EDO 2103: эдомоногатари

персонажи: Иккуко, Сакура ► Иккуко гадает, что случилось с ее братом после возвращения Тануки и Сузуки с загадочной последней миссии и облавы «Накатоми». Когда к их любимому уличному бару прикатило нечто, чем раньше была тачка Тануки, Иккуко подозрительно сузила глаза. Там было все не так уж и плохо, но смятая крыша и выбитое стекло намекали, что в этом была замешана какая-то темная история — такая же темная, как и лицо Тануки сейчас, явно оплакивавшего в мыслях свою крошку. Она, конечно же, знала, что эти двое — бестолочь Хонда и Сузуки — планировали сегодня делать. Только глухой не слышал. Ей все это очень сильно не нравилось, в частности потому, что в этом дельце был замешан ее брат, но вместе с этим она примерно предполагала, что если что-то случится, то он, наверное, позаботится, чтобы они не сдохли. Но, опять же — наверное. Слишком много предположений и слишком мало информации. Никакой информации ей толком не дали, кроме того, что дело будет связано с «Очень Крутым Местом» (дословная цитата). И, раз брат отказывался раскалываться, то пришло время пытать Тануки. Сузуки в этом деле был еще более бесполезен, пробубнит что-то жутко прямолинейное и отмажется. Сидевший за стойкой Нико о чем-то трепался с барменом, и, бросив на него быстрый взгляд, Иккуко спрыгнула со стула и направилась прямиком к Тануки. Тот уже вылез из машины и, причитая, оценивал урон, пока Сузуки сортировал свое добро где-то у дверей. Он был единственным, кто поприветствовал ее — пусть даже кивком. Тануки же был настолько в бешенстве от того, что его крошку побили, что только и мог, что издавать смешные булькающие звуки. Еще немного, и он начнет выдирать себе волосы. Иккуко хлопнула его по плечу. — С возвращением. Тануки развернулся к ней, сверкая глазами от ярости, но затем взгляд его потух, и он продолжил скулить. Ответа от него, кажется, добиться сейчас было нереально. Еще раз бросив оценивающий взгляд на машину, Икукко подошла к задним дверям, к Сузуки. Отличный выбор: один в истерике, второй тронутый. Лучше бы она послала на это задание Нико, выведала бы что-то интересное с вероятностью в процентов сто. Раз уж они так побили тачку, неужели на задании произошло что-то опасное? Но телефон молчал, никаких сообщений от брата не приходило… Звучало подозрительно. — Сузуки-кун! — Мы уже здоровались. Закатив глаза, Иккуко похлопала рукой по разбитой двери. — Это вы только что с задания вернулись? — Ага. — И машину там побили, или вы по пути в кого-то влетели? — Влетели!.. — взвыл позади Тануки и с грозным видом ткнул в Сузуки пальцем. — Этот ебень сиганул с какого там этажа?! Шлепнулся прямо на мою малышку! Урон, мать вашу, это все его работа! Дебил! — Да ты надоел, — насупился Сузуки. — Не по лестнице же мне бежать надо было. — Лучше бы побежал! Ножками, ножками! А не прыгал бы на мою крошку! — Я уже пообещал, что заплачу… — Дело не в этом! — истерично взвизгнул Тануки и тут же прижался щекой к машине, гладя ее рукой. Иккуко могла поклясться, что видела скупую слезинку. — Не расстраивайся, малышка, мы приведем тебя в порядок, починим, глазом моргнуть не успеешь… Иккуко даже ответить не успела, как услышала позади сдавленный смех Нико. Затем рассмеялась она сама. Что ж, это было значительным облегчением — если вес урон был от Сузуки, то, наверное, ничего серьезного и не произошло. Тем более что они оба не выглядели потрепанными… ну, то есть, Сузуки выглядел, но это было наверняка следствием прыжка с какого-то там этажа. Облегченно выдохнув, она схватила Тануки за шкирку и потащила к барной стойке, после чего бодро огласила: — Потом свой металлолом починишь! — Отвянь! Он твой рисунок испортил! — Новый сделаю. — Но этому-то хана! — Ну поплачь, скорбящий отец, — хмыкнул Нико, подпирая голову рукой. Он кивнул на поднос с шотами и с ухмылкой добавил: — Главное, что дело сделано, вы оба живы, и денег вам перечислят. Или уже перечислили. Не важно. — Ага, ну да, как же… — бросив еще один уничтожающий взгляд в сторону Сузуки, Тануки потянулся рукой за рюмкой. — Хватит драматизировать. — Я бы не драматизировал! Если бы! Какой-то увалень! Не прыгнул мне на тачку! — Да вы заколебали оба, — зашипела Иккуко, и Тануки пристыженно втянул голову в шею. — Потом пособачитесь. Сегодня день для хорошего тоста! На что будешь тратить награду, Хонда-кун? — Да там будто так много, — фыркнул он. — Не знаю, пока нет планов. Зато я знаю, — заиграл иронией его голос, — куда их всрет Сузуки. — Ага. На твою колымагу. — Это не колымага! — Может была пару часов назад, но сейчас... Когда Сузуки издал ехидный смешок, а лицо Тануки начал покрываться пятнами, предзнаменовывая, что сейчас опять случится какой-то глупый спор из-за тачки, как и любой спор с Тануки, Иккуко поспешно схватила поднос и раздала оставшиеся шоты, после чего приподняла один и с энтузиазмом заявила: — Потом-потом! Ну же, нужен тост! Давай, Сузуки! А то Хонда опять будет выть про тачку. — От тебя я такого предательства не ожидал! — обиженно пропищал тот. Нико бросил на нее многозначительный взгляд; они все прекрасно понимали, о чем будут вестись разговоры в ближайшее время. Повертев в руке рюмочку с синеватой жидкостью, откровенно говоря напоминавшей Иккуко незамерзайку, он о чем-то задумался, после чего, видимо, наконец-то собравшись с мыслями и словами, наконец тоже поднял шот и произнес: — Ну. За то, что сегодня «Накатоми» не успела цапнуть нас за жопу. Тануки внезапно выпучил глаза и чокнулся с Сузуки, после чего спешно пробормотал: — О-о-о! Поддерживаю! — и разом осушил бокал вместе с Сузуки. Икукко и Нико лишь недоуменно переглянулись — видимо, что-то про сегодняшнее дельце, подробности о котором рассказать никто так и не хочет? — после чего следом присоединились к тосту. Напиток обжег горло и язык, и Иккуко поморщилась. Без закуси… Надо было заказать какие-нибудь крекеры, чтобы немного сбить эффект. Поморщившись, она облизнула губы и со смешком поинтересовалась: — «Накатоми»? А они-то тут при чем? Честно говоря, у нее было очень много вопросов, но большинство из них решалось догадкой, что брат и его бравая шайка приятелей воровали что-то либо у самого гиганта индустрии, либо у его подчиненной компании. Чистой воды самоубийство, но, эй, тому вряд ли было дело до мелких воришек. Словно только и дожидаясь этого вопроса, Тануки широко распахнул глаза и изобразил пальцами взрыв, для пущего эффекта, после чего заговорщическим тоном прошипел: — Их боевой отряд! — Они пытались добраться до Хацуне-сан и ее товарищей, — чуть помедлив, Сузуки уставился на Иккуко и осторожно добавил: — Включая твоего брата. Оцепили все здание, послали туда самую страшную свою артиллерию. Та быстро переглянулась с Нико, и тот одарил ее в ответ таким же недоуменным взглядом. Что? — Там были эти!.. Ну!.. Огромные такие! — Одзэки, — поправил Сузуки, и Тануки отчаянно закивал. — Да-да! Вот эта херовина! С огромной такой пушкой! Прошили здание насквозь! Жесть там фарш внутри был, наверное! — Там произошло что, — прошипела Иккуко и от возмущения неожиданно для себя резко разжала пальцы. Рюмочка из ее рук выскользнула и с грохотом разлетелась на сотню осколков при столкновении с асфальтом. Они вчетвером уставились на это, и Иккуко выругалась: — Блять. Она перечислила деньги бармену за разбитую рюмку — тот, кажется, пусть и не вникал в ситуацию, но понял, что повод разбить шот был весьма недурной, и особо возмущаться не стал — после чего развернулась к Тануки и Сузуки. Взгляд ее был мрачен. Имей он физическую форму, наверняка проделал бы сначала в одном, затем в другом две огромные дырки, да и в зданиях позади заодно. Крепко сжимая кулак, она медленно проговорила: — Ты говоришь, там была облава. — Ну да?.. — Тануки растерянно заморгал. — Но все закончилось нормально? — Нормально? — Ну, Акеми-тян… в смысле, Хацуне-сан ничего такого не говорила… — Хонда, не увиливай. — Да че такого!.. — Ты говоришь мне, что самое навороченное подразделение «Накатоми» приперлось за головами моего тупого братца и его приятелей, устроило в том здании самую настоящую мясорубку, и еще спрашиваешь: «а что такого»?! Головой своей пустой подумай для начала, — она начала трясти его, отчего Тануки стал выглядеть еще более жалким. — Давай-давай! — Икку-тян… Когда ей на плечо легла рука Нико, Иккуко шумно вдохнула и отпустила Тануки — тот все ее выглядел ошалевшим от подобного и смотрел на нее с недоверием. Она медленно отошла к барной стойке и прислонилась к ней, после чего провела рукой по лбу. Ей нужно было все это обдумать. С одной стороны, раз та девушка, Акеми, ничего не сообщила, то не было смысла думать о плохом — отчего-то Иккуко казалось, что она не стала бы таить подобную информацию. Плюс Сузуки с Хондой были живы и целы, значит, ситуация могла быть не совсем безнадежной. Но, с другой стороны, эти двое были редкостными болванами, и один мог прослушать, пока играла музыка при наводке, а второй попросту мог упустить это мимо ушей, пока оплакивал свою сраную тачку. Она повернулась к бармену и щелкнула пальцами. — Плесни-ка еще чего, — после чего потянулась за телефоном. Среди пропущенных звонков брата не было. Значит, он не пытался с ней связаться. И никто другой с его телефона. Она по-быстрому набрала его номер и вслушалась, надеясь, что услышит ответ. Пусть он хотя бы пошлет ее нахрен, тоже сойдет. Они потом по этому поводу обязательно поцапаются, но это потом. Но к трубке никто не подошел. Все веселье как-то подостыло. Хонда с Сузуки неуверенно переглянулись, словно не знали, что добавить, Нико же выглядел скорее озадаченным. Он приблизился к ней и проговорил: — Да забей. Я уверен, ему просто сейчас не до этого. — Ага, — тупо пробормотала она. — Может, он просто занят? — Тогда бы телефон был выключен. — Но он не разбит, это уже плюс. Иккуко подняла взгляд на Нико, и, когда тот недоуменно моргнул, она нахмурилась сильнее. — Ну что? — Возможно, ты прав, — со вздохом проговорила она и убрала телефон. — Все равно сейчас до него не дозвонишься… Нет смысла об этом думать. Ладно, мальчики! — потерла она руки, уже смотря на коктейль, поданный ею барменом. — Пора праздновать! А платит за все Хонда! Тот мгновенно насупился. — Эй! Нахер иди, ага! — Много больно ноешь, — Иккуко выразительно на него посмотрела. — Давай, давай! Закажешь много, наш старый друг позволит тебе назвать один из напитков в честь тачки! Она многозначительно глянула на бармена, и тот спешно покачал головой. — Ни за что. — Сегодня не ко мне? Потоптавшись на месте, Иккуко подняла тяжелый взгляд на Нико и медленно покачала головой. Было бы неплохо отвлечься у него дома, но мыслями она все равно была в другом месте, так что не было даже смысла. Тем более, Нико обломится — а это приведет к тому, что он будет выгрызать ей плешь ближайшую неделю. Она и так уже развлеклась с пацанами, стоило бы немного подумать и о том, что было. Никакой информации за весь вечер так и не поступило, ни звонков или сообщений, даже та девушка, Акеми, ничего не писала. Все это было слишком подозрительно, особенно с информацией о том, что Сузуки видел аэрокар, забиравший кого-то из того злополучного дома. К счастью, благоразумия Нико хватило, чтобы понять все это, и он кивнул. — Хорошо. Не думай слишком много… об этом. Я уверен, что все в порядке. — Я попробую, — кисло улыбнулась Иккуко в ответ. Они расстались у подножия мегабашни, в которой находилась квартира ее брата. В лифте Иккуко вспомнила, как глупо тот поступил, когда началась потасовка, а он сам заставил ее уехать вниз… Она потрясла головой. Вот уж глупости. Все будет хорошо. Надо верить в это. И тогда точно сбудется. Это была глупость, сказанная мамой однажды, но Иккуко нужно было хоть что-то, за что она могла бы ухватиться в данный момент. Когда ей на телефон поступил вызов, она мгновенно схватилась за трубку, но с разочарованием увидела, что это звонок от матери. После десяти пропущенных игнорировать было уже опасно, и она с тихим вздохом ответила: — Да? По ту сторон провода начались традиционные нотации, и Иккуко закатила глаза. Она вышла из последнего лифта и направилась к двери. — Нет. Сегодня не дома. Но я у брата. Да, хорошо… — она открыла дверь и заглянула внутрь, надеясь, что кто-то окажется внутри. Но там было пусто, два дня уже квартира пустовала. Даже тряпка, которой она в прошлый раз убирала кровь, лежала на месте, такая же чистая. — Нет, его дома нет. Ну мама… Они поговорили еще немного. Мама попыталась убедить ее приехать сегодня домой; Иккуко настойчиво отказалась. Они поспорили, извинились, опять поспорили. В итоге, мать наконец-то сдалась, и, в самом конце, с тихим вздохом добавила: — Ну смотри. И повесила трубку. Иккуко подняла взгляд на комнату. Все здесь осталось точно так же, как и в тот момент, когда брат уехал. Она все еще не решалась открыть шкафы с фигурками, думая, что если тот вернется, то, может, не один. И если та девушка, Хотару, уже знала о его дебильном увлечении, то от Акеми он все спрятал. Значит, это все еще секрет. Усевшись на кровати, Иккуко достала телефон. Она позвонила ему несколько раз. Затем написала смс. Сначала просила ответить. Потом перешла на угрозы. Сфотографировала Оками-тян и пообещала выбросить ее в окно. Затем извинилась и сказала, что точно не будет этого делать. Брата не было в онлайне, он игнорировал и не читал ее письма. И чем дольше это продолжалось, тем больше Иккуко становилось страшно. А вдруг Сузуки просто не увидел? Вдруг тот аэрокар забирал уже трупы? Но он сказал, что связывался с Акеми. Не уточняя когда. Даже если прямо перед этим — то она и правда бы сказала ему… Или специально не стала? Хонда же придурок, ее ровесник, это он так шутит про фарш, а сам бы там оказался — небось взвыл бы от страха. И если бы она ему такое сказала, то он бы тоже наверняка был на взводе. И смогли бы они удрать от «Накатоми»? Это нервировало ее все больше. Иккуко набрала номер брата еще раз. И еще. И еще… И чуть с испугу не выронила трубку, когда вместо рекламы, заменившей гудки (о таком явлении она только в сети читала), раздался усталый и очень недовольный голос. Знакомый. — Да хватит уже трезвонить, надоела. Секунду поразмыслив над тем, стоит ли ей пустить слезу от радости или же наорать на брата, Иккуко подумала, что тут нужен третий вариант. Хотя второй оставила про запас. Она включила видеосвязь — с той стороны ответа еще не было — и требовательным тоном поинтересовалась: — Ну и почему ты ничего не писал?! — Потому что я сплю! Отвянь. — Ты мог хотя бы сказать мне, что дело прошло успешно! — Да какое успешно, тебе разве твой друг-дебил не рассказал, в какое говнище мы вляпались? — Сакура звучал очень недовольно, и, когда наконец он включил со своей стороны видеосвязь, она увидела его лицо. Он потер переносицу. — Господи, ну и дрянь… — Выглядишь как говно, — без обиняков проговорила Иккуко, видя, что тени под глазами стали еще сильнее. Сакура некоторое время молчал, продолжая удерживать руку перед лицом, после чего опустил ладонь и своим фирменным Очень Тяжелым Взглядом уставился на нее, оповещая, что он думает об этом ее заявлении: — Лучше выглядеть так, чем грязно шантажировать людей. — От корпората слышу, — Иккуко показала ему язык. — Как заговорила-то сразу. — Но почему ты не написал? — упрямо повторила она свой вопрос. — Если знал, что Сузуки и Хонда нам все расскажут? Ты хотя бы понимаешь, что я уже успела подумать?! А если бы тебя убили?! — Если бы меня убили, ты бы узнала об этом, — огрызнулся Сакура. — Класс! А если бы ранили?! Ты думаешь, я что ли и этого хочу?! Написал бы, что в порядке. Когда в ответ Сакура лишь хмыкнул, Иккуко помрачнела. — Я знаю этот взгляд. Что произошло?! — Это, знаешь ли, зрелище точно для совершеннолетних, — брат сузил глаза. — А не малолетних выпивох, которые сорят деньгами. В любом случае, все в порядке. Я точно не собираюсь умирать… в ближайшие лет десять точно. Ну или пока «Накатоми» не приспичит. — Что. Произошло. Сакура проигнорировал ее вопрос. Судя по движениям позади камеры — она не могла понять, где он находится — он все это время сидел на кровати, а сейчас решил лечь. Когда он скривился, словно ему было неприятно двигаться, Иккуко потемнела лицом еще сильнее и сжала трубку в руке так сильно, что та угрожала треснуть. Ну конечно. Дело было не в свете. Тени, неестественная бледность — вовсе не эффекты окружения. — Иккуко… — Отвечай. — Требуешь, прямо как… Спохватившись, Иккуко выпалила: — Ну а что ты предлагаешь?! Только ты все и знаешь! Не буду же я звонить Сатоши-сану из-за тебя! Или другим твоим друзьям! Вот лучше прекрати таиться и скажи наконец, что произошло, иначе я попрошу какого-нибудь друга вычислить твое примерное местоположение и приеду сама! И так сильно побью тебя, что даже внимания не обращу, что у тебя где-то болит! — Икку-тян. — О чем ты вообще думал?! Ты сейчас в другой одежде — значит, тот крутой дорогой костюм все? Порвался?! Что произошло! Почему ты не можешь просто ответить! — шумно вдохнув, она провела рукой по лицу. — Черт. — Икку-тян. — А если бы ты умер?! Что бы я тогда делала?! — Иккуко. Она резко замолчала. Постучав пальцем по нижней губе, Сакура с тяжелым вздохом проговорил: — Нет смысла об этом думать. История заканчивается там, где ей необходимо закончиться… Это раз. Во-вторых, претензия про одежду максимально тупая, я просто переоделся. Это два. Хм… — Что с раной? — А я похож на того, кто умирает? — он вяло осклабился. — Конечно же меня подлатали. — Нет. Где. — Хочешь взглянуть на мой новый секси шрам?.. Когда Сакура рассмеялся, пусть даже глухо, Иккуко раздраженно закатила глаза. Она еще переживала об этом тупице. Надо было ехать к Нико, там хотя бы было весело, но нет, вместо этого она слушала эти тупые речи, потому что ее брат — собственно, ее брат. Это как аксиома. Если Сакура поступал глупо, то это потому, что он Сакура. Она несколько секунд сверлила его взглядом, после чего даже не успела ответить, как брат ее опередил: — Нет. Иди в задницу. — Да пошел ты. — Там только бинты, ничего не рассмотреть, — он показал ей язык. — Потом насмотришься. — Было бы на что смотреть. — Там будет… — И где? — Бок пробило. — Звучит жутко… — Ну, я чуть не помер. Говорить такое с улыбкой — отвратительно. — Я расскажу маме, — угрожающе проговорила Иккуко. Голос ее дрожал. — И папе. Что ты херней занимаешься. И что чуть не сдох. — Не надо. — Может это научит тебя чему-то. — Иккуко. Голос брата звучал очень холодно. По ту сторону экрана Сакура закрыл глаза и тяжело выдохнул, после чего между ними повисло молчание. Сама Иккуко не знала, что ей сказать. Брат был жив. Не здоров, но на корпоративных крысах все быстро заживало. Значит, все в порядке? Они даже скрылись от «Накатоми»… Чуть покривив ртом, она еще раз взглянула на брата: — Когда ты вернешься? — Понятия не имею. Может завтра. Может позже. Икку-тян, я устал, правда… — А кто вас спас-то? Сузуки говорил, что видел аэрокар. — Сузуки больно много видит, — процедил Сакура и раскрыл глаза. — Да, это были… наши товарищи. — И кто же? Голос брата звучал так, словно он определенно точно что-то скрывал. Иккуко знала этот тон. Боже, она научилась распознавать ложь брата уже давно, уж кому, а ей он врал просто отвратительно. Ему явно не нравилось, что она на него давила. — Не важно. — Колись. — Потом, — он потер глаза и устало взглянул на Иккуко. — Давай все потом. Слушай… Я правда очень устал. Но ты довольна? Я вроде как жив, все такое… И ради бога, отойди от моих фигурок, или я оторву тебе руки, — в следующую секунду его взгляд более странным. — Поверить не могу, что произношу эти слова здесь. — Здесь? Где? — А с этим обломишься, — рассмеялся Сакура и отключился. Взглянув на телефонную трубку, Иккуко покривила ртом, после чего подняла взгляд на стоявшие за заслонкой фигурки. Что ж, все хорошо, что хорошо заканчивается. Пусть брат явно что-то темнил. Ей нужно было подумать, действительно ли стоило рассказывать родителям об этом… Возможно, иногда стоило о чем-то не знать. Мама точно расстроится… Иккуко вновь уставилась на шкаф. Что ж, значит, в ближайшее время квартира в ее распоряжении? Стоило ли позвонить тому странному приятелю Сакуры, который наверняка слюнями обливался при мыслях об этих фигурках? Хм-м-м… Губы Иккуко тронула легкая мстительная ухмылка.