Маленький хоббит и большой хмурый гном

Сновидения младшего принца изменились. Больше не было кошмаров о минувшем сражении, теперь сны заставляли его просыпаться с холодным потом на лбу и сбившимся дыханием. Фили, отсыпающийся за месяцы болезни брата, не замечал его ночных пробуждений и спал как убитый. Сны о девушках Фили со временем прекратились, зато начали появляться куда более странные картинки. Впрочем, Кили большую часть из них плохо помнил. Помнил только ощущения своих прикосновений на чужой горячей коже. Они не вызывали отвращения, наоборот чувствовались очень правильно. После каждого такого сна принц закрывал лицо руками и проводил неопределенное количество времени в попытках успокоить сердцебиение и в то же время вспомнить героя этих снов. Один раз он проснулся, подскочив на кровати. Долго к нему возвращалось ощущение реальности. И по мере того, как оно возвращалось, все отчетливее ощущался холод между ног — мокрое пятно. Залившись краской, Кили обернулся в поисках кувшина с водой и вдруг увидел, что брат не спит. Глаза блеснули в темноте.       Фили лежал на кровати, подперев голову рукой и очень пристально на него смотрел. — Фили? Чего не спишь? — севшим вдруг голосом спросил младший брат. — Что снилось? — буднично поинтересовался старший. — Да так, ничего… — Кили поблагодарил Махала за окружающую их темноту, скрывающую горящие щеки. — Ты стонал… — Ай, да, девушка приснилась, — отмахнулся Кили и потянулся к графину. Отпив прямо из него, он поставил его на место под молчание брата. — Ты выстанывал мое имя.       Сердце Кили бешено забилось. В отличии от прочих, этот сон он помнил четко. С минуту он думал, что на это ответить. Он не понимал ни своих чувств, ни своих намерений. Но пазл в голове начал складываться — все это время героем его сновидений был брат. Ситуация сложная. Быть может, если он расскажет брату, то тот объяснит чем эти сны вызваны и что с ними делать? Его мудрый старший брат всегда на все знает ответы, он поможет. В конце концов, они никогда ничего друг от друга не таили. Кроме той влюбленности Фили.       Кили пробило догадкой. Что за влюбленность его старшего брата требует такой строгой секретности, что он не может поведать о ней даже самому близкому на свете гному? Только если это не влюбленность в него самого. Возможно, свети на улице солнце, Кили бы ни за что не решился на подобную выходку. Но ночь всегда создает ощущение нереальности происходящего, ночью всегда кажется что ты можешь что угодно. Наконец в голове брюнета сформировалось решение. — Я, — начал он неуверенно, но решил откинуть страхи и просто сказать прямо, — Я могу показать, что было в моем сне.       Фили чуть наклонил голову в бок и улыбнулся краешком губ. Кили поднялся с кровати и медленно пошел в сторону брата. — Ты зашел в комнату, а я стоял посередине, готовясь ко сну. Ты подошел ко мне и поднял меня на руки, и вместе со мной опустился на кровать, вот так, — Кили оседлал бедра брата, а тот приподнялся повыше, чтобы их лица были на одном уровне. — Потом ты убрал прядь волос с моего лба, — брат повторил это действие, — и притянул мое лицо к своему рукой. Их лица оказались в сантиметре друг от друга. Посмотрев в глаза брату, Кили продолжил. — А потом ты сделал вот так, — он накрыл губы брата своими, осторожно, иррационально боясь быть отвергнутым.       Губы Фили оказались очень теплыми. Они осторожно обхватили нижнюю губу Кили. Бусины на бороде Фили охладили теплую после сна кожу. Слегка приоткрыв рот, Кили ответил на этот незамысловатый поцелуй.       Оба брата были взволнованны, движения их губ чувствовались такими долгожданными и такими правильными, что у обоих начало сбиваться дыхание. Отстранившись, Кили продолжил. — Ты притянул меня к себе ближе и углубил поцелуй, — Действие не заставило себя долго ждать. Кили почувствовал язык Фили на своем и вдруг понял, что бояться совершенно нечего. Его душа была спокойна, как спокоен свернувшийся у огня кот. Он дома. Теперь совсем, в полной мере. И как он не понял этого раньше? Обвив руками плечи Фили, он притерся к нему поближе, смелее отвечая ласкающему языку. Руки брата огладили спину, и он отстранился. — Что было дальше? Мне очень интересны твои сны, братец, — это «братец» было последним барьером, последним предупреждением от Фили. Точно ли его брат понимает, что сейчас происходит? — Дальше ты повалил меня на кровать, сжав мои руки над головой и полез своей рукой мне под рубашку… Рассказ был прерван поцелуем и превращен в жизнь. Фили опустил свое колено между ног брата, нависнув над ним. Огладил крепкий пресс Кили и слегка залез пальцем под кромку пижамных брюк. Резко вдохнув воздух от приятных ощущений, Кили заговорил более резво. — Ты снял с нас обоих рубахи, и залез ко мне в брюки… все еще удерживая мои руки.       Рубашки полетели на соседнюю кровать, а юркие пальцы Фили не стремились помочь брату справиться с его возбуждением, блуждая над самой кромкой и иногда проходясь под ней. Кили дернул было руки, чтобы помочь себе, но их твердо удерживала вторая рука брата, пока его губы оставляли метки на шее выгибающегося навстречу прикосновениям Кили. — Фи-и-или, пожалуйста, — почти захныкал брат. — Что пожалуйста, дорогой? — дразнил старший. — Положи свою руку на мой член. — Как скажешь, — рука плавно переместилась на пах Кили, да так и осталась там лежать. — Пожалуйста… — Что было дальше? Продолжай свой рассказ, — Фили иногда был таким невозможно упертым, но сейчас это почему-то только больше раззадоривало младшего брата. Он сглотнул. — Ты снял с меня штаны и взял у меня в рот, — Кили с вызовом посмотрел на брата, думая, что тот не станет это выполнять. К его удивлению, Фили нырнул под одеяло, оттуда вылетели брюки и следом за этим Кили почувствовал такую прекрасную теплоту чужого рта вокруг своей головки, что готов был кончить тут же. Но брат придержал его член у основания, лишая его такой возможности. — Еще чего, рассказ еще не окончен. Выругавшись, Кили вплел пальцы в волосы брата, почувствовав спокойствие, как всякий раз он чувствовал, переплетая его косы.       Фили смаковал вкус, наращивал темп, наворачивал круги вокруг головки и с каждым разом старался взять все глубже, но пальцами все еще пережимал основание, сводя брата с ума. У того подгибались пальцы на ногах от остроты ощущений, он был на самом пике, ощущал это так ярко, но не мог нырнуть в бездну. Когда старший брат насмаковался вдоволь, он вынырнул из-под одеяла. — Ты можешь продолжать свой рассказ, у меня хорошая память и я умею планировать дальнейшие действия заранее.       С трудом дышащий брат все же сумел найти в себе силы ответить. — Потом ты взял масло и вошел в меня. — Спереди или сзади? — Сзади. Но давай лучше спереди, я хочу видеть твое лицо. В душе Фили разлилось что-то теплое и горячее от слов брата. Улыбнувшись самому себе, он задумался как действовать дальше. Решив, в конце концов, не мучать брата лишний раз, он нырнул под одеяло и, обхватив пальцами весь ствол брата, он несколькими сильными движениями языка по головке и пальцев по стволу, заставил брата кончить.       Такого сильного оргазма Кили не испытывал в жизни, он затрясся на кровати, прогибаясь в пояснице, и сильно сжимая руками волосы брата. Когда пелена перед глазами спала, Кили увидел как брат слизывает капельку с губы. — А ты на вкус лучше, чем я представлял, — лучезарно улыбнулся Фили и выполз из-под одеяла с другой стороны. Дойдя до комода, он достал из ящика смазку*, и вернулся на кровать к брату, который полез к нему обниматься. Повалив Фили на кровать, Кили улегся сверху, беспорядочно целуя его в губы. Вдруг резко он почувствовал стояк Фили. — Слушай, мне тебе оказать услугу за услугу? — Зачем? — улыбнулся брат, на его щеках проступили ямочки, — Твой сон еще не окончен. — То-о-очно, — протянул Кили и рухнул головой на плечо брату. Его рука нырнула между их тел, накрыла уж больно выпирающий стояк брата. Он несильно сжал пальцы, — Ты возьмешь меня? — бесстыдно посмотрел в глаза брату, закусив губу. — Махал! Кили, ты меня ума лишишь.       Фили несильно толкнулся рукой и ногой и позиция поменялась — теперь он прижимал брата к кровати. Кили предпринял попытку стянуть с Фили и его штаны, и по-детски надулся когда его руку остановила чужая. — А-а! Еще рано. — Но я хочу… — Я сказал нельзя, — твердо прервал его Фили. Ноги брата будто по волшебству раздвинулись, а сам он снова залился краской и сдался на милость старшему.       Заботливо подложив под поясницу брата подушку со своей кровати, он раздвинул чужие ноги шире. Провел ладонями по внутренней стороне бедра и… не дойдя до конечной цели остановился. — Лучше все-таки тебе пока встать на колени и локти, так будет сподручнее, — вранье. Брат повиновался, хоть и буркнул недовольно. Фили, проведя руками по открывшимся взору загорелым ягодицам, вдруг отвел руку и несильно шлепнул по правой. Звук прокатился по просторной спальне, отскакивая от каменных стен. Кили, чуть простонав, прогнул поясницу, подаваясь навстречу прикосновению. А потом вдруг спохватился — Эй! Ты чего делаешь? Фили нагнулся над ним, его губы остановились у края уха брата. Он мог почувствовать жар, исходящий от несомненно пылающего огнем уха Кили. — Не понравилось? Мне перестать? — Н-нет, — ответил младший, несмело подавшись ягодицами к руке, которая осталась лежать на них, и устраиваясь по-удобнее. — Так-то лучше, — улыбнулся старший, вернувшись к лицезрению изящной задницы брата, которая наверняка, как и его уши, горит огнем.       Шлепки посыпались один за другим. Сначала медленнее, потом быстрее, а затем снова медленно, провоцируя Кили выгибаться и просить большего. Когда они закончили, Кили лежал грудью на простыни, широко задрав зад. Полюбовавшись недолго этим видом, Фили оставил на левой ягодице легкий поцелуй, удовлетворенно отмечая про себя, какая она горячая. — Можешь теперь повернуться на спину, — оповестили Кили из-за спины. — Ах ты! Ты соврал мне! — Обхитрил, — подмигнул Фили. — Ну и хитрый же ты ушлепок. Ходи оглядывайся теперь, я отомщу! — гордо заявил Кили, повернувшись на спину, и стойко сдержал кряхтение, так и норовившее вырваться наружу от долгожданного расслабления мышц на ногах. — Буду ждать этого с нетерпением.       Их губы снова встретились.       Фили набрал масла на пальцы и приставил их к сфинктеру брата, слегка покружил, подразнивая, и наконец надавил. Один палец прошёл почти легко, даже особо не принеся дискомфорта Кили. И все же Фили старался быть максимально аккуратным, несмотря на собственные… неудобства. Он знал, что подобного опыта у Кили не было. Спустя время мышцы расслабились достаточно, чтобы смог войти второй палец. Кили лежал, замерев. Старший смекнул, что надо бы как-то отвлечь брата от непривычных ощущений.       Он принялся нашептывать Кили всяческие вещи, делая свой голос максимально притягательным. — Я очень долго мечтал о том, как смогу прикасаться к тебе нежно, как к любовнику. Проводить руками по твоим бёдрам, растягивая удовольствие. Мечтал о твоих стонах и о том, как мое имя слетит с твоих губ непроизвольно от удивления, — шёпот становился постепенно все откровеннее, а Кили все сильнее распалялся, начиная уже сам понемногу насаживаться на пальцы, — мечтал о твоей узкой заднице, воображал как я буду ощущать себя в тебе, какой у тебя вкус, и как твои губы будут смотреться вокруг моего члена. Какие поцелуи тебе больше нравятся — нежные или глубокие. И как охренительно будет войти в тебя сзади, оттянув твои волосы, — тем временем вошёл третий палец, — Что тебе нравится — грязные разговорчики или нежности, подчинять или быть подчиненным. Теперь я вижу, — он улыбнулся, а Кили прогнулся ему навстречу, — Ты превзошёл все мои ожидания, — закончил старший совсем тихо. Три пальца внутри Кили уже спокойно скользили, и Фили поднялся на коленях. — Теперь можно, — он указал на свои штаны. В мгновение ока Кили освободил его от них, не заморачиваясь ласками, и обхватил чужой член. Он стал немного его ласкать, боясь не рассчитать силу из-за затмевающего ясность сознания возбуждения. Фили мелко затрясло и он чуть не рухнул на брата, вовремя уперевшись сжатым кулаком в простынь.       Медленно опустившись на Кили снова, он положил свою измазанную в масле руку рядом с рукой брата, и, проведя снизу вверх «снял» руку Кили. Когда масло было распределено по всей поверхности, он приставил головку к сфинктеру, а Кили вцепился ему в плечи. — Я не сделаю больно, брат. — Знаю. Они кивнули друг другу, и головка медленно прошла внутрь. Фили хотел дать время привыкнуть, но Кили ткнул его острыми пятками в поясницу, и он вошёл почти до конца. — Как ты? — Интересные ощущения, — ответил младший задумчиво, — Двигайся.       Качнув на пробу бёдрами назад и снова вперёд, Фили заработал удивленный стон Кили. — Нормально? — Махал, Фили, я не стеклянный! — воскликнул Кили, а потом подумал что заставить брата двигаться может другая стратегия, — Я хочу чтобы ты взял меня. Резко и собственнически. Как тебе хочется, — прошептал он ему в ухо.       Фили почти резко вышел и вошёл опять. Потом снова, и снова, каждый раз выбивая из брата стон и зарабатывая царапины на плечах.       А потом сменил свои движения на тягучие, словно мед, позволяя брату прочувствовать каждый миллиметр и каждую венку. Кили раскрыл рот в удивлении, потому что внезапно медленный темп оказался очень даже ничего, природа не дура, он действительно чувствовал каждый сантиметр и хотя такой ритм не смог бы довести его до желаемой разрядки, он давал то самое чувство единения с партнером. Кили чувствовал брата, и в данную секунду как никогда четко осознавал что он делает и с кем, и ему это чертовски понравилось. Увидев улыбку на лице брата и как разгладилась складочка меж его бровей, Фили решил перейти к более активным действиям, его движения стали совсем каплю быстрее но ощутимо сильнее. Он нашёл нужный формат. У Фили подобного опыта тоже было не много, хотя они с братом и были дамскими любимчиками, но дело обычно кончалось флиртом да поцелуями. Хотя теоретическая база имелась, и достаточная, но в том, чтобы самому выяснить, что именно партнеру нравится, какой темп и какая чувствительность, какая поза, какой угол… в этом Фили увидел особый кайф. От сильных толчков Кили закусил губу и сжал плечи брата, хотя удовольствие на его лице явно четко читалось, он вряд ли отдавал отчёт своим действиям, будучи полностью погружённым в процесс. Фили потихоньку стал наращивать скорость, потому что собственные гениталии казалось уже звенели от напряжения и молили о разрядке. Наращивая скорость, но сохраняя силу проникновения, он добился от Кили ряда удивлённых стонов вместе с хаотичными движениями руками. Кили плавился в этом пожаре, ему хотелось чего-то, нестерпимо хотелось, то ли прижать брата к себе, то ли чтобы брат удержал его руки, то ли поцелуев, то ли грубых отметин на бёдрах. Он метался на подушках как в лихорадке, будто со стороны слыша собственные стоны. Он внезапно подумал что брату было бы приятно если бы он простонал его имя, и он попробовал, но ничего не вышло. Язык не слушался, звуки выходили будто сами собой вместе с дыханием, а на большее не хватало сил. Наконец он определился с желаемым и потянулся к рукам брата. С усилием воли посмотрев ему в глаза он потянул чужие руки к своим бёдрам. Верно истолковав намёк Фили осторожно опустил ладони чуть пониже чужих тазобедренных костей, придерживая. Кили замотал головой, и положив свои ладони сверху, сжал их. Наконец до Фили дошло и он схватился за чужие бёдра. Сильно. Очень сильно. До синяков. Так, как хотелось обоим. Закусив губу, Кили с благодарностью посмотрел на брата, но не смог отвести взгляда. В глазах Фили отражалась почти животная страсть и дикое желание, и Кили так и продолжил смотреть на него. С прикушенной губой и томным взглядом из-под ресниц, потому что глаза то и дело норовили закатиться. Эта прекрасная картина уже через пару десятков толчков подтолкнула Фили к краю. Но он привык все делить с братом. Обхватив рукой чужой член, он стал активно двигать рукой, подводя и Кили к краю тоже. Теперь уже младший не выдержал, голова его откинулась на подушки, а стоны стали куда громче, он затрясся и наконец излился себе на живот, а брат последовал сразу за ним. Накатило ощущение опустошающей слабости, и ещё не вполне отдышавшись Фили осторожно вышел из брата и тут же рухнул на кровать рядом с ним, не в силах больше держаться. Обоих клонило в сон, но Кили привстал чтобы дотянуться до одеяла, и даже не заморачиваясь гигиеной просто накинул его на них обоих, ложась на бок и пододвигаясь к брату поближе. Они лежали лицом друг к другу, сил хватило только на то чтобы сцепиться руками, и они провалились в сон.