Моя слабость

— Вроде бы я не ждала гостей сегодня, — произнесла Амелия. Сильва напрягся, он сильнее сжал фотографию девушки в руке. Сердце застучало от непонятного страха рядом с Парсон. Она могла быстро прирезать мужчину и не оставить никаких следов, если бы захотела. Защититься Сол не смог бы. Собравшись с силами, он повернулся к ней лицом. Девушка стояла возле двери. Ее черный плащ блестел из-за скатывающихся капель воды. Кончики волос были мокрыми. Она выглядела очень уставшей. Мужчина заметил недовольство на лице Парсон, наверняка она рассчитывала придти домой и лечь спать. Но сейчас она должна что-то сделать с ним. — Сол, сядь, — приказала девушка, сама проходя вглубь комнаты. — Ты любишь чай, кофе или чего покрепче? — Чай. — Я приму это к сведению. Ты ведь пришел за ответами? — послышалось из комнаты. На кухне она гремела посудой, поэтому мужчина не сразу понял, что девушка хотела. Когда Амелия появилась с двумя кружками, он переспросил её. Поставив на стол чай, она присела в кресло и вновь повторила свой вопрос. Он неуверенно взял чашку в руки и понюхал её. Девушка даже бровью не повела. Если пытается убить, то не даст ему даже намека на это. Яд не должен как-то себя выдать, значит он не имеет ни запаха, ни вкуса. Отпив чуть-чуть, мужчина улыбнулся собеседнице и обвел комнату взглядом. — Я бы хотел услышать ответы от тебя. Кажется, эта комната не была такой раньше, — произнес он и вновь отпил. У девушки прекрасный вкус в выборе чая. Стоит спросить, что в нем, когда они закончат. — Да, я попросила все же ее обустроить. Появилась даже маленькая кухня, — ответила Парсон. — Всю мои историю хочешь знать? Она ухмыльнулась, Сол проигнорировал этот выпад. — Мы не знаем тебя, Амелия. А значит, я не могу судить друг ли ты или же враг. — Пусть так, — отвечает девушка. — Может я и враг, но что это изменит? Ты никогда не узнаешь, что я задумала. Она говорит спокойно, сейчас весь разговор в ее руках. И Сильва не может ничего сделать. Ему придется поверить в её рассказ, либо он рискует не получить того, что могло бы раскрыть эту личность. Парсон глубоко вздохнула и откинулась на спинку кресла, прикрыв глаза. Ее ресницы едва подрагивали, лицо было полностью расслаблено. — Я жила вполне обычной жизнью. У меня были родители и младшая сестренка. Шли годы, мать требовала от меня немыслимого, но больше всего доставалось моей сестре. Выносить это не хватало сил. С тех пор я поклялась, что она будет счастлива и никогда не заплачет. Моя жизнь зациклилась на одном человеке, на его благополучии. Она не могла быть вечно маленькой. У нее появилась своя семья, две дочки, которые были похожи на своих родителей. А я осталась ангелом-хранителем для своей сестры, хотя она больше не нуждалась в этом. Мой мир погиб. Мне с младшей дочерью сестры пришлось бежать и не останавливаться. Комочек жизни — единственное, что не давало мне сдаться. Я понимала, что не смогу дать ей счастья, если умру. Поэтому мне пришлось оставить ее в детском доме, я дала обещание встретиться с ней вновь. Меня, полностью ослабленную, исцарапанную, подобрала Розалинда. Она сказала, что знает, где сейчас находится  моя племянница. Она пообещала мне, что, если вступлю в академию, смогу найти её. Я убивала, слушала приказы, жила лишь для того, чтобы вновь увидеть племянницу. Дослужилась до капитана, набрала свой корпус детишек. Впервые за то время, я хотела жить, те ребята стали для меня семьей, Сол. Они были еще наивными, им посчастливилось не видеть весь тот ад, через который прошла я. Сидя вместе с ними у костра, мне становилось так тепло на душе. Демоны, что таились внутри отступали. Я мечтала стать счастливой вместе со своей новой семьей. Нас отправили на миссию. Руководство хотело избавиться от меня и моего отряда. Их перебили: кого-то разорвали псы, кого-то застрелили, кому-то поотрывало руки и ноги из-за мин. Кровь, кишки, грязь, стонущие от боли близкие люди, предсмертные слова каждого из них — все смешалось в одну мерзкую картину, которая отпечаталась у меня в голове. Из этого месива единственной выжившей была я. Агенты проверяли трупы, записывали всех, кто погиб там, меня не нашли, они посчитали, что меня убило гранатой одной из первых, а стояла я в пятидесяти метрах от них и планировала месть. Они не зря надеялись, на то, что я сдохла одной из первых. Мне удалось прикончить почти всех, кто был виновен в том, что тогда произошло. Прошло время и месть отпустила меня, а потом случилась Алфея и вот я здесь сижу перед тобой, мы пьем чай. Амелия замолкла и отпила остывший чай. Мужчина просто смотрел на девушку. Подняв руку, он показал Парсон фотографию: — Эта девушка из твоего отряда? — Да, — отвечает девушка. — Дэйзи. Дейзи Джонс. На лице Парсон проскользнула эмоция, которая была похожа на грусть. Едва заметная улыбка тронула губы девушки. — Она стала моим протеже. Мы были близки с ней. Глупая девчонка. Как бы хотелось ей врезать за это безрассудство. Амелия вновь взглянула на Сола. Видимо чай все же подействовал: мужчина заснул напротив её. Улыбнувшись, она встала и подошла к креслу, постояв секунду над директором и разглядывая подрагивающие ресницы, Парсон накинула плед на тело Сильвы. Девушка тихо прошла к двери своей комнаты, нажала на ручку и, обернувшись, прошептала: — Может я и враг, Сол Сильва, но сейчас, находясь рядом с ней, я понимаю, что не зря прошла этот путь. Она вышла, закрыв за собой дверь. Дэйзи догоняли, ей нужно скрыться. Она так устала, дыхание сбилось, в висках отбивало. Голова закружилась и девушка рухнула на пол, за спиной послышался мерзкий смешок мужчины. «Я позволю ему сделать это, какой смысл мне убегать? Мне не справиться с этим уродом. Он сказал, что прикончит меня, если кому-то расскажу. Дэйзи, просто расслабься и старайся не думать об этом». Послышался звук расстегивания ширинки и шорох одежды. Он подошел ближе, девушка едва слышно зарыдала, когда ощутила, как пальцы начали стягивать тонкую ночнушку с плеч. — Хорошая девочка, тебе никто не поможет, можешь кричать сколько угодно. А я пока займусь тобой… Но мужчина не договорил, давление тела пропало, Дейзи услышала грохот. Майор полетел в стенку. Он зашипел от боли. Девушка нашла в себе силы обернуться. Она потеряла дар речи. Капитан Парсон стояла в дверном проеме и смотрела прямо на мужчину. Повернув голову, она взглянула на Джонс. Что-то смягчило выражение лица капитана, она обратилась к девушке: — Не ранена? Встать, пройти в коридор сможешь? Дэйзи боязливо кивнула и поспешила встать за спиной девушки. Капитан ударила с колена в челюсть майора. Когда тот отшатнулся, нанесла удар с ноги. Мужчина приземлился на спину. Быстро Парсон оказалась рядом. — Мерзкая тварь, — прошипела она над телом мужчиной и ударила ботинком в лицо. Она издевалась над ним, пинала, лицо майора превратилось в кровавое месиво. Капитана это мало волновало. Закончив, она сплюнула прямо на морду этого урода. — Завтра ты предстанешь перед трибуналом. Мы ведь так хорошо с тобой повеселились, сука. Я всех вас истреблю, ты расскажешь мне про всех твоих сообщников, тварь. Амелия вышла захлопнув за собой дверь. Она подошла к Дейзи. Девушка испуганно смотрела на всю кровь на теле Парсон и не могла сдвинуться с места. Перед глазами все еще стояла картина, как она жестоко расправлялась с майором. Её же отправят в отставку за избиение высшего по званию. Что же она наделала? — Пошли, — произносит Амелия. — Сегодня, рядовой, переночуешь у меня в комнате, а завтра мы разберемся. — Но, капитан, — заикнулась девушка. — Рядовой Джонс, это приказ, — припечатала Парсон. Младшая послушно замолкла. Оказавшись в мягкой постели, все проблемы ушли на второй план, ничего не случилось только благодаря капитану, которая спасла ее. В академии не врали, что эта девушка невероятна. Убедившись, что Дэйзи спит, Амелия вышла из комнаты и направилась наверх. Она подошла к одной из комнат и вошла без стука. — Андреас, нам нужно поговорить. Мужчина повернулся к вошедшей. Он присел в кресло и положил руки на стол. — Я слушаю тебя, — произнес он. — Первая просьба, завтра ты созовёшь трибунал ради майора Прайса. Он пытался надругаться над рядовой Джонс. Вторая моя просьба, я хочу собрать отряд и взять под опеку Джонс. Андреас не выразил протеста, лишь принял это к сведению. Девушка подошла к мужчине и поцеловала его. Прервав поцелуй, она прошептала: — Джонс ночует у меня в комнате. Можно я сегодня переночую у тебя? Он улыбнулся Парсон и, поцеловав снова, ответил: — Я никогда не запрещал тебе спать в моей комнате. Только прими душ, пожалуйста. За все то время, что мы рядом, я видел тебя и в худших состояниях. Мне бы не хотелось, чтобы ты запачкала мое дорогое постельное белье кровью. — Хорошо, мой генерал, — произнесла девушка и направилась в душ. Андреас продолжил свою прерванную работу с документами. В комнате было темно, лучи не проходили сквозь плотные шторы. Зевнув, Сильва решил размять затекшие руки и ноги. Мужчина сразу же понял, что он находится в комнате Парсон. Обойдя кухню, спальню и зайдя даже в ванную, Сол не обнаружил хозяйку. Послышался щелчок двери и в спальню зашла растрепанная Амелия, пот стекал по лбу, а дыхание было рваным. Она была на тренировке с парнями, понял мужчина. — Доброе утро, — отдышавшись, произнесла девушка. — Вижу, что тебе намного лучше. — Что было в чае, Парсон? — спросил мужчина не церемонясь. — Мелисса, мята, листья чая, ромашка и сушенный персик. Ты устал за эти несколько дней, Сол. Я лишь хотела помочь тебе поспать и восстановить силы, — ответила девушка. Она прошла мимо на кухню: — Чай, кофе, что-то покрепче? — Кофе, сливки, один кубик сахара, — словно на автомате отвечает Сол, удивляясь этой гармонии, будто они с ней знакомы уже давно. Послышался уже знакомый звук открывающиеся полок, посуды, которую достают оттуда. Через двадцать минут из прохода кухни появилась Парсон. Она поставила чашку на журнальный столик, а сама схватила с кресла полотенце и направилась в ванную. — Слушай, тебе надо подойти к Бену на обследование, он просил мне напомнить про вашу сегодняшнюю встречу, — произносит Амелия, открывая дверь. — А на попозже никак нельзя? — попросил Сол. — Не ной, чем быстрее ты выйдешь с больничного, тем лучше для остальных учителей и учеников. К тому же Скай очень хочет увидеть тебя, — отвечает она и скрывается за дверью. Мужчине приходится смириться со своей участью. В тот день они вместе приходят в кабинет, девушка находится там пока Бен не заключает, что Сильва наконец здоров. Солу кажется, что он видит улыбку на лице Парсон. С тех пор все меняется: они проводят больше времени вместе, мужчина начинает понемногу понимать, кто такая Амелия. Они говорят о прошлом девушки до утра. Она говорит искренне, ничего не скрывая. Сильва старается измениться и поверить ей, потому что чувствует: она не лжет. Казалось, что впервые за столь долгое время эти двое почувствовали себя в безопасности в компании друг друга. Парсон смотрела на расслабленное лицо Сола, который вновь уснул в кресле в ее комнате. Он бережно укрыт махровым пледом — ночью бывает прохладно в комнате. Девушка подходит к мужчине и протягивает руку к его волосам. Она одергивает её в тот же миг. Ей все еще знакома та боль потери, хотя прошло уже шестнадцать лет. — Спокойной ночи, — шепчет она и скрывается за дверью спальни. Они не говорят об этом утром. Сильва пьет приятный травяной чай, Амелия сидит напротив. Это до зубного скрежета приелось, но им это нравится. Впервые за столько лет страданий каждый из них чувствует островок, на котором можно переждать непогоду. Она достает Монополию и Сол оживляется. Он любит эту игру, мужчина не доставал её уже несколько месяцев с тех пор, как пропала Фара. С болью он вспомнил: они часто играли с ней и Беном в Монополию тихими вечерами. Женщина всегда побеждала их. Сильва продолжал надеяться, что когда-нибудь она вернется и вновь сыграет с ним. Мужчина почему-то глупо улыбался, а Парсон не могла понять, что его так радует в этой картонке, фишках и в этих ненастоящих деньгах. Амелия никогда не признается, что услышала о любви Сола именно к этой игре от Бена. Тем более она не скажет о том, что раньше никогда не слышала о подобном и что всего за час овладела тактикой и правилами столь странной игры. О таком не говорят. Потому что они не близки. Потому что всего за несколько дней до этого, ей приказали лишь одно: устранить Сола Сильву любой ценой. Это ее задание, а она не привыкла их проваливать.