Дворецкий в Белом

Кайто ненавидел вспоминать. Эти воспоминания выворачивали остатки его души, бесследно потерянной здесь, в этих коридорах, где бегали весёлые дети, записанные в обычную государственную школу, где учатся и они, сироты. Обычные дети жили, мальчики выживали — разве это справедливо? Кайто помнил их систему: есть столбы, есть камни. Столбы — дети с репутацией. Камни для них посмешище, шуты, жалкое подобие человека, которое можно бить сколько вздумается, рабы без мнения. Камни — жертвы своих однокурсников. Организаторы не обращают на них внимания, столбы бьют за мелочи и просто так, для возвышения своего я. Человечности здесь не место, лишь предательству и коварству. Ненавидели предателей, готовых подружиться, а потом бросить. Ненавидели шныряющих везде «крыс» вроде Сагуру. Но стукачей не переносили особенно, они моментально становились камнями, вот только… иногда дети допускали непростительные ошибки. Да, температура подсобила дворецкому, и он увидел себя, что только поступил в эту школу и был столбом. Он был столбом — хвастался фокусами, дружил с хулиганами, боялся организаторов, но никого не сдавал и не предавал. Он выживал здесь вместе со всеми и никто даже не помышлял задумать что–то против него. Но ему это только казалось — был Тоя. Был маленький камушек Тоя, у которого никогда не было никаких благородных принципов, несмотря на миловидный вид. Когда Тогами доверил Кайто свои любимые карты, а другие оставили ему что–то по мелочи, он хранил их в своей комнате и закрыл её на ключ, когда уходил в туалет. Он был уверен, что ничего не может случиться, до того, как он вернётся — окно в его комнате было на недосягаемом третьем этаже, а ребёнок вряд ли бы смог украсть ключи у охраны. Однажды Альберт пытался сделать это, но его избили несколько раз, и он забыл об этом. Помня это, мальчик шёл в комнату без опаски, но его сердце пропустило удар, когда он снова открыл её — порезанные карты лежали на полу, стекло расколото надвое, ткань порвана, а что–то обгорело на пламени зажжённой кем–то свечи. Кайто понял всё по ней — Тоя обожал свечи, в особенности кристально белые и те, что были чернее вороньих перьев. Одна из таких выдала Тою, но на следующий день угробила Кайто. От «столба» до «камня» был один шаг. Кайто презирали. Кайто били. Кайто ненавидели. А виноват был Тоя, который сам был и оставался камнем, пока не сбежал. Никто не знал, как он сбежал, он просто исчез. Организаторы отправили пару подчинённых за ним, но Тою не нашли. А может и нашли, но родители выкупили его, судя по их доходам. Кайто думал, что больше не услышит о нём, но жизнь — штука ироничная. Тоя стал богатым избалованным сынком. Тоя нарушал закон. И Тоя, без сомнения, уже дважды убивал. Он почувствовал власть и не мог забыть этого ощущения, он был окрылён своими деньгами, и это бесило дворецкого семьи Накамори. «Бесспорно, я ненавижу его… Но хочу ли я ему мстить?» — проснувшись в своей комнате с этим вопросом, Кайто улыбнулся. После трёх с дней с температурой, его голова ещё побаливала, но ему стало заметно легче. Он чётко видел свою кровать, небольшую тумбу и скромную дверь, которые уже не расплывались перед глазами. Запахи, что ранее притупились, ударили в нос снова. Уши тоже чётко расслышали женские голоса на первом этаже и серьёзный тон Накамори, стоящего за дверью. Кайто встал, чтобы переодеться, прислушиваясь. — Да, я знаю. Тоя один из подозреваемых, — голос инспектора чуть понизился, — но это происшествие слишком странное, если бы он был маньяком… «Происшествие»? — Кайто прислушался: «Хм, не слышал о…». — Аоко? Аоко в порядке, они смогли доказать, кто запер ту девушку в кладовке. Но, блин, он серьёзно пытался подставить мою дочь, потому что она помешала ему следить за Нагисой? — мужчина сделал паузу. — Вот имбецил… — Что? — тихое «что» прошлось по комнате, словно эхом. Кайто застыл. Мозг снова превратился в кашу. Когда один глаз дёрнулся, губы неосознанно повторили. — Что? Рубашка, что была в руках дворецкого, могла бы закричать, если бы имела голос, когда на неё боках сжались кулаки. Тон Кайто больше не походил на тон Кайто, от него остался лишь короткий первый звук, а за ним заговорил чужой, пустой и басистый голос: — Что?

***

Девушки долго смеялись над новой историей, держась за животы, пока в их смехе тонул звук шагов. Кайто, опираясь на перила, спускался вниз, рассматривая лица девушек. Аоко смеялась, Минами улыбалась, и никто не вспоминал о произошедшем, да и сам Накамори позабыл об этом, возвращаясь из коридора. — Кайто–кун, а я тебя и не заметил! — улыбнулся он. — Тебе уже лучше? Кайто не среагировал, продолжая идти. Инспектор сначала не понял этого, но потом остановил парня за плечо. — Эй, Ка… Мужчина замер. Лицо Кайто перекосилось так, что инспектор больше не узнавал его. Перед ним был не взгляд больного, который так устал от боли, что выглядит чернее тучи, скорее в глубине его безразличного лица парень был… разозлён. Этого не было в сжатых губах, расслабленных бровях, но читалось во взгляде — чётком и изучающем. Перемена случилась за секунду — веки закрыли глаза, будто долго моргая, рот растянулся в улыбке, а брови прыгнули вверх, да повыше. — Гиндзо–сама, простите, — он улыбнулся так внезапно, что инспектор почувствовал себя маленьким беззащитным кроликом, а голос Шиничи в его телефоне стал кричать, пытаясь вернуть абонента к звонку. — Я вспомнил, что обещал зайти к Кенджи–куну. — А, Кенджи? — мужчина чуть задумался. — О! Точно они звали тебя на днях… А ты уверен, что ты здоров? — Да, всё нормально! — Кайто чуть кивнул. — Я собирался выйти, как спадёт температура. Если буду кашлять, то я взял таблетки. — О… Окей? Тогда иди… — Да, спасибо! — парень кивнул инспектору и развернулся к выходу. Девушки перекинулись парой фраз, Минами забралась на спинку дивана и заметила парня, что шёл мимо. — Ой, здрасте… Кайто бегло посмотрел на неё. — Привет. — Кайто! — обернулась Аоко. — Тебе уже лучше? — Да, Аоко–сама, не волнуйтесь, — он кивнул ей. — Я схожу к Кенджи, хорошо? — А может не стоит? Ты только болел… — Не бойтесь, я взял таблетки. — Будь осторожен! Услышав это в дверях, Кайто развернулся в комнату, посмотрев сгустившую брови от волнения Аоко. Прикрыв рот, парень издал маленький смешок, который потом превратился в улыбку: — Хорошо! Парень закрыл за собой входную дверь. Его лицо ещё пару секунд украшала яркая улыбка, но не прошло и минуты, как она сменилась тем лицом, что недавно испугало Накамори. Прислушиваясь к тому, как тот возвращается к звонку, Кайто спешно собрался и позвал мужчину закрыться за ним. Отойдя за первый поворот, дворецкий сам начал набирать чей–то номер. — Инспектор? — единовременно с этим Шиничи снова позвал инспектора Накамори. — Вы меня слышите? — Да, прости, Кайто–кун попросил закрыться. — Куда он ушёл? — К Кенджи, он вроде обещал ему… Странно, только встал и пошёл. А ещё таким разозлённым выглядел… — Разозлённым? Детектив на долгое время замолк. Теперь уже Накамори что–то бурчал в трубку, пока не услышал тихое хмыканье парня с того конца «трубки». — Кажется, я знаю, в чём дело… — Что? В чём? — Я подумаю. — Что?! Эй, не бросай трубку! — ответом на его крик были гудки. — И что это было? Покачав головой, инспектор вернулся домой с тем же выражением лица, с каким он недавно застал своего дворецкого.

***

— Алло, Муку? — сказал Кайто, ещё больше отойдя от дома. — Нужно поговорить… Туда, куда Кайто собирался дойти, путь был совсем не близкий, потому вариант «идти пешком» напросто отсутствовал. Договорив со своим приятелем, парень остановился у ближайшей остановки рядом с полуслепой бабушкой, ожидающей своего рейса. Когда та задала ему два вопроса, он бегло ответил на них, третий же проигнорировал. Но уже скоро стало не до этого — к станции подошёл нужный автобус. Кайто зашёл в него из задней двери и сразу заметил смуглую голову с известной кепкой и девушку с конским хвостиком рядом с ним, которую парень видел на одной из фотографий этого детектива. Свободных мест в салоне было полно, потому дворецкий решил сесть на третье место позади них. Их диалог чётко доносился до него. — Ну, Казуха, ты же не слушаешь! Повторяю, — возмутился Хейджи. — Тоя — абсолютно долбанутый на голову, но при этом ты видишь, какой он аккуратный? Да за ним два убийства, а они его прижать не могут! Полюбасу он! — Да почему он, у него алиби! — ответила ему девушка, и кончики ушей парня побелели. — Вот именно! У него настолько идеальное алиби, что я сам не могу в это поверить! Осталось выяснить мотив, это точно он! Кайто, ещё немного послушав их спор, отвернулся к окну. «Шумно», — цокнул он в стекло, потом поднял телефон: «Сообщение от Муку… Ага». Прочитав его, парень снова опёрся на окно. — Здравствуйте, — поздоровался кондуктор, протягивая ему руку. Дворецкий протянул ему несколько монет. — Вот. Автобус тронулся с места.

***

Ещё одно место, где Кайто никогда не был — бар. Ему совершенно не хотелось заходить туда. Первой мыслью было подождать за зданием, пока Кайто не заметил в окне лицо Тои, что посмеивался над шутками двух друзей и одной откровенно одетой девушки. Проследив за ним, Кайто поправил парик на голове, пальто, которое купил за углом, и посмотрелся в стекло европейского бутика напротив — он не помнил, кем была его мать, но надеялся, что она бы его не узнала. Довольный, Кайто взялся за ручку и повернул её, толкая дверь. — Добро пожаловать! — поприветствовал его дружелюбный бармен. Это не был тот бар, какой можно увидеть в фильмах, где всё из классического дерева, а все места заняты алкоголиками, которые смотрят футбол на настенном телевизоре и кричат на спортсменов что есть мочи. Наоборот, уютная площадь могла похвастаться неплохими металлическими столиками и стульями, за которыми сидели люди студенческого возраста или те, кому едва можно было дать двадцать пять. Голоса тонули один в другом, и Кайто поскорее сел за один из центральных столиков, откуда было слышно столик Тои. — Так что? — улыбнулась девушка. — Сколько ты заработал? — Столько, что на хороший вечер хватит и четверти! — усмехнулся богатенький сынок. Он выглядел напыщенным, особо напыщенным, если сравнить с Тоей, которого Кайто знал раньше. Простая куча бумаг, именуемых «деньгами» закрыла хитрого проныру, способного прятаться, но не способного перестать плакать, непробиваемой стеной, что не могла подпустить никого к нему. Никто ничего не узнает, его всегда покроют — он в безопасности. Считал ли Кайто, что его безопасность идеальна? О, нет, совсем нет. Кайто видел, Кайто наблюдал, Кайто знал, что Тоя умел ошибаться. В голове возник наивный план, губы улыбнулись, осталось немного подождать. — Чего желаете? — улыбнулся второй бармен, покидая стойку и подходя к новому посетителю. Кайто бросил на него короткий взгляд и максимально изменил свой голос: — Пиво. И поменьше алкоголя, мне нужно быть на ногах. — Хорошо. Бармен не стал уточнять ничего лишнего и пошёл к коллеге. Там они подобрали пивной напиток, не превышающий четырёх процентов спирта, и наполнили средний стакан чуть ниже краёв. Они подали его парню. — Вот. — Спасибо, — Кайто сразу потянул им деньги, и мужчины отошли. Дворецкий же продолжил наблюдение. Первой ушла девушка, что работала в стриптиз баре в подвале этого здания, за ней на улицу вышли два парня, когда одного позвала домой девушка, а другого вызвали на ночную смену по какой–то неясной работе. Тоя остался один, попивая свой крепкий алкоголь. «Коньяк… Нет, ром», — определил Кайто по слабому запашку: «О, собирается встать… На улице темно. Что надо». Тоя прошёл мимо, Кайто же дождался того мига, когда его бывший одноклассник исчез в дверях и только потом встал сам. Бармен попрощался с ними обоими. Оба оказались вне бара. Тоя сделал несколько шагов и обернулся — заметив парня в взрослом пальто и с неопрятными чёрными волосами, он принял его за взрослого алкоголика, тем более тот валился с ног, два раза падая на стену. Один путь тоже не смущал — дорога была светлой, кроме двух узких дворов напротив. Когда Кайто заметил поворот одного из них, а бдительность богатого сынка окончательно уснула, он сделал сделал короткий рывок и схватил парня за голову. Зажав ему шею и глаза, дворецкий успел затащить его в переулок, пока дорога была чистой. Там Тоя освободился, сбросив парня с себя вместе с его париком. — Ты! — воскликнул он, позеленев от злости. — Какого хуя?! — Вау, — вспомнил модное слово Кайто, — какие слова выучил! С деньгами смелый стал, да? — А что ты тут… Один миг, и щека Тои загорается, с губ сходит хрип. Пощёчина была совсем не сильной, хотя замах был неплохим. Подняв глаза, богатый сынок видит спокойное лицо дворецкого. — Это за мою боль в школе, — холодно произнёс он. — Пощёчина? — Я буду честен. Боль мне… скорее надоела, чем я её боюсь, — Кайто поднял свою ладонь вверх, разглядывая её. — Тем более сейчас, когда я знаю, ради чего это всё… ради кого, — добавив это, он сжал кулак. Взгляд опустился на непонимающее лицо Тои. — Так что на школу пока наплевать. Первый удар пришёлся в правый глаз, затем локоть в живот. Ещё держащаяся на ногах жертва, попыталась схватить руку нападавшего, но удары повторились, и Тоя оказался на земле. В хаотичном танце ударов в избалованном студенте проснулся тот маленький мальчик, слёзы которого потекли по каменной клади, но Кайто лишь хохотнул, останавливаясь и поднимая перекошенную голову парня со сломанным носом. — Думаю, ты сам всё понимаешь, не так ли? — по буквам отчеканил он. — Исчезни. Один удар в челюсть. Голова падает на кирпичную стену в конце этого маленького уличного тупика и ударяется об стену. Тоя приоткрывает глаза, наблюдая, как Кайто сбрасывает пальто, из которого достаёт красный парик. Едва улыбнувшись, избитый бросает: — А что ты придумал на случай, если я, — он оборванно выдыхает, — пойду в полицию? — О чём ты? — пусто улыбается дворецкий, — Я ничего не делал. У меня алиби.

***

— Кайто! — выкрикнула Аоко, вбежав в прихожую, когда Кайто снимал обувь. Кид на её руках громко и протяжно мяукнул. — Ты поздно… — Да, задержался у Кенджи, — улыбнулся он. — Знаю, он написал мне СМСку! — улыбнулась девушка и махнула рукой в сторону кухни. — Пойдём, я приготовила для тебя пасту. — Ах, не стоило… — Ничего, голодным я тебя не оставлю! — Аоко–сама! — казалось, глаза Кайто засверкали. Он сунул руку в штаны и вынул твёрдую плитку. — Вам. — Шоколадка? Спасибо! Я положу на стол, пошли вместе съедим её! — Хорошо, но могу я сначала зайти в свою комнату? — вежливо поклонился дворецкий. — Мне нужно кое–что записать. — О, хорошо! Кайто улыбнулся убегающей Аоко, проводил взглядом обнюхивающего его Кида и быстрым шагом ушёл, когда кот зашипел на него. Взбегая вверх по лестнице, парень не оглядывался на пушистое зло, что активно преследовало его, пока он не закрылся в своей комнате. Но это не надолго, ведь Кид был слишком смышлёным котом, чтобы не открыть дверь. — Что за гений? — Кайто бросил взгляд на дверь и вытащил из-под нижнего ящика стола свой блокнот с синими страницами. Он открыл его на одной из синих страниц. Рука металась: красный или чёрный, красный или чёрный… И вдруг, словно кто–то включил лампочку, голову посетила неплохая мысль. — Да, красный. Однозначно красный… может и с примесью зелёного.

***

Тоя хорошо знал дворы — все ходы, времена, когда они пусты, и как легко дойти до дома из любимых мест, так что мог скрыться, даже хромая на одну ногу и не открывая одного глаза. Петляя так, он думал об одном — об одной мысли из одного слова. Вот его небоскрёб. Вот вход, где ночью нет контролёра. Посередине лифт, который работает, но пустует сильнее, чем днём. Обычно Тоя бы обрадовался очередной одинокой поездке, но сейчас его взгляд застилала пустота и злоба. Забравшись в кабинку, он поехал на свой этаж. Ключи от квартиры пришлось достать непривычной рукой, ведь амбидекстром, как его бывшие одноклассники, он не стал. Кое–как повернув ключ в скважине, он ввалился в комнату и еле закрыл за собой. Сделав это, он упал на пол, пачкая его в грязи и крови. Одинокая слеза скатилась по его лицу, падая на пол, другую он смахнул привычной, но уже сломанной рукой. Почувствовав резкую боль, он глянул на локоть, потом на пол. Оттолкнувшись и поднявшись, он встал, хватаясь целой рукой за вещи из комнаты. — Слёзы — типичная защитная реакция, — сказал он, будто читая лекцию. — Я тоже могу сказать, что привык. Ты нарвался сам не знаешь на что, Кайто. Тоя не пытался одеваться, он пытался раздеться — сбросить с себя всё до трусов, от футболки до шорт, и это как–то ему удалось. Оставив всё у входа, он улыбнулся, вытаскивая из кармана штанов потрескавшийся телефон — тот ещё отлично работал. — Не нужны мне эти копы, — цокнул он, еле ковыляя до своего стола. Он постарался открыть комод непривычной рукой, чтобы с помощью достать свой маленький блокнот с ночным небом на обложке и яркими фиолетовыми страницами внутри. Пролистав страницы, он усмехнулся. — Ты нарвался, Кайто, — усмешка на его лице смотрелась глупо. — Однозначно и единогласно — ты в чёрном списке. Левая рука пишет криво, но давит достаточно, чтобы разобрать этот тест при желании. А теперь дело за малым — спрятать дневник на место и снова поднять телефон. — Мне стоит продумать тщательный план… Думаю, он займёт время, — бурчал он, набирая цифры — один, один, девять. В телефоне загудели гудки. Хлоп! — Слушаю. — Меня зовут Кобито Тоя, — в голосе парня осталась усмешка. — Меня избили по дороге домой, лица не видел. Нет, не хочу вызывать полицию. Лица не видел. Где? Дома, кое–как добрался. Адрес... Хорошо, жду. Звонок оборвался, а Тоя бросил телефон на свою кровать, что была неподалёку. Негласная война началась.