 7 и сама я 8. Очередь Киппса. — Ну давай, Киппс, не облажайся на этот раз, — подбодрил его Локвуд. — Конечно, Тони. А у меня уже и предложение готово. Недавно уже было упомянуто, что я не… кхм не целовался с девушкой, так вот. У меня никогда не было интимной близости, — и он гордо скрестил пальцы, положив их на стол, — Как же хорошо говорить правду, не так ли?