Моя слабость

Удар приходится в челюсть. Ская чуть зашатало, мир поплыл перед глазами, Амелия добила его ударом ноги. Парень упал на газон, времени смотреть в порядке ли ученик как-то не нашлось. Атака началась справа. Девушка увернулась и увидела нападающего. Сильва. Хмыкнув, она приняла участие в этом спарринге. Справиться с Солом было намного сложнее. Блок. Подсечка. Удар мужчины приходится в живот. Он собирается добить. Девушка уворачивается. Она идёт в контратаку. Блок. Удар. Блок. Уход влево, подсечка. Сол наконец лежит на земле. Парсон смотрит на часы. Минута и двадцать секунд, обычно ей достаточно сорока секунд. Что-то раздраженно прошипев себе под нос, она идет к своим вещам на ходу бросая специалистам, что тренировка окончена на сегодня. Сол следует за ней. — С тобой все хорошо? — спрашивает мужчина, положив руку на плечо девушки. Та поднимает голову и смотрит на Сильву щурясь из-за солнечного света, который светит прямо на них. На улице разгар весны, везде распускаются цветы, летают насекомые. Легкий ветерок сдувает раздражение девушки, но сдержаться она не в силах. — Тренировка не задалась, — отвечает она, возвращаясь к своим вещам. Амелия пытается улыбнуться, хотя проблема все еще живого мужчины ее волнует больше всего. Почему она не расправилась с ним в первый же день, когда получила приказ? Под сердцем колет, девушка шлет это чувство к черту. — Ты не пытайся притворяться, Парсон. Тебя что-то гложет. Я лишь хочу помочь тебе. — Не нужна мне твоя помочь! — раздраженно произносит она. — Тебе вообще лучше держаться подальше от меня. Всплеск агрессии девушки, не вызывает в Соле никаких эмоций. Он воспитывает подростка, у которого тоже случаются эти приступы. Мужчина понимающе кивает на прощание и уходит. Будто почувствовав раздражение преподавательницы, специалисты засобирались по своим делам, они прощались с Амелией. Стадион постепенно пустел. Девушка не может оторвать взгляд от фигуры Сильвы, которого почти не видно. «Не оставляй меня одну, мне нужна твоя помощь», мысленно попросила она. Парсон так устала, лишь Сильва мог бы понять ее сейчас, только если бы он не был заданием девушки. Жизнь никогда не была справедлива к ней: она только начала сближаться с Солом, и ей придется убить его. Осознание безысходности ситуации уничтожало Амелию, просыпаться от кошмаров, в которых она перерезает горло мужчине, стало таким же привычным, как не забывать дышать. Комната встречает свою хозяйку непривычной пустотой. Обычно они с Солом после тренировок, пили здесь чай, играли в Монополию, шутили и рассказывали истории из своих жизней. В отличии от Амелии у мужчины они были настоящими. Он ничего не скрывал, говорил искренне, не боясь, что правда выйдет наружу. Сейчас все ощущалось как-то по-другому, будто в жизни разом отключили свет. В последний раз она чувствовала подобное, когда потеряла свой отряд. Как бы ей не хотелось, но чувство постоянной тревожности вернулось, невозможность выспаться. Она все больше тренируется с Солом. Не для того, чтобы посмотреть на возможности мужчины, а для того, чтобы защитить, в первую очередь от самой себя. Минута двадцать секунд именно столько ей потребуется, чтобы убить человека, с которым она начала чувствовать биение своего сердца. Она вздрогнула, когда услышала какой-то шорох. Схватив нож, Парсон, крадясь, добралась до кухни, чтобы увидеть Коула, который сидел на барном стуле потягивая виски. Синяки под глазами, растрепанные волосы говорили о том, что он явно устал. Да и виски был не из тех дорогих, что он предпочитал. Цель его визита была кристально ясна: ему нужны результаты от выполнения задания. Но в течении недели, капитан лишь видел, как Амелия сюсюкалась с Солом. Будто решив напомнить хозяйке о своем присутствии, парень спрыгнул на пол и медленно подошел к столешнице, доливая в стакан еще алкоголя. — Амелия, насколько я помню задание расправится с Сильвой было дано неделю назад. Ты пропустила несколько собраний, где мне пришлось оправдываться перед руководством. Они раздражены тем, что ты цитата: « Сильнейшая из агентов не отчиталась об устранении цели в первый же день». Обычно не проходило и часа, как доклад лежал на их столе. Что же произошло? — издевается Коул. В ответ он получает понурый вид Амелии и её молчание. — Погоди, неужели ты к нему привязалась? Парсон, не растаптывай при мне свое достоинство. В академии ходят легенды о твоем хладнокровном уме, который никогда не затуманен какими-то чувствами. Неужели я зря оправдывался, и мне действительно стоило согласиться, чтобы тебя убрали из операции? Коул давил на больное. Амелия не собиралась подводить свои идеалы, а главное миссию. Поэтому не думая ни секунды, она возвращает себе контроль над эмоциями и телом. — Я собиралась прикончить его сегодня, — произносит девушка. Парень оборачивается и на его лице застывает ухмылка. Коул подходит чуть ближе. — Узнаю вас, агент Парсон, — произносит он и, подождав секунду, добавляет: — я останусь в вашей комнате и увижу смерть Сола Сильвы собственными глазами. Амелия промолчала, на лице не отразилось ни одной эмоции. Глубоко внутри что-то кольнуло, причиняя невыносимую боль. Раздался стук в дверь и голос Сола: «Амелия. У тебя все в порядке? Ты была не в настроении. Я хочу поговорить и помочь тебе. Поэтому открой эту чертову дверь или я выломаю её, решай!» Коул хмыкнул, наблюдая, как девушка схватила веревку и медленно стала подходить к двери. «Какого черта ты именно сейчас оказался здесь?» пронеслось в голове девушки, когда она нажала на ручку двери. Пути назад не было либо он, либо она. Амелия спряталась за дверью, в любой момент готовясь накинуть веревку и придушить мужчину. Сол осмотрел комнату на наличие хозяйки. Странно, все слишком странно. С Парсон что-то происходит неладное, а он как благородный рыцарь, хочет помочь. Видел бы его сейчас Андреас, оплевал и сказал бы, что расклеился Сильва из-за девушки. Но этот ублюдок пытался прикончить его, поэтому брюнет желает ему гореть в аду. В комнате все еще нет никаких признаков жизни. Директор специалистов сделал несколько шагов, как что-то тонкое скользнуло из-за спины и сжало горло. Инстинктивно мужчина попытался оттянуть удушающий предмет, но хватка только усилилась. Сложить два плюс два не составило труда. Девушка оказалась той, кем её всегда считал Сильва. Амелия Парсон — враг, убийца, лгунья, лишь втиралась в доверие, чтобы всадить нож в спину в нужный момент. Перед глазами стало темнеть, в горле становилось сухо, но он не прекращал бороться, цепляться за эту ниточку жизни, пытаясь создать промежуток между веревкой и горлом. «Я не умру, тварь, » — прошипел Сол. Он не сдастся, сделает все, чтобы она умирала мучительно. В один момент стало так плевать, неважно кто для них друг, а кто враг. Девушка пыталась внушить ему, что она союзник, а сейчас душит его. — Пожалуйста, — произносит Амелия. — Пожалуйста, умри, Сол. Отпусти. Умоляю, хватит уже сопротивляться! Нам будет легче, если все пройдет безболезненно. Ему кажется, что он бредит. Ему плевать на бессмысленность мольбы девушки, она всхлипывает. Парсон снова притворяется, плачет, будто хоть что-то в своей жизни способна чувствовать. Справа мелькает лезвие складного ножа и заносится для удара. Мужчина успевает оттолкнуть девушку, отобрать нож и откинуть его в сторону. Теперь он убеждается: Амелия действительно плакала. Они стоят друг напротив друга. Она — сбитая с толку, испуганная, и он — собранный, хладнокровный, готовый к атаке. Девушка взвесила свои шансы в таком состоянии и поняла: Сол убьет её, он не позволит ей покинуть эту комнату. Поэтому она пошла в атаку первой. Удар. Блок. Разворот. Удар. Блок. Ответный удар. Блок девушки. После последовала сильная оплеуха, которую Парсон не ожидала, но осознавала, что заслужила. Удар снес девушку. Она ударилась о паркет головой. Ей удалось увернуться от остальных атак мужчины. Она смогла сделать подсечку, Сильва оказался на полу. Шпионка схватила ножку сломанного стула и занесла над лежащим телом мужчины. Секунда. Долгая словно прошла целая вечность. Взгляд в карие глаза, и тело пронзает электрическим током, а в голове набатом лишь одно: «Защити. Защити. Защити. Защити любой ценой. Будь верен до самой смерти». Говорят, момент привязки к паре для каждого человека особенный. Родители Амелии говорили, что для них ощущение было похоже на тепло от костра. Андреас сказал, что его момент был ощущением легкого морского бриза. Но слова, которые они слышали были теми, что пронеслись в голове Парсон. Она замерла над Солом словно восковая фигура. Время остановилось, звуки пропали, ощущения полноценности разрывало изнутри. Оно ломало, перекраивало мир по-новому. Теперь он полностью и всецело зависит от истинного и его жизни. Амелия не сдвинулась ни на миллиметр, продолжая смотреть в глаза Сильвы. Тот явно ждал каких-то действий от девушки. Она слышала сквозь толщу мыслей, как к ним подбирается Коул, явно собираясь закончить начатое. Все чувства будто в один миг обострились. Девушке показалось, что она сможет словить муху за крыло в полете, лишь услышав её жужжание. Парень становился все ближе к ним с Солом. Слова в голове о защите не отпускали Амелию. Шаг, вдох, остановка, шаг. Шаг, который переходит на бег. Парень хватает что-то острое со стола кухни и несется прямо к ним. Парсон продолжает смотреть на Сола, на его лице отражается страх за свою жизнь, но не за жизнь Амелии. Коул ругается под нос, с занося руку для удара. «Черт, могу ранить её», — проносится в голове у парня. Лезвие не достигает брюнета, Амелия перехватила его в полёте ладонью. На лицо Сильвы капают капли крови, девушка продолжает смотреть на него едва дыша. Коул замирает возле них и громко матерится, когда понимает, что случилось. Сол смотрит в глаза девушки, боль сковывает все нутро. Больно думать, хочется орать, избить её до полусмерти, плевать: она все равно не будет сопротивляться. Его освобождают подоспевшие Скай и Блум. Те явно в шоке увидев весь погром и кровь на полу. Мужчина приказывает Парсон встать и дать ему возможность уйти. Держась за учеников, Сол покидает комнату, говоря Терре позвать ее отца для оказания медицинской помощи Амелии. Сильва готов поклясться, что ощущает верный взгляд девушки, пока не выходит. После того, как Бен перевязывает смирно сидящей девушке руку бинтом, ее и Коула связывают и уводят в камеры в подвале школы. Сидя в кабинете Харви, Сильва рад этой радости, он ощущает лишь облегчение. В то время, как Парсон ощущает лишь пустоту от боли внутри.