***
Семь часов и сорок минут. Кайто закончил жарить пасту и обернулся к столу. За несколько минут на нём оказалась новая скатерть, куча салфеток, идеально вымытые приборы и тарелки, в которых тут же появились спагетти с беконом. Потом дворецкий наложил одну порцию себе и быстро поел, чтобы скорее приступить к новой задаче — разбудить инспектора, который сегодня отправится на работу после трёх отгулов. Парень ступил на лестницу, медленно и беззвучно поднимаясь к комнате, в которой он ещё не был, но знал в какую дверь зайти. Она открылась без проблем, и ловкий натренированный взгляд запомнил комнату до мелочей, до расположения каждых разбросанных файлов, журналов и книг. Потом дворецкий подошёл к инспектору и удивительно громко для него сказал: — Просыпайтесь, Гиндзо–сама! Мужчина встал не сразу: повертелся, покрутился, сонливо потёр один глаз и поднялся. — Ох, Кайто–кун, спасибо. Доброе утро. Парень заучено улыбнулся. — Доброе утро! — Неплохо улыбаешься! — инспектор быстренько поднялся с постели. — Аоко уже проснулась? — У неё ведь нет занятий? — А, да, но сегодня она хотела встать пораньше, — уже через несколько минут Накамори натягивал пиджак на полностью застёгнутую рубашку, — плюс, если ты приготовил завтрак, её порция остынет. — Я ещё сделаю. В секунду инспектор замер, застёгивая последнюю пуговицу. — Эй, не переутруждай себя. Тем более, она всегда вставала примерно в это время. Поспеши и разбуди её. Кайто кивнул. — Как прикажете. Дворецкий вышел из комнаты.***
Он медленно открыл дверь, неспешной проходкой прошёл до кровати и замер рядом со спящей. В его глазах боролись приказ инспектора и информация о том, что Аоко никуда не нужно. Это была нагрузка для его несамостоятельного мозга, и ведь ослушаться приказа хозяина в принципе — нельзя, так что… — Аоко–сама… вставайте. Девушка перевернулась на другой бок. Парень поднял руку, положил её на одеяло в районе плеча спящей и потряс. — Аоко–сама, вставайте! На часах уже было около восьми, но Аоко всё ещё ворочалась. А ведь пасту ждала–дожидалась незавидная холодная судьба, пока девушка всё ещё перекатывалась с бока на бок. На такую ситуацию мозг Кайто был не рассчитан, но когда–то один учитель дал ему небольшой совет — открыть шторы. Поднявшись с колен, дворецкий подошёл к белым шторам и широко распахнул их, а потом оттянул ту часть, что находилась прямо над кроватью, и солнечный свет упал на подушки и лицо, которое моментально искривилось в самых страшных гримасах. Оно оставалось таким неприятным ещё несколько секунд, прежде чем глаза медленно открылись, торс неспешно приподнялся, а девушка заметила дворецкого у окна. — Кайто, доброе утро… А сколько? — она беспомощно протирала глаза, потом медленно выкинула ноги из одеяла, встала во весь рост и привычно бросила взгляд на часы, игнорируя слова дворецкого. — Чего?! Восемь?! Что не разбудил–то сразу! Секунда, другая, и Аоко столь же привычно побежала к огромному шкафу и скрылась за его дверью, переодеваясь. Кайто некоторое время смотрел в её сторону, а потом вернулся к двери, чтобы спуститься на кухню и проверить, в каком состоянии еда. И в этот момент снизу прокричали: — Я ушёл! — казалось, что могло быть громче этого крика инспектора, достигающего аж второго этажа? Ну, только крик его дочери: — Удачи, папа! — на момент прижав к груди футболку, Аоко начала натягивать её на себя, а потом поправила штаны. Далее она обернулась к Кайто. — Ты уже готовил, да? Остыло? — Сейчас проверю, — парень вышел из комнаты. В его бездонной памяти засела новая информация: шкаф Аоко, её одежда и телосложение.***
Продолжая запоминать это походу спуска в кухню, Кайто зашёл внутрь. Паста была еле тёплой, но рядом удачно стояла микроволновка. — Аоко–сама, мне использовать микроволновку? Нам говорили, что так не вкусно выходит… — Можно, я привыкла к… Нифига себе ты стол накрыл, у нас гости? Так красиво! Прибор заработал, а взгляд Аоко стал метаться по обычной алой скатерти с белым узором. — Обычная скатерть, повседневная. — Ха–ха, тогда, наверно, я просто редко использую такие скатерти. Тут, после небольшой паузы микроволновка пикнула, и тёплые спагетти оказались на столе. — Приятного аппетита! Аоко, не торопясь, принялась есть. Вскоре, она радостно закричала: — Ой, вкусно! Ты хорошо готовишь, вообще объедение! Парень вернулся к своему обычному выражению лица и проигнорировал очередной комплимент. Он бегло бросил взгляд на холодильник, а потом на наручные часы. Оставалось ещё несколько минут до десерта, когда в комнате раздалось мяуканье. — О, Кид, доброе утро! Кайто, папа купил корм для котят, он на дверце снизу. А миска там. Дворецкий приметил это ещё с утра, потому надолго корм в пакете не задержался, и котёнок уже поглощал бесформенный говяжий паштет. Кажется, он доволен. — Ох, спасибо, Кайто! Было вкусно! В следующий раз встану раньше и поем ещё горячее. Взгляд вновь метнулся на часы, а потом на холодильник. Примерное время подошло к концу, и парень без промедлений открыл дверцу. — Я увидел на холодильнике записку, — руки Кайто схватились за поднос, вытаскивая из холодильника несколько стеклянных креманок. — Шоколадное парфе, верно? Аоко на минуту застыла в неверии. Нет, она поняла, что дворецкого учили куще вещей, но это мешало ей удивляться всё снова и снова. Тем более что идеально выполненное парфе с закрученными в качестве украшения сливками сошло, как с меню ресторана, только в более приличной порции. — А ты завидный жених, а... К сожалению, парень не воспринимал комплименты, тем более такие. И далее всё шло в молчании. — Я съем две, а ты будешь? — Я уже поел. — Да ну, кушай, это же десерт. Между прочим, очень вкусно, ты просто гений! Разобрав лишь одно слово «кушай», Кайто взял в руки одну креманку и маленькую ложку. Он захватил очень мало шоколада, но, разжевав, взял чуть больше. — Вкусно. — Я же говорила? — Ага. А потом, закончив с кормом, к трапезе присоединился Кид. Он подбежал под стол, приноровился и ловко запрыгнул прямо на коленки к дворецкому. Там он помялся лапками, развернулся и уселся в позе Сфинкса, потихоньку начиная урчать. — О, как мило, он у тебя на коленках! Парень оглядел котёнка и аккуратно опустил руку. Его ладонь медленно прошлась по шерсти, вызывая у питомца ещё более громкое мурчание. — Ну вот видишь, он тебя любит. Погладь его. Может быть, слабый блеск в глазах Кайто означал личный интерес, желание, симпатию, но он гладил котёнка механически, так же, как печатная машинка печатает бумагу. Заучено, на повторе, без самодеятельности. И это расстраивало Аоко, но она не могла подобрать нужных слов. А ведь нужно что–то менять.***
— Так, я наелась! Теперь можно и позаниматься, — в миг Аоко привычно потянулась локтями, как делала в больнице, а потом исчезла где–то в конце первого этажа. Кайто пошёл за ней. Его встретила среднего размера спортивная комната. В таких парень никогда не был, хотя изучал теорию — тут был велотренажёр, стенка со специальной конструкцией для отжиманий, две гири на восемь и шестнадцать килограмм, два спортивных матраса, а над ними зависла приличного размера боксёрская груша. И, пока дворецкий всё запоминал, девушка уже заняла тренажёр. — Если хочешь, можешь со мной позаниматься, только аккуратней. Пусть ты и восстановился, но… А у вас физкультура вообще была? — На уровне банальных упражнений, — и Кайто стал повторять всё то, что бывает на самой банальной утренней зарядке. Аоко присвистнула. — Неплохо! Тогда можешь просто отжиматься, или пресс подержать? Дворецкий замотал головой и продолжил всё то, что знал, заодно изучая, что делает Аоко. — Ну, я не настаиваю, но хочется проверить, как у тебя с этим. Парень бросил на неё пустой взгляд, согласный на все испытания, а потом обернулся к матрасам. В его голове промелькнуло изображение отжимания, но в ту секунду, когда он попытался его скопировать, Кайто упал и долго лежал лицом в матрасе, пока девушка не прекратила разминку и не подбежала к нему. — Не очень вышло, да? Можешь перевернуться? Дворецкий перекатился на спину, а Аоко крепко сжала его ноги. — Руки за голову, ноги не двигать, головой касаться колен. Если устанешь, скажи мне, мы остановимся. — Не обязательно. — Обязательно, а то будет не очень приятно. Давай, попробуй. Кайто напрягся. Он делал это упражнение всего один раз с одним из учителей и не смог отжаться более трёх раз. Но сейчас Аоко смотрела на него и подбадривала, на губах остался слабый привкус шоколада, и первые три попытки получились идеальными, как две последующее. Потом уменьшалась скорость, затем сила и, в один миг, Кайто снова лежал на матрасе. — Двадцать два… а ты выносливый, — Аоко поднялась. — Но мне кажется, последние два ты всё–таки выжал. Вставай. Дворецкий исполнил приказ, а потом повернулся назад. Его взгляд надолго замер на серой боксёрской груше, уже прилично обшарпанной, словно в физкультурном зале, и даже немного пыльной. И парень подошёл ближе, протянув к самым пыльным зонам. И, закономерно, раздался громкий чих. — Будь здоров. Грязная, да? — Я вытру. Кайто вышел из комнаты, а Аоко медленно подошла к боксёрскому инструменту. Она никогда не пользовалась ей, она принадлежала её отцу, старый подарок, но иногда девушка подходила и ударяла по ней рукой, разок, скорее для смеха. Однажды и ногой, правда в не самый удачный момент, её ступня ещё некоторое время ныла. Потому студентка ничего не стала делать и покинула комнату, едва услышав слабое мяуканье котёнка. А спустя одну минуту в комнату вернулся дворецкий с влажной тряпкой. Он бесшумно подошёл к груше и принялся аккуратно и умело вытирать её. Его взгляд ловко подмечал самые пыльные места, а натренированные руки очищали грязь круче любой профессиональной уборщицы. И, уже скоро, груша сияла. После этого Кайто выглянул за дверь, убедился, что Аоко играет с котёнком, и вернулся. Он посмотрел на спортивный инвентарь несколько придирчиво, прежде чем его бездонная память вновь заявила о себе. Его окутали не лучшие воспоминания о недавних парнях в переулке, но после всё сменилось смазанным, но различимым силуэтом девушки. Её действия, решительные и выработанные, повторялись снова и снова, как плеер, на который скопировали всего одну песню. Парень даже не сразу понял, что вновь стоял прямо напротив груши с поднятой рукой. Тот удар Аоко был твёрдым, как у любого человека, который посещал клуб боевых искусств, а вот удар Кайто походил на слабый толчок девушки из романтической комедии, что лёгким движением руки отталкивает сильного мужского героя. Так же поступила и груша, откинувшись назад, но нет, это был не удар. Слабый кулак сжался, парень вложил в него все свои силы и попал в самый центр груши. Даже звука толком не было, не то, чтобы груша вообще сдвинулась хоть на миллиметр. И в пустых глазах промелькнул еле заметный блеск разочарования.***
Пол–одиннадцатого. Самый разгар дня, только вот Кайто… было нечего делать. Кид спал, Аоко переписывалась с Акако по телефону, а он сидел в гостиной в одной и той же позе с одним и тем же выражением лица. Никакой работы, никакой. Суть дворецкого в том, что ему есть, чем заняться. Нет, есть перерывы на обед, на сон, просто перерыв, но к полному отсутствию работы парня не готовили. Его пустой взгляд быстро заметался по давно знакомой гостиной, а потом задержался на спине студентки: — Аоко–сама, может, есть ещё что–то пыльное? — Нет. Просто отдыхай. Кайто повернулся к столу без единой идеи. Аоко это почувствовала. — Книжку возьми. — Книжку… Дворецкий огляделся. Не прошло и десяти секунд, прежде чем в его руках оказалась книга, которая всё это время лежала на столе. У неё была обложка с рисунком, как у ранобэ, но это была всего лишь тёмная фигура, а текст был на английском, снаружи и внутри — книга точно иностранная. — Это откуда? — Акако–тян подарила. У меня ещё есть некоторые пробелы с английским, и она сказала, что эта книга может мне помочь. Тем более, это детектив. — Детектив… Кайто открыл первую страницу. Книги были тем самым развлечением, которое позволялось тем дворецким, потому это был один из немногих источников слабых, но приятных эмоций. Ведь все из директоров свято верили, что чтение улучшает память, и уроков чтения было много. Потому очередная книга, которою парень увидел, значила для него вполне неплохое времяпровождение. И он сосредоточился на тексте. Детективы он читал редко, на пальцах пересчитать, так что особо не «зажёгся». Хотя и немного удивился, когда книга началась с «мяса». Мия спешила по дороге. Её ноги беспомощно переплетались, к тому же топор весил столько, что девушка постоянно останавливалась на передышку. Переулок был тёмным, люди наслаждались Рождеством, но один человек ждал девушку. Он был приглашён ей день назад. А вот и переулок. Богато одетый мужчина смотрит на девушку с удивлением, не замечая тёмного оружия во тьме. Но, даже различив его, смеется и вовсе не пугается. — Ха–ха–ха, смотрите, наша маленькая служаночка пытается удержать топор своего дорого папочки! — надменный голос всё громче и громче отдавал в ушах служанки. — Хм, и что? Хочешь меня убить? — Да, — бесполезным и слабым движением девушка замахивается. Она еле держит топор, хотя тренировалась днями напролёт. — За что? На секунду Мия нерешительно замирает, как вдруг ярость придаёт ей сил. Одним взмахом она поднимает топор до лба мужчины и тот разрубает его голову снизу вверх. Кровь хлещет прямо в лицо, попадает на топор, пара капель — на стену позади. Служанка не планирует убирать всё, лишь доказательства её причастности. Сейчас она просто улыбается. Из–за этого мужчины… всё и началось. — Кайто! Кайто! Парень резко захлопнул книгу. Аоко была в нескольких сантиметрах от его лица, как в банальном романе. — Ты шить умеешь? — На машинке. — А так? — Э… я пропустил почти все занятия, был в больнице. Но научусь. Девушка лишь неловко посмеялась. — Машинки у нас нет, к сожалению. Лучше просто куплю платье. Парень убрал книгу под жакет. — Платье? В следующую же секунду Аоко сидела напротив и увлечённо рассказывала о своих планах, пока Кайто лишь запоминал время, место и прикидывал примерный сценарий на тот случай, если она возьмёт его с собой. — У выпускников нашей школы послезавтра вечеринка! Правда, Акако–тян не придёт, она уезжает в Киото по работе. Но все остальные придут, а моё любимое платье испорчено… — Совсем? Может, я могу что–то сделать? Аоко посмотрела на него с интересом и встала с дивана. Она молчала, но её рука и медленная походка предполагали, что дворецкий должен пройти за ней. Вместе они поднялись наверх, а потом в её комнату. На её кровати лежали… тряпки из плотной ткани белого цвета. Нет, это была одна большая тряпка небольшой длинны с дырой слева. Это не был вырез на одну сторону в районе живота, который смотрелся бы эротично, а именно неровная, бесформенная дыра. Платье было испорченно окончательно. — Видишь? Лучше завтра в магазин схожу. — А откуда такая дыра? Девушка неприятно улыбнулась. — А, обычная школьная история, — Аоко схватила бывшее платье за короткие рукава, — У многих в классе была упёртая модница, готовая на всё ради своей исключительности. Им дико нравиться чьё–то платье, но не нравится та, кто его носит. И, не желая бередить прошлое, да и, кажется, забыв или вовсе не имея обид, девушка закинула дорогую ткань в шкаф к бесполезным тряпкам. Кайто смотрел на это с очередным блеском в глазах, природу которого никто не мог объяснить. Вдруг студентка подошла к ноутбуку и села на стул напротив. Уже через минуту, она гуглила интернет–магазины одежды. — Может, в интернете заказать… Надо посмотреть, сколько дней займёт доставка. — Если курьером, то, наверно, побыстрее будет? — Кстати, да. Только есть ли что–то интересное? И не явится ли это одноклассница? — Аоко улыбнулась, открывая сайт. Все предложенные платья казались ей такими разными, а Кайто — абсолютно никакими, потому совещаний и не было. — Не хочешь книгу дочитать? — В любой момент начну снова. — Как хочешь. О, может вот это? Цена приемлемая? Длинное, почти достающее до пола, с вычурными прозрачными рукавами по локоть, но при этом — обтягивающее. Достаточно креативное синее платье без вырезов. Дворецкий же смотрел лишь на фасон, ткань, цену и размер. — Вот это не ваш размер, ваш вот этот. Голова девушки обернулась назад почти моментально. Её выражение лицо было красноречивым. — Погоди, откуда? — Когда вы переодевались. Эмоции Аоко было не описать. Было и смущение, и страх, и непонимание — всё это превращалось в одну новую эмоцию, для которой нет названия. С полными этой незнакомой эмоции глазами девушка посмотрела прямо на дворецкого, сама не понимая, задаёт ли она вопрос или просто выражает эмоции: — Кайто, ты меня пугаешь… И самое пугающее в этом то, что Кайто не воспринимал такую фразу, потому снова ничего не ответил.