Приручить Зверя

Тонкое одеяло медленно сползло с моей спины вниз и прохладный воздух коснулся голой кожи. Сквозь сон я пробормотал:       — Зверюга, брысь! Кир, покорми эту заразу! Это шерстистое исчадие Ада, притворяющееся породистым персом, демонстрировало совсем не аристократическое поведение, особенно когда хотело есть. Кота в дом притащил Кир года два назад. Тогда мы только съехались и впервые крупно поссорились, сейчас уже и не вспомню причину. Кир сгоряча хлопнул дверью и убрался из дома. А я просидел неподвижно все время до его возвращения, с ужасом понимая, что навряд ли смогу теперь жить без него. Прощу все, лишь бы пришёл... Любимый вернулся через пару часов, виновато протягивая мне меховой комочек, и примирительно пояснил: «Вот, принёс тебе подарок. Прости меня, дурака». Конечно, я простил, Зверь очень настойчиво извинялся в постели. А котёнка я назвал Зверюгой, для комплекта. Горячее тело прижалось сзади, согревая меня не хуже печки.       — Ты какую Зверюгу имеешь в виду, — прошептал на ухо любимый голос. Моя кожа предсказуемо покрылась мурашками.       — Если меня, то умираю от голода, и я тебя съем, — все так же шёпотом добавил Кир и провел губами вниз по позвоночнику. Горячие руки легли на мой зад, любовно погладили упругие округлости, чуть сжали и развели половинки в стороны.       — Кир, совесть имей, дай поспать. У меня и так задница болит от твоей ночной активности.       — Ты спи-спи, а я тебя лечить буду, — выдохнул Кир прямо в сжатое колечко мышц, обжигая горячим воздухом чувствительную кожу. Реагируя на эту ласку, я инстинктивно прогнулся в спине, оттопыривая пятую точку. Умелый язык нежно прошёлся по складочкам, согревая и увлажняя. После бурной ночи мышцы были расслаблены и Кир скользнул языком в раскрытое отверстие, лаская меня внутри. Я задрожал от ощущений, хрипло застонал, все больше подаваясь назад, когда он стал вылизывать мою плоть. Тело все сильнее изгибалось в попытке не упустить ни мига наслаждения. Мой возбужденный член скользил по простыне при каждом движении, добавляя острых ощущений. Рука непроизвольно дернулась вниз, но Кир, приподнявшись, перехватил её, забросив себе на шею и крепко сжал мой ствол, ритмично двигаясь. Щёлкнула крышка и скользкие пальцы вошли в моё тело, растягивая мышцы все больше. Наслаждение накатывало волной, прибоем билось во всем теле, я двигался рывками, насаживаясь глубже на двигающиеся во мне пальцы. Не в силах достичь ускользающую разрядку, я взмолился:       — Кир, не томи… Сейчас… Член резко вошёл в тело, заполнив меня до конца. Боль и наслаждение слились воедино, и это было именно то, чего мне не хватало. Кир быстрыми толчками врывался в меня, задевая волшебную точку, не жалея брал свое, подчинял, владел мной без остатка. Реальность смазалась, разноцветные вспышки мелькали перед глазами, мне казалось, что пылающее солнце жжёт меня, все увеличиваясь и увеличиваясь в размерах, и взрывается, разлетаясь на тысячи осколков. Не способный сдержать рвущийся крик, я содрогнулся всем телом, выплескиваясь в ласковую руку. Моя разрядка словно подтолкнула Кира, и он кончил глубоко внутри меня, без сил повалившись на мою спину. Мы долго лежали без движения, приходя в себя, пытаясь вернуться в реальность. Я взял расслабленную руку Кира и потёрся щекой.       — Кир, я словно взорвался. Ты взорвал меня.       — Всё для тебя, Гарь, все для тебя. Противным звуком удовлетворенную тишину разорвал «Полёт шмеля». Мой телефон вибрировал на тумбочке, назойливым звуком раздражая уши. Этот рингтон означал, что подруженция жаждет общаться, но расслабленное тело категорически не желало двигаться. Кир, не выдержав мучительного жужжания, нажал на громкую связь.       — Гаря, ты где?! — раздался громкий вопль. — Если вы опоздаете, я вас убью!       — Кир, свадьба! — подскочив на месте, я тут же со стоном повалился обратно, шипя сквозь зубы. Ну почему за наслаждение расплачивается моя пятая точка! Сегодня же вечером отомщу моему ненасытному! Манюня продолжала орать в трубку, обещая нам, паршивцам, кару небесную, если сейчас, вот прямо сию секунду мы не появимся пред её очи. Кир пытался что-то сказать, но это подливало масла в огонь Манюниного негодования.       — Парни, у вас есть ровно час, чтобы не опоздать на регистрацию. Шевелитесь, а то я уже не знаю, как успокоить невесту. Гаря, на тебя вся надежда, — раздался голос Миши и телефон отключился. Кир уже вскочил и, осторожно подхватив мою тушку на руки, потащил в ванную. Под колкими струями воды я взбодрился. Намазав болезненно пульсирующий анус анестезирующей мазью и закинувшись парой таблеток анальгетика, я смог наконец привести себя в порядок. И через час, добавив таксисту за скорость, мы в стильных костюмах входили в Дворец бракосочетания. Взволнованный Михаил Андреевич, подлетев, схватил нас за руки и буквально потащил к боковой двери. Он рывком распахнул её и впихнул недоумевающего меня внутрь, утащив Кира дальше по коридору, на ходу приговаривая, что, мол, ему срочно нужно выпить, а то нервы ни к черту. Оглянувшийся Кир лишь пожал плечами и последовал вслед за другом. В комнате, полной невест и их кудахчущих сопровождающих, на стуле у окна одиноко сидела Манюня в кипенно-белом пышном платье. Разглядывала что-то за стеклом, нахмурив гладкий лоб. Было странно видеть всегда улыбающуюся подругу столь подавленной и печальной.       — Манюня, — тихонько позвал я, подошедши вплотную. Она медленно перевела взгляд на меня и вскочила, прижавшись и крепко обняв руками.       — Гаря, ты здесь, ты пришёл, — горячечно прозвучал её голос. — Гарь, я боюсь. Вдруг это ошибка? Приподняв её подбородок, я серьёзно уставился в Манюнины глаза, пытаясь развеять панику.       — Солнце, просто скажи, если не уверена. Я украду тебя. Вот честное слово, сейчас поймаю машину и вытащу тебя через окно, и ты бросишь Мишане на память свою фату. Как в кино. Хочешь? Манюня улыбнулась; напряжение отпускало её.       — Дурак! Ты же знаешь, что я обожаю Мишутку, но… просто не знаю… я боюсь, что через год все будет по-другому. Все изменится, понимаешь?       — Манюня, откуда такой пессимизм? Ты же первая кричала, что нельзя упускать шанс быть с любимым. Помнишь, как заставила меня переехать к Киру? А теперь из-за надуманных страхов упустишь свой шанс, — я сжал её в объятьях, — Манюня, дерзай! Не попробуешь — не узнаешь. Улыбка проступила на её губах, глаза заискрились и она прошептала:       — Да. Да. Миша — лучшее, что со мной случилось. Хоть год, хоть ещё день, но быть с ним, быть вдвоём. Гаря, я тебя обожаю. Чмокнув братским поцелуем её блестящие розовые губки, я церемонно предложил руку сияющей невесте и мы рука об руку вышли навстречу Манюниному счастью. Уже гораздо позже, когда официальная часть завершилась и весёлая свадьба переместилась на разукрашенный по случаю торжества пароходик, я вышел на палубу. Отблески огней отражались в тёмной Неве, речная гладь лёгкими волнами шумела за бортом. Белая ночь скрадывала краски и звуки, окружающее казалось нереальным, будто во сне. Кир появился неожиданно, словно из воздуха возникнув рядом. Приобнял за плечи, согревая.       — Как здесь хорошо. Спокойно, — негромко заметил он. — Знаешь, я чертовски рад, что Миша все-таки решился. Манюня — та, кого ему не хватало.       — Угу, — согласился я, накрыв рукой его ладонь, переплетая наши пальцы.       — А ты тот, кого не хватало мне. Кир в ответ только крепче сжал мою ладонь и притянул к себе. Казалось, мир исчез, растворился в вечности, дрожа и искажаясь разноцветными гранями, и только мы реальны в этой призрачной вселенной. Стоя в кольце любимых рук, я размышлял о том, что пути Господни неисповедимы — сперва ненавистный мне Зверь оказался второй половиной моего сердца. Какая разница, какими дорогами вас ведёт судьба, главное — не проморгать свое счастье. А что будет завтра, сколько оно продлится — неважно. Лови момент. Мы живём здесь и сейчас.