Маленький хоббит и большой хмурый гном

Хоббит Бильбо Бэггинс с расширенными глазами смотрел на вваливающихся к нему в дом гномов, не понимая ровным счётом ничего. Гости все поклонились, промурлыкав «к вашим услугам», а затем молниеносно вытащили всю провизию из погреба и накрыли на стол. Опомнившись, хоббит побежал останавливать их, но гномы только смеялись над ним, перекидывая друг другу блюда. Голову бедного Бильбо кружила целая толпа народу, какофония звуков и запахов, дребезжание тарелок, громкий смех, а потом эта орава ещё и начала петь, кидая его фамильный сервиз. Он был бессилен перед этим, как ни старался он перехватить хоть пару тарелок. Гэндальф, собравший всю эту шайку у него дома, старательно уходил от его вопросов.       Бильбо серьезно заподозрил, что все эти гномы вместе с Гэндальфом решили издеваться над ним до последнего, трепать ему нервы, не рассказывая кто они и зачем здесь. Он даже подумал — не сбежать ли ему, чтобы не видеть этого ужаса.       Но тут толпа прожорливых нежданных гостей спела последнюю ноту и успокоилась, продемонстрировав Бильбо стопку аккуратно сложенных, абсолютно целых тарелок. В это время Торин Дубощит в который раз сверялся с картой, проверяя, туда ли он приехал. Настроение стремительно падало ещё ниже, чем было до того. Переехав ещё раз мостик, он увидел вдалеке кого-то низкого. Подумав, что это местный житель, он поскакал к нему. Хоббит, увидев несущуюся к нему огромную фигуру гнома на пони, развернулся было чтобы бежать прочь, но король гномов его опередил, преграждая путь. — Скажи, полурослик, где я могу найти дом Бильбо Бэггинса? — местный житель, онемев от страха, указал трясущимся пальцем в сторону холма. Торин присмотрелся и, о чудо, увидел наконец блестящий знак Гэндальфа. Он обернулся, чтобы поблагодарить хоббита за указанный путь, но тот уже ретировался в свою нору. Хмыкнув, Торин повернул лошадь по указанному направлению. Внезапно в дверь постучали. Со всех гномов веселье как рукой сняло. — А вот и он, — произнёс Гэндальф. — Кто он? — Бильбо свёл брови к переносице. По реакции гостей создалось впечатление, что стоящий за дверью «он» — не самая приятная личность.       На пороге стоял хмурый, высокий гном. Он насмешливо поднял свои широкие брови и посмотрел на Гэндальфа. — Ты говорил, это место будет нетрудно найти, — он зашёл в нору, — я заблудился. Дважды. Я бы вообще не нашёл его, не будь этого знака на двери. Он прошёлся взглядом по всем гномам, по-семейному им улыбнулся, только ни хоббит, ни волшебник не увидели этого. — Знака? Там нет никакого знака, ее красили неделю назад! — Там есть знак, я сам его оставил, — сказал Гэндальф. Взгляд нового гостя скользнул на Бильбо. Тот обернулся и переступил с ноги на ногу, чувствуя себя неуютно от взгляда незнакомого гнома, так бессовестно его разглядывающего. Гном рассматривал его с ног до головы, оценивая, — Бильбо Бэггинс, позволь представить предводителя нашей компании — Торин Дубощит.       Бильбо о таком не слышал, а расплывшаяся в улыбке моська гнома не сулила ему ничего хорошего. Торин Дубощит сложил руки на груди, хоббит сразу сообразил, что это знакомство нравится ему не больше, чем самому хозяину норы. — Значит, это и есть хоббит, — сказал Торин и начал обходить его по кругу, не прекращая свои разглядывания, — Мистер Бэггинс, вам доводилось сражаться? — Ч-что, простите? — Меч или топор — что предпочитаете? — Торин завершил свой «почетный круг» и встал перед хоббитом, заглядывая ему в лицо. — Я весьма неплохо кидаю каштаны, если хотите знать, но я пока не пойму, к чему весь этот разговор? Торин посмотрел на Гэндальфа слегка подняв брови. Бильбо не понравился этот взгляд. Гном явно в нем сомневался, хотя хоббиту даже ещё было неизвестно, что ему предстояло сделать, что в нем можно сомневаться. Но чужой взгляд говорил более чем красноречиво «серьезно? это — все что ты нашёл?». Дубощит развернулся к своим собратьям. — Так я и думал. Он больше похож на торгаша, чем на вора. Над Бэггинсом открыто смеялись. Это оскорбило его до глубины души, но он твёрдо решил забыть об этом, как только выставит этих громких и доставучих гномов из своего дома. Он было решил уже высказать им все, что о них думает, но гномы быстро ретировались обратно к столу, так что скандал откладывался на некоторое время. Гномы больше не кидались едой и не кричали, не пили на скорость и не рыгали на громкость, теперь они все, твёрдо сидя на стульях, смотрели на Торина, пока тот неторопливо ел ужин. — Что сказали гномы железных холмов? Даин с нами? — осведомился самый устрашающий из компании. — Они сказали, что этот поход наш, и только наш, мы и должны в него идти, — последовал ответ, и раздались разочарованные вздохи. — Вы что, идете в поход? — спросил Бильбо. Раз уж гости так нагло расположились у него в гостиной, нужно было хотя бы выяснить, что они затеяли. — Бильбо, можно здесь прибавить света? — обратился к нему Гэндальф, снова проигнорировав вопрос. Хоббит гостеприимно кивнул и почапал к выключателю. А Гэндальф тем временем начал свой рассказ.       Дальнейшее обсуждение похода гномами звучало для Бильбо как набор непонятных названий и слов.       Гномы начали кричать друг на друга, размахивая руками и гремя тарелками, но тут встал Торин. — Shazar! — крикнул он, и все быстренько приземлились обратно на стулья. Он говорил о народе, об их доме, о том, что настало время вернуть себе отнятое давным-давно. Бильбо задумался.       Он мало знал о народе гномов и не особо интересовался их историей. Он считал это народ неотесанным и грубым, и ведь оказался в итоге прав. Эльфы были куда интереснее для хоббита, в детстве мечтавшего о приключениях. Эльфы, с этой их утонченностью, любовью к искусству, очень старой и насыщенной историей и бесконечно долгими жизнями, внушали хоббиту благоговение. А гномы внушали только неприязнь и желание выставить их из дому как можно скорее. — Ты забываешь, главные ворота запечатаны. Прохода в гору нет, — сказал Балин, словно точку поставил. — А вот тут, мой дорогой Балин, ты ошибаешься, — Гэндальф достал ключ. Все взгляды за столом к нему как приковало. Он передал ключ Торину, у Бильбо отлегло от сердца. Он даже удивился своей реакции. Тут Гэндальф обозначил вторую проблему — разгадать загадку, скрытую на карте. — Поэтому нам нужен вор! — Причём отменный. Мастер, я бы сказал, — вставил Бильбо, разглядывая карту. Разговоры затихли. — А ты мастер? — Он поднял голову и увидел что все смотрят на него. — Я мастер? — Он сказал, что он мастер! — за него со смехом сказал гном, который, кажется, плохо слышал.       Бильбо начал оправдываться, после чего его назвали неженкой, он поддержал. В другое время он бы может и оскорбился, но здесь он был согласен с Двалином — по сравнению со всеми этими гномами, войнами, он — просто самая настоящая неженка. Но Гэндальф был другого мнения, он принялся убеждать всех в том, что Бильбо им нужен, даже необходим. У хоббита опустились руки — он чувствовал себя вещью в руках других, ему даже слова вставить не давали. — Ты должен довериться мне, — завершил наконец свой монолог Гэндальф, взглянув в глаза Торина. Хоббит затаил в сердце надежду — в конце концов, этому Торину он явно не понравился, сейчас тот может запросто послать Гэндальфа с его идеей куда там гномы обычно всех посылают, и жизнь хоббита вернётся в свой размеренный ритм. Но Торин его надежд не оправдал. — Ну хорошо, будь по-твоему. — Нет, нет, — в панике затараторил хоббит. — Дайте ему контракт. — Торин остановил поток его возражений движением руки, со всех сторон раздались согласные возгласы, Балин протянул ему сложенный пергамент. — Как обычно: перечень карманных расходов, сроки выполнения, вознаграждение, распоряжение о похоронах и прочее, — говорит гном. — О похоронах?! — на грани истерики вскрикивает Бильбо. Он уходит в другую комнату, тараторя текст контракта себе под нос.       Все эти перечисленные варианты его смерти навели на него такую тоску, что даже скрутило живот. Какой-то гном услужливо в красках описывает ему «печку с крыльями», которая ждёт в горе, и то, что он почувствует при испепелении — это становится последней каплей, и он мешком картошки падает на пол. Приходит в себя он в кресле в гостиной, а рядом с ним сидит Гэндальф. Тот недоволен его поведением и, тяжело вздохнув, начинает убеждать его, что оставаться в уютной норе — это не то, чего Бильбо всегда хотелось.       На хоббита наплывают воспоминания. Он действительно в детстве мечтал увидеть мир, Шир был для него ничтожно мал… Но он уже не ребёнок, он взрослый, который дорожит собственной шкурой. Он отказывает Гэндальфу, ссылаясь на фамилию.       Но Гэндальф, словно хочет добить хоббита, вспоминает его другую фамилию. С мученическим выражением лица Бильбо откидывается в кресло. О, его родственники Туки… О них он думал в детстве, хотел на них быть похожими. Но сейчас он хочет покоя, и только покоя, он, в конце-концов, уже не молод. В действительности, все это его убеждения, и Бильбо понимает это, правда. Но перспектива покинуть дом невесть зачем его не радует. Ещё и в компании этих… гномов. Уж лучше сидеть в Шире и воевать с Лобелией Саквиль-Бэггинс. От этой мысли Бильбо хмыкает. — Уверен, все это выдумки, — только и отвечает он на монолог волшебника. — Хорошую историю не грех приукрасить, — добро усмехается, — Тебе и самому будет что рассказать, когда ты вернёшься. — Вы можете обещать, что я вернусь? — Бильбо задаёт этот вопрос, потому что, кажется, только страх отделяет его от того мальчишки, который бегал по лесам до ночи, искал эльфов и верил, что сможет все на свете когда вырастет. — Нет, — говорит волшебник, — Если вернёшься, прежним ты уже не будешь. — Так я и думал, — натянуто улыбается хоббит, — Простите, Гэндальф, я не могу это подписать. Вы выбрали не того хоббита. Гэндальф только вздыхает. Совершенно ясно, что Бильбо не понял, что тот хотел ему сказать. «Я постараюсь защитить тебя. Не могу обещать что, ты захочешь вернуться, Бильбо Бэггинс. И если даже твой родной дом окажется для тебя привлекательнее всего остального мира, с которым ты познакомишься, и ты все же вернешься сюда, ты уже не будешь прежним». Гэндальф мысленно прикрыл лицо руками. «Нужно переставать говорить загадками» — пронеслось у него в голове. Торин не знает, как относится к Бильбо. Как для него, этот хоббит слишком молод, слишком слаб для их похода, он даже говорит Гэндальфу о том, что не гарантирует безопасность полурослика и за судьбу его отвечать не намерен, потому что действительно не может себе представить этого хоббита в битве.       Но все же он доверяет Гэндальфу, сколько бы между ними не было неприязни, тот его ещё ни разу не подводил. Взломщик действительно нужен походу, и аргументы Гэндальфа в пользу полурослика просто металлические. Но хоббит не подписал контракт и, кажется, это к лучшему, так говорит себе Торин.       Он не привык полагаться на чужих, тем более малознакомых, вот и сейчас он совершенно не надеялся на согласие полурослика. Он часто видел этого народ проезжая Шир или сидя в «Грацующем пони», и полурослики ему не нравились совсем. Гномы и так подозрительны к чужакам, но брать в отряд того, кто совершенно точно испытывает неприязнь к отряду, значило подставить всех участников похода под удар, держа врага под боком. Значит, так тому и быть, найдут другого взломщика. Бильбо не хочет подслушивать, но все равно сидит на ступеньках и слушает песню гномов. В ней столько пережитой боли — это трогает. Голос Торина глубокий и бархатистый, это голос по-настоящему сильной личности, пережившей множество сложных ситуаций и выстоявшей.       Бильбо задумывается, отчего он так боится за свою шкуру. Эти гномы пришли к нему, им нужна помощь, да, пусть они и не сказали об этом прямо, пусть они громкие и раздражающие, но они здесь именно за его помощью, а не просто ради ужина, как полагал Бильбо до этого. А он думает только о своей тёплой норке. Эта мысль его пугает, она слишком Туковская, он не хочет ее думать, так что уходит в другую комнату спать.

***

Бильбо открыл глаза ни свет ни заря. Сначала подумал, что все это ему приснилось. Дабы убедиться, он аккуратно обошёл все комнаты — если гномы ещё спят, не хотелось бы их разбудить. Не найдя никого, он уже почти было обрадовался, окончательно поверив в то, что расшатанная внезапным появлением настырного волшебника на его пороге пару дней назад психика подкинула ему подлянку в виде этого сна, но взгляд упал на табачную трубку, что лежала на стуле и ещё слегка дымилась, а потом на свиток контракта с размашистой подписью Торина Дубощита.       Вчерашняя мысль вернулась, на этот раз накрыла волной. Ведь действительно — в его жизни не было ничего, за что стоило бы держаться. Перспектива помчаться навстречу приключениям была все заманчивее. За свои годы он не сделал ничего масштабнее выращенной гигантской картошки, а здесь появился реальный шанс войти в историю, да еще и помочь целому народу, так еще и мир посмотреть!       Наконец он решился. Сломя голову побежал, не обращая внимания на рациональную часть мозга, твердящую, что гномы могли уйти уже достаточно далеко, чтобы он не успел их догнать. Ему чертовски везёт, потому что через четверть часа он нагоняет отряд. Торин смотрит недоверчиво, будто надеялся, что он не придёт. Бильбо протягивает контракт Балину, и его почти силком усаживают на пони два брата — Фили и Кили, кажется. Он едет рядом с Гэндальфом когда гномы начинают перекидывать друг другу мешочки с золотом. — Они делали ставки на то, осмелишься ли ты явиться, — маг чуть наклоняется к нему, поднимая брови и прикусывая трубку, — большинство решили, что не осмелишься, — это задело Бильбо, он кинул взгляд на Торина и увидел, что тот кидает кому-то кошелек. Он нахмурился. Но хотя бы Гэндальф в нем не сомневался — вот что порадовало.