Second life

Доён вертится у доски, раз за разом перечёркивая план. Коллеги шумно обсуждают дальнейшие действия, приписывая варианты. Кто-то успел выкурить целую пачку сигарет на балконе от нервов. Суммы,деньги,общие проблемы. На кону неплохая выручка. - Нам удалось установить связь с японскими компаниями и на данный момент они проявляют интерес. Yutuzu лично предложили взять на пробу духи, выпустив в своей стране. Сейчас Джисон занимается таможенной декларацией, поэтому осталось уладить пару вопросов, заказать машину и можем отправлять продукт.- Ким указал пальцем на доску. - О какой сумме идёт речь?- один из присутствующих поднял руку. - Yutuzu берут на пробу, думаю вы понимаете. Меж собой идут экономические войны. Заказ составляет около двадцати тысяч долларов. Сейчас это неплохо. - Мы не можем потерпеть убытки из-за этого "эксперимента"? - Это вряд-ли - Пак чувствует волнение Доёна, перехватывая инициативу - в какой-то степени мы даже завысили цену. С нами сражались ещё несколько компаний, но японцы выбрали нас. Мы выиграли тендер. У них есть представление с кем они имеют дело, это отличный вариант открыть путь на японские площадки. В прошлый раз мы просчитались с Норвегией, поставщик был неудачным и теперь решив ещё раз свои подсчёты, мы будем в плюсе. Если у вас все ещё есть тень сомнения, то можете сходить к нашему секретарю. Я оставлю всё там. Вопросы есть? Коллеги переглянулись. Речь Джисона всегда доносила нужное, поэтому кто либо, редко сомневались. Ким мягко улыбнулся парню. - Как я вижу вопросы отсутствуют поэтому, все могут вернуться на свои рабочие места. Благодарю за внимание. Люди поклонились и уходили уже молча. Доён проводил всех взглядом, упираясь о стол. Денёк выдался что надо. - Хён?- Пак продолжал сидеть на своём стуле. - Ты выглядишь не очень, тебе нужна помощь? - Я немного устал, но это не страшно. Думаю будет достаточно выпить кофе. Хорошо ты разъяснил им, спасибо. Один я уже не справляюсь. - Ничего сказать мне не хочешь? Старший выпрямился. Сказать? А что ему сказать? - А ты? Мне ничего рассказать не хочешь? Улыбаешься, смеёшься, но что-то у тебя не так. Например, как только сын господина Чжона тебя позвал, сразу ринулся. Да и он ходит таким же, прячется. - Всё в порядке.- Джисон натянул улыбку. - Вы прекрасно общаетесь, на это есть причины? - Мы подружились. Будущий господин интересная личность как по мне. - А сам господин Чжон как на это реагирует? - Обычно, он считает меня хорошей охраной. - Поосторожней там, купи гроб заранее. - Доён слегка улыбнулся. - Да ну тебя. Марк крутил магнитолу. Ничего интересного, скучные новости и музыка третьесортных рэперов. - Под такое только помирать. - подметил старший, смотря на Хёка через зеркало. - Что собираешься делать? Как твой папа тебя сюда отправил? - То есть? - Ну - Марк сжал руль - ты ведь приехал для чего-то. Твой папа сказал к кому ты едешь, может где пока перекантуешься? - Он сказал что меня встретит хороший знакомый. Что-то рассказывал про тебя, но я не слушал. Вещи собирал. Даже удивительно. - Совсем ничего не помнишь? - Не-а, я уже сказал, я тебя не помню. Совершенно. У меня память плохая, знаешь. - Донхёк пытается уловить взгляд. - А ты? Ты меня помнишь? В аэропорту кажется, ты был очень рад со мной встретиться. Альфа отводит глаза, устремляясь на дорогу. Какой, однако, хороший вопрос. Во взрослой жизни особо вспоминать не приходилось, а сейчас Марк и вовсе чувствует себя идиотом. - Только имя. - Что ж, ладно - младший пожимает плечами - Я хочу здесь остаться жить, отец говорил тут классно. Как жаль что я привык к дому, боюсь потеряться теперь. Пока не найду постоянное место жительства и работу, поживу в твоей семье, ты не против? - Мне всё равно. Донхёк сжался. Ему не очень комфортно в этой обстановке. - Я не буду мешаться под ногами. Отвези меня в дом и я дальше сам, хорошо? Вместо ответа старший предпочёл тишину. Им удалось приехать ближе к вечеру. Сумерки не сильно сгустились, но время поджимало. Марк достал сумку из багажника и проводил гостя в дом. Он пропустил его первым, следуя за ним. На кухне слышались стуки и отдалённый голос папы. Старший помог снять Хёку пальто, указывая на кухню, предлагая показаться. - Добрый вечер. - омега медленно зашёл, ожидая реакции хозяина - Я Донхёк , должно быть Вы меня знаете. - Хёк, родной мой, конечно знаю - господин Ли побросал посуду - Как ты вырос, прям красавец. Я тебе ещё мальчишкой видел, а сейчас такой взрослый. - Не старайся так.- Марк присел за стол. - Понимаете - Хёк неуверенно мнётся - я же маленьким был, ребёнок совсем и вот сейчас, я Вас не знаю. Звучит не очень. - Ты что меня не помнишь? - господин Ли удивлённо рассматривает парня. Донхёк вертит головой и следуя примеру Марка, присаживается. - Не страшно, это только маленькая трудность. Ты приехал и попал к нам, значит все будет отлично. - папа улыбается, хлопая младшего по плечу. - Я конечно в восторге, но у меня смена через полтора часа. - Марк сводит брови к переносице - Не явлюсь, Джехён с потрохами съест. Я и так попросил Джонни меня подменить, больше не могу, у него скоро смена в клубе. - Ли быстро встаёт и на бегу целует папу в щёку. - Я быстро, только ложись без меня. Он выходит в коридор, протягивая руку к своей кожанке, ненароком роняет пальто младшего. Выглядит оно не лучшим образом, в первый раз что было незаметно. Кое где торчат нитки, само по себе оно успело помяться, скорее когда тот садился в машину. Вещичка оставляет желать лучшего. Марк быстро отряхивает пальто, кидает обратно на вешалку и уходит. - Не злись на него, просто характер паршивый, а так я смог воспитать его должным образом. Один конечно, ну ничего, вон какой стал. Не курит, не пьёт, работает, помогает чем может. - господин Ли присаживается напротив. - Я был очень рад слышать что, ты приедешь. Думаю мой сын тоже не упустил бы возможности встретиться с тобой вновь. После твоего отъезда он сильно закрылся, посвятил себя учёбе. - Простите, мне правда жаль, и перед Вами, и перед ним. Я даже что, было пару минут назад могу вспомнить с трудом, а тут несколько лет. - Ты не виноват. Главное, займись тем что тебя здесь ждёт. Учись, работай, а остальное само пройдет. И у меня к тебе маленькая просьба, зови меня "папа", слушать от тебя "Вы" очень непривычно. - Конечно, если так удобнее. - Донхёк продолжает рассматривать обстановку. Ченле заваривает чай на кухне. Голова болит от излишнего волнения. Иногда так сильно хотелось убежать, оставить всё, хотя бы раз показать характер, которого нет и в помине, и исчезнуть. Как воздух, взять и раствориться. Никто не спросит " кто ты, откуда, куда, что дальше?". Он помнит слишком много плохого и оставляет пробелы в графе "радость". Ченле отдал бы всё, чтобы пережить те два года вновь. Всё, абсолютно, ничего не меняя. Как впервые зашёл в кабинет, как заприметил тихого Джисона, как отец дал ему свои наставления , как впервые понял что может почувствовать себя любимым. Он хочет назад, туда где ещё не устал, где встречает рассвет на крыше торгового центра, чьё название вряд-ли вспомнит, туда где ему девятнадцать и он мечтает о Гавайях. Воспоминания колят где-то под сердцем. Боль с примесью счастья ложится на душу, снова терзая её. Ченле верит что победит, получит желаемого рано или поздно. Он делит мечты на двоих. Всё что у него осталось он делит с Джисоном. У парня непростая судьба и Ченле это знает. Он сочувствовал когда было нужно, позволял высказаться когда чувства были на взрыв. Пак вернул ему все с должным. До последнего слова,до вздоха, до касания. Это было не так просто для обоих. Джисон не привык жаловаться , Ченле не привык слушать. Все чему-то учатся у других. Пряча слёзы в рукава толстовки, они продолжали мечтать о будущем. Как много несбыточного в словах и мыслях. Иногда даётся сложно и хочется бится об стену, бежать, да так чтоб не нашли. Самым страшным выдаются мысли что ни один не получит желаемого. Отец Ченле будет главной трагедией в этой истории. Если когда-нибудь он узнает о чужой жизни, что начинается лишь за закрытой дверью, у них заберут последний глоток счастья, их оставят в одиночестве с собственными проблемами. Ченле вертит головой, отгоняя печаль. С каждым разом только страшнее. Просто думать о том чего, можно лишиться за раз, приносит панику в юношеское сердце. В двери слышится щелчок. Чжон обхватывает кружку руками проходит на звук. Пак сидит на пуфике и расшнуровывает кроссовки. С его волос капает вода, пролетая по щекам и разбивается об пол. - Я решил сам прийти, ты же этого хотел. Если бы знал о погоде оделся потеплее, осень суровая однако. Заваришь мне чай? Кажется я простыну скоро, но это не точно, так что не волнуйся. Мне нужно согреться. Ченле не отвечает, а просто уходит для исполнения просьбы. Голове легче не становится. Парню предстоит долгий путь в Лондон. По коже холодит, а на душе совсем пусто. Он ломается с каждым разом сильнее. На спине чувствуется родной взгляд, прожигающий насквозь. - Почему тебя не было на совещании?- Джисон поудобней располагается на диване. - Не захотел идти. Вы прекрасно справились и без меня. - Тебе нужно было прийти, быть в курсе всех дел. - Ну так расскажи мне - Ченле ставит стул напротив и тянет кружку. - Раз меня не было, значит я упустил многое? Что ж, я не так хорош как другие. - Не так уж и проблематично. Я и Доён всё решили. Документы я отдал с утра, компания Yutuzu заказала товар на двадцать тысяч долларов. Я все подробно написал в тех бумагах. - Он дует на чай, следя за эмоциями Чжона. Джисон прожигает его глазами. - Точную дату отъезда отец не сказал? - На этой неделе, если я не ошибаюсь. По большей части, я там для галочки. - Тебе нужно отдохнуть и как можно скорее. Мне больно смотреть на твои глаза. Сколько ты не спал? Сутки, двое? Трое? Это не твоё. Потом аукнется рано или поздно, будет хуже. Не думаю что в твоём долбаном Лондоне, тебе дадут отдохнуть. Твой отец тебя заставит пахать как проклятого. Ты хоть знаешь чего хочешь? Представь что твоего отца нет, вот что ты будешь делать? Куда ты подашься? Ченле молчит. Он слезает со стула на колени, продвигаясь ближе к Паку. Чжон убирает его кружку на журнальный столик и прикладывается головой на колени. - Только не ругайся. Ладно? - по горлу проходит ком. - я обязательно разберусь с этим всем, только не сейчас. Потом, обязательно. Я не знаю что буду делать, да я никчёмный, но я правда не знаю. Я не хочу куда-то ехать, видеть их лица. Мне плохо, Джисон, меня мучают. Отец не виноват, но легче мне не становится. Я всё отдам, всё что хочешь, пожалуйста, не оставляй меня одного. Я не хочу быть один. Это невыносимо. Мне правда больно, но я не знаю что делать. Его открыто трясёт. Ченле кусает себе губы, терпит. Он цепляется Джисону за брюки, как за спасательный круг. Ему хочется открыто расплакаться. Пак осторожно перебирает его волосы, приглаживая. - Твой папа тобой бы гордился. Сказал что ты молодец, ты сильный, крепкий мальчик. Папу Ченле почти не помнит, когда он умер юноше было всего четыре. Несколько месяцев он болел раком, а вскоре отмучился. Папа был с характером и прививал это сыну. Он жутко ненавидел когда омег мешали с грязью, не позволял никому даже и слова вставить на его с сыном счёт. С отцом уживались неплохо, несмотря на отличия. В глаза людей папа Ченле был звездой, правителем, настоящим императором поднявшим сына на ноги. Ченле им восхищался, но как не стралася таким же не стал. Он прячется в своей квартире как в бункере, проводя время со своим "другом" и скрывает боль с примесью радости от отца. Когда нибудь маска спадёт и наступит конец. - Доён щи, какая радость что вы нас почтили, просто так или по делу? - альфа поправляет кепку. - По делу. - Ким оглядел кладовое помещение сверху донизу. - Поступил приказ сверху, у меня есть нужные бумаги. Слышал о японских партнёрах? Так вот, мне нужно забрать груз, потом достучаться до грузчиков. Они вышли из запоя? - Какая разница? Они всегда в стельку пьяные, так и так понесут, конечно за плату на похмел. - кладовщик достал пачку сигарет и ручку из нагрудного кармана. - А водитель мне тоже товар невменяемым повезёт? И только не кури здесь, правила пожарной безопасности придумали не просто так. Я снова тебя прикрывать не буду. Вот - Доён протянул листок. - Проверь и собери всё что там есть. Альфа пожал плечами и убрал сигареты обратно. Сам по себе тип неприятный, ноющий, жёсткий, дымил как костёр. Ким старался с ним не пересекаться, просил пойти кого-нибудь за него, но сейчас этот вариант отпадал. - Вот, странный ты однако. - кладовщик вертел листок, перебирая коробки. - Никто тебе не нравится, ни с кем не разговариваешь, всех шугаешься. Ты ведь один, верно? Я помню об этом. Ужас просто, такой молодой, а уже себя губишь. - Какая тебе разница? Альфа пустил смешок. Он взял коробку и вернулся к Доёну. - Жалко мне тебя, Доён, ты ведь не страшный. Наоборот, очень даже. У тебя глаза одинокие, пустые, не хватает чего-то. Как часто ты смотришься в зеркало? Если редко, то очень жаль, я бы на такую внешность сутками глазел. У тебя столько впереди, а ты отпугиваешь всех. Просто представь сколько альф готовы за тебя глотки друг другу драть? - кладовщик оставил вещи, подходя к нему в плотную. - Очень жаль, что такое чудо пропадает зря. Будь моя воля, я тебя даже из виду не выпускал. Таких как ты на руках носят. Чужие руки ложатся на плечи. Доён дёргается, но стоит смирно. Звучит красиво и может даже трогательно, но это просто слова. Пустой звон на ветер, не более. - Возможно ты прав, но мне это не нужно. И впредь, пожалуйста, не забывай о дистанции. Ким поспешно скидывает с себя руки. Какое облегчение. Он подхватывает коробку на руки и прощается. - У меня ещё много дел. Пожалуй, я должен идти. - Не как забыть его не можешь? Бум! А вот и оно. Старая, добрая рана, которую все хотят расковырять. - О чём ты? - О твоём нарике. Ты помешался на нём, два года его не было, а ты всё скулишь. Скучаешь, да? Верность хранишь, поэтому на других не смотришь? А вот нахер ты ему не сдался, теперь понимаешь? Он дальше себя не видит, а ты себя загубишь. - Ты его не знал и не можешь так говорить. - Доён остаётся на месте, держась из последних сил. - Зато я тебя знаю и вижу как тебе плохо. - Это не твоё дело. Почему бы тебе работой не заняться? Я никому ничем не обязан. Спасибо, дальше я сам. Ким психанул и он прекрасно это понимает. За ним с грохотом захлопывается стальная дверь. Лезть в чужую голову, совершенно не то к чему привыкаешь. Доён готов поклясться, после его ухода в мире задымилась одна сигарета. Он знает, нервные клетки не восстанавливаются, но раз клеток не будет то и нервничать нечем, верно? Хочется домой к ругающемуся Лукасу и сострадательному Чону, там безопасно, там дом. Сегодня без снотворного он точно не уснёт. - "Молодой рэпер, Марк Ли, восходящая звезда, стал новой сенсацией для мира. Поклонники скупают его альбомы за считанные секунды. Парень работает на обычном радио, но уже получает большое внимание от публики." Ну что за бред? Ради Бога, почему ты? - Джонни кидает телефон на диван. До эфира ещё семь минут. - Зависть хреновое чувство, знаешь ли. Я приношу хорошие деньги, даже Джехён доволен. Что тебе от меня надо? - Марк перебирает диски в ящике. - Я не хочу чтобы ты, вяз в этой дыре. Пути назад не будет. Просто определись чего ты хочешь, правда ли это конечная станция твоих мечтаний? Вечно метаться не получится. - А сам-то? Радио-клуб, клуб-радио. Туда сюда, и мне ещё что-то говорили о метание? Я получаю удовольствие от сделанного. Да, чувак, это моё. - Пять минут - Джехён маячит за дверью - Джонни приготовься. Мне не охота проводить с вами ночь. Ты - он указывает на Марка - быстро запишем и пойдёшь. А Джонни проведет тут остаток жизни, если мне диск не найдёт. Чон уходит в комнату звукозаписи. Ли и Со переглядываются, продолжая искать диск. - Если ты в себе уверен, то я рад, но надеюсь на твоё самосовершенствование. - Ты ещё свечку за меня поставь. Ну так, чтоб наверняка - Марк вытаскивает нужный диск и устремляется в коридор. Джехён настраивает аппаратуру, поглядывая за стекло. Ли протягивает ему нужную вещь и заходит внутрь комнаты. По ту сторону наушники и микрофон, который остался ещё с перестройки. - Ты помнишь что делать? - Чон подносит к губам микрофон, передающий звук за стекло. - Сейчас пишем, в эфир потом пустим. Джонни обещал закончить за тебя, попросил отпустить пораньше. Будешь ему должен, понял? Марк кивает, поправляя наушники. Записывать ему далеко не в первой, но остаётся чувство лёгкого мороза. Несколько лет назад, в выпускном классе, Ли встретил Джехёна стоящего в переходе с барабанами. Парнем он казался неплохим, скорее потерянным. За кружкой кофе Чон выложил мечту и план о радио, утверждая что мысль пришла ещё давно. - Люди будут пробиваться. Шутки, музыка, это весело. Нынешняя молодежь не имеет плана на будущее, но грезит мечтами. Только представь, сколько непризнанных комиков таскается на скучные лекции? Сколько художников просиживает жизнь в кресле? А вот музыканты, они идут в переходы метрополитена. Где можно найти способ вырваться? Хорошо, допустим есть люди с кучей друзей и семьёй, а другие? Кто с ними поговорит? Ответит на вопросы? Поможет и выслушает? Я готов им помочь, сечёшь о чём я? Радио с музыкой, шутками, ответы на то что волнует больше всего. Иногда чужие и совершенно незнакомые тебе люди, могут выслушать. Всех заботит большинство,навязанные стереотипы, а другие? Те кто не такие как все, тот кто идёт вперёд несмотря ни на что? Это ещё детская мечта, меня никто не слушал. Я хочу помочь. Я могу помочь! Его слова имели смысл. Марк видел в нём пример стремления вверх. Тогда Ли взялся за гитару и пошёл вместе с ним в переходы, где написал свои первые тексты. Людям нравилось, люди слушали. Наскребя денег они начали свой бизнес. Маленькая коморка с весьма старым отоплением и почти без света. Это было их начало великой истории. Они набирали популярность в узких кругах, по большей части среди омег. "Двое молодых альф, вырвавшихся из нищеты". Позже их знали многие. Джонни пришел позже, его нашли в одном из парков, в котором он унывал от горя. Он не художник, не музыкант, он непризнанный модельер. В стиле Со была своя изюминка сводившая многих с ума. Для Марка он был странным, особенно когда пришёл в первый раз в зелёном пиджаке, белом шарфе и чёлкой аля "спросони". Казалось на радио ему делать нечего, но талант пришёл позже, из него вышел прекрасный советчик. Фанаты присылали письма с просьбами и историями. - Это интересно. Знаете, если вас бросили то это отличный шанс стать свободным. Да, да, свобода. Развейтесь и получите удовольствие. Покажите кого он потерял, будьте эгоистичны и полюбите себя. Кроме вас никто не позаботится о вашем здоровье, я уверен, бывший выжил из вас все соки. Теперь время только ваше. У Со было много тараканов в голове, с которыми он скорее что-то решал, чем воевал. Дела шли в гору, денег было достаточно, фанаты души ни чаяли в парнях, только вот ни у одного личная жизнь не зародилась. Джехён был весь в работе и ему было не до отношений, только пара интрижек которые быстро сходились на "нет". Джонни человек мечтательный, пытавший судьбу много раз, но не увидев ни в одном человеке, что-то особенное, тёплое. А Марк всегда находился где-то посредине. Ему от любви ни холодно, ни жарко. Поиски искрящихся глаз у людей, быстро заканчивались и перерождались в песни. Марк любит оставаться в стороне. Прятаться на крыше, писать тексты и тихо протягивать баллады под гитару, а после до утра лежать с книгами. Руки болят до ужаса. Словно наручники, держущии на привязи. Глаза закрываются произвольно, но усталость отходит на задний план, пока чьи-то ладони покоятся на затылке. Ченле продолжает жаться ближе, сокращая расстояние на кровати до нельзя. Именно, нельзя, но так хочется. Он готов начать бится прямо сейчас, когда его силой удерживают. Джисон лишь изредка поправляет спутанные волосы, проводит сквозь пальцы и тянет. Чжон млеет на глазах, шутливо прикусывая за подбородок. Они не смотрят в глаза, предпочитая оглядывать только черты и кожу под одеждой, потому что точно не выдержат. Пак поднимает голову вверх к часам, ему уже пора уходить. Он гладит Ченле по щеке, успокаивая и даря поцелуй в висок. Послушно отпуская, разрывается нить. Она тянет, давит на горло и перевязывает всё тело. Джисон уходит молча в коридор, ему больше нечего сказать, но так хочется остаться. Где-то в душе хочется забить на правила, не сдержаться, оставить метку и просто уйти. Ченле идеален во всём. Он хороший собеседник, у него яркая улыбка, красивая душа, голос, умение веселиться. Пак слышит шаги из спальни. Чжон просто стоит, подпирая стену и улыбается. Он подаёт куртку, стараясь докоснуться до рук. - Я могу прийти до твоего отъезда снова, если ты конечно захочешь. - Хочу. Очень хочу. Джисон тянет ладонь к Ченле, перехватывая и сажает рядом. - Ты можешь мне кое-что пообещать? - омега заглядывает под чёлку. - А чего ты хочешь? - Я хочу чтобы ты мне пообещал, что дождёшься меня. - Тебе нечего бояться, я буду звонить каждую свободную минуту. Пак гладит по спине. У самого сердце не на месте, скачет. Он все успел понять и даже больше. Жизнь заставит если нужно. - Тебе пора. Чжон открывает дверь и выставляет руку в направлении. - Не забудь своё обещание. - омега вновь улыбается и осторожно целует в губы. Дверь захлопывается и отщёлкивает ключом. С другой стороны все по другому. Собираясь с силой воли он идёт вниз, преодолевая этажи. Дождь бьёт с новой силой и стёкла машины на парковке. В салоне ничуть не лучше чем на улице. Выезжая на главную трассу, Джисон включает радио. - Добрый вечер народ, Марк Ли у микрофона. О, даже не представляю как добрался до студии, ужасная погода. Надеюсь вы оделись тепло, а лучше находитесь дома. Сегодняшний день был полон приключений и он подходит к концу, хочу чтобы у вас остались светлые воспоминания о этом дне. Даже если всё плохо не опускайте руки и почаще улыбайтесь, ведь рядом с вами обязательно есть тот кому очень нравится ваша улыбка. Удачи и не забывайте про мой новый альбом, до встречи. - голос радостно прощается и перетекает в музыку. "Полюби, полюби, мои розовые сны Мои демоны в постели не дают мне дальше жить, Через боль посмотри, я теперь один из них, Мои дни черчены мелом, их ты просто сотри." * Пак достаточно наслышан о Марке. Впервые от его папы, чей стол уставлен фотографиями сына. Мило когда родители гордятся своим сыном, но к сожалению Джисон такой частички жизни лишился. Врагу не пожелаешь побывать в его шкуре. Отец примерный человек только на первый взгляд, на деле исчадие ада. Вся семья ходила по струнке перед ним и не дай Бог сделать что-то не так. Во всякие скандалы взрослых Пак не лез, а просто прятался под лестницей со старшим братом. Они молились о пощаде, со слезами на глазах. Старший брат учился в школе, пока Джисон занимался дома. С этим ему не повезло, он становился свидетелем драк. - Отец сделал тебе больно?- Пак осторожно гладил папу по рукам. - Всё хорошо. - он утирал слёзы платком. - Пообещай мне кое-что, ты и твой брат уедите как можно дальше. Будете жить радостно, у вас будет семья. Мой мальчик, просто скажи мне что всё будет хорошо. Я люблю вас очень сильно. - Да, папа, я обещаю. Мальчик улыбается и скрывает слёзы. Он умер когда Джисону было пятнадцать. Его брат уехал за неделю до этого, сбежал оставив семью в родном городе. Пак взял себя в руки и ходил подрабатывать где мог. Школа полетела в пропасть и он ушёл после девятого, кое как поступив на экономический. Дальше драки, воровство и несколько суток в обезьяннике. Отцу дела не было, глубже бутылки он смотреть не мог. В один день судьба взяла своё. Джисон прошёл третий курс, где оказался любимцем. Возвращаясь в мелкой подработки, дома его встретила скорая и труповозка. Причина - цирроз печени. На похоронах альфа был один, но скорби у него не было. - Так тебе и надо. Он цедил сквозь зубы. В сердце юноши поселилась злоба и горечь. Остатки прожитых дней сгорели и развеялись по ветру. Чувства не гложат, а дождь смывает грязные воспоминания. Оставляя авто на его положении месте, Джисон поднимается вверх на лифте. Крупные дома богатого района, принято называть звёздным. Кошелёк позволяет. Белые стены, холлы, двери с годами становятся привычными, родными. Соседи не жалуют парня, считают слишком покладистым. Для босса он номер один, с этим никто не спорит. Практически из грязи, попасть на место в MYL дорого стоит. Слишком большая ноша перед господином Чжоном. Как правило молодых работников он не любил, проблематично уследить за гормонами и прочей неразберихой, мешающей работе. Пак родился в рубашке. Он не хочет никого обманывать, ему нужна свобода и крыша над головой. Он заслужил побыть счастливым, хотя бы ненадолго. Телефон разрывается от смс Доёна. Не забудь зайти ко мне. Я был на складе, собрал почти всё.

С нашим кладовщиком виделся?

Мельком, главное товар.

А сейчас что?

Домой, пока Лукас с Чону не разгромили мою квартиру.

Скажи им за коммуналку платить Счётчик то капает

Не думаю что они согласятся Лукас работу потерял У Чону зарплата через раз Я не изверг, пусть живут.

Могу Лукаса грузчиком устроить Он парень не миленький Подойдёт?

Посмотрим, я спрошу. Думаю Чону не одобрит. Он за него волнуется, не дай Бог перенапряжётся Спасибо за идею Джисон мысленно строит план как устроить Лукаса на работу. Он проходит вглубь холла и останавливается на углу. Его пасут. В дверь стучится молодой парень, промокший и с сумкой на плече. Он не перестаёт стучаться и оглядывается. - Простите, Вам кого? - Пак медленно приближается. Парень не оборачивается, его лицо прячет капюшон. - Это мой дом. Кто Вы? Незнакомец улыбается и это яро ощущается. - Эй! Я задал вопрос. - тишина начинает бесить Джисона. - Я позвоню в полицию, если Вы не ответите. Парень поворачивается лицом. С его головы слетает капюшон, в несколько касаний. Он улыбается как раньше, по доброму. Глаза сияют. Пак стоит в оцепенении. - Что ты здесь делаешь?