«Да, я в порядке, Шингу–кун»
Всё–таки без него она бы не выжила. Она доверилась ему сразу после пьесы и благодарна за спасение с искренностью сказочной принцессы из башни. Только полюбить героя ей не удалось, как бы сильно он этого не требовал…***
Кайто так давно не был в этой больнице, что даже слегка испугался, увидев новые диваны, большие телевизоры и очень молодых медбратов и медсестёр, бродящих то туда, то сюда. Ни одно лицо не казалось ему знакомым, но это уже не вызывало у него потерю пространственной ориентации, как когда–то в обычных супермаркетах. Кайто стоял среди шныряющих людей с уверенностью полицейского в штатском, который выглядывает маньяка по фотороботу — с сухим, но умным взглядом. Но, конечно, инспектор Накамори не нанимал дворецкого на работу, пациент просто выглядывал практикантку, которая выглядела его первой: — Ах, вот и Вы! — улыбнулась она, широко размахивая руками. Документы чуть не выскользнули из её рук. — Вам на третий этаж, в пятнадцатый кабинет, но лифт занят. — Ничего. Где лестница? — Дальше по коридору, — она с удовольствием указала направление и зашагала туда с чрезвычайно женственной походкой. Эта черноволосая японка проходила здесь практику для обучения на психиатра, и Даичи был её наставником, потому сегодня она будет участвовать в сеансе Кайто. Не так удивительно, что она начала задавать вопросы. — Вы давно не были на сеансе, так? — Да. Я немного замотался. — Чем Вы занимались? — Хм, — дворецкий чуть задумался, — я мог зайти к врачу до фестиваля, но он до этого болел, так что потом навещал только экстренных пациентов. А после фестиваля Муку попросил меня о помощи, и мы с ним мало того, что бегали целый день, так ещё и не спали почти целую ночь. Я не помню, когда я домой вернулся, но уже на следующий день. А ещё чуть позже нужно было отнести посылку на другой конец города, тоже Муку попросил, а потом я снова по городу бегал. — Хм, а вы подружились… — Можно и так сказать. — Но что вы делали целый день? — Мы догадались, как Шингу выбирает жертв и пытались составить их список, а потом и поискать некоторых, — совершенно уверенно сказал Кайто, что медсестра обернулась и пискнула. — Серьёзно?! Ты уже рассказывал полиции?! — Сегодня поговорю с Даичи после сеанса, и мы вместе это расскажем, — договорив, Кайто остановил девушку перед лестницей на третий этаж и так вежливо задал новый вопрос, что медсестра снова запищала, толком не понимая на какой подозрительный вопрос она должна ответить. — В этой больнице есть камеры? — Да… Одна позади нас, обычно они в коридорах… — Да? Логично. — А почему…? — Вспомнил то дело со взрывом больницы, и подумал, как было бы интересно, если бы остались камеры, — и, неожиданно хихикнув, Кайто сменил позиции и поспешил вперёд перед практиканткой. Та ни капли не была довольна ответом, а лишь побелела от испуга. — Но ведь там всё взлетело на воздух! Ох, страшно–то как… — Зато ночью, когда никого не было. — Это да… Шум третьего этажа прервал дальнейший возможный диалог. На телевизоре шла какая–то передача о здоровье, дети двух врачей–супругов носились по коридору и повышали настроение пациентам своим смехом, а Даичи уже давно скучал, опираясь на дверь и ожидая, когда ассистентка доставит документы от уснувшего в обеденный перерыв психолога. — Даичи–доно, вот и мы! — улыбнулась девушка, размахивая здоровенной стопкой бумажных листов, пока Кайто неслышно шагал за ней. — Макото–тян, Господи, сколько тебя ждать! Хорошо, что Кайто–куна привела, — если секунду назад в его глазах витало желание совершить убийство, то сейчас он давно мысленно посчитал до десяти, почесал кончик носа и с радостью встречал давно знакомого пациента. — Ну что, не потерялся? — Обижаете. Я бы быстро нашёлся. — Знаю, знаю. Пошли в кабинет, пока тебя не сбила толпа сдающих кровь, а то вон, приём закончился, — Даичи указал куда–то Кайто за спину и тот, обернувшись, увидел расстроенную толпу тех, кто так и не дождался очереди. — А может шприцы закончились? — тихо шепнула Макото. Психиатр пожал плечами. — Может шприцы закончились. В этом кабинете крови всегда какая–то хрень, да происходит. Ну мы–то с вами в кабинет психиатра идём, да? — улыбка доброго дедушки окрасила его сорокалетнее лицо. — В этом кабинете лечат, когда вся хрень уже произошла! Почему–то у Кайто это вызвало внезапный смешок, но это вряд ли было доказательством потрясающего юмора Даичи, а скорее каким–то секундным порывом, основанным на недавних попытках дворецкого обучить Муку воспринимать анекдоты. Смущённая и неоконченная фраза Макото подходила сюда куда больше: — Даичи–доно, Ваши шутки… — Знаю. Идём уже! И дверь кабинета Даичи громко хлопнула.***
— Кайто–кун, садись поскорее, Макото–тян, положи… Макото–тян, кому ты звонишь? Кайто быстренько разместился на мягком и большом кресле, которое заменяло длинные кушетки из сериалов, и со странным любопытством уставился на то, как девушка глуповато набирала номер, вытаскивая каждую цифру из своей памяти и проговаривая их под нос. — Четырёхюродному брату, — тихо сказала она, продолжая набирать цифры, стирая и продолжая снова. — Вроде вы его знаете, да? Араки Но. — О, Но–кун! — Ты его четырёхюродная сестра? — Кайто чуть наклонил голову, будто показывая знак вопроса шеей, что очень рассмешило Макото. — Да, он мне о тебе рассказывал! Правда, в последнее время он какой–то мрачный… С ним что–то случилось, а он ничего не рассказывает. — Аоко–сама говорила, что мама решила отвезти его на недельный отдых, — Кайто вытянул правую ногу и слегка вздёрнул колено, с интересом разглядывая коричневый потолок с узором ромбов. — Говорят, он поехал в Гумму в отель, э… «Цветочные Ветви»? Где–то я слышал это название, не могу вспомнить где. — А, не тот, где когда–то летом отдыхали наши полицейские? Инспектор Накамори тоже с ними был, если помню, — улыбнулась Макото, будто сама в этом участвовала. — Там ещё куча персика! Они в каком–то интервью говорили. — О, Гиндзо рассказывал об этом! — согласился Даичи, когда закончил молча распределять документы. — Там ещё была забавная история с какой–то песней, но я забыл какой… Значит, Но–кун поехал туда? — Я и хочу узнать наверняка! — не сказала, а скорее визгнула практикантка, — Сейчас… Набрав ещё три цифры, девушка громко сглотнула, высоко подняла голову и с закрытыми глазами идеально попала на нужную кнопку. Она не спешила прикладывать телефон к уху и ориентировалась на значки, которые так не и появились, стоило женскому голосу сообщить о занятом абоненте. Но Макото не отчаялась и набрала номер снова, не заметив, как Кайто и Даичи спрятались за её спиной, разглядывая её удивительно дорогой телефон. В один момент на звонок ответили, и девушка приложила трубку к уху: — Алло? — Да… кто это? — Но! Это я, Макото! — радостно представилась девушка, услышав на другой стороне трубки лишь длительное молчание. — Макото…? Ах, сестрёнка, ты? — Ты что, забыл меня? Мы ж защищали одну песочницу весь детский садик! — Да, точно… Помню… Примерно в… Кха. Громкий и тяжёлый кашель раздался в телефоне громче, чем голос Но, и будто бы эхом прошёлся по комнате, сухой и простуженный. — Но? — Прости, Мако, я… заболел вчера… Температура не спадает, возможно лихорадка, — он взял длительную паузу и снова сокрушил всех громким кашлем. — Тридцать восемь и… семь… Мама вызвала доктора, но… — Но? — В гостинице произошло нечто чудовищ… Ой, прости, не могу, не соображаю совсем… Позвони маме, хорошо? Пока, — долгие пять секунд телефон передавал тихое шуршание, а потом короткие гудки закончили разговор. Макото шепнула в тишину: — Да, не напрягайся, — измученная улыбка окрасила её лицо, когда она повернулась к парням позади неё. — В гостинице что–то случилось, а Но упал с температурой. — Бедный, — с сочувствием кивнул Даичи, — ведь он собирался отдыхать… — Да, — очень тихо согласился Кайто. Он почти бесшумно отошёл от психиатров и вернулся в кресле, уже выискивая в интернете первый подходящий новостной сайт. Там писали:«Убийца–дворецкий посетил Гумму! Двое подозреваемых оказались в том же отеле, а единственный свидетель, заставший момент убийства, слёг с температурой и лихорадкой. Он слышал голос убийцы, но не помнит, чей конкретно!»
«То есть он слышал Шингу?» — один уголок губ Кайто немного вытянулся и тут же вернулся в нормальное положение: «Не спорю, что у него есть одна разговорная привычка, которая может стать косвенной уликой против него, но… не стоит так перенапрягаться с температурой, Но–кун. Какой же ты отчаянный…». На секунду Кайто опустил страницу за подробностями, но в тот же момент Даичи снова сел за стол, а значило начала сеанса. Новости подождут, пока не обрастут новыми слухами. — Что ж, Кайто–кун, чуть позже мы проведём физиотерапию, как в первый раз, чтобы проверить изменения, — врач громко и гордо рассмеялся. — А то ты после тренировок–то возмужал! — Скажете тоже, — Кайто едва улыбнулся, но Макото подмигнула ему, показывая мускулатуру согнутой рукой и придурковато целуя её. — Ха–ха, да нет, я ж не такой накаченный. — Лучше, чем было, дорогой! — по–доброму смеялся мужчина, как в дружеской компании, вместе собравшейся в горячей сауне или за большим столом. — Сначала пара вопросов, чтобы засечь весь твой прогресс, хорошо? — Да. — Начнём. Даичи поднял со стола книгу, достал из кучи документов странный пустой лист и положил на твёрдую обложку перед собой. С блеклой улыбкой на лице он кивнул помощнице и задал пациенту первый вопрос с серьёзностью психиатра в глазах и хохотом хорошего друга в голосе: — Кайто–кун, что ты сам можешь сказать о своём прогрессе? — Мм, — слабое «мм» перекрыл скрип деревянного стула, который Макото притащила для себя с другой стороны кабинета и уместила рядом со столом психиатра. — Как бы сказать… В последнее время взгляд Кайто был таким живым, что никто бы ни отличил его от обычного человека в толпе, но на несколько долгих секунд его прогресс аннулировался. Он смотрел в стену с тем же безразличием, с каким его вывели из школы, когда на него поступил заказ от Накамори, словно некая игра внезапно выдала ошибку, и главный герой оказался с пустым инвентарём на старте. Но стоило Даичи поднять ладонь над столом, как Кайто прикрыл глаза и хихикнул и вновь вернулся к новому себе с сияющим лицом. — Я правда что–то почувствовал за эти месяцы, — Кайто провёл ладонью по своей шее. — Немного сердце колет, но приятно. — Хах, это хорошо, — Даичи снова опустил руку на стол, просто чтобы схватить рядом лежащую ручку. Он покрутил её в раскрытой руке. — Много всякого? — Ну, много… — А сильнее всего? — Сильнее всего, конечно, — Кайто мог даже и не договаривать, влюблённая улыбка и красные щёки говорили за него. — Ну… — Молодость, молодость! Когда ручка в руках Даичи снова замерла, тот немного сжал губы, кивнул Макото и что–то бегло написал на листе в нехарактерном для Японии горизонтальном варианте. — Я надеюсь, не было никаких негативных чувств? — Ах, — Кайто будто не понял вопроса, потом замер и попытался опустить лицо, но в последний момент передумал. Его веки упали на глаза, закрыв их наполовину, и с этим глупым, прищуренным взглядом парень уставился под книжный шкаф сбоку, решаясь, отвечать или не стоит. — На самом деле иногда я… очень злюсь. — Злишься? — На кого? — добавила Макото. — Понимаете, — глаза Кайто расширились, а руки сжались на коленях, словно он был «странно–удивлённым», а не разозлённым, но говорил он совсем по–другому. — Есть один человек… Он не сделал ничего плохо, наоборот, он замечательный, но я… злюсь на него. — Ох, так бывает, — спокойно сказал Даичи, — но причины и возможные решения разнятся от ситуации. Ты можешь быть честен со мной, Кайто–кун? — Да, Кайто–кун, не бойся! — Макото активно закивала головой, воодушевившись. — Это будет наша врачебная тайна! Кайто молча посмотрел на них, а потом его голова рухнула… не упала, а рухнула вниз, не достигнув пола из–за целой шеи, которая едва слышно хрустнула. Психиатры испуганно отдёрнули руки и не успели и слова сказать, когда услышали голос, который не сразу узнали. — Он замечательный… Он такой замечательный, что я злюсь! Я проблемный, зашуганный, побитый, а он, — на секунду Кайто дёрнулся всем телом и застыл, подобно камню, статуе. Его голос снова исказился так, что Аоко не узнала бы его. — Почему он не может подвинуться?! — Кайто–кун… А ты думал о том, чтобы попросить его? Парень не сдвинулся с места и лишь тихое, но тяжёлое дыхание напоминало о том, что он жив. Его голос хрипел сильнее, чем обычно, горло высохло: — Мне кажется, что защищать будут его, а не меня, — едва выдавил он, прожёвывая каждое слово. — Почему я просто не могу быть таким же…? Кха… — Эм, — в миг Макото упорхнула к куллеру и включила кран с холодной водой. Её глаза бегали, правая рука дрожала, но девушка старалась не робеть и улыбаться, подбегая к пациенту. — Вот, вода! И не расстраивайся, всё ты можешь! Девушка замерла. На неё смотрели глаза — внимательные, пустые и даже немного безумные. Полуоткрытый рот выглядел угрожающе, будто вот–вот распахнётся шире пасти крокодила. Злоба исходила от парня, как пар исходит из горячего чайника, а отросшая чёлка неплохо скрывала сверкающие глаза от психиатра, который с волнением беспокоился о своём трудном пациенте. Макото, всё ещё дрожа, позволила парню взять стакан. Тот осушил его почти залпом, закинув голову, а потом, будто испив целительной воды, стал столь же спокойным и собранным, как в коридоре. Секундный порыв прошёл, Даичи стал задавать разряжающие обстановку вопросы, временно увиливая от такой резкой темы, а Кайто отвечал на них, как на забавный тест в интернете. Девушка не сразу вспомнила, что приготовила для себя стул, ведь так и осталась стоять позади пациента. Она бы никогда не спутала бы это чувство с чем–то ещё. Это совсем не зависть. Это ненависть.