***
Они выходят с тропы. Взору отряда Торина Дубощита представляется прекраснейший из всех городов, которые доводилось видеть Бильбо Бэггинсу за его короткую жизнь. — Это долина Имладрис, да. На всеобщем наречии она известна под другим названием, — говорит Гэндальф. — Ривенделл, — догадывается хоббит, всю свою жизнь разглядывавший карты и зачитывающийся книгами про эльфов. — Здесь находится последний домашний приют к востоку от моря. — Это и был твой план, — Торин все ещё оскорблен, он злится на Гэндальфа, его злость застилает ему глаза, мешает действовать в интересах похода, — Искать спасения у наших врагов! — У тебя нет здесь врагов, Торин Дубощит, — отвечает Гэндальф стойко. Даже понимая, что гном будет злиться на него, может даже запишет в длинный список своих врагов, волшебник сделал это, действуя в интересах похода, и он был уверен, что Торин это однажды поймёт, — Единственные злые помыслы в этой долине — это принесенные сюда тобой. Бильбо не подслушивает, нет, он просто стоит рядом, а его уши достаточно чуткие, чтобы расслышать каждое слово, сказанное гномом и волшебником. Сейчас он определенно на стороне Гэндальфа, Торин-мальчишка, как он решил называть его про себя в моменты, когда тот злится на эльфов, не вызывает в нем ничего, кроме неприязни и раздражения. Бильбо мягок, но ему совершенно непонятно, зачем Торин злится на всех эльфов, если предал его только один из трёх правителей, Гэндальф рассказывал ему эту историю. Хоббиту прекрасно известна роль эльфов в истории Средиземья, так что аргумент о том, что они не помогли отбить Морию совершенно не является для Бильбо весомым. — Думаешь, эльфы благословят нас в нашем деле? Они попытаются остановить нас, — внезапно в этих словах для Бильбо звучит нечто, что мог сказать только Торин-король, хотя он все еще злится. — Разумеется, но у нас есть вопросы, на которые нужны ответы, — Торин отступает, окончательно становясь вновь королём. Город эльфов красив, сказочно, в нем есть что-то, что напоминает Бильбо дом. Такое обилие растений, город будто дышит, он словно живой, пусть и сделан из камня, но он — часть окружающего его природного пейзажа. Узоры на колоннах и крышах зданий, переплетающиеся, создающие удивительное ощущение единения с природой, восхищают хоббита. В Шире ему всегда нравилась именно эта близость к природе, он часами мог сидеть, любуясь уже изученными наизусть видами, все равно находя в них что-то новое. Отряд подходит к ступеням, где их встречает некий эльф, которого Гэндальф зовёт по имени. Он сообщает, что владыки нет на месте. Вдалеке вновь слышится пение рога, а затем стук копыт. — Ifridî bekâr! Сомкнуть ряды! — командует Торин, и Бильбо затаскивают в середину кольца вооруженных гномов до того, как он успевает опомниться. У него начинает кружиться голова от лошадей, гарцующих вокруг них, но затем движение резко успокаивается, и он видит удивленный и чуть осуждающий взгляд Гэндальфа, обращённый к королю гномов. Волшебник разговаривает с владыкой высших эльфов, как со своим старым приятелем, не тая от него и того, что орки пришли по души отряда, что явно не нравится королю гномов. — Приветствую Торин, сын Траина, — первый здоровается Элронд. — Я полагаю, мы не знакомы. — У тебя манеры твоего деда. Я знал Трора когда он царствовал под Горой, — злость Торина, витающую в воздухе, можно буквально проткнуть кинжалом, но по нему видно, что он всеми силами старается держаться приличий. — Надо же, он не упоминал тебя, — гном наклоняет голову, как делает в моменты ярости. Внезапно эльф начинает говорить на эльфийском, что кажется Бильбо немного неуважительным, ведь гномы не знают этого языка. Они предполагают оскорбления в его речах, но сутью послания Элронда оказывается всего лишь предложение отужинать. Еда эльфов гномам не по нраву, Бильбо с усмешкой вспоминает, как они разграбили его погреб. Кажется, это было вечность назад. Кили заигрывает с эльфийками, по ошибке называет эльфа эльфийкой, гномы гогочут. Хоббиту приятно видеть их улыбки после всех трудностей, через которые они прошли. — Это Оркрист «Рубящий Гоблинов», знаменитый клинок. Его ковали высшие эльфы запада, мой род. Пусть он служит вам на славу, — Торин наклоняет голову, забирая меч из рук лорда Элронда, он все ещё напряжен, меж его бровей лежит морщина, — а это сам Гландринг Сокрушитель, меч короля Гондулина. Эти мечи были выкованы для войны с гоблинами… — Бильбо смотрит на свой клинок, раздумывая, не отдать ли его Элронду тоже, может этот меч тоже великий. — Даже не думай, дружок, — прерывает его размышления Балин, — Мечи называют по их великим свершениям в битвах. — Значит, мой меч не участвовал в битве? — Я вообще не уверен, что это меч. Скорее уж нож для конвертов. Гном с сожалением смотрит на хоббита, но тот отворачивается, а про себя думает «ну ничего, возможно, этот нож для конвертов еще сослужит нам всем хорошую службу». Элронд, Гэндальф и Торин продолжают беседовать. Бильбо смотрит на них со спины, в изгибе спины Торина явно читается недоверие к собеседнику. Внезапно король гномов встаёт и, извинившись, уходит от стола, становясь у одного из столбов. Похоже, беседа стала для него неприятной, но он не может принебречь гостеприимством владыки Ривенделла, и уходит от греха подальше. Гэндальф рассказывает Элронду о благородности кровей пришедших с ним гномов, их воспитанности, но, кажется эльф не очень верит ему, особенно когда один из потомков Дурина* залезает на стол и затягивает песню про трактир. Гномы закидывают певца едой, но ему это на удивление нравится, отряд хохочет, а Бильбо смотрит на Торина. Король прячет улыбку, прикладываясь к фляге и пританцовывая, и хоббит против воли тоже начинает улыбаться, видя его таким расслабленным. Торин становится удивительным в обществе своих друзей, это редкий момент. Торин относится только к этим гномам с нежностью и теплотой, они многое прошли вместе, в этом хоббит уверен, их связь, должно быть, очень крепка. По голове прилетает ужасным чувством — он не один из них. Торин никогда не смотрел на него так, максимум его улыбки при виде Бильбо — насмешка. Бильбо заедает это чувство куском салата.***
Бильбо нравится Ривенделл. Он нравится ему все больше с каждым днём. Он чувствует такое тепло и благоговение от этого места, что ему хочется остаться здесь навсегда, не говоря уже о том, как приятно снова спать в тёплой удобной постели, а не на холодных камнях. В один день лорд Элронд находит его любующимся видами на балконе. — Вы не со своими компаньонами? — Вряд ли меня хватятся. Большинство из них думает, что мне не место рядом с ними. — Вот как. Я слышал хоббиты очень стойкие. — Правда? — Да. Ещё я слышал, что они предпочитают домашний комфорт, — эльф точно знает, что на уме у хоббита. А Бильбо полагает, что знает, к чему тот клонит, он и сам согласен бы поддаться этому желанию — вернуться домой, но он дал обещание, поэтому он решает отбиваться. — Хм. А я слышал, что неразумно искать совета у эльфов, ибо они отвечают и да, и нет. Элронд смотрит так тяжело, что Бильбо кажется, что он сболтнул лишнего, он успевает было начать извиняться, но потом на губах эльфа расплывается улыбка. — Вы всегда можете остаться здесь, если пожелаете. Слишком заманчиво, не сейчас, но позже Бильбо возьмёт это на заметку. Той же ночью Бильбо прогуливается по балконам Ривенделла, когда нечаянно становится свидетелем разговора Гэндальфа с Элрондом. Он останавливается, ему не нравится этот разговор. Он стоит на возвышении, и если волшебник и эльф сами того не захотят, они его не увидят. Но оказывается, он не единственный, кто решился подслушать их диалог — за спиной стоит Торин. Бильбо от этого становится вдруг гораздо комфортнее. Они слушают в тишине. — Ты что, забыл? Тяжкое бремя безумия лежит на всей его семье, его дед потерял рассудок, его отца сразил тот же недуг. Ты готов поклясться, что Торин Дубощит устоит перед ним? — говорит эльф. Бильбо понимает, что только что Торин Дубощит решил уходить без предупреждения. И Бильбо в свою очередь решил уходить с ним. Хоббит вдруг обнаружил в себе уверенность в том, что последует за этим гномом, куда бы тот их не повёл. В какой момент эта уверенность появилась, он не смог бы сказать даже под страхом смерти. Он оборачивается на короля и кивает ему, прикрыв глаза. И идет собирать вещи. Торин рассматривал Бильбо со спины, попутно вслушиваясь в разговор. Этот диалог был для него предсказуем, он знал, что именно будет говорить каждый из собеседников. Для Бильбо же это было не так, он реагировал на каждую фразу, эмоции менялись. Когда Элронд начал говорить о безумии его семьи, в лице Бильбо можно было прочитать «да, так было, но я верю, что Торин другой». Для сына Траина такое доверие к своей персоне со стороны хоббита было неожиданным и приятным открытием; но от фразы «ты готов поклясться, что Торин устоит перед ним?» его будто холодной водой окатило. Эльф не верил в то, что этот поход — хорошая идея, как Торин и предугадал, более того, он сомневался в нем самом. Настало время уходить. Бильбо обернулся к нему, будто прочитав его мысли, и одобрительно кивнул, а затем прошёл мимо, к ребятам. Когда Торин вернулся, Бильбо складывал вещи, кидая фальшивые улыбочки гномам. — Нам пора уходить. — сказал Торин. — Что? Сейчас? — у Бомбура выпала изо рта колбаска. — Да, до рассвета. Собирайтесь. Перейдя границу, Бильбо остановился, прощаясь с Ривенделлом. Торин остановился тоже. Гном понимал, что хоббита тянет туда, где уютно, и он совершенно не понимал, зачем тот пошёл с ними — оставался бы с Гэндальфом, меньше было бы проблем. — Мистер Бэггинс, советую вам не отставать. — вздохнув, Бильбо пошёл дальше по тропе. Прошли дни пока они добрались до Мглистых гор. Шторм был ужасный, Бильбо боялся, что по мокрым камням они не пройдут и свалятся в бездну, пройдя пол пути он и сам чуть не свалился. Но дальше началось чистой воды безумие, со всех сторон полетели огромные камни, их начало заваливать, чудом удавалось избежать гигантских глыб, падающих совсем рядом с ними, гора, по которой они шли, задвигалась, превращаясь из огромной горы в не менее огромного каменного великана. Даже сквозь шторм пространство пронзил крик двух братьев, оказавшихся по разные ноги ожившей горы. Все случилось так быстро, Бильбо не успел опомниться, как уже висел на мокрой скале, держась из последних сил. Он оказался в такой ситуации в попытке избежать столкновения с выступом горы. «Ну вот и мой конец. — подумал он, — гномы не станут рисковать своей жизнью ради моей». Он думал так до последнего. Когда к нему потянулись руки, а он соскочил вниз, он думал так ещё больше, даже почти смирился, и решил, что судьба не желает продолжения его жизни, но потом случилось что-то для него поразительное. Торин Дубощит спрыгнул со скалы, держать на одной руке и легко закинул его второй за шкирку обратно на тропу. Но мокрые камни все же подвели — король сам чуть не полетел вниз, Бильбо за него перепугался чуть ли не сильнее, чем за себя. — Я уж думал, мы потеряли Бильбо, — сказал Двалин, когда злющего короля подняли обратно. — Он потерян с тех пор, как покинул дом. Не надо было его брать. Ему не место среди нас, — слова Торина прошлись клинком по сердцу. Не подумал бедный хоббит, что они могли были быть ляпнуты от только пережитого страха. Мысли, возникшие в Ривенделле, только подкрепились. Внезапно он понял, что он не просто не гном, а вовсе лишний в этом походе. Сам Торин так сказал, а ему не верить поводов пока не было. В Бильбо зародилась мысль слинять. Мысль росла и крепла в течении вечера, а к ночи достигла своего воплощения. Фили и Кили лежали лицом друг к другу. Младшего била мелкая дрожь — он не мог отойти от того страшного чувства, что испытал, когда колено великана, на котором был его брат, врезалось в гору. Он тогда был напуган, как никогда в жизни. Сначала он окаменел, все тело пронзило этим страхом, а после со всех ног бросился дальше по тропе, выкрикивая имя брата. Его главный страх стал явью, он думал, что потерял самого близкого гнома, того, кто всю его жизнь был рядом, с кем Кили делил на двоих все счастья и несчастья, шалости и наказания. Но Фили оказался цел и невредим, по совершенной случайности в горе именно в том месте оказалось углубление, и все гномы прыгнули в него за секунду до столкновения. Фили заметил состояние брата и тихо погладил его по волосам. Темноволосый поднял на него мокрые глаза, и старший притянул к себе младшего, укутывая своим теплом и чувством защищенности. Кили тихо заплакал в его плечо, почти не вздрагивая, судорожно вдыхая запах его волос и крепче сжимая родную талию руками. — Тише, тише, братец, я здесь, я с тобой, — шептал ему Фили во мраке. — Я так боялся тебя потерять, никогда, никогда не смей оставлять меня, слышишь ты, я без тебя не справлюсь, всегда… — Всегда, — прервал быстрый шёпот Фили, — я всегда буду с тобой, плечом к плечу, спиной к спине. Он поднял лицо младшего брата, заглядывая ему в глаза, и поразился, насколько изменился его брат — лицо осунулось, он будто резко повзрослел, а озорной огонёк, что всегда плескался на дне глаз, а в моменты боя или очередной шалости разгорался сильнее, сейчас потух, на его место пришла боль. Он прижался лбом ко лбу брата, проглаживая рукой по шее, щеке и волосам. — Всегда, — твёрдо повторил он, чувствуя, что впервые не смог защитить самое родное ему существо, и его самого поразила та же боль, что и младшего. Одна на двоих, как и все в их жизни. В стороне от Бильбо шепотом переговаривались о пережитом потрясении младшие участники похода, все остальные уже заснули, даже почти не храпя. Дождавшись пока и королевские племянники забудутся сном, Бильбо стал тихо собирать свои вещи. Он забыл о дозорном, и собрался уже было выйти обратно в Ривенделл, как его остановил Бофур. — Куда это ты собрался? — хоббит принял решение и нужно было идти до конца. Он принял максимально уверенный вид. — Обратно в Ривенделл. — Нет, нет, ты не можешь сейчас уйти, ты участник похода, один из нас. — Это вовсе не так, — настолько крепка была обида внутри Бильбо, что он не заметил, что далеко не все считают его лишним, — Торин сказал, что мне не место среди вас, и он прав, — Бильбо наивно полагал, что для всех слова Торина имеют такой же вес, как для него, — Я не Тук, я Бэггинс, о чем я только думал! Король лежал без сна, слушая разговор. Ему было интересно, чем дело кончится — уйдёт ли хоббит. Однако, его намерение уйти засело в короле обидой. Он никому не доверял, а это желание Бильбо променять их миссию на комфорт и виды города эльфов стало для него просто горящим красным пламенем, кричащим «на него нельзя положиться». — Надо было остаться дома, — закончил монолог Бэггинс. — Ты по нему скучаешь? Я понимаю. — Нет, не понимаешь! И никто из вас не понимает. Вы гномы! Вы привыкли к такой жизни: постоянно в дороге, кочевать с места на место, не иметь своего дома, — Бильбо перегнул палку, сам это понял, как только сказал. Но отступать было поздно. Зубы Торина тихонько скрипнули. Как смеет хоббит так говорить! Ведь именно он сейчас бросает их, когда они набрались наконец сил вернуть свой законный дом, — Извини, я не хотел. — Нет, ты прав. У нас нет своего дома, — грустно говорит Бофур, — Я желаю тебе удачи, Бильбо, в добрый путь. И все бы хорошо, хоббит уже даже развернулся, но кинжал в ножнах засиял синим.