***
Арсений приехал домой после нелёгкой рабочей недели вечером. Брюнет понял, что сейчас как никогда сложно, и ему просто необходимо остаться наедине с собой. Желательно у себя дома. Петербург встретил проливным дождём, таким привычным для Северной столицы. Мужчина не уставал ассоциировать себя с городом: погода здесь, в этом чу́дном и чуднóм месте (ударение не играло роли, потому что оба варианта казались Попову одновременно верными), всегда была подстать ему самому, – красивые пейзажи, архитектура и атмосфера скрывали в себе свою тайну, будто олицетворяя Арсения, который вечно прятал свои эмоции и проблемы от посторонних. Ему нравилось гулять одному, и не важно, были ли запланированы дела на следующее утро, он никогда не позволял себе упустить возможности побыть наедине со своими мыслями. Дома ощущение замкнутости нагнетало, ночные улицы же не давили, не вгоняли в состояние одиночества, а будто бы, наоборот, сопровождали на каждом шагу, разделяя мысли брюнета. Он обычно бродил в тишине, не спеша шёл вдоль дорог, днём переполненных машинами и людьми, часто навещал Канонерский парк на Ваське и небольшой пляж там, где, сидя у 11-ого километра ЗСД, долго всматривался в даль, заходящее солнце и переливающуюся в последних лучах заката воду, любил приходить к Фонтанке, долго стоять на Английском мосту, где когда-то начался, как ему в тот момент казалось, новый, самый лучший этап его жизни. Петербург стал для него местом самого большого счастья и самой сильной боли. Вот и сейчас, в очередной раз сказав ребятам, что у него объявились им же не нарочно забытые давно запланированные дела в Санкт-Петербурге, он уехал, оставив коллег отмечать скорый выход шоу на телеэкранах в Москве. Вернувшись домой, он был готов снова уйти в себя в любимых местах, но погода, видимо, решила добить окончательно. Квартира встретила хозяина привычной тишиной, которая давно перестала так сильно «душить». Он даже не стал включать свет, в следствие чего коридор из-за пасмурной погоды казался ещё более тёмным и длинным. Но это ни на толику не вселяло паники. Скинув сумку и рюкзак с вещами на тумбочку в прихожей, мужчина снял с себя пальто, совершенно не подходящее для начавшихся на этой неделе заморозков, привычными движениями разулся и переместил ботинки на их законное место, а следом направился по темноте квартиры в строну ванной. Экран телефона, который владелец по привычке выложил из кармана джинс, включился от приходящего уведомления, но ему не было до этого никакого дела. Арсений лишь коротко взглянул на себя в освещенное устройством зеркало, отмечая уставший вид и залёгшие синяки под глазами от бессонницы, и вышел из помещения. В такие моменты, когда не было возможности прийти на уже родной 11-й километр и справиться с душевной болью там, работала одна проверенная схема в этих четырёх стенах. Даже не подумав переодеться, он прошёл на кухню, открыл нижний шкафчик под столешницей и выудил оттуда бутылку хорошего виски. Арсений был уверен, что почти не пьянеет от алкоголя, поэтому смело сделал первый, достаточно щедрый, глоток. Зачем нужны стаканы, ведь, если очень хочется, можно пить из горла, верно? Повод достаточно весомый, самый болезненный. — Ну и что теперь? – заговорил Попов сам с собой, – Всё ещё закрываешься ото всех, да? Зачем, Арс? Ты ведь только себе хуже делаешь, сколько ещё раз это самому себе можно повторять? – стакан, с налитым в него кофе до отъезда в Москву, полетел на пол, разбиваясь на мелкие осколки. – Что же ты делаешь? Чем ты себе лучше делаешь, храня всё в себе? Ничем. Нельзя так. Ты же так и умрёшь в одиночестве, ничего после себя, кроме шоу, не оставив. Парни ведь не чужие, им хоть откройся, помогут как с могут – сомнений нет. Откройся, блять! – тарелка отправилась вслед за стаканом, – Как же ты заебал, Попов, – брюнет вскочил с места, не смотря на то, что весь пол был усыпан осколками посуды, – хоть раз бы подумал о себе, мразь такая, – кулак со всей дури врезался в стену, проёма между кухней и коридором, – чего ты добьешься своим одиночеством, а? – кулак снова прилетел в то же место, – станешь лучше? Может богаче? – мужчина подошёл к зеркалу, стоящему в гостинной, – Ты - ничтожество, Попов! Жалкое подобие человека! – теперь и зеркало разбито тем же кулаком, который уже напоминал окровавленное месиво, – Жалкий актёришка, играющий только перед всеми, но не на сцене! – Арсений уже истерично кричит, не задумываясь, о том, что соседи могут вызвать полицию. Слёзы непроизвольно побежали по впалым щекам. — Откройся людям, пусть хоть они попробуют помочь, – произносит брюнет уже шёпотом, сползая по стенке на пол. Он сжался в комок, прижав колени к груди, а голову, склонив вниз, руками будто бы закрывая её от боли и дурных мыслей. Бутылка с остатками виски (алкоголь в ней из крайности в крайности убавлялся по чуть-чуть, так что такой склянки хватало надолго) так и осталась стоять на столе среди хаоса. Сколько он просидел в тишине, слушая биение своего сердца где-то в висках, никто не знает. Из головы все мысли резко исчезли, решив оставить Арсения наедине со своими чувствами и ощущениями. Быть может он даже уснул в какой-то момент. Вдруг по квартире раздался звонок, оповещающий о внезапном госте. «Я никого не ждал. Может, дверью ошиблись? Ладно, потрезвóнят и уйдут» – подумал Арс, но звонок раздался снова, а потом и ещё раз, что говорило о том, что тот, кто стоит за дверью уходить не намерен. Брюнет решил, что самозванец немного подождёт, зашёл в ванную для того, чтобы умыться холодной водой – хоть немного прояснить рассудок. Взглянув на себя в зеркало, он увидел незнакомого себе человека с тёмными мешками под глазами, осунувшимся лицом и растрёпанными волосами. – Изменись, Арс. Прошу. Откройся людям, – сказал он отражению. Умывшись, Арсений поплёлся к двери, ощущая дикую боль в руке. «Нужно помазать чем-нибудь» – подумал ое, а трезвóнить всё никак не переставали. «Ну, значит полицию вызвали» – вздохнул брюнет. — Да иду я! Пять секунд, – Арсений постарался сказать так, чтобы человек за дверью точно услышал, но понял, что прозвучало это, будто крикнул дед лет восьмидесяти. И когда в дверь позвонили снова, он провернул замок, открывая дверь. — Ну, точно уже с ума сошёл, – сказал себе под нос Арс, не веря глазам.1.
31 января 2021 г. в 16:37
Что чувствует человек, находящийся в коме? Что, чаще всего, чувствуют ноги человека, с рождения неспособного ходить? Что чувствует труп, который кладут в гроб для погребения? Ничего. Но Арсений жив-здоров, ходит, дышит, а чувствует тоже самое. Точнее - ничего. К примеру, люди утром просыпаются и чувствуют разные эмоции: радость от наступления нового дня, грусть от недосыпа после тяжёлой рабочей недели, ненависть к будильнику, пробудившего своего хозяина на самом интересном моменте сладкого сна. Арсений даже в этих случаях ничего не чувствует. Когда это началось, и как он до этого докатился, никто не знает. Даже сам мужчина.
Он потерял всё: друзей, отношения, доверие и любовь родителей, удовольствие, получаемое от работы и учёбы, а цели и мечты в один миг стали для него ничем — пылью, мельчайшими частицами, унесёнными ветром. Всё, что было самым важным и нужным, бесследно пропало, и как вернуть это обратно, Арсений не знал, даже когда мог и хотел. А может не мог, не хотел? Нет. Определённо желал всей душой и сердцем вернуться в те времена, когда всё было хорошо. Особенно туда, где царило беззаботное детство, и не было никаких проблем. Когда деньгами служили листья деревьев, новый знакомый сразу же становился лучшим другом, все боялись зайти домой, потому что мама могла больше не выпустить, не частые походы в парк аттракционов по выходным с родителями были целым приключением, а бить крапиву палками и подметать ветками дороги было делом чести. Когда, неся за спиной рюкзак и букет в руках размерами больше самого себя, с волнением и трепетом шëл на первую школьную линейку, получая первые пятёрки, бежал скорее показать дневник маме, ждал звонка на перемену, походов в столовую по вторникам, когда на обед давали всеми любимые борщ и котлетку с пюрешкой, и тридцатое число каждого месяца, когда добрая медсестра, милейшая бабулечка лет семидесяти, приносила всем ученикам начальной школы по аскорбинке. Где найти тот телепорт в другую реальность, о котором так много рассказывают в фильмах и книгах? Не знает.
Арсению Попову 32 года. Жизнь идёт своим чередом, а он просто плывёт по её размеренному течению, давно перестав предпринимать что-то в попытках изменить направление своего движения. Все предпринятые ранее меры обернулись не особо хорошими последствиями. Перепробовав, казалось бы, всё, молодой человек сдался. Их импровизационный театр, несомненно, должен был приносить удовольствие. Да, он приносил его всем, кроме него. Арсений - актёр по образованию, но жизнь научила его играть вне сцены лучше, чем на ней. Все эмоции, всё, что видят окружающие – всего лишь хорошо поставленная и сыгранная пьеса. Попову казалось, что после того, как его пригласили создать своё импровизационное шоу на телевидении вместе с его давними коллегами из Санкт-Петербурга и «незнакомцами» из Воронежа, всё должно было измениться в лучшую сторону. Но, в попытках отвлечься на смену обстановки и постоянные разъезды из города в город, мужчина загонял себя в бездну небытия ещё больше. Да, поменялся масштаб деятельности, но в Арсении ничего толком и не изменилось.
А потом их осталось четвёро: двое «питерских» и двое «воронежских». Работа над проектом кипела. В течение трёх лет были сняты три мотора, определявшие, достойно ли шоу телевидения, последний из которых стал заключительным и самым значимым для команды. Им дали шанс вывести свою задумку на всеобщее обозрение. На федеральный канал. Подумать только... Сказал бы кто ребятам в их школьный период, что они будут работать со звёздами кино, сериалов и различных шоу всей страны, никто бы из них не поверил, просто посмеявшись над этим. Всё это время от раздумий о бытии Арсения немного отвлекали творчество и работа. С ребятами довольно быстро сдружились, хоть в дружбу Попов толком и не верил, но парни перестали быть ему чужими удивительно быстро. Они стали больше проводить времени вместе не только на работе, но и за её пределами. Все, кроме Арсения. Конечно, он ходил с ребятами где-нибудь посидеть после съёмок, но чаще всего, ссылаясь на какие-то дела и проблемы, он улетал или уезжал на Сапсане к себе. В место, где легко дышится, где хорошо себя ощущаешь, где чувствуешь себя дома.
В Питер.
Вообще, ездить туда-сюда, из города в город было не лучшей затеей. Естественно, было бы легче переехать в столицу для удобства и комфорта, но для Арса Петербург был домом, именно тем местом, где ему комфортно. В северной столице нет той суматохи, что с каждым днём всё больше и больше нарастает в Москве, там своя атмосфера, которую, почувствовав и впитав в себя однажды, не сможешь вытащить из нутра никогда. Архитектура придаёт городу свою изюминку и неповторимость, что безоговорочно цепляет абсолютно каждого, кто решил посетить сей город. Можно ещё долго перечислять достоинства величественного города, но Арсений парням с первого дня, когда они начали задавать один и тот же вопрос, говорил: «Пока меня в Москве ничего не зацепит, пока меня не будет удерживать что-то, кроме работы, я из Петербурга не перееду». Так и живёт во время съёмок то в отеле, то у Серёжи.
Серёжа, низенький грозный (только на вид) армян с придурковатой прической, напоминающей антенну для связи с космосом (чёрт его побрал променять красивую короткую стрижку на это), не смотря на то, что у Попова друзей нет, был тем «единственным», исключённым из правил. Познакомились они с ним в том же Петербурге, где позже, вместе с коллегами, основали свой питерский маленький театр импровизации, а дальше – больше: вдвоём "мутили" какие-то мелкие "бизнесы" (на идее с игровыми автоматами пришлось деятельность прекратить из-за приличных финансовых убытков), поддерживали друг друга, да и просто были по возможности рядом. Они стали очень близкими друзьями. Родными. Серёже Арс мог рассказать многое, но самое сокровенное часто оставлял себе и не говорил до конца, поэтому Матвиенко не мог составить полноценную картину всего происходящего в жизни и голове друга. Он давно принял брюнета таким, какой он есть, с его бесчувственностью по отношению к себе, скрытностью и недоверием к людям, напыщенной наглостью и маскировочной сучностью. Серёжа никогда на него не давил, ничего не выпытывал, – ждал. Сидя ночью на кухне с другом, рыдающим ему в плечо, просто молчал, понимая, что слова излишни, да и Арсений не любит, когда его пытаются жалеть. В те моменты, когда ребята хотели где-то отдохнуть после рабочего дня, Серёжа понимал, что, скорее всего, их будет на одного меньше, чем было в офисе. Даже на перроне, провожая друга домой, ничего не говорил, не смотрел с осуждением. Он никогда без спроса не заходил за рамки дозволенного и всегда давал ту возможность ощутить отсутствие «замкнутости среди людей», которая так требовалась Попову.
Дима, в первые минуты знакомства «воронежских» и «питерских», показался Арсению очень высокомерным, надменным и придурковатым. Арсений уж было подумал, что стереотип про «воронежское быдло» вовсе не стереотип, и вот оно – прямое его доказательство, но крупно ошибся. Димка, по своей натуре, достаточно спокойный, сосредоточенный человек, что, наверное, характерно большинству врачей. Когда разговор зашёл о профессиях, Позов удивил тем, что он не просто стоматолог, но и (вообще-то!!!) кандидат наук. Как оказалось, может играть на фортепиано, имеет потрясающее, больше саркастическое, чувство юмора. Примерный семьянин, муж и отец. Жена Катя отхватила себе такого мужика, что все подружки, скорее всего, сильно обзавидовались. Малышка Савина – просто чудо, а не ребёнок. Арсений всегда любил детей, но давно с ними нормально не контактировал, а тут Савинка, вся такая из себя идеальная, что даже самому профессиональному актёру, как Арсений, сложно сдерживать свои привычно скрытые эмоции. Хочется взять этот крохотный комочек на руки и не отпускать. Позов совсем недавно перевëз семью в Москву, где на их съëмной квартире первое время творился суматошный хаос, свойственный переездам. Но теперь, когда всë обустроено, ребята нередко вечерами приглашают друзей в гости. Так, в семье Позовых царит тепло, уют и любовь.
Антон оказался неким феноменом для Арсения. Самый высокий, худой, смешной (по мнению Попова) и младший из их четвёрки – совсем ещё ребёнок. «Длинный как шпала» парень сразу же произвëл впечатление хорошего человека. Да, с не особо явными, но повадками того самого «быдла», которые он, видимо, пытался так тщательно скрывать при знакомстве, а те, нет-нет, но вырывались. Шастун максимально тактильный, что ощущается всегда, но в особенности, когда он смеётся – очень громко на каждой шутке. Но бывают случаи, когда этот «мальчик» оказывается мудрее самых старших, повидавших жизнь, людей. Антон напоминает Попову его самого в детстве: такой же эмоциональный, со своими странностями, со своим миром внутри, понятным только ему, со своими желанием жить и верой в лучшее. Парень так же, как и он сам, тянется к людям, не желая быть лишним, чужим, всегда старается помочь всеми возможными способами, и, даже когда, казалось бы, сделать этого не может, придумывает намудрëные и феноменальные планы. С ним как-то удивительно спокойно. Он, как Серëжа, никогда не спрашивает о проблемах, соблюдая личное пространство, чувствуя, что не стоит вмешиваться. Видя, как тот любит Савинку, как трепетно к ней относится, будто к фарфоровой вазе, Арсений верит, что Антона жизнь не обделит, всё сложится как нужно. Он станет прекрасным отцом, хорошим мужем и примерным семьянином, как Димка Позов.