Second life

Ночь не может длиться вечно. Всегда наступает утро, которое не уступит своё место никому другому. Донхёк боялся темноты и ждал первых солнечных лучей, пробегая босиком на балкон, чтобы стать первым кто узрит звезду нового дня. Вместе с темнотой уходили и монстры под кроватью. Донхёк искренне ненавидел их, каждый раз прося отца прогнать свой ночной кошмар. В день когда отца не стало он учился уживаться с чудищами в голове, больше не пытаясь поддаться своему страху. Теперь бояться стоило его. Донхёк прикрывает открытое окно и спускается вниз. На кухне пахнет подгоревшими тостами и кофейными зёрнами. - Ты сегодня постарался на славу. - Марк пропускает всё мимо ушей, садясь за стол с газетой в руке. - Продолжаешь покупать эту макулатуру? Знаешь, это напоминает мне восьмидесятые годы в Америке. Я видел много книг об этом. Мы похожи на семью, правда? Марк не поднимал глаз. На странице была напечатана фотография горящих домов и большой провокационный заголовок "Теракт или заговор против построек?". В самом углу газеты были вырезки из интервью с пострадавшими и представителями полицейского участка. За тот вечер огонь унёс с собой тринадцать человек. Тихое размеренное утро сменяется холодными переглядками за столом. Марк протягивает ему распечатку и стучит пальцем. На фото обугленные стены с почерневшими обоями сползающими вниз. Это место перестало быть чьим-то домом. - С детства не понимаю подобного. - Донхёк качает головой. - Отец не любил заварушки подобно этой. Люди иногда бывают через чур глупы и назойливы. - Для тебя это пустяки, не так ли? - Могу с тобой поспорить, что это была чья-то земля. Кого-то жадного и влиятельного. На соседней улице проносится жёлтое такси, паркуясь за несколько домов до нужного. Донхёк мог знать это на подсознательном уровне, как глупую привычку, но гораздо вероятней было смотреть на силуэт в окно. Он вышел в коридор и открыл дверь намного быстрее, чем рука Джено успела её коснуться. - Я разве тебе не говорил не приходить так рано? - Донхёк оглядывает его с ног до головы. - Я не пришёл бы, если бы ты отдал мне бумаги ещё вчера. - У меня были дела поважнее. Донхёк отходит от двери и идёт наверх. Джено ждал официального предложения войти, но опомнился кто перед ним стоял. Отряхнув ноги, он проходит в кухню встречаясь с Марком глазами и невольно кривя улыбку. - Здравствуй, Марк. Он выглядит на удивление хорошо. Волосы осторожно убраны, синяки под глазами начали спадать придавая лицу здоровый тон. Марк выглядит живым, но совсем пустым. Красиво накрашенная кукла в хорошем наряде, но всё такая же пластмассовая. - Я тебя сегодня не ждал, но раз ты тут, то проходи. - Джено смотрит на него вблизи. С каждым шагом он начинает понимать, что Марк смотрел сквозь него. Донхёк спускается очень быстро. В его руках всего четыре тонких листа, но кажется, что именно они могут стать завершающей точкой. Он протягивает бумаги Джено, тут же одаривая его насмешливым взглядом. - Извини, но на завтрак мы тебя не приглашали. - Хёк садится на своё место. - Удачной дороги домой. Надеюсь с тобой ничего не случится. Джено сворачивает документы и быстро выходит из дома. - Эти "листочки" ты тоже взял из папиного кабинета? - Марк косится на него, продолжая мять рукой газету. - Там оказалось намного больше интересного, чем в прошлый раз. Как жаль, что я сразу не нашёл всё. Полиция поверила Джисону, они встанут на его сторону и проложат нам путь. - Даже если он будет из трупов. - Ох, - вздыхает наигранно Донхёк. - Это будет очень печально. Хотя, я не прочь пойти по головам. Марк усмехается и отрываясь от других дел цепляется за ядовитый блеск в глазах. На этот раз все демоны становятся изящней, хитрей, свирепей в своём тёмном обличии. Донхёк руководит ими как марионетками, раздавая свои зловещие планы по обольщению. - Что касается полиции, - Марк ловит короткий миг, когда Хёка передёргивает. - Этой ночью я разговаривал со следователем Сяо. Он сказал, что у него есть для меня пара вопросов. Обещал сегодня днём наведаться. - Хорошо, - спокойным тоном отвечает Донхёк. - Я с удовольствием его встречу. Как думаешь ему понравится чай с мятой? - Когда я проснулся тебя не было дома. - альфа пропускает всё мимо ушей. - Я провел везде, прежде чем решить, что ты сбежал. Ни ботинок, ни твоей верхней одежды в коридоре не было. - Ты беспокоился обо мне? Донхёк с надеждой ждёт ответа, но так его и не получает. Он театрально надувает губы, давая понять, что ему требовалось что-то помимо молчания. Марк никак не реагирует. - Я должен был выполнить один из пунктов плана. Теперь мы на шаг ближе к победе. - Какая радость. Остальные полтора часа Донхёк просидел в отдельной комнате. Теперь всё было так как нужно. Осталось лишь несколько ответных действий и всё, к чему он так стремительно шёл окажется в руках. На кончике языка возникает сладкий вкус победы, которым Ли насладится сполна. Марк бесшумно входит в комнату, бросая многозадачный взгляд и едва заметную ухмылку. Он кивает на окно и ждёт, когда Хёк пойдёт к нему. Машина следователя паркуется у самого дома. Децзюнь ставит её на сигнализацию и идёт к порогу. Подправив внешний вид, он негромко стучит в дверь. Его порыв продолжать дальше путь расследования завёл к дому погибшего господина Ли. Мысль о том, что это один из самых верных решений, преследует его последние три часа и он искренне надеется, что интуиция в этот раз не подведёт. Дверь дома открывает Донхёк, представая перед Децзюнем с яркой улыбкой. - Следователь Сяо, какая честь принимать вас в нашем доме. - следователь склоняет голову на бок. - Ох, прошу меня простить. Ли Донхёк. - он жестом приглашает войти внутрь. Децзюнь следует за ним до гостиной, где Марк сидит уткнувшись в собственные руки. - Господин Ли, - осторожно обращаясь, Сяо присаживается на предоставленный стул. - Благодарю Вас, что согласились побеседовать со мной. Я решил, что в домашней обстановке Вам будет комфортнее. - Да, конечно. - тараторит Марк, впиваясь в следователя глазами. Его плечи поднимаются, почти вжимая голову, но Хёк, усевшийся на подлокотнике дивана, аккуратно кладёт свою руку ему меж лопаток. Децзюнь обеспокоенно подаётся вперёд, пока плечи Марка наконец не опускаются. - У меня будет всего пара вопросов. - следователь обводит хозяев взглядом. - По словам всех коллег и знакомых Вам пока был поистине великолепным человеком. Но даже так я не могу закрыть глаза на то, что его убийство было преднамеренным. Я хочу Вам помочь. Если бы Вы только дали мне чуть больше сведений о его жизни и делах в компании. Децзюнь предпочитает ждать своего ответа, но поведение Марка беспокоит его с самого начала. Его широко раскрытые глаза заставляли нервничать. Он судорожно берёт Донхёка за руку и трясёт. - Хёк, письма. Сяо смотрит на задумчивого омегу, который скоро встаёт с места и идёт куда-то по коридору. Сам же Децзюнь не понимает ничего. В руках молодого человека стопка конвертов порванных на одной стороне. В глазах Марка читается благодарность, когда Донхёк передаёт их все следователю. - Я нашёл это когда убирался в кабинете, - изъясняет он, помогая Хёку сесть обратно. - Мой папа никогда не говорил ни про какого Сун Ланя. Содержимое этих писем меня насторожило. Возможно это и есть то, что Вы так долго искали. Пробоина в биографии. Децзюнь вежливо просит налить ему чай и принимается читать послания призрачному знакомому. На улице меж домов нет ни души. Большинство людей предпочитают обходить южный район стороной, веря, что только так смогут огородить себя от опасности. Множество компаний и бунтующих пытались облагодетелить грязное воровское пристанище, но стоило им только столкнуться лицом к лицу с южанами, как они убегали и давали клятвы туда больше не возвращаться. Юта отчётливо помнит все эти моменты, когда из окна наблюдал за кричащей толпой с вывесками "Спасём мир от нищеты". Ещё веселее было смотреть как они бросали картонные надписи и словно испарялись в ту же секунду. Юта провёл здесь большую часть жизни. Но с удовольствием бы оттуда уехал. Время пробивает десять и Сычен, проводивший последние часы рядом с Теном, собирает вещи и выходит на улицу вместе с Читтапоном. Накамото выходит за ними следом с двумя пачками денег. - Вот, это твоё. - он отдаёт одну Сычену, а вторую суёт под куртку. - Спасибо вам за то, что потратили на меня время. - Тен складывает руки в замок и обводит взглядом присутствующих. - Надеюсь я не сильно мешался под ногами. Я сейчас же вернусь домой. - Отлично, - восторженно произнёс Накамото. - Я тоже. Спать хочется жутко. - Ты пойдёшь совсем один? - спрашивает Сычен, аккуратно кладя руку Читтапону на плечо. - Идти недалеко. Я люблю гулять на свежем воздухе так, что это даже мне на руку. - Но ты не можешь идти один. А если тот бандит всё ещё ходит где-то рядом? Его слова застревают у Тена в голове. Пару минут назад он просто хотел вернуться обратно, а уже сейчас должен размышлять "не попадётся ли он на удочку". - Решено. Я тебя провожу. - Я тоже, - вторит Юта, привлекая внимание. Читтапон улыбается и разворачивается в нужную ему сторону. Он хочет верить, что наличие спутников спугнёт все его кошмары, но радостное чувство защищённости так к нему и не приходит. Сычен пытается заговорить его, чтобы отвлечь от гнетущих мыслей. Они обсуждают всё, начиная с глупых привычек и заканчивая расстановкой мебели в комнате. Тен подмечает насколько у Сычена великий талант располагать к себе людей. Его спокойствие в голосе, отзывчивость, мягкость в обращении - всё завораживает. Тен никогда не пытался расположить к себе специально, а если ему это удавалось то люди принимали дружелюбие за флирт. По другому он просто не умеет. - Постойте, - Юта хватает их за руки и останавливает. Через дорогу проходят целые толпы со странными, громоздкими сумками. Половина лиц закрыта. - По новостям передают печальные известия. - подмечает Сычен. - Тринадцать человек отправились на тот свет. Мне это не нравится. Накамото не отпускает их ещё минут десять, а затем снова плетётся позади озираясь по сторонам. Читтапон знал этот район не хуже. В старом, малоэтажном доме с вечно недовольными жильцами и половиной побитых стекол, он слышал много историй о здешних отбросах. Все кривые, вычурные, грязные до тошноты. Тену хотелось блевать. Район Джонни другой. Чистый, ухоженный, с высокими домами. Изредка напоминающий о родном Тайланд, который он оставил где-то позади и предпочёл никогда не возвращаться. - Мы пришли. Сычен обнимает его на прощание, меж делом нашёптывая предостережения. Тену совсем не хочет отпускать этого ангельского ребёнка. Уж слишком добр. Но когда острый взгляд Читтапона цепляется за стойкого Юту, желание отпадает. - Удачно вернуться домой, - говорит он на прощание отдаляющимся Сычену и Накамото. - Надеюсь с ним ничего плохо не случится, - произносит Дун, только когда они оказываются достаточно далеко. - Кстати, спасибо, что пошёл с нами. Вместе ходить безопасней и интересней. - Я просто не хотел тебя с ним отпускать. - на выдохе отвечает Юта, замечая как тень Сычена, раннее идущая с ним рядом остановилась. - Его история довольно увлекательна, но у меня осталось много вопросов. Ничего личного, я ему просто не доверяю. - Ты думаешь, что Тен нас обманывает? - В его прошлом есть то о чём он не говорит. Именно поэтому его и преследуют. Просто будь осторожен, когда с ним куда-то идёшь. Сычен кивает головой. Читтапон хороший человек, в этом он убеждён, и даже если что-то не рассказывает то на это есть причина. - И вот ещё, - продолжает Юта. - Ты добр к людям и я думаю они это ценят. Но когда-нибудь твоей простодушностью обязательно воспользуются. Я не знаю, чему тебя учили раньше, и раз так, пусть это будет твоим новым уроком. Просто запомни. По дороге домой они предпочли молчать. Джисон припускает ворот куртки, поднимаясь по круглой лестнице наверх. Каждый раз оказываясь на маяке он чувствует себя персонажем из фильма про шпионов. Чем больше пролётов он преодолевает, тем громче надрывистый голос Джено. - Что такое "Ч.Ч."? Дурацкая аббревиатура! - "Ч.Ч." это Чжон Чижень, дубина, - огрызается Донхёк, вырывая у него из рук листок. Джисона они замечают не сразу, а может специально игнорируют, чтобы не сбивал потоки мыслей. - Узнал что-нибудь? - спрашивает Джено, расхаживая по углам. - Это оказалось довольно просто. Но при том я мало, что понял. - Неудивительно, - Джисон ловит нотки язвительности в голове. Донхёк явно не в настроение. - Говори, что узнал или просто так приехал? Пак садится на ближайший стул и вкратце пересказывает слова господина Чона. Весь рассказ по началу напоминает сплошной бред и скуку. Джисон видел это в глазах Хёка. - Это прямое доказательство того, что Чжон Чижень не умнее бездомной псины, бросающейся под колёса машины. - Ещё он сказал, что нужен негодующий народ и ключи. - Бред какой-то! - прыскает от злости Джено - Помолчи, - спокойно и задумчиво прерывает Донхёк. Он вновь тянется за листами и перечитывает их, а после кладёт на стол. Джисон и Джено склоняют головы. "... Нужно найти три ключа. Один из них сможет поднять твоих людей с колен. Младший точно." - "Младший"? - переспрашивает Джено. - Как ключ может быть "младшим"? Что за бессмыслица? Господин Ли был в адекватном состоянии, когда писал подобную чушь? - Он был даже более, чем адекватен. - произносит Джисон полушёпотом. Он перечитывает строки несколько раз. Три ключа поднимут с колен народ. Равно три, но их нужно найти. - "Ключ" это не предмет. Слово "ключ" означает человек. И он такой не один, а целых три. Но скорее всего никто не знает, кто эти люди. Джено, раннее бесившийся с пустого места, притих. Слушал так внимательно, что становилось не по себе. - Зачем было нужно называть людей "ключами"? - спросил он. - Господин Ли отправлял эти письма. - отозвался Донхёк. - Их могли "перехватить" те, кому о "ключах" знать нельзя. - Неужели никто бы не догадался, что это значит? - Должно быть они такие же тупицы как и ты, которые без помощи бы не разгадали. Удобно однако. Перепалка заканчивается резким шумом. Джисон поднимает голову вверх. Звук рассеивается среди стен, но он определён идёт через пролёт наверху. На последнем этаже Джисон не был никогда. - Встань, - командует Донхёк Джено. - И иди разберись. Все-равно от тебя нет толку. На удивление Пака, он без пререканий встаёт и поднимается по лестнице на последний пролёт. Звенят ключи, отпирается дверь и быстро закрывается. Внутри квартиры тепло, даже жарко, а по коже ползут мурашки, словно к ней приложили горсть льда. Кухня, ещё прошлым утром наполненная звонкими голосами и бурными обсуждениями, стала серой и пустой. Он не должен был появляться в этом доме никогда. Это знак. Тайланд в зимнее время сильно отличался от Кореи. Тен не терпел зиму. Всё вокруг становилось слишком "семейным" в преддверье прекрасного, по словам книг, праздника. Детей забирали из детдома за несколько недель до начала. Тен всегда удивлялся почему так, пока не прочитал про "рождественское чудо". И он начал надеяться на него сам. Ждал даже, когда на глазах забирали других детей в счастливые семьи. Тену было девятнадцать, когда к его персоне потянулись люди. Улыбчивые коллеги на первой работе, заинтересованные соседи по квартире. Все вокруг хотели получить хотя бы малую долю его заботы. Тену исполнилось двадцать три и все клянущиеся в вечности и верности пропали из виду сами собой. Но он был слишком долго один, чтобы снова потухнуть в одиночестве. Он дарил свою мимолётную любовь каждому, кто обратит на него внимание. Именно тогда под дверь начали приходить разные вещи. С начало значки, разные открытки и брелки, а затем целые стихи. Тен любил славу, которая была сладка словно мёд, льющийся к нему одному. С каждым разом становлюсь всё интересней и пугающей. Слова незнакомца походили на маньяческие прихоти. Однажды ночью он увидел тень за дверью в прихожей. Тогда Тен понял, что пора завязывать. Но все попытки были напрасны и тогда, найдя достаточно денег он бежал без оглядки, прячась и ночуя в самых отвратительных местах. Паранойя преследовала его на каждом шагу. Он знал точно, что своему незнакомцу он не симпатичен, там было что-то иное, намного глубже, чем кажется. В его новом пристанище нет ничего особенно, но именно здесь есть всего один человек за всю его жизнь, чьё внимание может заменить десятки других. - Тен? Ты чего там встал? Его голос был подобен солнечным лучам согревающим многолетние слои льда. Яркий, теплый и всегда направленный только ему. Тен знал, что одержимость это жутко и плохо, но если она будет именно такой, то он не против. Он бы пожелал быть одержимым в ответ. Джонни был с ним дольше всех остальных. - Я просто задумался, прости. - Ничего страшного, садись. Общительный, весёлый, уступчивый, полный приятных неожиданностей - совсем не то к чему привык. Такой, с каким Тену оставаться нельзя. Нельзя получать заботу, нельзя купаться в солнечных лучах. Нельзя делать вид, что тебя самого не разрывает от противоречий. - Можно я спрошу? - тихо начал он. - В тот день, когда ты меня увидел, что ты подумал? - Подумал? - усмехается Джонни, помешивая сахар ложкой. - Когда ты танцевал почти ничего, но когда мы разговаривали, то я посчитал тебя очень интересным для себя. - А разве ты не подумал, что я невероятно красив? - Конечно, - кивнул он головой, - но внешность была не самой важной. Ты очень храбрый и я ценю это. - Настолько храбрый, что спрятался, пока ты боролся за мою жизнь. - Ты встретился лицом к лицу со своими кошмарами. Каждый бы засомневался. - Тебя могли убить. - Тен вздрагивает от собственного шёпота. - Моя жизнь не стоит твоих ранений. Я и сам не стою твоей заботы. Если я буду рядом это плохо закончится для тебя, потому я найду другой способ выжить. - Но я все-равно продолжу защищать тебя. Я люблю тебя. - А я тебя ничуть. Тен сжимает руку под столом, вжимая ногти в ладонь. Боль отрезвляет разум, но глаза предательски смотрят напротив, запоминая по миллионному разу каждое очертание. - И пусть, - произносит Джонни. - Я ведь знаю, что это не так, но даже будь это правдой - моей любви хватит на нас двоих. Тен опустил глаза в пол. Ему хотелось раствориться, исчезнуть, покинуть поле зрения как можно быстрее, чтобы не ощущать этот разбитый взгляд. - Не будь так уверен, - собравшись с силами говорит он. - Я все-равно уйду. Тебе придётся смириться с этим. Его сдержанность начинает выливаться за край, когда твердый соленый ком почти доходит до горла. Тен не дожидается ответа, поднимаясь на ноги, которые предательски дрожат. Высоко подняв голову, он уходит в гостиную, тихо закрывая за собой дверь. Прижав руки ко рту Тен задерживает дыхание, чувствуя, что готов поддаться минутной панике. Не каждый человек способен нести ношу своей жизни, особенно когда с ней добавляются проблемы твоей семьи. Каждый понесёт его независимо от желаний. Ченле жмётся к отцовскому плечу, надеясь, что за ним можно спрятаться. Он не может сказать где сейчас находится, потеряв дорогу из-за чёрной повязки. Вокруг обшарпанные стены, грязный пол и всего один стол, который оказывается занят. Ренджун осматривает его с ног до головы. Его охотничьи глаза до неприличия изучают маленький силуэт Ченле. - Господин Чжон, - произносит он ласково. - Ваш сын и его послушность меня приятно удивил. Можете им гордиться. Но что касается остальных дел, но я разочарован. Ченле не понимает ровным счётом. В голове он молится всем известным богам, чтобы поскорее выйти из этого ада. Воцарившаяся тишина его убивает. Из толпы выходит мужчина с закрытым лицом. Он передаёт Ренджуну белый планшет, включая новостной канал, по которому крутят репортаж с двумя горящими высотками. Новость засела у всех в голове на долго. Ренджун досматривает до конца и победно улыбается. В его глазах отражается пламя. - Империя возрождается, друзья мои! Крик подхватывают остальные, выкрикивая неразборчивые слова, словно на другом языке. Чижень обнимает Ченле, позволяя ему уткнуться носом в плечо. - План императора Санзу будет исполнен, - ровным тоном добавляет Ренджун. - Мы вернём своё место, как только вы приведёте мне его! Ченле поднимает глаза на отца, спрашивая о ком говорят, но встречается с безысходностью. Впереди только пустота.