***
— Ты слышал, что случилось сегодня «У бабушки»? — звенящим от напряжения голосом спросила Белль. — И тебе добрый вечер, — отозвался Голд, не потрудившись поднять глаза от кучи старинных пергаментов, которые он самозабвенно перебирал. Весь из себя деловой, он нависал над прилавком и с завидной дотошностью вглядывался в каждую буковку. — Не ёрничай, Румпель. Ты знал, что это произойдёт, да? — обвиняюще бросила Белль. — Дело не только в ношении кольца на пальце. Дело вообще в ношении кольца. Я права? — Знаешь, — Тёмный, выпрямившись, посмотрел ей в глаза. — А я-то думал, ты точно оценишь, что я заберу магический артефакт, побуждающий человека действовать против его воли. Белль поджала губы. — Не играй со мной. Мы говорили об этом. Ты обещал не вмешиваться, но вмешался! Если Эмма… — Если Эмма что-то сделает, — повысил голос Румпельштильцхен. — Она сделает это по собственной воле и без влияния извне. Белль скрестила руки на груди. — Поясни. Лёгкая улыбка тронула губы мага. — Её поступки будут продиктованы жизненным опытом, окружением и, конечно, желаниями сердца. — Ты что-то не договариваешь, — Белль вплотную подошла к нему, вторгаясь в личное пространство, и потребовала дрожащим от негодования голосом: — Говори! — Дорогая, — Голд снова вёл себя расслабленно. — Мне нечего сказать. Я забрал кольцо в качестве платы за свои услуги. Всё, что происходит с мисс Свон или нашим дражайшим бывшим мэром, не имеет ко мне никакого отношения. Что бы ни случилось… они сами виноваты. — Господи… — Белль в ужасе отшатнулась. — Неужели ты считаешь, что они… они могут убить друг друга? — Я думаю, — маг снова принялся изучать древние пергаменты, — что позволю событиям идти естественным чередом. — Но это безумие! Разве можно оставаться в стороне? Как ты можешь просто наблюдать? Они… — Как ты смеешь задавать мне эти вопросы?! — вскинул голову Румпельштильцхен. Его слова сочились гневом. — Ты точно знаешь, что они сделали. Я ничего им не должен, ни одной из них, и если дочь Белоснежки и Прекрасного принца так сильна, как о ней говорят в этом городе, то ничего страшного не произойдёт. И ты, — он подался вперёд, — не будешь вмешиваться. Это не наши заботы. Эмме Свон давно пора познать свою сущность. Сейчас самое время. Белль замотала головой. — Эмма — моя подруга. Я не могу праздно смотреть, как она самоубивается, и если я могу что-нибудь сделать, чтобы помешать этому, я не буду сидеть сложа руки. — Ты действительно думаешь, что мисс Свон согласится носить кольцо, которое может манипулировать? Мешает оставаться собой? — маг мрачно ухмыльнулся. — Хотел бы я посмотреть, как ты её будешь уговаривать. Белль сникла. — Я могла бы… Я могла бы просто вернуть ей кольцо. — И кто из нас двоих теперь мастер манипуляций? — Румпельштильцхен приподнял бровь. — Должно же быть хоть что-то, что мы можем сделать… — посетовала Белль. — Мы можем ждать и наблюдать, — с этими словами Тёмный снова уткнулся в пергаменты, всем видом показывая, что в разговоре поставлена точка. На этот раз окончательно.***
Эмма блаженно промурлыкала что-то неразборчивое, скользнув под одеяло, и выкроила секунду, чтобы по достоинству оценить мягкость постельного белья, воздушность матраса и витавшие в воздухе ароматы: свежести средства для стирки и яблочно-коричного спрея для тела. Последний, казалось, давно сроднился с Реджиной. Чертовски приятные ощущения. Последние несколько недель выдались суматошными. Приходилось коротать ночи в гостевых комнатах или прямо на земле под открытым небом. Всё как-то впопыхах, урывками и о том, чтобы выспаться, даже речи не шло. Тем приятнее казался сегодняшний вечер. Никакой спешки, отчаянных попыток вздремнуть, чтобы уже через пару часов мчаться чёрт знает куда и зачем. — Тебе удобно, дорогая? Эмма улыбнулась, ничуть не опечаленная тем, что Реджина нарушила её уединение. — О да, — откинув одеяло, она легонько похлопала по пустующему месту рядом с собой. — Кончила? Реджина улыбнулась возможной оговорке. — Думаю, я только что это сделала, — заливаясь лёгким румянцем, ответила она. В выражении лица Эммы появилось что-то хищное. — Не хочешь повторить? Реджина поспешила забраться под одеяло, пытаясь держаться невозмутимо, чтобы скрыть невесть откуда взявшуюся стеснительность. — Возможно. Но не сегодня. Ты не устала? — Честно? — Эмма со вздохом перевернулась на бок. — Да, естественно, но ты без одежды, и это слегка притупляет мою… усталость. — Честное слово, ты неисправима, Эмма, вечный подросток, — Реджина закатила глаза. — Вообще-то, чтобы ты понимала, ты тоже без одежды. Эмма поиграла бровями. — И я отвлекаю тебя, как и ты меня? — Да, — не стала обманывать Реджина. Наклонившись, поцеловала её в губы, а потом отстранилась, но лишь для того, чтобы выключить ночник. — Завтра, — она провела ладонями вдоль желанного тела, — нам снова придётся повзрослеть, — и плотно прижалась к разгорячённой коже. Эмма застонала и запустила пальцы Реджине в волосы. — Хорошо, а сейчас давай притворимся, что нет никаких проблем, — она потянула её на себя. — Мне нужно знать, что я не одна. — Ты не одна, — прошептала Реджина хрипло. — Позволь мне показать, что ты не одна, — и она впилась в губы Эммы долгим, жарким поцелуем. — Хорошо, — выдохнула та, когда они оторвались друг от друга, чтобы уже в следующее мгновение раствориться в успокаивающих прикосновениях.