Old Evils and New Weaknesses / Старые прегрешения и новые слабости

Фемслэш
Перевод
R
Завершён
609
переводчик
Автор оригинала: Оригинал:
Размер:
103 страницы, 25 частей
Описание:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
609 Нравится 198 Отзывы 165 В сборник Скачать

Глава 10

Настройки текста
      — Румпель, — Белль осторожно расхаживала вокруг рабочего стола в подсобной комнате антикварной лавки, — что ты собираешься делать с кольцом Эммы?       Зажав золотое кольцо между большим и указательным пальцем, прищурив один глаз, маг лукаво посмотрел на Белль.       — Это, моя дорогая, решение проблемы, над которой я бился столетиями. Кольцо, — он потряс им для наглядности, — действительно обладает магическими свойствами. Белоснежка и её Прекрасный принц просто не знают, как ими пользоваться, — он бережно положил кольцо на стол. — А я знаю.       — И что же это за свойства? — Белль скрестила руки на груди. — Что в них такого важного, что ты решил прибегнуть к вымогательству? Румпель, ты обещал мне, что станешь лучше, что прекратишь заключать сделки. Что в этом кольце такого важного лично для тебя, что ты решил нарушить данное мне слово?!       — Ева не всегда была доброй и великодушной правительницей, какой её запомнили в королевстве, — маг принялся смешивать несколько разноцветных жидкостей. — В молодые годы, задолго до свадьбы с Леопольдом, она была обычной шлюхой. Грубой, эгоистичной, преисполненной гордыни, падкой до денег, готовой на всё ради достижения желаемого, — тонкие губы растянулись в гаденькой ухмылке. — О, в то время она была как раз в моём вкусе, — Белль проворчала что-то неразборчивое, и он поспешил уточнить: — До встречи с тобой, дорогая.       Белль выразительно закатила глаза.       — И как всё вышесказанное связано с кольцом?       Тёмный тщательно перемешал жидкости.       — Что ж, Леопольд не понаслышке знал о… причудах своей будущей жёнушки, — довольный собственной шуткой, он ухмыльнулся. — За два дня до свадьбы он обратился к Голубой фее с просьбой помочь Еве познать и признать свою «добрую» сторону.       — Что ты имеешь в виду? — на лице Белль промелькнула растерянность. — «Добрую» сторону? Ева была злой?       — Нет, необязательно, — Тёмный бережно поставил мензурку на горелку, убавил огонь до минимума и повернулся к собеседнице. — Уникальное качество всех людей, откуда бы они ни были родом — из нашей реальности или из этой — в том, что во всех них в равной степени уживаются добро и зло. Они сами вольны решать, какими быть, если только не вмешается какая-то третья сила.       Белль задумчиво нахмурилась.       — Хочешь сказать, что Голубая фея подтолкнула Еву к «доброй» стороне? Но как? И зачем? Я думала, Голубая фея не имеет права вмешиваться подобным образом, нет?       Румпель, склонив голову, бросил на неё слегка насмешливый взгляд.       — Кто тебе такое сказал? — откинувшись на спинку кресла, он скрестил руки на груди и пожал плечами. — У неё, как и у меня, нет чётких правил, кроме тех, которые сама и придумала, чтобы возвыситься над остальными. Ты очень удивишься, если узнаешь, что творила синяя пакость, чтобы выглядеть добренькой и полезненькой. Возьмём хотя бы кольцо, — он подхватил его со стола, повертел в пальцах. — Она зачаровала кольцо, когда Леопольд возжелал, чтобы рядом с ним была мудрая и справедливая королева. Стоит только надеть его на палец, и вуаля, ты попадаешь под влияние могущественных чар.       Белль изогнула бровь.       — Каких?       — Носящий кольцо не сможет противостоять врождённой доброте, — Румпель торжественно улыбнулся, словно только что одержал победу в какой-то великой битве, не иначе. — Оно мешает сойти с пути истинного и отдаться самым низменным желаниям.       — Румпель… — Белль в два шага оказалась рядом со столом. Выхватила кольцо из цепких пальцев Румпельштильцхена, придирчиво оглядела со всех сторон. — Хочешь сказать, что кольцо заставляет людей оставаться добрыми?       — Против их воли, но вот парадокс… Они никогда не узнают, что доброта — не их сознательный выбор, всё дело в этом славном колечке. Воистину гениально, — маг не сводил с него благоговейного взгляда. — Если хочешь знать, то на мой скромный вкус, это лучшее творение Голубой феи.       Белль долго молчала, что-то сосредоточенно обдумывала, потом вздохнула:       — Зачем тебе это? Если Мэри-Маргарет сказала правду, то рано или поздно Эмма отдала бы кольцо Реджине, и разве это не решило бы многие проблемы в городе?       — А может, спровоцировало бы ещё больше, — Румпель осторожно помешал месиво, а затем снова повернулся. — Реджина — непревзойдённое творение, потребовавшее много времени и энергии с моей стороны. Негоже было бы растрачивать сей блистательный талант, подавлять её и принудительно склонять к «доброй» стороне, — потянувшись, он выхватил кольцо из пальцев Белль.       — Реджина — не какой-то там научный эксперимент! — звенящим голосом припечатала та. — Ты должен прекратить свои изощрённые манипуляции, Румпель. Тебе не кажется, что пора поставить точку?       — Мне кажется, — Тёмный, являя собой образчик спокойствия, убрал кольцо в карман, — что прямо сейчас от этого колечка нет никакой пользы. Шерифу и её возлюбленной придётся преодолевать трудности без назойливой помощи безделушки, которой самое место в могиле рядом с её первой владелицей.       — Ты что-то мне не договариваешь, — глаза Белль вспыхнули гневом. — Что ты знаешь? Что-то произойдёт с Эммой и Реджиной, да? И это кольцо могло бы им помочь. Что ты пытаешься предотвратить? — она качнула головой. — Точнее, чему ты позволишь случиться?       Румпель снял мензурку с огня и поставил на керамическую тарелку остывать.       — Ничего я не делаю, просто предоставляю событиям идти естественным чередом.       Некоторое время Белль буравила его хмурым взглядом, а когда поняла, что больше не вытянет ни слова, бросила на него тяжёлый взгляд и, бормоча под нос, выскочила из комнаты.

***

      — Она не в первый раз убивает, — деловито заявил Дэвид за ужином.       Мэри-Маргарет подняла глаза от тарелки. Нахмурилась.       — Но сейчас что-то изменилось. Не знаю, в чём здесь дело; то ли в мистической связи с Реджиной, то ли в самой необходимости убивать, то ли… Я правда не знаю, но чувствую. Наша дочь меняется, Дэвид, и перемены не сулят ничего хорошего.       — Знаешь, может, мы просто не учитываем всей картины? — он отпил немного кофе. — На неё слишком много всего навалилось. Она не отдохнула толком между путешествием в прошлое и всей этой историей с Урсулой. Жила в постоянном напряжении. И я больше чем уверен, что бесконечные стычки с нами из-за Реджины не прибавляли ей хорошего настроения, — он покачал головой. — Не знаю, как тебе, а мне сложно представить, чтобы человек оставался в себе после совершенного им убийства. Ты не хуже меня знаешь, что жить с этим очень тяжело, и не играет никакой роли, было существо олицетворением зла или нет.       — Хочешь сказать, что она просто измотана? — Мэри-Маргарет задумчиво поджала губы. — Но она никогда не была груба с Генри, даже в самые тёмные времена. Ты слышал, каким тоном она с ним разговаривала? Боюсь, начинает сказывается влияние Реджины. Я переживаю. Как ты можешь оставаться спокойным?       Дэвид несколько мгновений смотрел прямо перед собой совершенно отсутствующим взглядом. Последние месяцы стали для всех судьбоносными. Столько всего произошло, столько изменилось, и Дэвид поймал себя на мысли, что замучился отслеживать все перемены. Он тяжело вздохнул, повернулся к жене.       — Мы не можем сражаться вместо неё, — и, поморщившись, пояснил: — Мы никогда этого не делали, а теперь, когда такая возможность появилась, ей это просто не нужно, — увидев, что Мэри-Маргарет открыла рот, чтобы возразить, он вскинул руку, призывая её выслушать. Снова вздохнул и продолжил уставшим голосом: — Что бы ни случилось с Эммой, мы не в силах этого изменить. Мы сможем помочь только при условии, что она согласится принять помощь, но это займёт много времени. Эмма привыкла во всём полагаться на себя. Она росла, вынужденная защищать себя, и нам ли с тобой не знать, что в этой семье правит бал упрямство, — Дэвид чуть виновато пожал плечами. — Если Эмма идёт дорогой тьмы, я не уверен, сможем ли мы ей помочь, — из его груди вылетел ещё один тяжёлый вздох. — Боюсь, я даже не знаю, как это сделать.       На лице Мэри-Маргарет отразилась целая гамма эмоций. Когда она заговорила, её голос дрожал от страха:       — А кто знает?       Дэвид, подавшись вперёд, накрыл ладонь Мэри-Маргарет своей и с мягким нажимом произнёс:       — Её истинная любовь.

***

      — Дыши, дорогая, — посоветовала Реджина спокойно, но её глаза светились беспокойством, впрочем, было в её взгляде и что-то насмешливое, когда она наблюдала за Эммой, мерившей шагами её кабинет.       — В смысле?! Я дышу! — Эмма перестала расхаживать и бросила негодующий взгляд на Реджину. — Неужели ты не видишь?!       — Я вижу, что ты вот-вот взорвёшься, но всё ещё не понимаю, из-за чего, — Реджина, откинувшись на спинку дивана, пригубила кофе. — Не хочешь рассказать, что тебя разозлило?       — Я наступила на детальку Лего! — Эмма раздражённо всплеснула руками. — Чуть не навернулась с лестницы, а как пришла в себя, мне позвонил Лерой, вбивший себе в голову, что это замечательная идея — потребовать, чтобы я арестовала тебя за нападение, когда он сам и вломился в твой дом!       — Ай, — Реджина изогнула бровь, — плохой день.       — У меня выходные! — Эмма почти кричала. — Почему они не могут оставить меня в покое ёб…       — Хватит! — на этот раз в голосе Реджины звучало искреннее беспокойство, но и оно быстро исчезло, сменившись привычным хладнокровием. — Тщательно обдумывай свои слова и поступки.       Шериф удивлённо моргнула.       — Что? Я всего лишь хотела сказать, что если им не терпится арестовать тебя, они могут сделать это сами. Я устала от их бессмысленного нытья. В пятидесяти процентах случаев они жалуются на сущую ерунду, а в остальных пятидесяти мне просто насрать.       — Правда? — поставив чашку на журнальный столик, Реджина встала и подошла к Эмме. Её движения были такими же осторожными, как и её последующие слова: — Чем же ты в таком случае хотела бы заниматься?       — Не знаю! — ноздри Эммы трепетали от едва сдерживаемого гнева. — Избавить себя от мучений и посадить всех под замок до конца их дней?       Реджина остановилась в шаге от Эммы. Скрестила руки на груди и, склонив голову, осведомилась:       — Ты действительно этого хочешь?       — Да, чёрт возьми, да! — прорычала Эмма. — Если бы мы смогли их контролировать, мы бы одним махом порешали множество проблем. Если бы я нашла способ приструнить их врождённый идиотизм, жить стало бы намного проще… особенно мне.       Реджина сузила глаза.       — Как именно ты себе это представляешь?       — Засадить Лероя в камеру и выбросить ключ. Чаще всего он — зачинщик. Учитывая его темперамент, пьянство и общее отношение, что ж, для остальных его участь послужила бы наглядным примером того, что происходит с людьми, которые… которые… — голос Эммы задрожал, а потом стих. Она широко распахнула глаза, побледнела, сделала несколько глубоких вдохов и выдохов, прежде чем сдавленно прошептать: — Господи… Я ничего такого не хотела сказать. То есть, да, но… не знаю. Я не… Я никогда… Нет.       — Я понимаю, — Реджина взяла Эмму за руку и проводила к дивану. Усевшись, они около минуты просто смотрели друг на друга, пока Реджина не выдала единственное, что пришло ей в голову. Она решила помогать, основываясь на собственном опыте. — Ты научишься различать, когда у тебя просто плохой день, а когда у тебя есть все основания для гнева, но это займёт какое-то время.       — Всё равно не понимаю, — Эмма провела рукой по лицу. — Я убила Малефисенту, но у меня не было такой проблемы. Почему она появилась сейчас? Из-за нашей связи? Неужели она приносит больше вреда, чем пользы? В чём дело? Что со мной происходит?       — Нет, — Реджина грустно покачала головой. — Дело не в нашей связи. Полагаю, тьма положила на тебя глаз после убийства Малефисенты, а после случившегося с Урсулой всё стало только хуже.       — Теперь я это замечаю, что в общем-то неплохо, но мне сложнее контролировать себя? — взгляд Эммы был потухшим.       — Да, — Реджина положила руку на диван, показывая тем самым, что предлагает утешение, если Эмма готова принять его. Она изо всех сил старалась сохранить самообладание, но мешало переполняющее душу сочувствие. — Что я могу для тебя сделать?       Эмма фыркнула.       — Никогда больше не выпускать меня в люди?       — И лишить мир возможности лицезреть твою славную головку с белокурыми принцесскиными кудряшками? Никогда, — губы Реджины дрогнули в улыбке.       Шериф закатила глаза.       — Продолжай присматривать за мной, пока я не научусь самостоятельно распознавать позывы тьмы, чтобы я не натворила что-то очень плохое?       Реджина кивнула.       — Это мне по силам.       — И ты не будешь на меня злиться, если сегодня вечером, когда мы пойдём на свидание, я случайно закачу сцену? — лицо Эммы было полным раскаяния за пока что не совершённые поступки.       — Считай, что ты уже прощена, — ответила Реджина терпеливо.       Эмма кивнула.       — Ты сейчас обнимешь меня, но, если я расплачусь, не будешь осуждать?       — Я никогда не стану осуждать тебя, — Реджина села поудобнее и распахнула объятия. Когда Эмма доверчиво прильнула к ней, она крепко сжала дрожащее от беззвучных рыданий тело единственного человека во всех известных ей вселенных, побуждающего меняться в лучшую сторону, хотя бы для того, чтобы обеспечить ему выстраданное долго и счастливо. Поцеловав Эмму в висок, она прошептала: — Мы справимся, обещаю.
По желанию автора, комментировать могут только зарегистрированные пользователи.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.