Тени прошлого

      На пороге чего-то нового в жизни нередко пробуждается желание распрощаться со всем, что тяготило в прошлом. Дело не из легких — распутать клубок беспорядочных воспоминаний, разложить по всем оттенкам палитру эмоций и сделать разум чистым от них, чтобы расставаться с прошлым с тихой в сердце грустью, как со старым другом. Потому люди предпочитают связывать свои воспоминания с вещами, ведь избавиться от них намного проще. Гораздо легче жить с мыслью, что памятная вещь, хранящая отпечаток времени, может облегчить груз воспоминаний, если окажется выброшенной рукой владельца.       Наоко уделяла внимание каждой найденной в доме вещи, которая указывала на прошлое, когда она была ребенком. Она перечитывала свои школьные дневники и тетради, в которых взгляд встречали сплошь отличные оценки, разглядывала похвальные грамоты и дипломы с различных конкурсов. Вдоволь насмотревшись, она достала из книжного шкафа альбом с фотографиями: с них глядела рыжая девочка в безупречной деловой форме, неизменно улыбающаяся, с красиво переливающейся грамотой в руках. Дотронувшись до детского лица на фотографии, Наоко вновь окинула взглядом аккуратно выложенные на полу свидетельства ее прошлых успехов. Она задумчиво побарабанила пальцами по гладкой поверхности фотографии и затем резко захлопнула альбом, что обозначило точку в принятом ею решении.       Она целый день занималась уборкой, извлекая из разных углов дома отжившее свое. Старые вещи стали навечно исчезать еще после смерти бабушки Йоко, в основном, стараниями тети Асами. Она почти опустошила комод с бабушкиной одеждой, пахнувшей чем-то родным и теплым. Хиро успел забрать из комода бабушкин бирюзовый платок и стал часто оборачиваться им, напоминая Наоко о том, что она сама так делала в его возрасте. Казалось, платок — это всё, что оставила после себя бабушка, а теперь и Наоко словно намеревалась лишить дом всякого напоминания о своем присутствии. Она не колебалась, когда складывала свои старые вещи в огромные пакеты, чтобы потом их выбросить, однако странная грусть продолжала водить ее время от времени по безмолвным комнатам дома, заставляя гладить рукой метки на дверных косяках, по которым давным-давно они с братьями и сестрами измеряли свой рост.       Наоко не сомневалась в правильности своего решения уйти и начать новую жизнь, однако она невольно испытывала сожаление: все-таки она провела в этом доме свое детство, здесь была частица ее души... Почему же тогда ей так легко разрывать все нити? Как бабушка Йоко после своего ухода была почти предана забвению, так и Наоко было суждено исчезнуть, не оставив и следа, словно она не имела ни малейшего значения для дома и проживавших в нем. Подобные мысли были, пожалуй, единственным, что омрачало Наоко выходной, поэтому она предавалась домашним хлопотам даже усерднее, чем обычно, чтобы не зацикливаться на них.       В середине дня, когда больше половины дел, запланированных Наоко, было выполнено, она решила, что было бы неплохо перекусить, и отправилась на кухню. Там, за столом, расположился Гендзиро, который, как и Наоко, начал день рано и погрузился в работу. Он глядел в компьютер, недовольно хмурясь, иногда потирая лоб и дергая ногой, и имел напряженный, сосредоточенный, такой необычный для него вид. Он даже не обратил внимание, когда Наоко стала выкладывать на стол муку, соду, яйца, мед, бобовую пасту анко и другие ингредиенты для лакомства, что очень ее позабавило. — Блаженство-то какое! — сказала она с довольной улыбкой . — Ты это о чем? — вяло отозвался Гендзиро, не отрывая взгляд от экрана. — Видеть, как Гендзиро работает — вот какое блаженство, — пояснила Наоко и, присев напротив брата и подперев подбородок ладонью, посмотрела на него с нескрываемым удовольствием. — Я прямо не узнаю тебя сегодня! И что же заставило тебя поменять свое отношение к работе? — Уж не думай, что твоя выдумка с фотографией, — вдруг огрызнулся Гендзиро, ухмыльнувшись в своей манере. — Просто в жизни нашего предприятия настал новый этап, поэтому всем необходимо выкладываться по максимуму. — Новый этап — это всегда замечательно, — заметила Наоко. — В последнее время я чувствую, что тоже нуждаюсь в жизненных переменах . — Вот это уже интересно, — сказал Гендзиро и внимательно посмотрел на сестру. — Ты ведь не просто порядок в доме решила навести, так? И с малым и училкой твоей вы загород неспроста ездили. Что ты задумала, сестрица? Наоко удивленно улыбнулась. — Во-первых, не училка, а Харука-сама, и во-вторых, ты стал наблюдать за мной? — спросила она. — Право, ты продолжаешь удивлять меня больше и больше! — Наоко, ну правда, я же вижу, что что-то не так, — с непривычной ему серьезностью сказал Гендзиро. — Зачем ты достала столько вещей? Ты словно отбираешь их для чего-то... — Я всего лишь решила, что незачем держать в доме канцелярию, — пожала плечами Наоко. — Давно нужно было избавиться от всей этой бумаги. Только лишнее место занимает! — Все-таки, Наоко, не уходи от темы, — помахал пальцем Гендзиро. — Что такого трудного в том, чтобы рассказать мне правду? А впрочем, можешь не говорить: я давно понял, что никому до меня дела нет. Наоко взглянула на брата с недоумением. Снова уткнувшись в экран компьютера, Гендзиро угрюмо пробормотал: — Знаю я, как вы рветесь начать с чистого листа. Какие умницы, какие целеустремленные! И куда до вас мне, дураку ленивому? Наступила тишина. Какое-то время Гендзиро продолжал щелкать клавиатурой, а Наоко просто смотрела на него, впав в задумчивость. Наконец она вспомнила про свой кулинарный замысел и, приободрившись, принялась за дело.       Приготовив тесто, Наоко стала аккуратно заливать его в разогретую сковородку, и через некоторое время по кухне начал разливаться сладкий, аппетитный аромат. Наоко с облегчением отметила, что Гендзиро, видимо, почуяв один из своих любимых запахов, немного расслабился, откинувшись на спинку стула, и сказала: — Отвлекись, Ген. Скоро будем обедать. — Ты меня сейчас руки мыть отправляешь? — сквозь зевок спросил Гендзиро, начав протирать уставшие глаза. Наоко посмотрела на него: Гендзиро широко улыбался. — Ой, спасибо, что сказал об этом, а то забыла напомнить, — усмехнулась она. — Давай, убирай компьютер. Скоро накрывать буду. Она вывалила на тарелку готовый, румяный блинчик. Гендзиро не торопился выполнять просьбу. Потянувшись, он завел руки за голову и устало прикрыл глаза. — Мама должна ведь приехать через несколько дней? — неожиданно поинтересовался он. — Да, она так писала. — ответила Наоко, выливая в сковородку тесто для следующего блинчика. — Хорошая оговорка, — тихо заметил Гендзиро, — а то мало ли, куда еще может занести эту женщину с ее принцем. Тьфу ты! Наоко вздохнула и стала тихонько напевать пришедшую в голову мелодию.       Вдруг раздался звонок в дверь. Удивленно переглянувшись с братом, Наоко мотнула головой, попросив его посмотреть, кто пришел. Гендзиро вышел, после чего из прихожей донесся скрежет, звук открывающейся двери, и Наоко услышала: — Сюрприз! Убавив газ, Наоко вышла из кухни в коридор: в прихожей стоял Гендзиро, прижавшись спиной к стене, и растерянно оглядывал множество пакетов, расставленных на полу. Занеся с улицы еще один, тетя Асами, высокая худая блондинка в кружевном платье и фетровой шляпе, вручила его сыну и, тихонько постучав двумя пальцами по темени, резким движением указала на другие пакеты. Гендзиро нахмурился, на что женщина цокнула и взглянула на упитанного мужчину с залысиной, закрывающего за собой дверь. Мужчина улыбнулся Гендзиро, но юноша, похоже, не обрадовался приветствию и, хмуро кивнув, стал послушно переносить вещи в коридор. Тетя Асами проследила за его действиями довольным взглядом и, увидев Наоко, воскликнула: — Наоко, приветик! А мы тут, как видишь, решили сделать вам сюрприз! — "Приветик? Это что-то новенькое." — усмехнулась про себя Наоко. — Здравствуйте, тетя Асами! — поздоровалась она, перевела взгляд на мужчину и поклонилась. — Шуичи-сан! — Рад встрече, Наоко-сан! — кивнул Шуичи-сан, улыбнувшись. — Мы столько вам подарков принесли! Ну, ты сама прекрасно видишь, — засмеялась тетя Асами. — Слушай, Наоко, ты же поможешь нам с Гендзиро разобраться с пакетами? — Прямо сейчас не могу, тетя Асами. — спокойно ответила Наоко. Женщина непонимающе захлопала ресницами. — Почему не можешь? — Я готовлю, поэтому мне не следует надолго отходить от плиты. — объяснила девушка. — Так вот что это за чудесный запах! — сказал Шуичи-сан, принюхавшись. — А я как раз проголодался... — Ну конечно, дорогой мой! — сказала тетя Асами сладким голосом. — Сейчас Наоко тебя покормит! Знаешь, она так замечательно готовит! И она стала вместе с сыном перетаскивать пакеты, а Шуичи-сан — неторопливо разуваться. — Конечно, накормлю. Будет готово с минуты на минуту. — улыбнулась Наоко и, сжав руки в кулаки, вернулась на кухню.       Накрыв на стол, Наоко поднялась на второй этаж и позвала есть Хиро, листавшего в комнате еще одну тетрадь с дедушкиными зарисовками и время от времени рисовавшего в своем альбоме. Мальчик в тот же момент последовал за матерью. Встретившись внизу с тетей Асами, он немало удивился, а когда она со смехом бросилась обнимать его, окончательно оробел и спрятался за Наоко. — О Хиро, ну это же так невежливо! — воскликнула женщина с досадой. — Разве ты не рад меня видеть? — Вы обычно не любите обниматься. — буркнул Хиро. Тетя Асами нервно засмеялась. — Но я же все-таки соскучилась по тебе! — сказала она. — Хиро, миленький, а мы с Шуичи-саном столько сувениров накупили, точно тебе понравятся! Она старательно потрепала Хиро по щеке и направилась на кухню. Мальчик вопросительно посмотрел на мать — Наоко лишь снисходительно улыбнулась, шумно вздохнув.       За обедом Шуичи-сан расхваливал: — Прелестные дораяки, Наоко-сан, будто прямиком из моего детства! — Я так рада, что тебе нравится, дорогой! — проворковала тетя Асами. — Хоть подкрепишься после перелета! — Да, кошечка моя, — ласково сказал Шуичи-сан. — Дораяки Наоко-сан хоть немного подняли мне настроение, которое так виртуозно было ранее испорчено. Мужчина с брезгливостью посмотрел на свою рубашку: по светлой ткани широко расползалось темное пятно. — И где они набрали таких жалких работников? — сказал он с раздражением. — Вот скажи, кошечка, что та стюардесска совершенно не знает, как вести себя с людьми! — Точно, дорогой, совсем не знает! — закивала тетя Асами. — Это еще ничего, что она вместо нормальной выпивки дешевку какую-то принесла, все же она в этом не виновата. Но ведь умудрилась же мне рубашку испортить! Про умение держать себя я вообще не говорю: и на что надеяться компании, в которой сотрудники, как что-то начинает идти не по плану, бросаются в слезы! — Как же ты прав, дорогой! — сказала тетя Асами. — А капитан-то тоже хорош! Неужели он в правду думал, что любой вопрос можно решить какими-то нелепыми извинениями? — От лица всего экипажа, прошу заметить! — ехидно улыбнулся Шуичи-сан. — Этим он только лишний доказал свою никчемность как руководителя. Ну нет, кошечка, как ты понимаешь, больше услугами этой компании мы пользоваться не будем! — Вы не думаете, что оценивать компетентность стюардессы и, тем более, капитана экипажа по случайно пролитому на одежду напитку — это не совсем справедливо? — обратилась Наоко к мужчине. — К тому же, нанесенный девушкой ущерб, если вообще это можно так назвать, легко возместим. — Как раз в такого рода случаях и раскрывается истинный уровень компетентности, Наоко-сан, — парировал Шуичи-сан. — Будь она умелой стюардессой, ситуация бы разрешилась меньше, чем за пять минут. Однако стоит признать, что благодаря таким, как она, долгие перелеты не кажутся мне такими скучными. Шуичи-сан рассмеялся, а с ним — и тетя Асами. Наоко взглянула на Хиро с Гендзиро: оба не поднимали взгляда, ели с несвойственной им сдержанностью. — Ой, милый, что-то я совсем не сообразила! — вдруг спохватилась тетя Асами. — Ты пока можешь надеть другую рубашку, думаю, у Гендзиро найдется что-нибудь подходящее. Гендзиро исподлобья покосился на Шуичи-сана. Тот усмехнулся: — Сомневаюсь, что мне после меня рубашка Гена останется целой. Не волнуйся, рыбка, я как-нибудь переживу. — Но тебе же так совсем не комфортно! — не унималась тетя Асами. — Я же знаю, как тебе важно всегда отлично выглядеть! Дай мне пару секунд, я что-нибудь обязательно придумаю! — Рыбка, я же сказал тебе не волноваться об этом, — сказал Шуичи-сан, резко понизив голос. — Мы уже говорили о твоих проявлениях заботы, так что не заставляй меня повторять тебе снова. Тетя Асами перестала улыбаться и виновато опустила взор. Удовлетворенный реакцией, Шуичи-сан вновь стал ласков и, нежно гладя тетю Асами по спине, добавил легким тоном: — Более того, разве в кругу самых близких людей тебя должно беспокоить, как ты выглядишь? Я наделся, что встречу здесь именно такое отношение к себе... Тетя Асами вновь посмотрела на мужчину и расплылась в слащавой улыбке. — Какой же ты мудрый, дорогой! — льстиво сказала женщина. — Разве какое-то пятно имеет значение, в самом деле? Для меня ты в любом виде прекрасен! Сложив губы бантиком, она медленно потянулась к его щеке. Наоко с любопытством посмотрела на Гендзиро: наморщившись, он отвел взгляд в сторону и остался в таком положении до тех пор, пока пара не закончила с поцелуями.       Потом тетя Асами рассказывала, как прекрасно они с Шуичи-саном проводили время, не забывая осыпать мужчину всевозможными комплиментами и благодарностями, на что тот лишь равнодушно улыбался, прикрыв глаза. Гендзиро с Хиро так же понуро глядели в опустевшие тарелки. Наоко взглянула на тетю с жалостью. — "Даже обидно, — подумала она. — Ведь она так старается для него." Вдруг Шуичи-сан прервал тетю Асами: — Зайка, ну что ты все о нас да о нас? Тебе совсем не интересно, как без нас время проводила молодежь? Вмиг замолкнув, тетя Асами снова растерянно захлопала длинными ресницами. — Миленький, я просто до сих нахожусь под сильным впечатлением от нашей поездки! Ты открыл мне целый новый мир, у меня никогда за всю жизнь не было ничего подобного... — Знаю, зайка, знаю, — понимающе кивнул Шуичи-сан, — но, честно говоря, твой рассказ начинает немного утомлять меня. Я бы предпочел сейчас другую тему для разговора. Тетя Асами вновь потупила голову. — Например, мне было бы интересно узнать, чем увлекается совсем юное поколение. — продолжил Шуичи-сан и, переведя взгляд на Хиро, спросил: — Вот ты, Хиро-кун, чем любишь заниматься? Вздрогнув, мальчик медленно поднял взгляд на лицо Шуичи-сана. — Я рисовать люблю. — тихо ответил он. — Интересно, — улыбнулся Шуичи-сан. — А что предпочитаешь рисовать? Хиро взглянул на мать и, встретив ее ободряющую улыбку, сказал: — Я срисовываю монстров из дедушкиных тетрадей. — Монстров? — удивленно переспросил Шуичи-сан. — Это как же? Твой дедушка был связан с монстрами? — Он изучал магических животных, — ответил Хиро, вновь переглянувшись с Наоко. — А еще древние города. — Так твой дедушка был исследователем? — уточнил мужчина, бросив взгляд на тетю Асами. Она сконфузилась, словно Шуичи-сан спросил ее и о чем-то неприличном. — Дедушка был хантером. Шуичи-сан взглянул на мальчика округлившимися глазами и затем, расплывшись в улыбке, обратился к тете Асами: — Дедушка-то, стало быть, твой брат. И он был хантером? Тетя Асами кротко кивнула. — Твой дедушка, видно, был специалистом во многих областях, Хиро-кун? — поинтересовался у мальчика Шуичи-сан. Лицо Хиро сделалось озадаченным. — Он хотел изучать Темный континент. — сказал он, помедлив. — Вот как. — усмехнулся Шуичи-сан и взглянул на Наоко темными, проницательными глазами. Не отводя от нее взгляда, он продолжил спрашивать: — Тебе, наверное, очень хотелось бы стать таким же, как дедушка, Хиро-кун? Наоко внимательно посмотрела на сына. Хиро смущенно покраснел. — Я не знаю. — ответил он робко. — А я смотрю, ты разумный ребенок, — с одобрением заметил Шуичи-сан. — Молодец, что сомневаешься. Чем раньше ты отбросишь влажные фантазии, тем будет лучше. Ведь так, Наоко-сан? Наоко тихо усмехнулась. — Я согласна, что детей с ранних лет следует приучать смотреть на жизнь трезво. Однако я не совсем понимаю, что вы имеете в виду под влажными фантазиями. Разве не из таких детских мечтаний и рождаются грандиозные цели? — Я бы мог с вами согласиться, — сказал Шуичи-сан, — но, как вы понимаете, далеко не все детские мечты разумны и могут исполниться во взрослой жизни. — Это так, — согласилась Наоко, — но я не думаю, что фантазии, о которых мы с вами сейчас говорим, неосуществимы. На лице Шуичи-сана появилась надменная ухмылка. Свободно откинувшись на спинку стула, он запустил руку в карман своих брюк и достал из него блестящую черную упаковку сигарет и плоскую зажигалку, украшенную серебряными узорами. — Кошечка, я же могу закурить? — ласково спросил он у тети Асами. Женщина помедлила с ответом. — Если тебе так хочется, милый, — сказала она наконец, — то, конечно, можешь! — Прекрасно! — весело воскликнул Шуичи-сан и закурил. Наоко непонимающе выгнула бровь. — Шуичи-сан, не думаю, что дом — подходящее место для курения. — сделала она замечание. — Прошу меня извинить, — улыбнулся Шуичи-сан, выпустив струю дыма. — Позвольте мне, уставшему с дороги человеку, эту маленькую слабость. Мужчина смачно затянулся. Наоко выжидающе смотрела на него. Вскоре он заговорил: — Если вам интересно знать, что я по поводу всего этого думаю, то послушайте, Наоко-сан, один совет: не забивайте своему сыну голову разными глупостями. В его жизни будет масса полезных вещей, которым он сможет посвятить себя. — Я считаю, что в будущем изучение Темного континента может быть очень перспективным со многих точек зрения, — возразила Наоко. — Взять хотя бы открытие новых земель и ресурсов. — Наоко-сан, — обратился к ней Шуичи-сан, — уж я-то кое-что смыслю в большом бизнесе. И как профессионал могу без сомнений заявить: человечеству нечего делать на Темном континенте. С позиции получения прибыли это направление не приносит ничего, кроме убытков: думаю, для вас не секрет, сколько средств было впустую потрачено в прошлом на попытки освоить неизвестный мир и сколько людей при этом погибло. Даже стремление к новым ресурсам не оправдывает такие большие риски. — И все же это не значит, что люди должны перестать пытаться. Взгляд Наоко сделался серьезным и взволнованным. — Я считаю, что человечеству следует обратить свое внимание на Темный континент не только ради ресурсов. По большему счету это и неважно. Главное совсем другое: людям свойственно поддаваться страху перед неизвестностью. Да, нам бывает трудно покидать зону комфорта. Но я верю, что все это — напускное. Кому-то всегда выгодно держать людей в страхе, душить в них мечты и стремления. Именно поэтому научное сообщество должно уделять больше внимания изучению Темного континента и поддерживать тех, кто занимается исследованиями в данной области, а именно хантеров, которые увлечены этим с давних времен. Быть может, как раз на Темном континенте и кроются ответы на волнующие человечество вопросы: кто мы, откуда пришли, в каком направлении движемся сейчас... — Чтобы понять, что есть человечество, вовсе не нужно пускаться в сомнительные путешествия, — усмехнулся Шуичи-сан, — а люди — существа по своей природе гнилые — смогут и без новых территорий найти повод посеять в этом мире раздор и жестокость, на чем, к слову, всегда можно неплохо заработать. И хантеры, которыми вы так восхищаетесь, знают об этом в первую очередь. — Среди хантеров есть много отважных и самоотверженных людей, — отвечала Наоко. — Вспомните хотя бы о тех, кто героически погиб на войне в Восточном Горуто. — Я не отрицаю, что в рядах хантеров находятся такие альтруисты. Впрочем, их я тоже не считаю особо умными людьми, — сухо заметил мужчина, — да и их существование не отменяет того факта, что Ассоциация хантеров — это коррумпированное сборище эгоистов и собственников, преследующих исключительно собственные цели. Но ваш отец, что очевидно, не удосужился в свое время рассказать вам эту прописную истину. Уж не потому ли, что он сам был из числа подобных? Губы Наоко дрогнули, а взгляд потемнел, что было встречено Шуичи-саном самодовольной усмешкой. Тетя Асами беспокойно переглянулась с Гендзиро. Хиро с тревогой посмотрел на мать. Шуичи-сан с торжественным видом выпустил очередной клуб дыма. Наконец Наоко нарушила повисшую тишину: — Только время покажет, правдивы ли в действительности ваши слова. Будущим поколениям будет виднее, кто всю жизнь работал на всеобщее благо, а кто — лишь на свое собственное. Но примечательно, что именно первые создают историю, когда остальные в конечном итоге останутся ни с чем, что бы они из себя ни строили, и быстро будут забыты. Она сказала это спокойно, но все же на ее лице промелькнуло что-то мрачное. — А вам гордыни не занимать, Такада-сан. Шуичи-сан медленно встал из-за стола. Взглянув из-под полуприкрытых век на тетю Асами, он сказал: — Я был бы рад посидеть с вами еще, Асами, но, как ты помнишь, меня ждут дела. Потому сейчас я покину вас. — Прямо сейчас?! — пристав, воскликнула тетя Асами. — Тогда тебе точно нужна другая рубашка! Погоди, мой хороший, я тебе быстренько... — Я могу купить себе новую рубашку . — отрезал Шуичи-сан и затем добавил с холодной улыбкой: — Спасибо тебе за всю заботу, Асами. Я оценил твое стремление помочь мне расслабиться после утомительной дороги. Жаль, что есть вещи, которые даже твой чудесный характер не может исправить. Мужчина направился к выходу. Тетя Асами что-то беззвучно прошептала и поспешила за ним, бросив через плечо: — Ген, Хиро, идемте, надо проводить Шуичи-сана! У самого выхода из кухни Шуичи-сан обернулся и, выдержав небольшую паузу, вкрадчиво произнес: — Удачи вам, Такада-сан. И он вышел, а вслед за ним — и все остальные, кроме Наоко.       Когда Шуичи-сан ушел, тете Асами больше не было нужно сдерживаться. Вернувшись к Наоко, она взглянула на нее глазами, сверкающими от гнева. — И что это только что было? — прошипела она. — Ты вообще понимаешь, что сделала? — По-вашему, было бы лучше, если бы я мило ему улыбалась? — холодно сказала Наоко, скрестив руки на груди и отведя взгляд. — Никто не просил тебя высказывать свое мнение! — тетя Асами начала срываться на крик. — Неужели было так трудно промолчать?! — Я не сказала ему ничего такого, — сказала Наоко, — а он оскорбил моего отца. — Ужасно оскорбил, ничего не скажешь! — воскликнула тетя Асами, всплеснув руками. — Вот только был ли он так уж неправ? Наоко посмотрела на тетю с непониманием. — Что вы имеете в виду? — Я хочу сказать, что, может, Шуичи не так уж неправ насчет Хироши, — сказала тетя Асами, став приближаться к Наоко. — Брат действительно мог заниматься чем-то более полезным. Наоко облегченно вздохнула. — Все ясно, — сказала она с улыбкой. — Вы ведь никогда не разделяли папиных взглядов на жизнь. — Да, — подтвердила тетя Асами, — не разделяла. Потому что я привыкла ставить себе достижимые цели и заботиться о том, в чем я действительно нуждаюсь. Она заговорила с обидой в голосе: — Я специально предложила Шуичи приехать сразу к нам из аэропорта, чтобы мы все могли спокойно пообедать вместе. А в поездке помогла ему выбрать подарки для вас, чтобы вы с ним хоть как-то поладили. Неужели тебе непонятно, Наоко, как важно мне было, чтобы сегодня все прошло идеально? Или ты настолько терпеть меня не можешь, что считаешь меня недостойной счастья? — У нас с вами разные представления о счастье, — тихо сказала Наоко. — Я хотела сообщить вам: я защитила диплом и прошла отбор на Международный конкурс новейших исследований, на котором я собираюсь представить проект на тему важности изучения Темного континента. Чтобы лучше подготовиться, я приняла решение переехать в маленький город у моря. Там у меня также появится работа. Поэтому скоро нас с Хиро не будет здесь. Тетя Асами медленно опустилась на стул. Наоко простодушно пожала плечами. — Вот значит как... — сказала с грустью тетя Асами. — И ты нисколько не сомневаешься в своем решении? Ты не думаешь, что оно, возможно, неверно? — Нет, не думаю, — ответила Наоко. — Я не могу понять, что вас сейчас не устраивает. Теперь никто не сможет помешать вам добиться своей цели. А после того, как вы получите свое, вам больше не потребуется, чтобы кто-то присматривал за вашим сыном. Уверена, Шуичи-сан поможет обеспечить ему блестящее будущее. Наоко собиралась уйти, но тетя Асами резко встала со стула и преградила ей путь. — Подумай обо всем хорошенько, Наоко, — умоляюще сказала она. — Я понимаю, что ты очень любишь отца и хочешь думать, что сейчас бы он гордился тобой. Но все же подумай: а был бы он на самом деле так доволен? Не мог ли он в конце своей жизни разочароваться во всем, во что он верил? Стоил ли его конец всего, что он сделал? Наоко почувствовала, как ей кольнуло сердце, а взор стала затягивать пелена. — Как вы можете так говорить... — прошептала она. — Он же ваш брат... Она отбросила руку тети, потянувшуюся к ее плечу, и, с трудом сдерживая слезы, удалилась.       Настал долгожданный день. Упакованные вещи стояли в прихожей; близился час, когда должен был подъехать заказанный микроавтобус; Наоко с Хиро и тетей Асами молча пили чай на кухне. Мальчик время от времени смотрел то на мать, то на тетю Асами, перебирая бирюзовый платок, обернутый вокруг его шеи: каждая из них была занята собственными мыслями. Наконец Наоко позвонили и сообщили, что машина будет с минуты на минуты. Улыбнувшись, девушка заглянула в лицо сыну. — Вот, Хиро, и приехали за нами! Идем? — сказала она и протянула мальчику руку. Хиро аккуратно сжал пальцы матери и с ее поддержкой слез со стула. Они направились в прихожую, куда двинулась и тетя Асами, крикнув: — Выходи, Гендзиро! За Наоко с Хиро почти приехали!       Через несколько минут в дверь позвонили приехавшие водитель микроавтобуса с его помощником. Поздоровавшись с Наоко, они принялись вытаскивать коробки с вещами на улицу. Тетя Асами поругала Гендзиро за несообразительность, после чего он с нескрываемой неохотой присоединился к грузчикам. К тому времени Наоко уже помогала им. — Не носи тяжести, Наоко, — сказала ей тетя Асами. — Гендзиро с ребятами сами все сделают. Наоко лишь улыбнулась и помотала головой.       Вскоре все вещи были загружены в микроавтобус. Наступило время прощаться. — До свидания, Асами-сан! Женщина сдержанно кивнула мальчику, и Наоко помогла ему забраться в салон. Когда она обернулась, тетя Асами произнесла тихо: — До свидания, Наоко. Надеюсь, ты достигнешь, чего хочешь. — Непременно, тетя Асами, — уверенно улыбнулась девушка, — а пока можете сомневаться. Все равно вы скоро сами все увидите и поймете. Она забралась в салон, и микроавтобус тронулся. Тетя Асами смотрела ему вслед, пока он не скрылся за поворотом.