POV Рэйна
Два чёрных королевских Роллс-Ройса стояли у самого входа в здание суда. Прохожие не обращали никакого внимания, привыкнув к тому, что то там, то здесь в городе можно встретить высокопоставленное лицо. – Марко, вы не против поехать в одном автомобиле с мистером Скарстом?– отец резко останавливается возле одного из Роллсов, оборачиваясь на нашу скромную компанию. – Ваше Величество, думаю, мне стоит поехать на машине директора, чтобы не оставлять её здесь,– Марко кивает на внедорожник, припаркованный неподалёку. – Ты всё же поняла, что я от тебя хотел, отдав ключи от кабинета,– горячий шепот касается моего уха, Сол довольно улыбается. – Не буду врать, это далось мне с трудом,– слегка поворачиваю голову в его сторону. Украдкой Сильва оставляет почти невесомый поцелуй на виске.– Сол… Иногда поведение директора никоим образом не вязалось с его репутацией и тем, как он выглядит. Сол – серьёзный взрослый мужчина, лишний раз не разменивается на глупости и любит дисциплину. Суровый специалист, скрывающий все свои чувства за стальным характером и щепоткой сарказма. А эти его приступы нежности каждый раз только вгоняют в ступор. – Рэйна!– папа легким движением руки открывает одну из задних дверей автомобиля, ожидая, когда я, наконец, окажусь в салоне. – Я всё ещё против этой идеи,– как бы, между прочим, высказываюсь на счёт этой поездки, забираясь на заднее сиденье автомобиля. – А меня всё ещё это мало волнует,– губы отца растягиваются в приторной улыбке. Дверь громко хлопает у меня перед лицом.– Я тебе обещаю, что в твоё отсутствие в Алфее ничего не случится, а Ева будет дома уже завтра после полудня,– через несколько секунд он уже присаживается рядом со мной. Автомобильные двери синхронно хлопают с двух сторон, вместе с нами, но спереди, едет Сильва. – И она мне не сказала?– вспыхиваю, словно спичка. С утра же виделись, почему она ни слова не сказала? – Потому что она сама ещё не знает,– не обращая внимания на моё сердитое сопение, папа что-то старательно пытается отыскать в телефоне. – Куда-то ещё нужно заезжать, Ваше Величество?– интересуется водитель, поглядывая на нас с отцом через зеркало заднего вида. – Нет, Патрик. И чем быстрее мы отсюда уедем, тем лучше для всех. – Кто-то из вас поедет за ней? – Она тебе не сказала?– удивлённый тон, и взгляд отца вгоняют в замешательство.– Мама отдала ей своё кольцо. Кольца, открывающие порталы не такая уж и редкость, если посмотреть, правда, находятся во владении королевских семей. У королевской семьи Солярии – одно, Эраклиона – если не изменяет память, два. У нашей семьи таких было три, по одному на каждого совершеннолетнего: мой отец, мама и я. Эти милые безделушки значительно сокращают время путешествий между Глэйсиером и остальными семью королевствами. Если бы не они, нашим вечным местом обитания стал бы аэропорт, а так сорок минут езды до ангара, находящегося на границе города, почти в глуши, и ещё часик до родительского особняка. – Нет, не сказала,– задумчиво тяну, вспоминая наличие фамильной ценности на руках сестры.– Я и не замечала, потому что она его не носит. – Сол,– директор оборачивается.– Надеюсь, ты понимаешь, что можешь оставаться в нашем доме ровно столько, сколько тебе нужно. Луна и Андреас опрометчиво не перестраховались и оставили самый элегантный способ освобождения без внимания. – Александр, я благодарен тебе и твоим людям, но, думаю, мне стоит уехать вместе с Рэйной. Мой долг, как директора, защита школы и её учеников, а сейчас как раз то время. – Твой долг – остаться на свободе и живым,– папа морщится, откладывая телефон.– Если эта сомнительная парочка примет наше приглашение на бал, то мы сможем оградить от них, но в школе придётся в разы труднее. – С этим я справлюсь, но стеснять вас с женой и прятаться – не буду,– Сол выглядит максимально задумчиво, что не укрывается от моего взгляда, но вполне игнорируется моим отцом. Папа рассказывал, что они с Солом познакомились в самый первый день обучения Сильвы. Их разница в возрасте всего пять лет, но тогда это казалось целой пропастью. Первокурсник Сол и выпускник Александр, который в тот самый первый день заменял преподавателя по фехтованию. Уже тогда им был отмечен несомненный талант Сильвы – владение мечами и искусное фехтование. Насколько мне известно, папа похвалил его и с того самого дня до конца учебного года, они встречались вечерами и оттачивали свои умения, постепенно становясь хорошими друзьями.***
Как только мы выехали из Солярии, я без какого-либо стеснения уснула. Усталости было всё равно на беседу, которую я вела с отцом и директором и на неудобное положение головы и тела, в целом. Просыпаюсь от того, что волосы аккуратно перебирают чужие руки, а сама голова на чьих-то коленях. Полагаю, что все подразумевалось, как мягкий способ разбудить меня, но воспоминания далекого детства только сильнее размаривали. Слишком часто я засыпала на отцовских коленях, пока он, точно так же, перебирал мои волосы. Сон был коротким, наполненным абстрактными непонятными сновидениями и без чувства наполненности новыми силами после пробуждения. – Солнце, мы уже почти приехали,– открыв один глаз, ловлю на себе взгляд Сола, улыбающегося самыми уголками губ. Закрываю его обратно.– Ты сполна отдохнёшь дома, а сейчас просыпайся. – Не хочу,– иногда настолько устаешь быть сильной, самостоятельной, быть примером, что хочется отмотать время лет на двадцать и абсолютно беззаботно жить под крылом родителей, засыпать каждый вечер у кого-то из них на коленях, слушая сказки. Или, уже во взрослом возрасте, найти себе человека, который будет любить, и заботиться о тебе точно так же. – Я могу дать тебе ещё пять минут, но после ты поднимаешься,– мужчина наклоняется, целуя меня в висок. Слишком много внимания в последнее время достаётся этой части тела. – За последние несколько часов ты поцеловал меня больше раз, чем за последние несколько лет,– принимаю предложенные пять минут, но смысла погружаться в сон уже ровно никакого. – Ты уже взрослая женщина, но я хочу хоть как-то восполнить потерянное в обидах время. – Директор Сильва выглядит слишком довольным, тебе не кажется?– приоткрыв оба глаза, замечаю довольное выражение лица Сильвы. Он всегда был за то, чтобы мы с отцом поговорили и пришли к мирному соглашению.– Почти на его глазах развернулись две семейных драмы, которые завершились весьма хорошо. – О чём ты?– не понимает папа, за плечи, разворачивая меня к себе лицом. – Они с сестрой какое-то время были в ссоре,– первым за объяснение берётся Сильва, но я его перехватываю. – Ева провинилась и я ждала объяснений, чтобы сделать выводы и пойти на мировую. А вот этот человек,– киваю на сиденье впереди меня.– Заставлял меня помириться, как можно скорее. – Зная тебя, это затянулось бы. Аккуратно поднимаюсь с колен, садясь и расправляя плечи. Мышцы спины и рук затекли, не желая возвращаться в обычное состояние. Часть бедра, на которой я лежала, вовсе онемела. За окном достаточно быстро мелькают родные виды, указывая на то, что до родительского дома осталось совсем немного. При той скорости, с которой мы едем, осталось минут десять максимум. Небольшие летние домики сменились величественными кедровниками по одной стороне дороги и ельниками по другой. Это были любимые места всех местных жителей. Мало кто не любил пройтись в летний денёк по узким тропинкам кедровника, наслаждаясь прохладой тени и, в удачный год, собирая кедровые шишки. До отъезда в Алфею на первом курсе, я гуляла здесь практически ежедневно. – Что такое?– оборачиваюсь на обеспокоенный голос отца. – Ты о чём?– оглядываю его, салон и вид за окном, пытаясь понять, о чём же он говорит. – Ты заметно сникла,– склонив голову на бок, папа пытался одним лишь взглядом понять причину смены моего настроения. Да я и сама не могу её понять. Наверное, хорошие воспоминания из детства, доставляющие сейчас помимо положительных эмоций ещё и тупую боль в области груди. – Всё хорошо, просто поняла, что скучала. И это было действительно так. Скучала по родителям, скучала по родным местам, по своему дому. Наверное, в своё время я не смогла вдоволь насладиться пребыванием здесь, стремительно сбежав во взрослую жизнь, где нет времени на размеренные прогулки по кедровому лесу и утренним занятиям йогой вместе с мамой. С тихим шуршанием гравия под колёсами, автомобиль останавливается напротив крыльца особняка, где нас уже ожидала мама. Женщина слегка нервно заламывала пальцы, разглядывая три, остановившихся, автомобиля. – Ну, наконец-то! Я начала волноваться,– стоит ей увидеть, из какого автомобиля выходим мы с отцом, как она бросается ко мне, сжимая в крепких объятиях.– Рэя, как же я скучала. Находясь в этих крепких любящих объятьях, по телу прокатывается неприятное ощущение, оказывающееся чувством стыда. Чувство, от которого начинают болеть виски, и сдавливает грудь. Стыда за то, что почти беспричинно свела общение с людьми, которые меня воспитали, почти всегда поддерживали и искренне любили. – Прости,– рваный вдох и горячие слёзы начинают катиться по щекам, оставляя после себя отчетливые солёные дорожки. – Ну что ты, солнце,– мама, не ожидавшая такой реакции, начинает ласково гладить меня по голове, только сильнее прижимая к своей груди. По правде, я и сама не ожидала, что плотина, за которой находится большинство эмоций, даст такую крупную трещину.– Моя маленькая, нежная девочка, тебе не за что извиняться. Ты просто хотела жить так, как решишь сама. – Я прошу прощения не за это,– говорить в полный голос оказалось затруднительно, дыхание сразу начинало перехватывать, поэтому пришлось перейти на шепот.– А за то, что так редко связывалась с вами и за то, что ни разу не приехала. – За это тоже не извиняйся, упёртостью ты вся в своего отца,– она бросает укоризненный взгляд на мужа.– Против генетики не пойдёшь. – Спасибо,– отрываемся друг от друга, и тогда мама замечает Сола, вставшего почти рядом с нами. – Сол! Я так рада, что с тобой всё в порядке. Мы с Александром себе места не находили, когда узнали о твоём аресте,– она подходит к директору, обхватывая его предплечья обеими руками. – Спасибо, Далия,– благодарная улыбка трогает губы мужчины. Пусть он и не показывает этого, но Сол очень рад, что где-то у него до сих пор остаются друзья, переживающие за него и готовые прийти на помощь в любой ситуации.– Вам и вашей дочери, которая это все и организовала. – Она у нас умничка,– мама не без гордости оглядывает меня, утирающую салфеткой всё ещё мокрые глаза. – Хватит меня расхваливать, будто я этого не слышу,– собрав волю в кулак, принимаю свой обычный собранный вид, пусть меня и выдают красные глаза.***
– Я очень рада, что ты не слишком сопротивлялась,– мама резко разворачивается, начиная бежать вперёд спиной. В свои почти пятьдесят эта женщина выглядела просто прекрасно, даже не прибегая к услугам современной косметологии. Не зная, можно было вполне легко спутать и принять её за мою старшую сестру. Мама следила за собой, своим здоровьем и регулярно занималась спортом, заставляя заниматься им и меня. Сейчас, подогнав меня под своё собственное расписание, она категорически запретила мне ложиться спать. Залетела в мою комнату, кинула на кровать одни из своих лосин, футболку и кроссовки, дав на сборы ровно десять минут. Теперь же мы бежим уже третий круг по саду, который аккуратно огибает весь особняк. – А был бы смысл?– бежать становилось всё труднее. Если будучи студенткой, я бегала раза два-три в неделю, то последние лет пять я этого не делала. Слишком сильно я уважала свой утренний сон. – В тяжелые времена необходимо отвлечься, иначе можно сойти с ума,– ловко вписываясь в поворот, она так и продолжала бег спиной вперёд. – Если что-то... – Дорогая, я искренне прошу тебя замолчать. Ты много сделала, пережила, но на эти три дня ты не профессор Колтер, а наша дочь, подруга. Мы ведь не просим, чтобы ты оставалась здесь навсегда, ты не пленница,– мама останавливается. Вдали слышится лязг металла. Что это?– Я не хочу, чтобы после долгого напряжения моя дочь просто треснула, опустошилась. – Прости,– качаю головой. Смысла разводить споры нет, сил на них, впрочем, тоже нет. – Что это за звук?– чем дальше мы продолжаем бежать, тем громче становится то самое металлическое лязганье. – Наверное, папа и Сол тоже вышли размяться,– женщина поворачивается в сторону звука, будто всматриваясь в высокие кустарники, туда, где небольшой пруд и лужайка. Та самая, на которой отец пытался сделать из псевдо феи специалистку. – Размяться? Это на мечах-то и размяться? Он из тюрьмы только с утра вышел,– увидев уставшего и потрёпанного Сола в здании суда, я была уверена, что он возьмёт себе выходной и хорошенько отдохнёт. Видимо, я слишком наивна. – Можно подумать, ты не знаешь своего отца,– мама пожимает плечами, слегка кривя губы.– Стоит на горизонте появиться достойному партнёру в фехтовании, отец от него не отвяжется. Пройдя сквозь узкий проход между кустами, оказываемся на краю той самой лужайки. Сделав пару шагов влево, мы встаём в тень раскидистой яблони, которая за годы моего отсутствия стала только мощнее. На импровизированном помосте, совсем невысоком, в тренировочном бою сошлись Сол и папа. Хоть и подразумевалось, что это лишь тренировка и товарищеский бой, удары были сильные, отточенные и при желании могли сразить соперника. Взгляд сразу же зацепился за широкую спину директора, сильные руки, обтянутые тонким слоем хлопковой футболки. Четкие движения и вид перекатывающихся мышц гипнотизировали, заставляя взгляд только сильнее впиваться в эту картину, впитывать и запоминать этот самый момент. Мужчина слегка раскраснелся, отбивая атаки моего отца, а волосы растрепались, добавляя директору лёгкой небрежности и шарма. В этот момент он неприлично красив, и отрицать это – верх глупости. Александр тоже ничуть не отставал от друга, нанося тому элегантные отточенные удары, стараясь, если не обыграть соперника, так утомить точно. Так же как и мама, в свои почти пятьдесят папа выглядел, без преувеличений, шикарно. Отличная физическая подготовка, подкачанное тело, да и, в целом, он весьма красив. Он не уступает в силе и ловкости ни одному из молодых специалистов, никому из своих гвардейцев и точно не уступает Сильве. Непроизвольно прикусив нижнюю губу, наблюдаю за очередной атакой Сильвы, даже не замечая вопросительного взгляда, которым меня одаривает мама. – Поумерь свой пыл, милая,– она усмехается, обращая мое внимание на себя. – Ты о чём?– совершенно не понимая, что же она от меня хочет, бегло оглядываю её и снова принимаюсь следить за мужчинами. – О твоём взгляде, который так яростно пожирает Сола,– наваждение, как рукой снимает. Резко оборачиваюсь на маму, которая всем своим довольным видом показывает, как же она права в этот момент. – Глупости, да и только,– но её уже не провести, раз она застала эту минутную слабость, то в её голове сложится пазл. Даже если кроме этого элемента ничего не будет, он всё равно сложится. – Ты же не умеешь врать,– и он говорит точно так же.– Я сама была на твоём месте, и ты думаешь, что я ничего не понимаю? – Мама,– устало качаю головой. Я и сама мало что понимаю, как я могу объяснить что-то ей? – И давно это у вас?– она игриво приподнимает одну бровь, смотря на меня в упор. Мама пыталась прочитать всё по моему лицу, которое сейчас точно переливалось самыми разными эмоциями. – Ничего между нами нет,– произношу с расстановкой, стараясь убедить в этом то ли её, то ли саму себя. – Ты можешь говорить всё, что угодно, но правду от матери не скрыть… Ага, особенно от моей. – Давно вы здесь стоите?– хриплый, после длительной тренировки, голос Сильвы доносится до нас с мамой. Вопреки всем моим словам, голос мужчины будто пробирается под кожу, вызывая приятные покалывания. Что-то между нами есть, даже если явно это исходит только от меня. – Нет, совсем немного. – Александр, вы закончили?– мама подходит к отцу, подавая полотенце, лежавшее на земле.– Пообедаем все вместе, а потом Рэя отправится спать. – Я не хочу спать,– это было действительно так, после пробежки на свежем воздухе сон, как рукой сняло. Только, боюсь, усталость просто отошла на задний план, чтобы навалиться в один момент. – В таком случае,– отец склоняет голову набок, хитро сощуривая глаза.– Не откажешь в чести? Достаточно жирный намёк подкрепляется тем, что одной рукой мужчина перекидывает мне один из мечей, предусмотрительно убранный в ножны. – Нет,– ощущение холодной стали на ладонях отзывалось неприятной дрожью. Создалось впечатление, что старые, уже зажившие, раны решили расцарапать.– Я фея, а не специалист. – Не принимай моё предложение, как личное оскорбление. – Нет,– мотаю головой.– Ты не правильно понял. Просто прошло столько лет, я и меч не сумею правильно взять. Противореча собственным словам, вытаскиваю меч из ножен и умело перехватываю рукоятку. Кажется, это как езда на велосипеде. – И много в тебе ещё талантов?– Сильва оценивающим взглядом проходится по принятой мною позе, по тому, как лежит рукоятка меча в моих ладонях. – Это не талант, а просто мышечная память,– приняв исходную позицию, кидаю на отца выжидающий взгляд.– Чего ждёшь? Мужчина усмехается, повторяя мою стойку. Нашими зрителями становятся трое: мама, что недовольна нашей затеей; Сол, которого заинтересовало происходящее; и какая-то певчая птица, что так настойчиво чирикала, разбивая концентрацию на множество мелких осколков. Отец идёт в атаку первым, нанося осторожные, но достаточно сильные, рубящие удары. Пока он не поймёт, что в моей голове остались хоть какие-то знания, в полную силу бить не начнёт. Отражая удар за ударом, мышцы приходят в тонус, вспоминая, как и что делать. Через какое-то время перехожу из обороны в атаку, наступая на отца и подводя к краю помоста. Пусть он и, совершенно точно, поддаётся мне, во мне вспыхивает давно забытое чувство азарта и желания победить в бою. Удар. Присед. Удар. Поворот. Удар и мечи скрещиваются, не давая ни мне, ни папе перетянуть победу на свою сторону. Ещё несколько лет назад, покидая родной дом, я бы отдала всё на свете, лишь бы видеть гордость в глазах отца, именно ту, что плещется в них сейчас. Выражение лица, глаза и движения могут многое рассказать о человеке, его эмоциях. Здесь была гордость, пусть и вперемешку с самодовольным видом из категории «Я же говорил». – А как много было слов,– мастерски прокрутив меч, он убирает его в ножны. – Это мышечная память и не более,– без особого энтузиазма протягиваю второй меч отцу. С непривычки запястья жутко болели, делать различные обороты под тяжестью стального клинка оказалось намного сложнее, чем я предполагала. – Заканчивайте,– наконец встревает мама, уже заждавшаяся, когда мы закончим своё показательное выступление. Она никогда не одобряла наши «вечерние посиделки» в саду.– Алекс, нас уже давным-давно ждёт обед, а вы здесь клинками машете. В такие моменты отец предпочитает не спорить, молча соглашаясь с тем, что говорит мама. Собственно, сейчас он, украдкой от мамы закатив глаза, подобрал с травы свою кофту и уверенным шагом направился к выходу с лужайки. – Ждём вас обоих через тридцать минут в столовой,– улыбка королевы отправляется нам с директором. Уж больно подозрительно поблескивают её глаза. – Мы тебя поняли. Встретимся за обедом,– стараясь показать всем своим видом, что ей пора, улыбка выходит слишком искусственной. Надеюсь, она не решит чего-нибудь ляпнуть. Мама уходит, улыбаясь и нашептывая что-то себе под нос. – Я говорила со Скаем,– стоит женщине скрыться с нашего поля зрения, оборачиваюсь к специалисту, который весьма удобно облокотился на широкий ствол яблони. – Как он?– по его лицу пробегает тень, отражающая целый спектр эмоций. Сильва беспокоится за него, особенно после возвращения отца. – В порядке,– устало присаживаюсь на пышную зелёную траву, так не соответствующую времени года. Феи земли постарались на славу.– Он приедет завтра, сопровождая Еву. – Что? – Ты его знаешь,– синхронный усталый выдох.– Когда он узнал, что мы здесь на несколько дней, то сразу собирался сорваться. Я просила его остаться, присмотреть за девочками и школой, но его разве остановишь. Твоё воспитание. – Хочешь сказать, что это я виноват?– Сол усмехается, отталкиваясь плечом от дерева и подходя ближе ко мне. Сразу оказываюсь в тени его мощной фигуры. – Хочу сказать, что с его характером мне не совладать. Ева приезжает завтра, а он вызвался её сопроводить. Если бы я не позволила этого сделать, то он точно сделал бы всё тайком и оказался здесь. – А что у них с Андреасом?– пожалуй, именно этот вопрос волновал директора больше всего. – Не очень гладко,– воспоминаниями проносятся все слова, которые принц говорил о своём объявившемся отце.– Точнее, плохо. Его Величество удостоил сына парой фраз и потерял интерес. Скай на него зол, обижен и ещё раз зол. – Твои родители нас заждутся,– специалист протягивает руку, а получая в ответ мою, резко подтягивает наверх. Стоя, на мышцы вновь накатывает тяжесть. – Блудная дочь вернулась, думаю, если мы немного задержимся, они не обидятся. Моя мама уж точно,– усмехаюсь, а мужчина совершенно не понимает причину моего веселья.– А если хочешь провести больше времени с ними, то бойся своих желаний. Почти весь завтрашний бал мы не будем от них отходить.