Твои любовники… за счастье Владеть тобой дрались они? Кто проводил с тобой все дни? Кто был сосудом сладострастья? (Оскар Уайльд, перевод Николая Гумилёва)
Он качался на качелях. На очень просторных качелях — он умещался там на четвереньках. Подлетая вверх, Гарри видел синее небо. Солнце ослепляло. Вниз — все темнело, будто бы кто-то приглушал свет. Гарри мог разглядеть камни, поросшие травой. В один момент все изменилось — появились руки, кто-то был сзади него, но Гарри почему-то не мог обернуться и посмотреть. Руки бережно и нежно гладили его спину, затем спустились ниже и начали оглаживать ягодицы. Жар, юркой змейкой, прошелся от шеи до подмышек, затем по позвоночнику вниз, опалил мошонку и член. Руки, так и не встретившие преграды на своем пути, забрались под пижамные брюки, слегка сжали яички, прошлись по стволу, пальцы аккуратно мазнули по головке. Гарри ахнул. Руки тут же исчезли, чтобы одним резким движением приспустить с него штаны. Руки-нахалки сильно сжали ягодицы. Гарри подался вперед и прогнулся, подчиняясь, показывая доверие — как же сладко ныло внизу живота! Тот, кто был сзади и проделывал с Гарри все это, понял намек — Гарри почувствовал, как в него вводят член. Поттер было хотел запротестовать и сжаться — у него так долго не было секса, как же подготовка? Но боли не было, было что-то еще — тянущее, сладкое, обжигающее. Член заполнил его, их тела соприкоснулись. Страсть и желание ринулись вверх, от пупка прямо к сердцу, преобразовываясь и меняясь. Гарри не мог дышать от нахлынувшей нежности и благодарности к человеку, который творил с ним это. Качели летели вниз — член выходил из Гарри, вверх — член входил. Быстрее, выше, сильнее! Поттер застонал и проснулся с отчетливым пониманием, что человек из сна был Снейп. Находясь в больнице, Поттер старался не думать о Северусе (думай об Англии, Поттер!), ничего не чувствовать к нему. Почти получалось, особенно помогало успокоительное. А тут вот как — собственный мозг подкладывает такого нюхлера и заставляет Гарри вновь ощущать, стремиться, любить. Неужто Снейп так глубоко засел у него в мозгу, что после одной встречи его сознание решило вытворить такое и показать, кто тут главный. Гарри скользнул рукой под пижамные штаны — и как давно он не кончал во сне? Лет с шестнадцати, как раз, когда началась самая канитель с Реддлом. Поттер в задумчивости водил по поникшему члену, пытаясь разобраться в эмоциях, которые обрушились на него. Любил ли он все еще Снейпа — скорее да, чем нет. Был ли смертельно обижен — ответ положительный. Ненавидел ли он Снейпа всей душой — да. Хотел бы, чтобы Снейп взял его, как это было во сне — естественно. Тут Гарри чертыхнулся — он почувствовал, как член тяжелеет в руке. Какое-то наказание! После того, как они со Снейпом разошлись, Гарри-то дрочил пару раз — не до этого было. О желании чего-то большего речи вообще не шло. Особенно после эпизода с Драко. И вот тебе пожалуйста — организм и подсознание решили все таки взять свое, нагнать и перегнать. И Снейп в роли звезды его мокрых снов. Такого не было даже в начале их отношений. Прелесть, просто пре-лесть, как скажет Сметвик. Снейп больше не пришел. А Гарри выпустили из под стражи желтохалатных, как однажды назвал их Макс. — Как только разрешат, Поттер, жду вас в поле, — Макс пожал ему руку и аппарировал. Гарри хотел познакомить тренера с друзьями, которые его забирали, но Макс сослался на большую занятость и улизнул. «Не хочет знакомиться, — подумал про себя Поттер, но вслух ничего не сказал — Макс вообще не производил впечатление общительного человека. В этом они со Снейпом были похожи». Как-то негласно решилось, что Гарри пока поживёт у Молли и Артура. Гарри был рад, так как чувствовал прилив сил и изголодался по нормальной жизни. Естественно, все семейство было проинструктировано главным колдомедиком — было запрещено беспокоить Гарри, нервировать Гарри и дышать на Гарри. Также была выдана целая коробка умиротворяющего бальзама и успокоительных зелий. — Мистер Поттер, как только почувствуете, что что-то не так, шлите патронус. Сами не аппарируйте, ни в коем случае, — Сметвик до ужаса напоминал сейчас Молли, — и упаси вас Мерлин от нагрузок. Еще как минимум месяц будем вас наблюдать, а потом решим с вашим возвращением на учебу и службу.***
— Ну вот, Гарри, — Молли толкнула дверь в комнату близнецов, — я постаралась убрать все подозрительные предметы куда подальше. — Спасибо, миссис Уизли, вы просто не представляете… — Ох, ну что ты, Гарри, милый, — миссис Уизли замахала руками, — не говори глупостей. Ты наша семья. При этих словах у Гарри заныло сердце — они со Снейпом были семьей, а теперь вот оно как вышло. — Через час будет обед, располагайся и спускайся. Сегодня Перси и близнецы обещали зайти. Дверь за Молли закрылась, и Гарри со вздохом опустился на одну из кроватей.***
Комната близнецов была какая-то странная. Скорей какая-то смесь их со Снейпом дома и комнаты Фреда и Джорджа. Гарри держал в руках член, пытаясь войти в Северуса. Ничего не получалось. Гарри психовал и нервничал, будто бы от этого зависела вся его жизнь. Один момент и он умрет, если не вставит Снейпу по самые яйца. Напряжение нарастало, было ощущение, что какой-то незадачливый рыболов подцепил Поттера на крючок, чуть пониже пупка и тянет. Но Гарри не было больно. Наоборот, очень даже приятно. Если бы еще чуть сильнее… Тяни же, чертов рыболов! Наконец, Гарри вошел в Северуса и тут же проснулся со стоном. Кончив. Гарри вспомнил вопрос дока про изменения пристрастий — ну что ж, пристрастия не изменились. Его все также тянет к Снейпу. Может даже чуточку больше. Близнецы были все такими же шумными, Перси все таким же нудным задавалой (хотя, нельзя не признать, что Одри очень хорошо поработала над ним — его можно было терпеть больше тридцати минут), а пирог с патокой был все таким же вкусным. Гарри расслабился, пока не было произнесено одно слово: — Рождество в этом году, кажется, будет солнечным и морозным, — Перси обернулся к окну, щурясь от солнца. — И опять без снега, — вздохнул Фред, — кусачие ледянки так хорошо распродавались в ноябре, мы надеялись и на декабрь. Гарри на мгновение стало жарко — он ничего не подготовил, у него не было ни единой идеи подарка. А как же Снейп? Гарри дал себе мысленный пинок — ну да, первое о чем нужно думать, так это о Снейпе. Естественно! Чтоб его эти кусачие ледянки покусали!