В этой главе упоминается распитие алкогольных напитков несовершеннолетними. Автор не призывает к подобным действиям. Алкоголь вредит вашему здоровью!
***
9 лет назад
***
По обыкновению девочка выбралась из кабинета, после чего побрела в неизвестном направлении. Уже неделю был доступен путь на свободу, но, словно чувствуя на себе слежку, Мария не решалась выходить за пределы здания однако позволяла себе походы по школе. За столь короткое время ей было открыто большинство коридоров. Тем не менее восточное крыло было тем самым местом, где девочка еще не бывала. — Ты собираешься сбежать? Мария подпрыгнула от страха, словно ее застали на месте преступления. Она впечаталась в стену, вдоль которой шла и чтобы не закричать прикрыла рот ладонями. Знакомый мальчик сидел на ступенях, ведущих на этаж выше, с книжкой в руках. До этого момента Эрвин никак не выдавал своего присутствия. — Н-нет, я просто мимо проходила, — дрожащим голосом произнесла она, нервно потирая кисти, которые успели неестественно похолодеть. — Не думаю. Ты постоянно бродишь по школе без цели, пристально разглядываешь окна. — Следил за мной что ли? — Нет. А друг твой где? — Уголь остался в классе. Нас накажут, если его заметят. — Понятно, ну и имя. Он отложил книжку на ступеньку, после чего сдвинулся ближе к стенке, свободной рукой похлопал по освободившемуся месту. Девочка послушно села рядом. — Не говори никому, что я по школе хожу... — Не скажу. В этом нет ничего такого, хотя отец говорит, что вас нужно запирать в кабинете и держать до последнего звонка. — Такому человеку не понять, какого жить взаперти, — внезапно осмелев ответила она. — Все так живут. Вы под землей, а мы в стенах. — Глупости. Вы можете перемещаться в этих стенах, а разведчики даже выезжают за нее. — Пока существуют титаны, человечество будет обречено укрываться за стенами, пока разведчики не истребят их, а это произойдет не скоро. — Это все равно другое! Мальчик безразлично вздернул плечами, "признавая" поражение в споре, в котором не мог выиграть с самого начала. Девочка бы просто не позволила. Она замолкла, от неловкости принялась постукивать мысочками новеньких ботиночек друг о друга, думая, можно ли ей продолжить свою разведку. — Я ошибся, прости. — По поводу? — Не смогла бы сбежать. Ты же не против жить под землей до конца жизни, верно?.***
834
***
Вскочив с пронзительным криком, девочка ухватилась за голову, которая впервые так неестественно заболела. — Лежи ты, — произнес знакомый строгий голос. Парень уперся ладонями за хрупкие плечи и с силой положил девочку обратно. — Что случилось? — Упала в обморок. Я принес тебя сюда. — Что они сделали с мамой? — хрипло прошептала она, растирая больные глаза. — ...Я налил воды. Должно стать получше, — он, протянул жестяную кружку. Парень вложил стакан и плотно сомкнул девичьи пальцы, пока ее руки не перестали трястись. — Сколько времени прошло? Мне нужно увидеть маму... — Два дня, — по уклончивым ответам, чувствовалось, что Леви совсем не хочет говорить о происходящим. Можно предположить, что не хотел разбираться со свалившимися на него проблемами. — Что?! — воскликнула она, мгновенно подскочив, но головная боль и настойчивые руки заставили ее вновь облокотиться на скомканную подушку. — Я хотел напоследок попрощаться, но ты не открывала. Тогда я зашел через окно. Увидел тебя всю в крови. Уже подумал, что решила себя убить, но похоже просто потеряла сознание и расшиблась. — Попрощаться? Ты собирался покинуть город? — Это тебя не касается. Отдохни получше. Глаза снова намокли, а в висках снова закололо. Ухватившись за волосы руками, девочка съежилась, сильнее утыкаясь в одеяло, чтобы крик был не так слышен. Крик того, кто отчаялся. Крик безысходности. — Я всем жизнь испортила! —истошно завопила она, чувствуя, как горит горло от боли. Пересев на кровать, парень аккуратно дотронулся до дрожащих плеч. Словно ребенка, он едва ее покачивал, гладил по торчащим на макушке волосам. — Все нормально... Постарайся успокоиться. Будто бы это так легко сделать. Она лишь продолжила плакать, но уже гораздо тише. Боль во всем теле не давала издать лишнего звука. Казалось, что вот-вот сердце остановится, легкие не смогут сделать ни единого вдоха. Спустя час безостановочного жжения в груди, тело постепенно потяжелело. Лишь отдаленно чувствовалось, как теплая рука то и дело плавно проходила по волосам, потом неторопливо возвращалась обратно, начиная свой недолгий путь сначала. В сознании мелькали лишь кошмары. Вечные крики, незнакомые лица. Все эти люди падали в темноту и растворялись в ней. Случайно среди незнакомцев мелькнула женщина. С ее виска потекла алая кровь, а ноги подкосились. За ту секунду, что оставалась неизмеримый страх виднелся в ее лице. Она мгновенно протянула руки к дочери, но они вскоре растворились в черной жиже. — Мама... — хрипло произнесла она. Тело пробирало холодом. Открытые ставни ходили туда-сюда, раскачивали оборванные шторы. Тишину прерывало лишь дыхание друга рядом. Прильнув макушкой к виску девочки, он продолжал спать и не почувствовал того, что Мария это заметила. Уткнув локи в колени, он свел кисти, словно до этого держал что-то. Сомкнув его руки, она почувствовала, как сильно похолодели длинные пальцы. Перетянув одеяло побольше к нему, она заботливо укрыла его, после чего вновь уснула.***
— Ты только встала? — произнес парень, который заметил, как Мария принялась снимать одеяло. — Сколько времени? Я уже не успеваю за ним следить. — Вечер. Я недавно пришел. — Опять? Проигнорировав последнюю фразу, парень зажег спичку, которая мгновенно заискрилась с приятным шумом. Он быстро поджег фитиль лампы, после чего кинул деревяшку в банку, которая собирала в себе весь мелкий хлам. — Может выпьешь? Говорят, на время помогает облегчить боль, — произнес он ставя стеклянную бутылку. — Да, сейчас кружки принесу. — Ты и метра не проползешь. Подойдя к кровати, парень приподнял девушку за руки, словно кота, после чего перетащил на табурет у стола. Ноги бесконтрольно тянулись по полу и Мария ощутила их не сразу. Лишь окончательно очнувшись, по телу кровь полилась с новой силой от чего все закололо. Окинув ее взглядом, Леви прикрыл за собой дверь, скрываясь на лестнице. Вскоре вернулся с двумя кружками и куском хлеба, который уже успел подсохнуть. Разлив дешевый алкоголь, они чокнулись и девочка быстро отхлебнула большой глоток. Противный вкус и жжение на языке словно просили выплюнуть, но Мария назло поступила иначе. — Вкус мерзкий, действует через время. — Что теперь делать... Тебе было также плохо? Он недовольно отвел взгляд, все-таки тема семьи была для него особенно болезненной. Вот и была причина его раздражения. — Уже не помню, однако в момент, когда я ждал смерти... пришел человек, который мне помог. Правда сейчас не имею с ним ничего общего. Этот старый дед еще давно свалил. Не смотря на обиду и злобу, все равно пробовал его найти, но это оказалось бессмысленным. — Понятно... Я боялась оказаться на твоем месте, ты всегда выглядел таким одиноким, — ответила девочка, снова делая глоток. Со временем действительно полегчало. Диалог шел куда проще и казалось, что проблемы больше не вернутся. Мария уже не упоминала о них, а парень прилагал для этого все усилия. — А чем ты теперь будешь заниматься? — Как и раньше. Я, конечно не хотел возвращаться к грабежу и разбою, но уже ничего не поделаешь. — Так и знала. Почему никогда не говорил? — А был смысл? Не хотелось тебе говорить о своем свободном времяпрепровождении. Черт, это пойло хорошо развязывает язык. — Ты тоже много выпил, но выглядишь все также. — Не чувствую сильных изменений. Возможно, просто устойчив к спиртному... Тебе стоит закусывать. Уже вся красная. — Нет, мне наконец полегчало. Сам принес эту штуку, вот теперь и терпи. Вскоре окончательно стемнело и комнату освещала лишь настольная лампа. Алкоголь закончился, а рассудок постепенно приходил обратно. Словив себя на этой мысли, девочка переменилась. В голосе слышалась тревога, глаза слезились. — Уже слишком поздно ложись спать. Я вернусь завтра, — произнес он, помогая Марии подняться. Она же ухватилась за его предплечья, чтобы не упасть. — Нет, останься, пожалуйста! — воскликнула она со слезами на глазах, — Я сойду с ума, если останусь одна хоть на минуту! Парень недовольно ее оглядел, словно уже собирался отказаться. Он смотрел в стеклянные глаза и не устоял, недовольно цокнул, что Марией считалось как ответ. Обхватив его, девочка повалилась на кровать затаскивая Леви следом. Слезы стекали на подушку, пропитывая ее насквозь. Растирая их руками, она пыталась успокоиться. Ей говорит страх и что делать с ним, она не знала. — Прости меня, пожалуйста. Прости... За все прости! Если...Если бы не т-ты... Я бы уже не жила вовсе! — обреченно провыла она. Мальчик аккуратно стер большим пальцем ее слезы, после чего пригнул торчащие светлые пряди. — Все нормально, успокаивайся, слышишь? Я не знаю,чем тебе помочь. Словно маленькая девочка, она пыталась спрятаться в плече друга, надеясь, что тот сможет защитить ее. Она до последнего не переставала извиняться, прижимаясь к нему все сильнее. Низкая кровать еле вмещала на себе двоих. Леви организовал себе импровизированный матрас на полу. Лежа там, он держал бледную руку. Мария крепко сжимала ее, пока не уснула. Когда этот момент настал, парень собирался покинуть дом. Но замок пальцев сжался сильнее, тогда он не стал противиться и остался.***
Спустя несколько дней
***
Очередной кошмар заставил Марию вновь вскочить с кровати, прикрывая рот ладонями, чтобы не разбудить Леви, который все еще спал. Тихонько поднявшись, она заправила постель, после чего поправила теплую отцовскую куртку, которую друг использовал в качестве одеяла. Приложив ладонь к бледному лбу спящего, она немного подождала, перед тем, как отойти. — «Вроде, все хорошо...» Прежде сильно измотанная бесконечными переживаниями, она все еще не могла спокойно ходить. Ее то и дело шатало из стороны в сторону, регулярно ударялась о стену, чтобы не упасть. Каждый метр был многокилометровой дорогой, что еще сильнее заставляло сдаться. Тем не менее, девочка с каждым днем все больше овладевала собственным телом. Уголь медленно бродил по первому этажу. Приметив хозяйку, он обеспокоенно мяукнул, словно прося ее спускаться по ступеням аккуратней. Подойдя ближе к концу, Мария села, поднимая кота к себе. — Тебе тоже плохо... Ничего, мы справимся, не сдадимся. Мама всегда рядом, просто ее не видно. Только не умирай от горя. Это и меня убьет, — прошептала она, чмокая кота в бледный сухой нос. Разглядывая пустующую комнату, она словно видела, как еще совсем маленькая носилась кругами, пытаясь сбить папу с ног. Женщина хихикала и тоже помогала скинуть его на кресло. Уголь метался туда-сюда, не давая мужчине возможности ступить куда-либо. Глянув в сторону выхода, который был напротив, вспомнила, как сидела у двери часами вместе с котом, ожидая возвращения отца. Мужчина при встрече крепко обнимал дочурку, затаскивая ее на руках в дом, где женщина уже заканчивала готовить что-нибудь вкусное. Из-за стенки выглядывал край кухонного стола. От осознания того, что за ним теперь будет сидеть лишь она, вновь накатили слезы, следы которых оставили темные следы на щеках.***
— Папа! Так нечестно! У тебя рот большой я не успеваю быстрее съесть! — воскликнула девочка, стукнув по столу ложкой. — Если я тебе поддамся, то ты быстро привыкнешь к поблажкам, поэтому даже не рассчитывай на поддавки. Как мы договаривались? Проигравший помогает маме мыть посуду, — радостно ответил мужчина, потрепав девочку по голове своей большой и сильной рукой. — А может поспорим, кто вместо мамы посуду мыть будет, а? — внезапно втянулась в разговор женщина. — Как скажешь, только ужин закончился. — Не переживай, у нас второе есть, — непринужденно ответила Грета, накладывая еду в тарелку. — Только не расстраивайся, если проиграешь. — Это ты не расстраивайся, дорогой...***
Завалившись в дом девочка и кот инстинктивно зашли на кухню, где женщина увлеченно читала книгу. — Вот и мы, — радостно воскликнула Мария, усаживаясь за стол. Долго не раздумывая, она скинула куртку на свободный стул, на что женщина сразу обратила внимание. — Убери со стула вещи, давай-давай. — Но он пустой. — Это место главы семьи. Оно таким остается независимо от его наличия. Убери, — произнесла она с редкой строгой интонацией. Девочка демонстративно надулась, но все же побрела обратно в коридорчик. — Не будет больше главы семьи... — А как же твоя семья? Меня не станет и ты будешь жить здесь со своим мужем и детьми. И он тогда будет сидеть здесь. — Ну мам!***
Тусклый свет едва освещал комнату. Все отдавало серым безжизненным цветом. Крутя кружку за ручку, она все пыталась отпить немного теплого чая, но никакого желания не было. За эти несколько дней не смогла съесть ни крошки, словно в подсознании считала, что не имеет на это права. Все было отвратительным и спасала только вода и чай. Это был привычный рацион. — Приятного аппетита, — произнесла она, после чего неторопливо отпила, игнорируя боль в горле. Около часа она неподвижно сидела на месте. Слезы текли уже сами, без усилий. Редкие капли периодически стучали по столу, либо мочили одежду. — Мне нужно разобрать ее вещи, а потом пойти к военной полиции. Кто-нибудь, дайте мне сил все это вытерпеть, — хрипло прошептала она, потирая виски. Подобравшись к комоду, она начала перебирать вещи. Все вспомнила, как отдаленно наблюдала за слезами матери, точно так же сидевшей на полу в окружении вещей, которые больше не будут использоваться. Все, что попадало в руки, наносило глубокий порез, словно намеренно пыталось искромсать сердце на кусочки. Не в силах больше терпеть, она быстро перебрала все ящики, протерев их тряпкой, потом аккуратно сложила все в соседний ящик. Быстро закончив с этим, вновь вернулась в комнату. Ветром снова снесло дверцы окон, из-за чего вокруг витал неприятный холод. Изменение климата на поверхности порой сильно сказывалось на жизни под землей. Это время можно было лишь терпеть и мириться. Сменив одежду на более достойную, девочка подошла к Леви, который все еще спал в неестественном положении. Тяжелая голова давно упиралась в стенку кровати, а волосы не давали разглядеть его смиренного лица. Девочка подошла поближе, она аккуратно приподняла его голову, попутно кладя под висок подушку. Позже она робко убрала пряди, с его лица, после чего осторожно положила руку на холодную щеку. — Мне нужно уйти по делам. Постараюсь быстрее вернуться, поэтому не переживай хорошо? С этими словами она тихо покинула комнату, после чего выбралась из дома. Впервые за это время. Город был окутан мутной дымкой, а сквозь решетки сочилась дождевая вода. Она, словно водопадом беспощадно валилась вниз, создавая непонятный глухой шум. Девушка лишь сильнее натянула капюшон, после чего побрела в неизвестном направлении. При виде мокрых ступеней тело пробирала мелкая дрожь и казалось, будто дождевые капли смывают давно засохшую кровь. Может ей привиделось однако в глазах мелькали багровые пятна, из-за чего она быстро сбежала вниз, не в силах смотреть на это дальше. Спустя время, обессиленная уже сидела в здании, которое располагалось в центре города. Наблюдая за тем, как сонные солдаты занимаются всем кроме работы, она чувствовала, как где-то глубоко внутри в ней вскипала ненависть. — Так-с... Мария Остерман, верно? — Да, я по поводу разрешения для выхода на поверхность. — Держите, только требуется подписать во-от здесь... Повторю еще раз, потому что мне казалось, что в прошлый раз вы меня не сильно слушали. Бумаги требуется обновлять каждый месяц, иначе путь для вас будет закрыт. Сумма может меняться, поэтому всегда готовьте больше, чем здесь указано. Посещение могилы разрешено проводить раз в месяц и не более шести часов. Вам все ясно? — Да... — Замечательно, тогда всего хорошего, — кратко ответил полицейский, махнув рукой. Девушка послушно кивнула и скрылась. Оглядев площадь, она с трудом узнавала эти места. Дождь — самый страшный сон всех живущих здесь. Хлипкие дома окончательно разрушались и тонули в грязи, все прилавки закрывались, из-за чего наступал всеобщий голод и все с надеждой ждали прекращения этого ада. Утопая в воде, смешанной с землей, она абсолютно не замечала ничего вокруг. Лишь шла вперед, стараясь не подскользнуться и не провалиться в затаившуюся среди луж яму. В мыслях она уже представляла, как вскоре окажется дома.***
— Почему ты ушла одна? — донеслась фраза, пока девушка еще не успела до конца войти. — Извини, не хотела тебя будить. —Выперлась в такую погоду. Ума же хватило. И без того слабая, а теперь добить себя хочешь? Проходи скорее, — недовольно ответил он, затаскивая девочку в коридор. Оглядев ее с ног до головы, он раздраженно потер ладони друг о друга, после чего пошел наверх и вскоре вернулся с чистой одеждой. — Снимай с себя это скорее прямо здесь. Смотреть больно. Сейчас печку растоплю. — Хорошо. Положи это куда-нибудь, пожалуйста . Парень взял протянутый листок и вскоре скрылся. Девушка же принялась стаскивать с себя одежду, лениво надевая новую. От бессилия она была уже готова ходить в оставшейся мокрой рубашке, однако наличие Леви в доме не давало ей возможности сделать это. Собрав комок вещей, она побрела куда-то вглубь дома, пробираясь ко второму выходу, который прежде редко использовался. В той части дома находятся бытовые коммуникации. — Спасибо еще раз. — Не нужно, садись. Девочка послушно устроилась в кресле, надежно укутываясь в теплое одеяло. В печи уже трещали новые дрова, которые совсем недавно разгорелись и с этим наполнили прежде ледяную комнату успокаивающим теплом. Наблюдая за язычками пламени, девочка чувствовала, как постепенно становится легче. Пусть даже совсем немного. — Ты в полном праве ненавидеть моего отца, да и меня впрочем. Не смотря на это, все равно помогаешь мне. Не только сейчас. Ты всегда приходил на помощь. Спасибо... Я бы сказала, что не могу принять твоей помощи, но это не так. Парень подошел поближе, закидывая подбородок на кресло. Он тоже следил за игрой огня. Какое-то время он молчал, словно думал, что ответить, но в итоге заготовить текст не получилось, о чем сигнализировал уставший выдох. — Говорил же, что не держу на тебя зла. Выкинь эти мысли из своей головы. Ты же ведь сама себе все это придумала. Прекрати уже себя мучить. Одиночество разрушает и так важно, чтобы рядом был тот самый свет, способный смягчить боль. Понимая, через что другу приходится переступать для ее успокоения, она вновь поблагодарила его в мыслях.