***
Торин Дубощит просыпается раньше всех. Он на всякий случай пересчитывает гномов — все на месте, значит ночью было тихо. Он остаётся лежать, обдумывая дальнейший путь. До леса им пешком не добраться — путь через равнины, где достаточно отрядов орков, чтобы их заметили. Гэндальф присоединяется к нему, садится рядом и закуривает трубку. — Нам нужны пони, — подтверждает он мысли Торина, — я надеюсь, Беорн поможет нам. — У тебя есть план? — маг привычно не отвечает на его вопрос, уходя в свои раздумья. Торин же в своих смотрит на Бильбо. Этот маленький неуклюжий хоббит оказался на удивление стойким. Преданным его король назвать не мог, все помнил о попытке взломщика улизнуть, не попрощавшись. Но что-то он пробуждает в Торине, почти уже забытое и непривычно тёплое, а ещё вызывает доверие. Гном вспоминает о недавнем инциденте на горном выступе, когда он обнял хоббита. Он не мастак показывать свои чувства, а это был такой порывистый жест, что он боялся, как бы он не напугал впечатлительного мистера Бэггинса. Последний раз он так обнимал Дис, уходя в поход и забирая с собой племянников, ее сыновей. Она тогда заставила мальчиков дать ей клятву вернуться. От мыслей о доме он невольно улыбнулся. Его сестра была солнечным светом во тьме, той, что поддерживала его долгие годы, гномской красавицей, истинной принцессой. Удивительно сильная женщина, перенесла столько боли и все равно радуется жизни, ослепительная в своей радости, словно солнце. Кили весь в нее, тот же дух озорства и неугомонная веселость. Лучик света. Король ушёл в свои мысли и пропустил момент когда проснулись и остальные гномы. Бофур потянулся потрясти хоббита, но король остановил его. — Стой, не буди его. Пусть отдохнёт, — сказал король. На долю хоббита выпало много сложностей, гномы-то народ привычный и к тяжелой дороге, и к приключениям, а вот мистер Бэггинс был существом нежным. И отчего-то теперь это стало волновать Торина. Утром хоббит просыпается от нежного прикосновения пушистой пчелы к своему лицу. Он оглядывается, не находит в залитой солнцем комнате никого, должно быть, отряд уже встал. Быстренько натянув суртучок, он идёт в соседнюю комнату, откуда еле слышно доносятся голоса — гномы снова спорят. — Не о чем здесь спорить, — прерывает их Гэндальф, — нам не пройти через Лихолесье без помощи Беорна, орки настигнут нас ещё до того, как мы войдём в лес. Бильбо подходит к остальным, они стоят у двери, выходящей во двор, выныривает из-за плеча Торина. — А, Бильбо! Вот ты где, — подходя к нему ближе говорит волшебник, — Что ж, эта задача требует особого подхода, — он подходит к двери, слегка выглядывая наружу, — Нужно быть крайне осторожным. Последнего, кто его потревожил, он порвал на куски. Над головой Бильбо Кили с Торином с опаской переглядываются. — Я пойду первым, — говорит вновь волшебник, — Бильбо! Ты пойдёшь со мной, — манит хоббита пальцем. Тот оглядывается в надежде, что ослышался. Вот тебе и раз — только проснулся, и сразу должен оказаться в смертельной опасности. Он с некоторой даже мольбой смотрит на Торина, этот взгляд занимает буквально секунду, но тот успевает ему ответить — головой кивает в сторону входа, и ноги хоббита сами идут, как по приказу. — Разве это хорошая мысль? — уточняет он уже в движении. — Да, — твёрдо отвечает Гэндальф, — А все остальные, ждите здесь. И не выходите, пока я не подам сигнал. — Ясно, ждём сигнала. Солнечный свет заливает глаза, заставляет щуриться, а когда Бильбо наконец справляется со зрением, то видит голого выше пояса человека, ростом втрое больше его самого, покрытого густыми волосами на голове, лице и спине. Гэндальф проводит рукой по волосам, будто хочет поправить свою укладку, хоббит понимает — он волнуется. Он и сам в ужасе, хоть старается этого не показывать. Тяжелый топор Беорна опускается на огромные деревяшки, и Бильбо сглатывает, представив, что вместо деревяшки может оказаться чья-нибудь черепушка. — Доброе утро! — с улыбкой говорит Гэндальф. Бильбо вспоминает, как тот заявился к нему на порог и стал подшучивать над его точно таким же приветствием. Точно волнуется. Мужчина не ответил, только ещё раз опустил свой топор на пень, — Доброе утро! — повторил маг ещё раз. Беорн с раздражением оставил топор и не повернулся. — Кто ты такой? — Я Гэндальф, Гэндальф серый, — волшебник учтиво поклонился, а мужик резво развернулся, опираясь теперь на топор. — Не слыхал о таком, — хрипло сказал он. — Я волшебник. Возможно ты слышал о моем коллеге Радогасте Буром. Он живет у южной границы Лихолесья… — Что тебе нужно? — прервал его оборотень. — Я лишь хочу поблагодарить тебя за твое гостеприимство. Возможно ты заметил, что мы укрылись в твоём жилище прошлой ночью, — Гэндальф показал рукой на дом, и Бильбо, до этого спрятавшийся за его спиной, теперь вынужден был выйти. — А это что за коротышка? — мужик положил ладони на топор. — А, ну это мистер Бэггинс из Шира, — упомянутый мистер Бэггинс нервно кивнул. Беорн приподнял топор. — А он не гном, случайно? — Что? Нет! Он хоббит, из хорошей семьи и с безупречной репутацией, — Гэндальф похлопал его по спине, и Бильбо выдавил из себя улыбочку. «Что ты говоришь, Гэндальф, какая репутация, при чем тут моя семья?» думалось ему. Диалог продолжался ещё некоторое время, но вдруг Гэндальф махнул рукой, жестикулируя, и гномы восприняли это за сигнал. Двалин и Балин вышли на лужайку, а мужик теперь уж увидев действительно гномов, поднял топор, готовый защищаться…или нападать? Разговор перерос в совсем неблагоприятный лад, а Гэндальф, нервы которого совсем уже трещали, начал жестикулировать активнее, не зная, что Бофур воспринимает это за сигналы, и гномы один за другим посыпались из дома. — Дори и Ори, к вашим услугам, — поклонились гномы. — Не нужны мне ваши услуги! — почти в ярости кричал Беорн. — О, Фили и Кили, а я уж забыл о них, — принцы вышли из дома, — ах да, — друг за другом чуть не падая вышли ещё четверо, — ещё Нори, Бофур, Бифур и, кхм, Бомбур. — Это все? — с надеждой спросил Беорн. И тут вышел последний из гномов — Торин Дубощит. Он величественно встал во главе отряда, не сходя со ступеней. Его взгляд показался Беорну более чем серьезным, он понял, что наконец вышел лидер отряда. Склонив голову, он обратился к нему. — Кто ты? — Я Торин, сын Траина, внук Трора, последнего Короля под Горой. — Ааа, — Беорн понимающе откинул голову, затем его лицо скривилось. Трор был истинным безумцем, его слава летела впереди его, но все же он был королём, самым могущественным из гномов, следовало отнестись к его внуку с некоторым уважением. Все ещё кривя лицо, Беорн продолжил, — Тогда прошу пройти в мой дом. Оборотень предложил гостям еды, но разговаривал по большей части только с королём. — Так значит ты и есть тот самый Дубощит? Скажи, почему Азог Осквернитель охотится за тобой? — Ты знаешь Азога? Откуда? — Мой народ первым заселил горы, ещё до прихода орков с севера, Азог вырезал почти всю мою семью, а оставшихся взял в рабство, — Беорн показал свои кандалы, оставшиеся с того времени, — но не для работы, видишь ли, а ради забавы. Он сажал оборотней в клетки и истязал их себе на потеху. — Есть и другие вроде тебя? — с надеждой спросил Бильбо. Если Беорну удалось спастись, может и кому-то ещё повезло. — Когда-то было много, теперь всего один, — от оставил кувшин с молоком, — Значит, вам нужно выйти к горе, — вернулся он к разговору с Торином, — до конца осени. Ваше время на исходе. — И потому наш путь лежит через Лихолесье, — говорит Гэндальф. — Ходят слухи, что орки из Мории заключили контракт с некромантом из Дол-Гулдура. Я бы не совался туда без крайней нужды. — Мы пойдём по эльфийской тропе, она пока безопасна. — Безопасна, но лесные эльфы не похожи на своих собратьев, они не так мудры, — предупреждает Беорн. Торин медленно встаёт и поворачивается спиной к разговаривающим, — и более вспыльчивы, — Беорн замечает поведение Торина, — но да это не так важно, — король оборачивается. — Почему? — Эти земли кишат орками, — с готовностью отвечает оборотень, — их становится все больше, а вы идёте пешком. Живыми вам до леса не добраться. — оборотень встаёт и медленно идет к Торину, — я не люблю гномов, они алчны и слепы, они не видят ценность жизни тех, кто слабее их, но орков я не люблю больше. Что вам нужно? Торин благодарно склоняет голову. — Пони. И одна лошадь. — Пойдёмте. Они добираются до Лихолесья и отпускают пони. Лес выглядит совсем плохо, деревья покрылись чем-то темным, погнулись и, кажется, даже шепчут, прося о помощи. Заходить туда совсем не хочется, но выхода нет. Бильбо неосознанно тянет руку в карман и берет двумя пальцами кольцо, оно будто само проворачивается в его руке. Внезапно по глазам режет вспышка света, всего секунда, но очень яркая, Бильбо сильно моргает, но картинка не возвращается. Он думает, что ему, должно быть, примерещилось. Гэндальф быстро выходит из леса, и сообщает, что покидает их. Он подходит к Бильбо, заводит с ним диалог, его палец все ещё на кольце в кармане. — Я кое-что нашёл в гоблинских пещерах. — Что нашёл? — Свою храбрость, — улыбается хоббит. — Хорошо. Пригодится! — кольцо падает на дно кармана. Гэндальф предупреждает о том, что воздух в лесу отравлен, с тропы сходить нельзя, а ручей нужно перейти по каменному мосту. Задачка звучит не сложно, и Бильбо надеется, что с этим они справятся. У них осталось три дня, чтобы пройти до конца тропы. Сначала кажется, что все нормально, они спокойно идут, следуя тропе, никаких галлюцинаций и желаний уйти в чащу, но уже спустя пару часов начинает сильно не хватать воздуха, голова идёт кругом, а лесные светлячки только усиливают это пагубное влияние. Но отряд стойко идёт вперёд, потому что осталось совсем немного. Бильбо старается подбодрить рядом идущих гномов, рассказывая истории, пока не понимает, что он захмелел не хуже чем от пары бутылок крепкого вина, голова начинает слегка побаливать. Они подходят к ручью. Мост, о котором говорил Гэндальф прямо здесь, но… он сломан, между осколками камня ещё целых пять гномов поместятся — не перепрыгнешь. Бильбо теряет фокус, мысли размываются, картинка перед глазами тоже, он старается проморгаться, но это не помогает. Торин вполне себе трезво говорит за его спиной, и Бильбо думается, что только короля не коснулся хмель леса. — Надо придумать, как перебраться, — говорит Король. Хоббит смотрит на воду, в которой плавают лепестки и водомерки, она будто совсем живая, она манит его, и он не может оторвать глаз. — Ветки вроде бы прочные, — Кили дергает за ветви согнувшихся деревьев над ручьём. — Кили! — предупреждающе кричит Торин, — Пустим легких вперёд, — разума короля все же касается хмель, хоть так и не скажешь на первый взгляд. Тьма блуждает по мыслям, побуждая его в облике простой предосторожности наказать заносчивого хоббита, что хотел сбежать от него. Все смотрят на Бильбо, а Бильбо смотрит на воду. Вдруг он чувствует ввинчивающийся ему в спину взгляд, оборачивается, смотрит на короля и ему кажется, что тот насмехается над ним. — Что ж, справедливо, — говорит он и ступает на ближнюю ветку. Он держится руками за верхние ветви, а ступает по нижним. Но вдруг покрытая слизью ветвь скользит у него из руки, и он, не сумев удержать равновесия, падает вниз, но удерживается ногами. Ловко перевернувшись, он цепляется ногами за одну ветку, почти касающуюся воды, а руками — за другую. Он оказывается лицом к лицу с чарами ручья, они зовут его, и он на секунду поддаётся им, желая почувствовать их, приносящих тёмное удовольствие. Он трясёт головой, отгоняя от себя это наваждение, и рывком забирается дальше, делает последний скользкий шаг и прыгает на другой берег. Чары ручья отступают, но звон в ушах остался, он мешает думать, он, словно ругая его, трясёт пальцем руки. — Что-то здесь не так, совсем не так, оставайтесь там! — кричит он гномам. Но когда оборачивается — они облепили все ветки, полезли сразу всей толпой. «Действительно! — думает он со злостью, — Как одного Кили пускать — так нет, а как всем вместе лезть — так конечно, что может случиться!». Он шлепает себя по щекам, чтобы сфокусировать опять разъехавшиеся глаза. Торин первым спрыгивает с ветвей на сторону Бильбо, он резко оглядывается, как хищник, готовый ко всему. Под единственный лучик солнца, пробившийся через густые кроны больных деревьев, выбегает белый как снег олень. Бильбо смотрит на него, раздумывая, что же он значит, но ему кажется, что это добрый знак. Тут он слышит звук натягивающейся тетивы, оборачивается, и видит руки Торина, которые двигаются будто отдельно от него самого. Они сгибаются в предплечьях, поднимая лук на уровень живота, в то время, как взгляд Торина, размытый, как и у самого Бильбо, устремлён на оленя. Животное смотрит на них с интересом. Король резко поднимает лук и стреляет прямо в оленя. Стрела пролетает мимо, а животное убегает. — Зря ты так, — качая головой говорит ему хоббит, — плохая примета. — Я не верю в приметы, мы сами куём удачу, — отвечает Торин, смотря туда, где пару секунд назад был олень, вновь размытым взглядом. Вдруг Бомбур валится прямо в воду, и начинает громко протяжно храпеть. Гномы вытаскивают его за бороду и верхнюю часть одежды, стараются разбудить, но он не реагирует ни на громкие голоса, ни на похлопывания по щекам, ни на обливание питьевой водой. Гномы делают для него импровизированные носилки и дальше Фили, Кили, Двалин и Бофур несут его. — Надо бы передохнуть, — говорит кто-то. Из-за шума в ушах уже нет никакой возможности разобрать, кто именно. Ноги становятся будто налитыми железом, сдвинуть их с места становится слишком тяжело. Бильбо садится на пень, а Торин тяжело опадает на стоящий неподалёку камень. Гномы кладут друга, все постанывают от усталости. Бильбо кажется, что он слышит какой-то мокрый непонятный звук. — Что это? Голоса… Голоса! Вы слышите их? — Я ничего не слышу, — отвечает ему Торин, — Ни ветра, ни птиц, который сейчас час? — Я не знаю, — тянет Двалин, — я даже не знаю, который сегодня день. — Как же все это долго! Когда же кончится это проклятый лес? — кричит король непонятно кому. — И я хотел бы это знать, одни деревья повсюду. Торин вдруг решает, что знает путь короче. — Вон там, — смотрит он куда-то, — Туда! — он отталкивает Ори. — Гэндальф велел не сходить с тропы. — Вперёд! Делай, что говорят! За мной! — Торин слетел с катушек, это лес на него так действовал. Если бы он себя видел со стороны, то точно крепко приложил бы по морде, чтобы мозги на место встали. Бильбо не слышал короля, он заинтересованно разглядывал паутинку на камне. Дернул ее раз — она зарокотала, унося звук вглубь леса, дернул другой — звук снова прокатился волнами. Он постарался проследить его взглядом, обернулся и увидел, что никого нет. — Нет! Нет! Подождите! Стойте! Нельзя сходить с тропы! Мы должны идти по тропе! — но все же он побрел за ними, ведь остаться здесь одному, скорее всего, верная смерть. Лес дурманил голову, путал дороги, создавал иллюзии, Бильбо впал в отчаянье. Они безвозвратно потеряли тропу, а дурман мешал трезво мыслить. Они ходили кругами, тут же забывая дорогу, где шли. Бильбо нашёл способ узнать, куда им идти — нужно было залезть на дерево. Там и свежий воздух, и путь видно. Он карабкался, даже не смотря по сторонам. Высунув голову, он сделал глубокий вдох, выдыхая наконец дурман и проветривая голову. Осенний лес был сказочно красив, закатный свет играл с его красно-оранжевыми листьями, а со всех сторон из густых крон поднимались голубые бабочки. Бильбо от такой красоты радостно рассмеялся, оглядываясь вокруг. Он нашёл глазами Одинокую Гору, и нагнулся вниз, радостно сообщая друзьям, что знает, куда им идти. Но лес отозвался гулким клацаньем и тишиной. Он позвал ещё раз, но ответа не было. Неловко соскользнув с ветки, он полетел вниз, оказываясь прямо перед огромным пауком. Тварь открыла пасть, он с истошным криком слетел ещё ниже, и оказался распят на очень плотном слое паутины. Он дергался, одновременно наблюдая, как сверху спускается восьминогая животина. Она подобралась к нему и молниеносно свернула из него кокон себе на закуску.***
Пришёл в себя он уже будучи в коконе. Вероятно, он смог очнуться, потому что эти пауки привыкли, что их жертвы уже «замариновались» в отравляющих парах, и не жалили их, как обычные пауки, но Бильбо не был «замаринован», он успел глотнуть свежего воздуха за пределами леса. Паучиха залезла на него сверху, ощупывая усиками голову, и он воткнул свой меч прямо ей в брюхо. Затем поспешно выпутался из кокона. Его взору предстали все его друзья, завёрнутые в такую же паутину, развешанные тут и там. Он тихонечко встал за деревом и надел кольцо. Мир снова изменился, стал светлее, что было ему на руку. Он услышал голоса пауков. Они шептали о предстоящем пире, и Бильбо подумал, что все монстры одинаковы, их потребности — еда, они ими и живут. Что Тролли, что существо под гоблинскими пещерами, что эти мерзкие пауки. Это даже печально, если подумать. Бильбо решил отвлечь их. Он схватил какую-то палку и кинул ее как можно дальше. Пауки, быстро переговариваясь, поползли на шум. Остался последний, он вертел в лапках какого-то гнома. Кажется, Бомбура. Бильбо подошёл у нему сзади и ударил по «хвосту». Удар не нанёс никакого вреда, а вот паук повернулся мордой к нему. Он продолжал наносить ему удары, но они тоже не принесли никакого результата. Бильбо подумал, что должно быть из-за кольца он не может ударить паука. Видимо, оно делало его не только невидимым, но ещё и не способным влиять на материю. — Где оно?! — вопило чудище. Бильбо стянул кольцо. — Здесь, — и нанёс один точный удар. Паук полетел вниз. — У него жало! Жало! — Бильбо посмотрел на свой меч, будто в первый раз его видел. — Жало, — он осмотрел его с двух сторон, примеряя на него это слово, — отличное имя! Наученный опытом, он не стал долго думать, и сразу ринулся освобождать друзей. Каждого он распутывать не мог, так что просто срезал коконы, и они летели вниз, уже там распутывались. — Давайте быстрее, быстрее! — слышались крики. — А где Бильбо? — Я здесь! — ответил хоббит с дерева, и в эту секунду прямо перед ним резко появился паук. Он полетел назад, чудище прыгнуло на него, напоролось на Жало, но утащило вниз и Бильбо. Пока они летели, кольцо выпало из его руки. Он судорожно искал его, а пауки возвращались, озлобленные, что не нашли ничего съестного. Гномы вступили с ними в бой. Бильбо крутился вокруг себя, разглядывая листву под ногами, как вдруг увидел его, лежащим на выступающем корне дерева, будто оно специально туда приземлилось и теперь лениво ждало, когда его заметят. Он двинулся к нему, но тут позади него выполз паучок, которому гномы минутами ранее оторвали его лапки. Он не мог идти, полз и жалобно скулил от боли, насколько вообще могут скулить пауки. Оставшимися отростками, смутно напоминавшими лапы, и явно не работающими как они, он вдруг задел кольцо. Один раз, другой. Бильбо ринулся в атаку. Ярость кипела в его крови, как это мерзкое чудище посмело прикоснуться к такому восхитительному кольцу?! Он наносил ему удары снова и снова, не обращая внимания на вой создания. Он нанёс решающий удар, и поднял кольцо. — Мое! — показал он его мертвому созданию с улыбкой. Будто тот мог его слышать. Будто тот вообще хотел это кольцо. Он откинулся назад, держа кольцо в руке, и старался отдышаться. Он подумал о том, что сейчас произошло. Он безжалостно, яростно убил совершенно беззащитное, напуганное существо. Пусть оно минутами ранее хотело напасть, но теперь уже не несло никакого вреда. А он разозлился, потому что подумал, что паук хотел забрать его кольцо, какой абсурд! Пауку ни к чему украшения! «В кого ты превращаешься, Бильбо? — сказал он сам себе, — Тебе самому не мерзко?» Гномы добили пауков, пробежали совсем немного вперёд. Они уже подумали, что оторвались, но тут перед ними возник ещё один паук. А потом в мгновение ока некая фигура перепрыгнула с ветки дерева на паутину, проехала на пауке, словно на санках, прикончила его, а затем наставила на Торина заряженный лук. — И не надейся увернуться, гном. Всажу между глаз, — фигура оказалась лесным эльфом, а также оказалась не одна. — Ааа! Помогите! — чуть поодаль послышался крик. Отряд обернулся. Фили не нашёл Кили среди них и хотел уже было, наплевав на эльфийские стрелы, кинуться на выручку брату, но его опередили. Рыжая эльфийка прогарцевала между пауками, убивая каждого, рядом с которым оказывалась. Она больше красовалась, чем ее движения действительно были нужны для боя, но тем не менее, сражалась успешно. Они с Кили оказались спиной к спине, она разбиралась с одним пауком, а на Кили полз второй. — Брось мне кинжал! Скорей! — Думаешь, дам тебе оружие, гном? — с презрением, но не поворачиваясь, бросила она, — Ну уж нет. — она развернулась и в ту же секунду ее кинжал прилетел в морду пауку, который полз к Кили. Племянник короля обернулся на паука, потом на эльфийку, и уставился на нее, как болван. Эльфийка тем временем схватила его за плечо и поволокла не сопротивляющегося гнома к остальным. Сразу как его привели, Фили прописал ему подзатыльник. — Ауч! За что? — он потёр затылок. — Сам будто не знаешь, — вполголоса ответил брат. Начался обыск. Фили самонадеянно ухмылялся, пока из его одежд вытаскивали пару десятков ножей, маленьких кинжалов и прочих приблуд. Леголас вытащил из внутреннего кармана Глоина рисунки с его роднёй. — Эй! Это личное! — возмутился гном. — Кто это? Твой брат? — Это моя жена. — теперь он оскорбился. — А это жуткое существо? Гоблин-мутант? — Это мой маленький сын Гимли! — Леголас изогнул бровь*, и Глоину невыносимо сильно захотелось стереть с его наглой физиономии это выражение лица. Желательно, молотом, да потяжелее. Леголасу принесли Оркрист. Он осторожно поднял его. — Это древний эльфийский меч, кованный в моем роду. Откуда он у тебя? — он посмотрел на Торина. — Мне его подарили, — ответил тот. Леголас направил меч остриём на гнома. — Ты не только вор, ты к тому же и лжец! Отвести их во дворец! Эльфы похватали гномов и повели их по тропе. — Торин, а где Бильбо? — шепнул королю проходящий мимо Бофур. Он обернулся, не находя того глазами. Был ранен? Вряд ли, эльфы уже нашли бы его. Тогда может все-таки предал? Или спрятался, чтобы суметь помочь? Ответа не было. Бильбо сидел на пенёчке рядом с отрядом, пока их обыскивали эльфы. Его не увидят, зато он может услышать что-то полезное. Сейчас он помочь не может — один он не пойдёт на толпу эльфов, каждый из них стоит целой армии хоббитов, если бы у хоббитов были армии, единственное преимущество — невидимость, но его Жало не действует, когда надето кольцо. Подперев лицо ладонью, он глядел на друзей. Вот Фили стремительно мрачнеет, когда у него из-за пазухи достают очередной нож, но потом вновь становится веселым. А вот Торин. У него забирают меч. Бильбо убирает руку из-под подбородка, насторожившись. Тот, кому этот меч отдают, смотрит на короля с плохо скрываемой злостью, а после и вовсе насмехается над ним, зовёт вором и лжецом. В глазах Торина плещется ярость, и вот сейчас Бильбо не может назвать его мальчишкой. В сравнении с этим белокурым эльфом, Торин просто верх сдержанности и мудрости. Если все лесные эльфы такие, то хоббит готов признать, что Торин был прав, остерегаясь этой расы. Он находит свои руки сжатыми в кулаки. Пару раз глубоко вдыхая, он идёт за эльфами, которые ведут его друзей. Короля ведут последним, так что хоббит может видеть его спину и развеивающееся волосы. Ни в чем себе не отказывая, он слегка обходит его сбоку, разглядывая, ведь нельзя же упускать такой шанс! Меж бровей короля лежит морщина, но не от злости, скорее от серьезности, он задумчив. В его движениях полно грации, которой не обладает даже хоббит, не то что хоть один из гномов. Хоть до эльфов ему и далеко, но в нем чувствуется королевская кровь. Его серые глаза от освещения кажутся почти что белыми, а темные ресницы и брови создают такой контраст, что у хоббита захватывает дух. Торин красив до невозможности, Бильбо только сейчас это понимает.