EDO 2103: эдомоногатари

персонажи: Сакура, Хотару, Сатоши, Акеми ► Следующий день после спасения из бойни с «Накатоми». На посадочной посадке ветер не щадил, и Сакура зябко поежился, жалея, что решил не брать выданную ему куртку. Он, по-хорошему, не должен был сюда соваться — врачи что-то там заумно болтали про покой и прочие интересные вещи, но Сакура, конечно же, их не слушал. Если ему надо было — а ему очень надо было — он был готов прийти куда угодно и когда угодно, и не важно, что потом это могло стоить ему чем-нибудь неприятным. Это было утро следующего дня после всей бойни с «Накатоми». Сатоши и Акеми, как самых здоровых (а еще не имевших к «Йошиваре» никакого отношения), отправляли по домам едва ли не первым классом. Аэрокары, вся эта дрянь. Сакура откровенно говоря им завидовал — он был бы не против отправиться домой и выспаться, но ему не давали, аргументируя это тяжелым состоянием, бла-бла-бла, и тем, что без него делавший ему алиби Масакадо в «Санкье» мог грандиозно облажаться. Поэтому приходилось пока что существовать тут. Выделенная ему комната была убойной по размеру и дороговизне обстановки, но Сакура хотел бы очутиться в местечке поуютнее, и особенно где точно не будет камер слежения. Не то, что его смущало, что за ним с огромной вероятностью наблюдали, просто… Ладно, его чертовски сильно это смущало. Но что можно было сказать Окуме? Таким людям не возражают. Он морщился от ветра в лицо, когда аэрокар мягко приземлялся на площадку. Сатоши и Акеми были ровно в том же, в чем выехали на миссию, в отличие от них с Хотару. Хотя это было логично — их двоих потрепало наиболее сильно, и Сакура даже вспоминать не хотел о том, что приключилось с его рубашкой — он был только рад избавиться от той окровавленной тряпки, в которую она превратилась. Стерильные футболки с рукавом подлиннее выглядели жутко блекло на фоне одежды их уцелевших товарищей. Сатоши затянулся своими вонючими сигаретами и подытожил: — Вот и все. В это время на фоне Акеми плевалась от прилетавших из-за ветра в лицо волос. Сакура рассеянно кивнул. Соображалось все еще плохо, откровенно говоря, но он хотя бы не умирал — огромное достижение. Он не знал, что сейчас делать: смысла драматично прощаться не было, «Йошивара» теперь крепко держала их всех за задницы, но особо большими друзьями они тоже не стали… наверное. Во всяком случае, он сомневался. Конечно, весь тот план Юасы по убийству остальных его взбесил, и он моментально скооперировался, чтобы противостоять этому, да и налаял на Мотизуки, когда та начала свои угрозы… Бля! Ладно, все. Они стали друзьями. Господи, как тупо. Он же не в школе, в самом деле. И не персонажи какого-нибудь анимэ для инфантильных идиотов. — Что дальше будем делать? — Ханами, — отчеканила Хотару со стеклянным взглядом. — Опять выпивка?.. — Так это ж хорошо! Такой повод! — возмутилась позади Акеми. — Только вы двое все равно пить не сможете, потому что после такого не пьют, но главное — атмосфера! — И караоке, — задумчиво добавил Сатоши. Все с важным видом закивали. Да-да, и караоке. Которое они обещали Ямаоке… караоке… Ямаоке-караоке… Кажется, чем больше Сакура думал, тем сильнее вскипали у него мозги от безумных и абсолютно тупых идей. — Нет, это, конечно, хорошо. Но что делать-то будем? После алкогольной тусовки. Сакура с унынием подумал, что его ждет только работа, работа и еще раз работа, и даже без алкогольного веселья. Будущее казалось мрачным; Окума, все эти тайные проекты и так далее… Он как-то не планировал, что его жизнь станет какой-то бешеной чередой открытий, и все это знатно перегружало мозг. Рассеянно взглянув на Хотару, смотревшую на все это с постным лицом, Сакура резко отвернулся. Как-то… он привык видеть всех в более боевом расположении духа, а не таком, растерянном. А дальше то что, в самом деле? Все было как-то жутко неловко, наверное, потому что никто и правда не думал дальше грандиозного задания Юасы. Он лишь пожал плечами. — Рано еще думать… наверное. — Вот-вот, — поддакнула Акеми. — Ну, я бы не сказал, что «рано», но тема на «подумать», очевидно, — Сатоши выдохнул и потушил сигарету о ближайший искусственный куст, что тому мгновенно не понравилось, судя по пожелтевшим листьям. Он похлопал себя по карманам, словно что-то планировал достать, а затем кивнул. — Ладно, стеснительные вы наши, мы все равно вместе будем работать, так что пока думайте. Мы с тобой, — он кивнул Акеми, и та в ответ показала ему язык, — пока вместе побудем, потому что я пока на мели, так что не расслабляйся. Ну а вы, сладкая парочка, лечитесь. Чтоб на следующей пьянке мы вчетвером были в говно, а не только я с Акеми. — Мы не сладкая парочка, — легкомысленно фыркнула Хотару, и Сакура процедил: — Никакого «в говно» про Хотару! — Ну я же говорю — сладкая парочка, да? Сатоши ухмыльнулся и многозначительно переглянулся с Акеми. Его бы пнуть за такие намеки, но у Сакуры не было сил на буйные физические активности, да и вся эта чушь с тем, что Хотару начала у него ночевать только добавляла каких-то подозрительных сомнений. Вдруг все это был хитрый план Окумы… один из тысячи хитрых планов, о которых Сакура даже не догадывался. Из аэрокара что-то крикнули, и Сатоши кивнул. — Момент! — затем обернулся. — Ладно, бандиты, нам пора. До скоро, что ли. Как-то все это и правда было… неловко. Вся эта тема про «друзей». У Сакуры, если подумать, их как-то до этого так много не было, чтобы ходить выпить компанией: да, конечно, были Ямаока с Хориясу, и Мими, но они были из разных групп, увлекались совершенно противоположными вещами. С последними двумя он вообще контактировал больше по делу, хотя с Мими они и совершали регулярные вылазки поесть лапшички. А теперь… Он столько тупых вещей, каких делал с этими тремя, совершал разве что с Ямаокой. Они все обнялись — и вновь жутко неловко. Сначала с Хотару, затем Акеми накинула ему руки за шею и томным голоском зашептала на ухо: — Ну, ты, конечно, тот еще зануда, но не самый плохой. Так что до встречи. И помнишь, что я сказала Ягью? — Что? — глупо заморгал Сакура и тут же скривился, получив под коленку. — Вбок глянь, дурачок! И подумай! Сбоку стоял… Сатоши? И Хотару. Сакура задумался, не помня, что бы такого Ягью говорил про Сатоши, и за этим пропустил, как над ним выросла тень упомянутого. Тот уже было развел руки, чтобы заключить его в крепкие медвежьи объятия, но Сакура предварительно отшатнулся назад и истерически пискнул: — Полегче, а то опять рана откроется! — Да что ж с тобой так тяжело-то! После этого они очень неловко похлопали друг друга по спине в недо-попытке объятий, и Сатоши с усмешкой добавил: — Ты хорошо справился. — Не поверишь, но единственное, что я сделал — спас Юасу, то есть в сущности ничего. — А еще не помер, — хмыкнул он. — Это уже много. Затем, Сатоши с Акеми кивнули им в последний раз и двинулись к аэрокару. Когда тот поднялся в воздух с тихим гудением, Сакура проводил его взглядом. Он ожидал, что неплохо заработает на этом деле, а в итоге он получил пачку приятных знакомств, дырень в боку и неожиданные семейные связи. Вот так дела. Оставалось надеяться, что его ничего не укусит впоследствии, и что вся эта дрянь с «Йошиварой» и проектом Окумы никак не скажется на его настоящей семье. Он ощутил, как его легонько пихнули в плечо. Хотару смотрела ему прямо в глаза — и с распущенными волосами и без маски она выглядела… гм, очень даже… Внезапно, слова Акеми стали понятны, и Сакура заскрежетал зубами, резко обернувшись в сторону уже скрывшегося аэрокара. Это что еще должно было, черт возьми, значить?! — Ты что-то побледнел, тебе плохо? — когда в ответ ей донеслось скрежетание зубов, она отмахнулась. — Так, понятно. Оставь меня без подробностей. Скажи лучше, ты узнал, зачем ты был нужен «Йошиваре»? Хотару продолжила буравить его взглядом, и Сакура стушевался. Даже раздражение спало, и он неловко пожал плечами, затем проблеял: — Не поверишь. — Да ладно, сам факт того, что это спасение состоялось, уже невероятен. — Ну, я… э-э-э… короче… Как можно было нормально описать то, что он там услышал? И стоило ли рассказывать? Вдруг это какая-то огромная тайна. С другой стороны, вряд ли, на самом деле. Мотизуки об этом сто процентов знала (а еще она была его сестрой, получается), наверняка Масакадо тоже. Так что, решив, что никто не обидится, Сакура ляпнул: — Я сын Окумы. Несколько секунд Хотару придирчиво его оглядывала. — Гонишь. — Да сам не верю. — А сеструха? — Разные отцы. — Но это действительно объясняет то, почему с тобой так сюсюкаются. Когда в ответ ей донеслось раздраженное сопение, Хотару хмыкнула и легонько пихнула в плечо, после чего подняла взгляд наверх, туда, где скрылся аэрокар. Некоторое время они смотрели в серое небо, в лицо продолжал дуть ветер. Как хорошо, вдруг осознал Сакура. Все это и правда закончилось, а они выжили — хотя пошли против «Накатоми». Надо было связаться с Иккуко еще раз, поговорить… просто поговорить. Безумная неделя. — Все пиздец болит, — заметила Хотару. — Ага. — У тебя в комнате есть телек? — Есть. — Значит, идем к тебе. Может, — хмыкнула она, — даже попадем на эпизод этой твоей «Кехиме». Кто знает, вдруг я просеку фишку? … нет, она даже название выучила. Точно издевалась.