***
На следующий день двери в зал переговоров распахнулись ранним утром. Спустя три месяца все было готово к походу. Торин оставил заместителем Даина, рассчитав, что поход достаточно опасен, чтобы его заместитель в случае нужды мог остаться на престоле и это не вызвало бы общего недовольства. До похода оставались считанные дни. — Я пойду с вами, — заявил хоббит, заходя в покои, где король проводил последнюю примерку снаряжения и кольчуги. — Нет. — Торин, я пошёл с тобой сюда, без меня вы не добрались бы до горы, я пойду с вами. — Послушай, Бильбо, — Торин подошёл к нему, взял за плечи, проникновенно заглядывая в глаза, как умел только он, — Твоя помощь в возвращении Эребора неоценима, я благодарен тебе за это, но я не посмею подвергать тебя новым опасностям. Не стану скрывать от тебя, что этот поход рискованный, гораздо более рискованный, чем мы все готовы признать, но он все же необходим. — Я знаю о рисках, Торин… — Позволь закончить. В тот раз мы вынуждены были позвать тебя, нас было всего тринадцать. Теперь же у нас целая армия, а хоббиту и правда не место в бою, — король тепло улыбнулся, — Поезжай в Шир. Ты давно там не был, проведай свой Бэг-Энд. Я пришлю письмо когда мы отобьём Казад-Дум, и ты приедешь. — Ты предлагаешь мне сидеть и ждать, словно девица в светлице? — брови гнома поползли вверх. Даже спустя столько лет хоббит все ещё способен был его удивить — он и правда немало изменился с тех пор, как гномы ввалились к нему домой и потребовали его себе в качестве взломщика. — Я предлагаю тебе съездить отдохнуть. Я обещаю, что покажу тебе все величие Мории в полной красе. Прошу тебя, я не смогу во время битвы переживать за тебя, ты поможешь намного больше, если будешь в безопасности. — Ладно, — сдался хоббит, — ты меня уговорил. Но я поеду с вами до лагеря, — поспешно и грозно добавил хоббит, гном кивнул, — Как хорошо, что я переписал Бэг-Энд на Дрого, вот была бы умора, если бы я вернулся, а у меня дома удобно расположились Саквиль-Бэггинсы, — по своему обыкновению нахмурив брови проговорил хоббит. — Вот и славно. Поезжай, — Торин обнял хоббита и нежно поцеловал, — я люблю тебя, мой маленький вор. — И я тебя, Торин. Научиться уступать в важный момент — тот навык, который они оба приобрели в отношениях. Бильбо точно знал, что в политических вопросах последнее слово всегда за Торином, он мог выдать ему нагоняй и высказать все, что о нем думает, наедине. Торин знал, что с Бильбо нельзя спорить в вопросах эстетики, того как вести сад и как вести переговоры с потенциальными союзниками — уж что-что а налаживать отношения хоббит умел и дипломатия давалась ему куда лучше, чем подозрительному гному. Естественно, стратегия ведения переговоров обсуждалась за закрытыми дверями и в полной секретности, так что авторитет Торина ни разу не был подорван. Последняя ночь перед походом запечатлелась в памяти. Торин будто правда прощался навсегда. Бильбо вспоминал о ней долгие месяцы в дороге. К слову, обратный путь был намного легче, чем ему представлялось. Ни одного нападения орков, ни троллей, ни пауков. Пользуясь своей дружбой с эльфами, Бильбо посетил Лесное Королевство и Ривенделл. Трандуил дал ему в дорогу бутыль отличного вина, а Элронд благословил на удачу и еще раз напомнил о том, что Бильбо может приходить когда пожелает. Когда он зашёл в дом, он почувствовал облегчение. Такое облегчение, которое бывает, когда возвращаешься туда, где тебе всегда хорошо. Дом пах землей и деревом — Бильбо вдохнул этот запах поглубже, привыкший к запаху камня. Эребор был красив и величествен, но его маленькая хоббичья нора — это было совсем другое. Это был свой маленький уголок, тихий и спокойный. Разложив вещи, он вышел прогуляться по родным улочкам, и закурил свою любимую трубку. Должно быть, сейчас уже идет сражение, подумал Бильбо. Картинки ожесточенной схватки тут же возникли в его голове — как Фили и Кили спина к спине кружатся в убийственном водовороте, как Двалин раскидывает орков своей секирой, держась поближе к своему лучшему другу, с которым не виделся уже целую вечность, а сам Торин, привычно откидывая волосы мчится в самое пекло сражения, ведя за собой свой народ. Бильбо попытался откинуть эти мысли, но картинки все не хотели уходить из его головы. Они менялись — вот Кили лежит бездыханный, обнимаемый братом, а к ним сзади крадется огромный, ужасающий орк, ухмыляясь гнилыми губами и занося свое странное оружие для фатального удара, вот Торин, окруженный со всех сторон, оказывается сбит с ног точным ударом по коленям сзади, к нему пытается пробиться Двалин, но все безуспешно, над королем уже согнулась пара десятков орков. Бильбо вздрогнул, когда мимо прошел удивленный хоббит, Бэггинс помахал ему, но тот спрятал глаза и поспешил удалиться. «Что ж, — подумал Бильбо, — лучше прогуляюсь». Он уже забыл как ведут себя обычные хоббиты, поэтому решил позвать своего кузена Дрого в гости к чаю. Остальные хоббиты обходили его стороной, но Бильбо это даже нравилось. Теперь они боялись его, хотя раньше просто презирали. Отправив письмо, он пошел на рынок. К его удивлению, Хоббитон совершенно не изменился. Он был словно отделен от всего мира, пока на склонах Эребора велось ожесточенное сражение, здесь даже не слышали о таком месте. Но Бильбо нашел в этом свою романтику, в конце-концов он уже не молод, и если есть место, в котором он хотел бы отдохнуть от звона наковален и постоянного решения политических проблем, так это Шир. На рынке все те же лица покупали все те же продукты, они словно совсем не изменились, только появилось чуть больше морщин. Но были и смутно знакомые лица — это выросшие за это время дети теперь перенимали дела родителей, стоя за прилавками рядом с ними, со сведенными бровями стараясь запомнить все детали. — Мне пару рыбин, пожалуйста, — подошел он к прилавку. — О, мистер Бильбо, — ответили ему с осторожной улыбкой, — Как поживаете? — было очевидно, что продавец не хочет знать ответ и спросил лишь из вежливости, поэтому Бильбо так же вежливо ответил. — Хорошо, спасибо. Та же ситуация произошла еще у нескольких прилавков. Придя домой и разложив продукты на места пустых полок Бильбо умехнулся — в тот раз гномы все подъели, словно зная, что если оставят хоть кусочек, то еда пропадет. Вряд ли, конечно, они тогда переживали о хоббите, но все равно это было теперь приятное воспоминание. Этот дуринский ураган пронесся по его норе, за один вечер оставив в этом доме столько воспоминаний, сколько хоббит не накопил за все пятьдесят лет. Его друзья, которые тогда были подозрительными незнакомцами… Его размышления прервал стук в дверь. — Привет, Бильбо! — с широкой улыбкой поприветствовал его родственник. — Дрого! Проходи, как живешь? За рассказами и историями они провели весь вечер. — Так что вот так, у меня сынишке сейчас четвертый год пошел, очень уж он на тебя похож в том же возрасте — шныряет где ни попадя, тащит и тащит домой всякую гадость — то камни какие, то грязь, недавно притащил мышь, говорит, она волшебная, показала мне где целый куст малины в глубоком лесу. — Да, помню я в его возрасте все искал эльфов по нашим лесам, а постарше стал — начал пытаться язык их учить, да язык в трубочку свернулся, сейчас и не вспомню ничего. — Ах, да, чуть не забыл, — Дрого потянулся к своей сумке, — это Фродо для тебя нарисовал! Он протянул Бильбо детский рисунок углем. На нем был изображен огромный воин, в два раза выше, чем хоббичьи норки вокруг, он был вооружен гигантским молотом, на голове его был шлем с рогами оленя, а ноги были босыми. — Это ты, — радостно заявил Дрого. — Да, хорошее воображение у парнишки, как бы мне теперь его не разочаровать? — А приходи к нам на день рождения Фродо, как раз и твой отпразднуем. — Должно быть, рядом они? — А я тебе не говорил? В твой день рождения он родился, очень удобно считать года. — О, и правда удобно запомнить. Приду. — И короля своего приводи, хоть посмотрим на него. А вообще, тебе бы книгу написать о твоих приключениях! «Похождения бесстрашного хоббита Бильбо Бэггинса» или «Путешествие на другую сторону»… — Хорошо, я подумаю, Дрого. — Кстати, я ж тебе так и не рассказал историю как я первый раз в Бэг-Энд приехал после твоего письма… Они еще долго сидели и Бильбо все смеялся над тем, как Лобелия почти украла его серебрянные ложки.***
Шло время, Бильбо вернулся к своему огороду, подолгу сидел в своем любимом кресле и читал книги, сюжет которых за тридцать лет успел позабыть, и часто засыпал у камина с кольцом в руках, а иногда он подолгу глядел в небо, сидя на своей лавочке у дома и куря трубку, ожидая когда же прилетит ворон и позовет его домой. И вот однажды ворон действительно прилетел. Он постучал в окно, когда Бильбо мыл посуду. Наспех вытерев руки и впустив умную птицу, Бильбо принялся отвязывать письмо от ее лапы. — Про-сти, — прокаркал ворон. — Что? — опешил Бильбо — Про-сти, повторила птица и выпорхнула в открытое окно, оставив хоббита с письмом в руках и рухнувшим в пятки сердцем. Дрожащими руками он развернул пергамент. Текст был написан рунами, но для Бильбо это не было проблемой — за время жизни с гномами он научился их письму, пусть его и не посвятили в тайны кхуздула, но читать тексты на общем наречьи, написанные рунами, он мог. Дорогой Бильбо, я пишу тебе с прискорбной новостью. Сегодня Торина ранили в битве, мы сидим в одной из смотровых, забаррикадировали дверь, но без должной медицины он не протянул дольше нескольких часов. Мы готовим похороны, настолько пышные, насколько возможно. Он умер с твоим именем на губах. Бильбо перестал дышать, но все же он продолжил читать. Балин тоже покинул нас, а Фили и Кили (клякса) и их окружили. Их слишком много, мы долго не выстоим. Я посчитал, что ты должен знать. — Двалин Он побежал в свою спальную, нашел рюкзак, сложенный у него уже давно в ожидании письма, накинул его на плечи и побежал к двери. Распахнув ее, он замер. Мир не перестал существовать. Более того, он нагло продолжал был таким же солнечным и радостным. Мимо забора пробежала стайка смеющихся детей. Бильбо закрыл дверь, снял рюкзак и рухнул на пол, прижавшись спиной к двери. Почему? Зачем он отпустил Торина? Вот теперь его накрыло. Слезы покатились градом из глаз, руки тщетно пытались их утирать, в итоге сдавшись и просто зарывшись в волосы. Он умер с твоим именем на губах. Зачем Двалин написал это? За что он так с Бильбо? Хоббит содрогался на полу своей норы, не понимая, как ему дальше жить. Спустя три часа он переполз в кровать, опухшие глаза и больная после истерики голова заставили его отключиться почти сразу, как он натянул на себя одеяло. Следующим утром он проснулся рано и долго лежал в кровати, смотря на стекающие по стеклу капли дождя. «Осень пришла» подумал хоббит, отрешенно. После вчерашнего он был совершенно пуст, ему не хотелось ни вставать, ни идти завтракать, хотя время уже подходило к обеду. Он остался в кровати до вечера, когда он уже не мог терпеть и встал, чтобы сходить в туалет и сразу же вернуться обратно. На следующий день его живот начал протестовать против такого образа жизни и ему пришлось встать и унести в свою спальню хлеб и сыр, чтобы пооткусывать их от куска и снова залезть под одеяло. Дождь не проходил. Неделя прошла, а Бильбо все так же не мог находиться вне комнаты дольше двух минут. Его волосы покрылись грязью и стали сальными, его постельное белье требовало его сменить, но Бильбо не замечал этого, он переживал самое страшное горе в своей жизни. Не было больше вопросов, не было скитаний, просто острая боль без понимания, как жить дальше. На вторую неделю Бильбо начал выходить пить чай в своем кресле, потому что пришли холода. Делал он это машинально, ни капли не наслаждаясь процессом. Он ел один, дай бог два раза в день, сильно исхудал, под глазами залегли пятна, а то, что они опухшие, стало уже привычным состоянием. Спустя месяц у Бильбо кончились продукты. Если бы он планировал быть здесь так долго, он бы точно сделал запасы. Пришлось приводить себя в порядок и тащиться на рынок, где каждый продавец почему-то считал своим долгом уточнить у Бильбо почему он так плохо выглядит, не заболел ли он часом. Вернувшись домой, Бильбо вернулся в свою кровать, на этот раз заранее принеся на прикроватную тумбочку простой еды, и не вставал два дня. Спустя еще две недели боль притупилась, Бильбо подумал, что это хороший знак. По крайней мере теперь он мог заниматься привычными делами, пусть и без энтузиазма. Он перестал считать дни.***
Пришло новое письмо. Бильбо взял его, опасаясь плохих новостей, и не прогадал. В письме говорилось, что его кузен и его жена трагически погибли, оставив сына сиротой, и его приглашают обсудить опеку, как ближайшего родственника. Бильбо сразу же выехал по указанному в письме адресу. Пару дней назад он написал ответ Двалину, надеясь, что ворон долетит до них и они смогут отправить еще одного ворона в Эребор за подкреплением. Оказавшись на месте он увидел хоббитянку в аккуратной однотонной одежде и напуганного мальчика с заплаканными, но очень умными глазами. Бильбо принимает решение сразу — он берет опеку на себя. Так в жизни Бильбо появляется новый смысл. Фродо любознателен, расспрашивает Бильбо обо всем на свете, и тот с радостью рассказываем ему свои истории, отмечая, что вспоминать времена, когда они спасали пони от троллей куда менее болезненно, нежели все последующее. Мальчик дает Бильбо то, чего тот не ощущал уже давно — возможность кого-то любить и о ком-то заботиться, получая заботу в ответ. О да, Фродо заботится о нем, он замечает всякий раз плохое настроение Бильбо, тут же ставит чайник и тащит плед в одной руке, а печенье в другой. Его забота детская, непосредственная и такая чистая, что у Бильбо тут же вырастают крылья. Конечно, Фродо не по силам заполнить зияющую дыру в сердце Бильбо, но он заполняет хотя бы ее часть, и от этого хоббиту уже легче. Через год он садится за книгу, как когда-то предлагал ему Дрого. Он пишет ее долго и вдумчиво, и, как мы знаем, закончит он ее лишь к своему сто одиннадцатому дню рождения. Бильбо будет жить воспоминаниями, как и положено всем старикам, но ему придется постареть слишком рано. Он так и не смирится со своей потерей, до конца жизни останется странным для других хоббитов и необщительным, будет подолгу торчать в своем кабинете, любуясь на старую карту в рамке и перебирая листы своей книги. Отправив Фродо вешать табличку на ворота, Бильбо сел дописывать последние строки. Он должен был непременно закончить книгу сегодня, ведь вечером он покинет этот дом, отправится в одиночное путешествие. Он планирует дойти до Эребора, узнать как поживают его друзья, если они еще живы, а затем вернуться в Ривендел, и остаться там насовсем. Он макает перо в чернильницу, острожно стряхивая лишнее, и опускает перо на лист. Мой дорогой Фродо, это история о том, как маленький человек может изменить весь мир, заодно обретя мир внутри себя. Никогда не бойся неизведанного, ведь оно таит не только опасности, но и множество прекрасных вещей, таких как дружба и любовь, преданность и честность. На этом я прощаюсь с тобой. Искренне твой, Бильбо Бэггинс