Моя игра

Дрим никогда не понимал, как можно быть таким безответственным эгоистом, и при этом считать себя героем. Время, проведенное в камне, не прошло даром. Когда страх перед братом и отчаяние из-за своей беспомощности вызвало защитную магию и скрыло слабое тело и драгоценную душу в безопасности, Дриму многое пришлось переосмыслить. Он был недостаточно внимателен. Вместо того чтобы уделять больше времени родному монстру, он обратил свой взор вовне, считая что там больше нуждающихся в нём. И когда его мир рухнул и единственный важный монстр пал под гнетом скверны. Он понял, что ловил врага не там: грех и порок повергли самое ценное, подобравшись с тыла. Осознав эту простую по прошествии стольких-то лет истину, он поклялся себе, что больше не допустит столь трагичную оплошность. Если когда-либо создатели вновь позволят обзавестись ему близким монстром, он сделает всё, чтобы не позволить тому ступить на тёмный путь. Но все громкие слова разбивались об неприятную действительность. Инк пугал… Дрим чувствовал и знал, что он и есть тот самый подарок создателей, и надо проявить всю заботу, но... Инк пугал. Когда камень осыпался и Дрим ступил на покрытую прахом землю полный надежд и стремлений, реальность больно ударила в самую душу. Сидящий на корнях огромного пня монстр был явно далёк от идеала на место лучшего друга для хранителя положительных эмоций. Во-первых, внешний вид: лицо конечно миловидно, но тот набор тряпок, что нацепил на себя явно недалёкий в смысле ума монстр, вводил в легкий, мягко говоря, диссонанс. Во-вторых, поведение: и если равнодушный взгляд можно хоть как-то оправдать, всё-таки в первый раз друг друга видят. Но можно же было хотя бы встать и поприветствовать. "Ты долго" явно не самое дружелюбное, что хотелось бы услышать после стольких-то лет заточения. И в-третьих, абсолютно пустой эмоциональный фон, Дрим даже отступил на шаг. Нет-нет-нет, создатели явно что-то напутали, бездушный не лучшая компания для того чья сфера ответственности эмоции и чувства. Это уже потом, пообщавшись и посмотрев на работу творца поближе, Дрим стыдился своей первой реакции при знакомстве. "Не бойся, не убью" – было, второе, что услышал Дрим в этом чУдном новом мире. И в этой короткой фразе таился просто кладезь информации. Во-первых, тут могут запросто убить просто так, ни за что, без предупреждения. Во-вторых, следует из первого: тот, кто не убил, уже не так плох. А значит, не время капризничать. И надо хвататься за новую возможность к счастью. Но путь к счастью оказался не так-то прост, бездушный не торопился следовать советам Дрима, сколь ценными и важными те не были. Впервые аура Дрима дала осечку. Да что там говорить, она вообще работала вхолостую. Сколько сил и времени было потрачено, чтобы внушить творцу необходимость регулярного приёма красок, коль создатели столь великодушно одарили. Ведь доверие среди жителей не так-то легко заслужить, а без доверия не достичь радушного приёма. Скромность не лучшая помощница в деле защиты миров. Вселенная должна знать своих героев. Да и характер у Инка оказался не подарок: язва с острым язычком, даром что бездушный. Дрим не раз с тоской вспоминал мягкого и заботливого брата, что никогда не смел перечить, и не раз давал себе мысленно пощёчину за то, что не занимался его воспитанием. Ну что теперь сетовать на судьбу, создатели наказали новым "воспитанником", что также как и Найт отказывался прогибаться под мнением общества. Но как говорится, вода камень точит. У Дрима была целая вечность впереди, вагон терпения и стимул в виде пропащего брата. Постепенно это бестолковое создание, под чутким руководством Дрима, обретало соответствующий своему статусу образ. Во-первых, было высчитано количество и состав жидких эмоций для создания ровного эмоционального фона, не мешающего работе и не отпугивающего своими перекосами народ. Во-вторых, озаботились внешним видом. И хоть не получилось отказаться от основного набора тряпок, тот, что остался, подогнали по размеру и цвету, а великолепный стильный шарф запретил использовать в качестве палитры и блокнота, да и вообще заставил следить за чистотой и целостностью одежды. Ибо не должен столь важный монстр выглядеть как бродяга. Признаться, Дрим схитрил с самого начала: поняв механику действия жидких эмоций несложно рассчитать формулу доверия... Совсем чуть-чуть! Но даже при таком раскладе работа была проделана не малая, чем Дрим вполне заслуженно гордился. И однажды, строго следя за тем, как творец принимает благодарность от жителей очередного спасённого мира, как улыбается с чётко отработанной мимикой, успокаивает и утешает. Дрим стоит сзади этого гордого, сильного и красивого монстра и понимает, что... Влюбился…

***

Боль была невыносимой. Физическая боль. Казалось бы впервые в жизни я рад бездушию. Если краски имитировали хотя бы частично настоящие чувства, то при наличии души меня ждала бы агония. Я никогда никому не говорил, вернее не жаловался, каким образом узнаю об опасности для вселенной, но думаю, Дрим должен был догадаться, с его-то «чувствительностью». Кости, всего-навсего болят кости. Хотя для скелетообразного монстра это не смешно. Поэтому бросаешь все дела и несешься сломя голову ломать кое-чьи черные кости. (Дурацкие каламбуры.) Бездействие сродни мазохизму. Интересно, Эррор-то хоть понял на что меня подписал. Первую вселенную я проводил словами: «Да нихера себе?!» Вторую и третью: «Вообще-то не весело...» На пятой начал судорожно подсчитывать хотя бы приблизительное количество миров. На седьмой: «Да что же он так долго копается!» На девятой-десятой: «Да чтоб этих создателей...» На пятнадцатой, кажется: «Да где этот чертов Дрим, где его носит?!» Примерно, после двадцатой: «Дриму стоит поторопится,.. иначе в мультиверсе появится кое-кто похлеще... Эррора и Найти вместе взятых...»