***
Орк, которого Тауриэль с Леголасом притащили к королю, был отвратителен. Эльфийка поморщилась, увидев его перед королём. Орк совершенно не подходил этому месту. Два эльфа, один из которых держал кинжал у его горла, а другой медленно спускался по ступеням трона, были прекрасными и утонченными, их белые тяжелые волосы создавали яркий контраст, оказываясь рядом с уродливой тварью. — Вы преследовали отряд из тринадцати гномов, зачем? — спрашивает принц. — Их не тринадцать, уже нет, — булькающим голосом отвечает тварь, — тот молодой темноволосый лучник, — говорит он, почему-то смотря прямо на Тауриэль, будто этому отвратительному созданию под силу было увидеть чувства рыжеволосой эльфийки и понять, что тот ей не безразличен, — мы всадили в него моргульскую стрелу, яд уже в его крови, скоро он ей захлебнётся. — Отвечай на вопрос, тварь, — твёрдо говорит командир стражи, не показывая ни одной мышцей лица своих истинных чувств. Орк в ответ что-то булькает на своём языке, и в руке Тауриэль сам собой проворачивается клинок, занимая боевую позицию. — Я бы не стал сердить ее, — говорит Леголас, сильнее прижимая клинок к горлу пленника. — Ты любишь убивать, орк? Любишь смерть? Так дай я дам ее тебе! — эльфийка стремительно летит на орка. — Tauriel, ago, (Тауриэль, уходи) — останавливает ее голос владыки. Клинок замирает в сантиметре от твари. Поднимая взгляд, она видит рассерженное лицо владыки, — gwao he (иди сейчас же). Орк рычит на неё, довольный тем, что его не дали убить. Эльфийка дергает бровью, и уходит из зала. Она идёт по тропам замка к выходу. Она рискует навлечь на себя ещё большую злость короля, но все же ее чувства сильнее разума, и она выбегает из дворца, прихватив оружие. Орк сказал, что Кили отравлен, и вот-вот может умереть, она не может себе позволить оставить это так. Владыка сам сказал, что против их связи с ее сыном, так пусть возрадуется, узнав, что она потеряла к нему интерес, когда более сильные чувства, до того ею неизведанные, охватили ее. — Мой хозяин служит ему, понял теперь, эльф? Смерть идёт за вами, огонь войны поглотит вас, — громкий смех орка прерывается, когда голова прощается с телом. Принц видит, что его отец напуган, он изучил его уже от и до, каждую эмоцию. — Удвойте охрану наших границ! У всех дорог и рек! Никого не пускать без моего ведома. Никто не войдёт в мое королевство, и никто не выйдет. Леголас идёт выполнять приказ короля, но эльфы у ворот говорят, что Тауриэль ушла в лес вместе со своим луком, и не возвращалась. Доля секунды требуется принцу на то, чтобы решиться идти за ней. Он знает, зачем и куда она пошла, и хочет вернуть ее обратно. Не должно командиру эльфийской стражи идти в бой с гномами, и Леголас слишком ею дорожит, чтобы отпустить. Нагнал он Тауриэль уже к закату. Он убеждал ее вернуться домой, говорил, что Владыка простит ее. Но она была непреклонна. В ее словах был смысл, и Леголас впервые в жизни решил ослушаться своего отца.Лесной Король
10 марта 2022 г. в 22:13
Камеры эльфийской темницы были достаточно просторны, чтобы любой гном разместился там с комфортом.
— Ты не обыщешь меня? — спросил Кили эльфийку, осматривая свою камеру, — Вдруг у меня что-то ценное в штанах? — не унимался он. Эльфийка скептично вздернула бровь.
— Или ничего, — чуть улыбнулась она и захлопнула дверь камеры.
Кили улыбнулся тоже, прижавшись лбом к металлическим решёткам двери. Беловолосый эльф что-то сказал на своём языке Тауриэль, а затем посмотрел на гнома, сузив глаза. Тот с вызовом посмотрел на него в ответ.
Хоббит тихонечко шёл за эльфами. Чудом проскочил в ворота, ведь по счастливой случайности главный из тех эльфов, что схватили их, задержался у входа, должно быть, что-то почувствовал, но сам не понял что именно. У входа Бильбо остановился и осмотрелся. Это был совсем не Ривенделл. Большая часть дворца — как колонны, так и проходы — была построена из сплетенных деревьев и других растений, здесь было темно, залы практически не имели стен, представляя собой огромную просторную территорию с колоннами.
На его глазах Торина отделили от группы, короля повели в направлении большой древесной беседки, а остальных гномов — вниз. «В темницы» — понял хоббит. Идти за королем было бессмысленно, скорее всего, его поведут к Владыке этих земель, Бильбо тихонечко пошёл к темнице, раздумывая, что можно сделать в этой ситуации.
Гномы отчаянно бились в решетки, толкали их, трясли, но те не поддавались.
— Хватит уже! — остановил их Балин, — отсюда нет выхода, это вам не орочья темница, это дворец Лесного короля, и никому не выйти отсюда без его согласия.
«Это мы ещё посмотрим» — подумал Бильбо, аккуратно следуя мимо камер за эльфом, который нёс на поясе связку ключей.
Торина привели в большую беседку, возвышающуюся над всем остальным дворцом. На возвышении здесь стоял трон, украшенный огромными рогами. На нем восседал Лесной король во всем своём гордом великолепии. На голове его, будто совсем легко касаясь волос, сидела корона. Он обернул голову к Торину, когда того подтащили к беседке.
— А, Торин, сын Траина, — сказал он бесцветным голосом, — добро пожаловать в мой дворец, — он взмахом руки приказал страже отпустить гнома.
Король медленно сошёл с трона, осматривая свои владения, будто сейчас у его трона не стоял Король под Горой в изгнании. Он встал спиной к Торину, обратив свой взор вдаль.
— Я слышал о походе, что ты затеял. Полагаю, вы хотели оставить его в тайне, в этом случае вам стоило бы быть осторожнее, — он немного помолчал перед тем как продолжить, — Некоторые воображают, что твоя цель благородна — попытка вернуть родину и убить дракона, — он обернулся наконец на гнома, но тот стоял спиной к нему, — Я подозреваю, что твои мотивы куда прозаичнее — обычное ограбление или что-то подобное, — он подошёл к Дубощиту сзади, а затем обогнул его, как змея, и наклонился к его лицу, — Ты нашёл путь внутрь горы, ты ищешь то, что даст тебе право взойти на престол — Камень Государя, Аркенстон, его ценность для тебя безмерна, —Торин, до этого смотрящий на короля исподлобья, отвёл глаза, сводя брови к переносице.
Ему было неприятно, что Трандуил понимал его цель, хоть с мотивами и ошибся
— Я тебя понимаю, — неожиданно эльф склонил голову.
Торину это не понравилось, этот эльф явно имеет свой мотив, он бы не был так вежлив без веской на то причины, он вернул взгляд к лицу Лесного короля, что теперь стоял у подножья трона, и увидел, что тот улыбается. Но дипломатичная улыбка быстро сползла с лица эльфа.
— Там есть камни, которыми и я хочу обладать — самоцветы белее света звёзд. Я предлагаю тебе свою помощь, — эльф склонил голову в ложном жесте снисхождения.
Торин сощурил глаза, а затем ухмыльнулся: «ну-ну, какой же помощи ждать от подлого эльфийского змея».
— Я слушаю.
— Я отпущу вас. Но вы вернёте мне мои камни, — обозначил условия Лесной король. Украшения из этих самоцветов были сделаны специально по его заказу для его жены, которая так и не смогла их носить. Разговоры о них вызывали в нем давно забытую во времени боль, но все же он хотел свой заказ, так непочтительно не отданный ему Трором.
Торин повернулся лицом к просторному пространству за пределами беседки, подошёл ближе к обрыву, на место, где минутой ранее стоял Трандуил. Немного подумав, он снова чуть ухмыльнулся.
— Услуга за услугу?
— Даю слово. Как король королю, — за его спиной твёрдо сказал эльф.
— Я не поверю, что, — начал Торин, — Трандуил, Великий король, сдержит своё слово! — сказал он громко на краю обрыва, чтобы каждый эльф во дворце слышал о подлости короля, которому они, по их убеждению, имеют честь служить, — Даже если завтра наступит конец света, ты, — он обернулся на эльфа, указывая на него пальцем, — не знаешь что такое честь! Я видел, как ты поступаешь с друзьями! — он стремительно приближался к Лесному королю, — Мы приходили к тебе однажды голодные, бездомные и просили твоей помощи, но ты отвернулся от нас. Ты повернулся спиной к страданиям моего народа и пламени, что изгнало нас! Imrid amrâd ursul! — прокричал он, смотря на растерянного Трандуила снизу вверх.
Лесной король тут же взял себя в руки, вновь изогнулся змеей, и стремительно приблизил своё лицо к лицу гнома, прерывая поток его обвинений.
— Не рассказывай мне о пламени дракона! Я видел его гнев и силу! — Трандуил вздрогнул, и по его лицу прошла трансформация, открывающая старые шрамы, Торин рассмотрел их с интересом, нагнув голову вправо, — Я сражался с великими змеями севера! — Лесной король скоро отстранился, и лицо его вернулось в нормальное состояние.
Теперь Торин понял Трандуила чуть лучше, однако его трусость его не оправдывала, а для короля трусость и вовсе непозволительная роскошь.
— И я предупреждал твоего деда, к чему приведёт его алчность, но он меня не послушал, — эльф отвернулся и начал подниматься по ступеням обратно к трону, — Ты такой же, как он, — выплюнул он, словно змея выплевывает яд, — Оставайся здесь пока не сгниешь! — стражники схватили Торина под руки и потащили его прочь от беседки, — Сотня лет — всего лишь мгновение в жизни эльфа, я терпелив, и я подожду.
Бильбо тихо шнырял между эльфами, раздумывая, как бесшумно стащить с пояса стражника связку, когда того позвали обратно к темницам. Бильбо в раздражении выдохнул, но пошёл обратно за эльфами — делать было нечего.
Дверь камеры захлопнулась.
— Он предложил сделку? — в надежде прильнул к решёткам двери Балин.
— Да, — ответил Торин, — а я сказал ему ish ka khe ai dor gnur! Вместе со всей его роднёй! — крикнул он со злостью.
— Ну вот и все, — обреченно сказал старый гном, — Без сделки надежды у нас нет, — он осел обратно на твёрдую постель.
— Есть ещё надежда, — тихо сказал Торин. Бильбо был где-то там, за пределами стальных решёток темницы. Король не был до конца уверен, что тот не бежал в ужасе, но что-то подсказывало, что хоббит уже передумал их бросать, тем более он уже столько трудностей преодолел вместе с ними, и несколько изменился — король заметил, что больше хоббит не страшился трудностей в виде тех же пауков. Однако, шанс на успех был ничтожно мал, поэтому надежда оставалась пока что всего лишь надеждой.
Стражник, выполнив своё дело, развернулся и пошёл в винный погреб, где эльфы собирались, чтобы повеселиться. Бильбо на этот раз не стал идти за ним, а пошёл искать пути выхода. Все же это стоило продумать в первую очередь.
Блуждая по тропам замка, он стал невольным свидетелем разговора короля эльфов с начальницей стражи, но не услышав ничего интересного, он прокрался дальше, спустился с лестницы по другую сторону зала.
Ходы в этом месте были все прекрасно видны из любой другой точки просторов дворца, так что здесь пройти незамеченными тринадцати гномам не удастся. Уже походя обратно к винному погребу, который находился совсем недалеко от темницы, он услышал шаги расстроенной после разговора с владыкой эльфийки, что шла по направлению к гномам.
Он вернулся обратно, увидел, что та не собирается их вызволять, и ушёл к погребу, откуда доносились веселые разговоры уже слегка пьяных эльфов.
Тауриэль брела по дорожкам замка, ее сильно задели слова владыки.
— Я не думаю, что вы позволите сыну сойтись с простой лесной эльфийкой.
— Да, ты права, не позволю. Однако, ты запала ему в душу. Не обнадеживай его понапрасну.
Ноги привели ее к темницам. Она бесшумно прошлась мимо дремавших гномов, и подошла к камере Кили. Заглянув туда, она увидела, что гном что-то подкинул в руке, сидя на краю кровати.
— Камень у тебя в руках — что это?
Гном хмуро посмотрел на неё, но все же ответил.
— Это талисман, — она заинтересованно повернулась к нему, — На нем лежат сильные чары, если руны на камне прочтёт не гном, то быть ему на веки проклятым, — Кили резко выкинул руку с камнем вперёд, эльфийка отшатнулась, его позабавила эта реакция. Она было собиралась уйти, но Кили окликнул ее, — Или нет! — она остановилась и сделала шаг обратно к камере, а Кили решил перестать корчить драму, хотя она ему и нравилась. Сейчас ему очень хотелось поговорить с этой эльфийкой, что приглянулась ему, — Если ты не веришь в такие штуки, это просто памятка, — на лице эльфийки пробежала тень доброй улыбки, — Рунный камень. Матушка дала мне его, чтобы я не забыл о своём обещании.
— Каком обещании?
— Вернуться к ней. Она волнуется, считает я безрассудный, — гном ухмыльнулся.
— А это так? — уточнила эльфийка. Ей он показался больше чем безрассудным — взбалмошным и дурашливым.
— Неа, — с беззлобной ироничной улыбкой хмыкнул он, и снова подкинул камень. Вдруг тот вылетел из его рук, и полетел бы в глубину замка, если бы нога эльфийки не остановила его. Кили подорвался с места, опасаясь, что воительница сейчас выкинет его подальше, но она только подняла его так, чтобы лунный свет упал на руны, повертела его в руках.
— Похоже, у вас там гулянка наверху, — заметил Кили, услышав хмельные голоса.
— Сегодня Меретен-Гилит, — кивнула Тауриель, — пир звёздного света. Всякий свет священен для элдар, но лесным эльфам милее всех свет звёзд.
Кили не спрашивает, почему она не празднует со всеми. Кажется, если спросит — она тут же уйдёт и больше никогда не появится. А он рад, что она здесь сейчас. Эта тоненькая ниточка связи, что сейчас между ними, кажется такой хрупкой, одно лишнее слово или движение — оборвётся.
— Мне он всегда казался холодным, — делится вместо вопросов гном, — чужой и недосягаемый…
— Это свет памяти! Прекрасный и чистый. Как твое обещание, — она протянула камень обратно владельцу. Он осторожно забрал его, и смущенно опустил голову.
— Иногда я ухожу гулять на закате, — оглянувшись, как нашкодивший ребёнок, доверительно прошептала Тауриэль, — сквозь лес к сумеречным горам. Я смотрю, как мир накрывает тьма, и все заполняет белый свет вечности.
— А я видел огненную Луну, — улыбнувшись, вспоминает Кили, — Она взошла над перевалом у Дунланда, здоровенная, вся красная с золотым, заполнила все небо, — затараторил гном, а эльфийка, сосредоточенно слушая его рассказ, присела на ступени, — мы сопровождали купцов из Эред Луин, они меняли серебро на меха. Мы шли по Зелёному тракту на юг, и гора была по левую руку, и вдруг появилась она. Огромная огненная Луна освещала нам путь…
Гном и эльфийка говорили долго, пока не закончились истории, а затем она ушла.
Хмельные эльфы переговаривались, пока Бильбо разглядывал пустые бочки. Эльф сказала, что их нужно было отправить в Эсгарот. Механизм, на котором они лежали, было легко спустить одним нажатием рычага — вот и созрел план побега. Они еще и хорошее дело сделают — доставят бочки. Осталось только достать ключи.
Будто услышав его мысли, один эльф забрал их у другого, и повесил на крючок у двери. Хоббит, ухмыльнувшись, подкрался к крючку, осел на пол у него и стал ждать, когда эльфы уйдут. Но уходить они не собирались — у них была веселая попойка, они играли в игры и рассказывали истории, но очень скоро все отключились. Какая удача! Бильбо шустро стащил ключи, и побежал скорее к друзьям.
Гномы уже встали.
— Готов спорить, солнце сейчас встаёт, уже почти утро, — сказал Бофур.
— Значит не видать нам Одинокой горы, да? — раздосадовано спросил Ори.
— Рановато вы носы повесили, — прогремел ключами подошедший Бильбо. Он подскочил к камере Торина, улыбнулся так широко, как только мог, стал отворять дверь, попутно осматривая его на наличие травм, коих не оказалось. Если бы хоббит знал, как сейчас рад ему король!
— Бильбо! — прокричал Балин, — У него ключи!
— Охрана недалеко! — шикнул на него Бильбо.
Выпустив гномов одного за другим, он повёл их в погреб. Эльфы продолжали спать. Отряд прокрался мимо них.
— Так, — командовал Бильбо, — быстренько все забирайтесь в бочки.
— Ты спятил! — наехал на него Двалин, — они нас найдут!
— Нет, нет, не найдут, я тебе обещаю! Прошу вас, пожалуйста, вы должны поверить мне.
Гномы стали переговариваться и обсуждать. Раздосадовано выдохнув, он посмотрел на Торина, взглядом прося его помощи.
К счастью для них всех, Торин достаточно верил Бильбо, особенно после того, как тот оправдал его надежды и спас их из заключения. Снова.
— Делайте что он сказал! — шепотом скомандовал он, и все шустро расфасовались по пустым емкостям из-под вина.
Бильбо пересчитал всех, и проверил, чтобы ничего не торчало, подошёл к рычагу. Из бочки вынырнула голова Бофура.
— И что нам теперь делать? — за ним ещё двенадцать голов повылезали и уставились на Бильбо.
— Задержать дыхание, — твердо ответил хоббит и нажал на рычаг до того, как гномы успели опомниться и начать противиться. Пол наклонился и кричащие бочонки покатились в реку.
Не успел Бильбо обрадоваться тому, что план удался, как вдруг понял, что сам-то остался в погребе.
Хоббит стал обстукивать пол в надежде, что тот смилуется над ним и наклонится вновь, когда услышал крики стражников. Попятившись, он не заметил, что пол все же накорененился, и он полетел прямиком за бочками.
Он старательно двигал руками, догоняя гномов (в который уже раз!). Ему наконец удалось зацепиться за бочку Бифура, и Торин радостно прокричал ему.
— Молодец, мастер Бэггинс!
В ответ хоббит только махнул рукой, стараясь покрепче уцепиться за скользкий металлический край бочки.
Гномы гребли что есть мочи, совсем слегка подгоняемые потоком воды, но потом, когда они прошли водопад, тот усилился, и легко понес их по волнам, словно венки, которые хоббитянки в Шире пускают по воде на праздники.
Над лесом разнеслось пение рога, как раз когда они подплывали к воротам, и те закрыли свои двери за секунду до того, как Торин Дубощит с отчаянным криком врезался в них своей бочкой. Эльфы заняли боевые позы, но вдруг их одного за другим начали разить стрелы, и с другой стороны ворот набежала целая толпа орков. Это было неожиданно, но даже несколько на руку. Бильбо заколол одного, который прыгнул в воду, своим Жалом, но одного кинжала явно было мало, чтобы остановить всю толпу.
Кили приметил рычаг, открывающий ворота и сейчас никем не охраняемый, и ринулся к нему, руками, а в последствии дубинкой раскидывая орков.
Одна тварь подошла к нему сзади, и Фили кинул в неё кинжал, даже сейчас прикрывая спину брата. Младший из принцев уже почти достиг своей цели, когда ему в ногу вонзилась стрела. Он покачнулся, еще не чувствуя боли от шока, упал на рычаг, но сил не хватило, а боль начала становится отчетливей, и он упал спиной на землю под громкий испуганный крик брата и более тихий — дяди.
Казалось, его судьба решена, уже следующая неугомонная мерзкая тварь занесла над ним своё оружие, но в грудь ей влетела стрела — это стрела верного лука Тауриэль нашла свою цель.
Сразу целая толпа орков кинулась на эльфийку, но сбоку их по одному отстреливал сын Лесного короля. Кили обернулся на рыжее пятно волос Тауриэль, запал, с которым она билась с орками, кружась, будто танцуя, между ними, придал ему сил. Он поднялся, и все же опустил рычаг, навалившись на него всем весом.
Гномы один за другим полетели по небольшому водопаду вниз, держась за бочки, но один из них медлил, рукой держась за выступ скалы, а другой — за бочку брата. Фили позвал раненного гнома, и тот скатился прямо в бочку, а стрела выскочила, ударившись об край. Скатившись с водопадика, Фили нашёл бочку брата руками, притянул к себе, отчаянно разглядывая его побледневшее лицо. Оно еще подавало признаки жизни и даже эмоций, значит, до берега живым младший принц доберётся.
Бочки закручивали их, вода заливалась в легкие, а на берегу мелькали фигуры бесструктурных орков, кинувшихся за сынами Дурина, и танцующих эльфов, что последовали за ними защищающих свои земли, яростно сражающихся друг с другом.
Эльфы прыгали по деревьям, а орки, не способные на такую грацию, падали под ними один за другим. Но в отличии от эльфов, позабывших в пылу сражения о своих пленниках, орки свою цель помнили, и то один, то другой прыгали в воду.
Торин метнул в одного топор, а затем поймал его оружие, перекидывая другому гному, которому оно больше подойдёт. Так же стали поступать и другие гномы — они меняли остатки своего вооружения на кривые дубинки, топоры, мечи и секиры орков, перекидывая их друг другу, вскоре у всех были какие-никакие средства защиты.
Вражеские стрелы врезались в бока бочек, но ни одна не достигла цели, вода оберегала путников, поворачивая защищённой стороной.
Но вдруг в бочку Бомбура воткнулась палка, сработала как рычаг, и он полетел на землю, перекатываясь и подпрыгивая на ухабинах. Орки подбирались к нему со всех сторон, но бочка взяла и вырастила вооруженные руки и ноги, и закружилась в живом танце, сметая все на своём пути, а затем прыгая обратно в воду.
Вдруг на бритые головы Двалина и Дори приземлились легкие сапоги — это Леголас использовал их в качестве подставки, отстреливая орков на берегу. Эльф закружился у одного из гномов на голове, обходя камень, а потом, словно по кочкам, стал прыгать по другим головам из знатного рода Дурина, перебираясь к твёрдой земле.
Вскоре эльфы отстали от гномов, вернувшись обратно в замок, а орки все неслись следом, но не могли их нескладные ноги быть быстрее Быстротечной, и в скором времени они тоже скрылись из виду.