Second life

Музыка привычно стучит в стены. Народ сегодня крайне буйный и раскрепощенный. Сычен слышит их даже на улице, пока звук катается в разные стороны от него. Он хочет заткнуть ужасные мысли лезущие в голову и закрыться. Юта оказывается у него за спиной, когда сил держаться не остаётся. Он отодвигает Сычена в сторону и протягивает руки к Тэну. Не обращая внимания на людей они втроём идут в комнату отдыха через толпу. Юта прячет его руки. Тэн оказывается ужасно холодным. Его лицо напоминает гримасу из фильмов со страшными призраками. Читтапон цепляется пальцами в плечо сидящего рядом Сычена, пачкая его куртку кровью. Юта возвращается в зал, и приносит стакан воды и тряпку. - Тэн, ты меня слышишь? - Дун растирает ему спину от холода. - Скажи мне, что произошло? Ты поранился? - Может врача вызовем? - предлагает Накамото, сразу же доставая телефон из кармана. - Нет! - Сычен вздрагивает от крика, убирая руку и Юта суёт телефон обратно. - Я не поранился. Ну, это не критично. Я просто подожду здесь. - А может быть заодно объяснишь, что с тобой и почему ты похож на ходячий труп? На тебе лица нет, такое ощущение, что ты видел как кого-то по асфальту размазало. - Я, - Тэн обрывает себя на полуслове, сжимая руку в кулак. - У меня были серьёзные проблемы. Джонни приютил меня на какое-то время, но это, как оказалось, сделало только хуже. Люди, которые меня преследовали нашли даже там. Мы ушли из дома часа на три в магазин, а вернулись там всё было перевёрнуто. Очень много вещей сломали. Бумага разбросана, одежда валялась на полу. Они оставили на диване вырезку из газеты. Там было что-то про наркодилеров и взрыв многоэтажного дома. Я не знаю как это связано со мной, но я так испугался. Джонни решил проверить гардеробную, а потом я услышал выстрел. Я ненавижу этот звук всей душой. Мне стало страшно и я спрятался за комодом, а потом опять какой-то шум. Это был удар железа о пол. Я знаю как это звучит. Такой неприятный. Я нашёл в комнате карниз. Он лежал под кроватью, Джонни всё время хотел повесить шторы, но не как не мог найти время. Это были худшие две минуты в моей жизни, пока я шёл в том направлении. Я был прав, пистолета в руках ни у кого не было, но у того человека было что-то странное в руке. Оно было как нож, но внешне не особо напоминало. Я плохо помню, что было дальше, но в конце ни у кого из нас не осталось оружия чтобы защищаться и я просто прижался к стене и смотрел ему в глаза. Он улыбался. Я не видел за маской его лица, но я клянусь, он точно улыбался. Я пытался его устранить и порезал руку, но тогда я этого не заметил. В последнее время руки у меня часто страдают. А потом я ударился. Не знаю сколько я спал. - Что было потом? - Джонни поднял меня. У него было порезано плечо, но он отмахнулся. Сказал мне больше ничего не трогать и сказал, что пойдёт в полицию. Я отказался идти с ним и, что мне нужно покинуть это место. Он отговаривал, но я убедил, что вокруг меня будет много знакомых людей. Мою руку он не видел, я спрятал её. Рана не сильная, поэтому мне не нужен врач. Тэн взял кусок тряпки и смочил его водой, стирая кровь. Постепенно белая ткань становилась красной. Юта повернулся к Сычену, подняв брови в немом вопросе "что будем делать?", но Сычен этого не знал. Он продолжил тереть спину Тэна, пока он не перестанет трястись. Ему становилось легче, но это было ненадолго. - Этот человек пришёл за тобой? - спросил Юта, принимая тряпку из рук обратно. - Да, он следил за мной. - Тогда почему он не убил тебя? Тэн вскинул голову. Накамото смотрел на него с недоверием, и он это знал. Он слышал это в его интонации. Видел как сверкнули глаза. - Я не знаю. Читтапон предпочёл опустить голову и сильнее прижаться к Сычену. Он с радостью его обнимал. Юта похлопал Тэна по плечу и скрылся за дверью. Эта ночь обещала быть для них тяжёлой. Чем ниже опускалось солнце, тем беспокойнее билось сердце Марка. Его голова шла кругом. Он не чувствовал ничего, кроме опустошённости. Донхёк вышел из кухни со стопкой бумаг в руках, вытаскивая и отдавая Марку в руки первый лист. - Читай внимательно адрес, - сказал он. - Я нашёл его в одной из полок. Это и есть тот самый Сун Лань, которому твой папа писал душераздирающие письма. - Я съезжу к нему завтра утром. Сейчас я ничего не хочу. - Марк убрал лист обратно. Донхёк ярко улыбнулся, покачиваясь на месте. - Глупости, - смеясь произнёс он. - Конечно же ты хочешь. Твоя душа жаждет мести, как и моя, только ты этого ещё не понял. В мире несправедливости люди должны держаться вместе. Донхёк поставил стопку на пол. Его глаза скользили вверх, безошибочно натыкаясь на уставший взгляд, смотрящий в ответ без интереса. Омега был намного умнее, чем казалось. Его руки едва коснулись шеи Марка - этой горячей и бледной кожи. - Твои ошибочные представления о справедливости, - говорил он с надеждой быть услышанным. - тебя же и погубят. Всё это пустые слова. Если человека будут бить на улице, все пройдут мимо. Знаешь почему? Они не хотят проблем. Конечно, а кто захочет быть пойманным и убитым за долю секунды? - С каждым словом его улыбка была только ярче, когда Марк наконец поднял глаза. - Я твой союзник. Единственный человек, который будет на твоей стороне. Так почему ты продолжаешь меня ненавидеть? Хочешь повесить смерть господина Ли на меня? Хорошо, давай. Но только это ничего не изменит. Он мёртв, а ты пока нет, и чтобы этого не допустить тебе придётся быть со мной. Марк не реагировал на открытые прикосновения, на сладкие речи цепляющие за зажившие раны. Он просто молчал. Молчал и смотрел, как Донхёк делает всё возможное привлекая его внимание. Марк поднял руку к своей шее, нащупывая чужую ладонь. Они были ближе, чем когда-либо. Именно так могла пройти их вечность, если бы они оба были нормальными для этого мира. - Если бы смерть пришла за мной, то я бы с удовольствием ей отдался. - Тогда я бы вернул тебя. - прошептал Донхёк, опускаясь на диван вплотную. - Не важно как, но я бы вернул тебя обратно домой. Ты не можешь умереть, пока я тебе не разрешу. Будешь жить и радовать меня своим присутствием. - Ты сумасшедший. - Возможно. Но кто сказал, что это плохо? Границ больше не было. Донхёк беспощадно давил рукой на шею, вырывая лёгкий хрип со стоном видимой боли. Но даже тогда Марк не сопротивлялся. Закрыл глаза и перехватил Донхёка сам, подталкивая на себя. Ему был до тошноты знаком его запах духов. - Вы должны были меня забрать. - А мы с Вами знакомы? - А ты? Ты меня помнишь? В аэропорту кажется, ты был очень рад со мной встретиться. Каждый раз и снова по кругу. Образ кареглазого Донхёка больше напоминал его личного палача, готового отрубить голову незамедлительно. Кто если не он? Красивый, искусный, холодный, безжалостный. Только таким Марк способен его принять. Это не его Донхёк, и никогда не был его. Лишь оболочка тела. Перед ним новый Донхёк, ставший охотником за головами. - А ты ведь мне нравился, - шёпотом произносит Марк, между выдохами. - Что мешает тебе снова меня полюбить? - он грубо мнёт альфе волосы, вырывая для себя новые стоны боли. - Потому что это не ты. Ты другой. - Во мне есть много плюсов. Просто присмотрись. - Донхёк оказывается у него на бедре, силой прижимая голову Марка к груди. - Тот мелкий слизняк был слишком добродушен. У него не было мозгов и жизнь наказала его за это. Таких как он просто ломают на запчасти. Но я никогда не сломаюсь. Нет, ни за что. Этого меня им не подчинить. Пусть пробуют ломать себе зубы, пока будут пытаться укусить. Я докопаюсь до истины, и тогда они увидят во что превратится их райский сад. - его рука опустилась Марку почти на поясницу. - И ты будешь там вместе со мной, стоять и смотреть. - Конечно. Донхёк опустил голову, переглядываясь. У того явно дрожало всё внутри. Он не хрипел, не брыкался и не просил оставить его в покое. Мёртвый груз упал с плеч. - Ты всегда будешь рядом со мной. Никто и никогда не будет любить тебя больше, чем я. Марк облокотился на него, обвивая талию руками и медленно закрывая глаза. Он готов переродиться подобно Фениксу. Ночь никогда не проходит бесследно и Децзюнь в этом убедился. Он тихо открывает входную дверь ключом, чтобы никого не разбудить и проходит в коридор. Свет на кухне ещё горит. Децзюнь неохотно сбрасывает с плеч сумку и на секунду прикрыв глаза, идёт дальше. Гуанхен увлеченно показывает фотографии на телефоне своему папе, который изредка удивляется. Плохо это или хорошо никто не знает. - Децзюнь! - коротко восклицает Гуанхен, оставляя свой телефон на столе и подбегая к новопришедшему, обнимает. - С возвращением. Я и не думал, что ты сегодня придёшь, но я так рад! Сяо реагирует скупо лишь хлопком по плечу. Его глаза смотрят на мужчину за столом, который улыбается ему так же как супруг. Одно лицо. Децзюнь продолжает каждое действие так же муторно и тягуче. Минута за минутой, час за часом, ровно до того момента как он, переодевшись валится на кровать. Ему хочется заснуть и не проснуться. Свет во всей квартире гаснет и только шаги в темноте слегка отвлекают уставший мозг. Сяо ворочается, проклиная самого себя за глупости, но сон застаёт его врасплох. Просыпается он ближе к трём утра, сползая на пол и доставая из тумбочки блокнот. За окном ещё темно. Децзюнь листает страницы тихо шурша. А ты уверен в этом? Уверен что там были именно они? Сяо начинает покусывать фаланг пальца, перелистывая ещё несколько страниц. Заброшенный наполовину в Южном районе. Есть кто-то выше, чем он. Лично я ни с кем не виделся, так и запишите! Я никого не видел. Я хочу получить свидание с господином Чоном. Нашего с тобой забеглово гостя зовут Син Чэнмэй. Недавно в офисе вместе с господином Чжоном появился незнакомец, чьё имя мне до сих пор неизвестно. У меня есть причины полагать, что они задействованы в махинациях. Децзюнь агрессивно отбрасывает блокнот в сторону. В глазах появляется холодный лес заполненный людьми в чёрном, которые радостно смеются над провалом и празднуют свою победу. На их фоне рушатся дома, под которыми хоронят мирных жителей. Сяо уверен - это его вина. - Почему не спишь? Децзюнь пугается возникшего голоса нарушившего его тишину. Натягивая улыбку по ярче он поднимается с пола и садится на край кровати. - Сложно спать, когда у тебя столько дел. Мысли не дают сосредоточится на чём-то одном. - Выпьешь снотворное? - Нельзя, после него я чувствую себя размазнёй. Я должен быть всегда наготове. - Сяо принимает положение лёжа, подгибая руку за голову. - Гуанхен, тебе когда-нибудь казалось, что ты всё делаешь не так? - Я думал это нормальное ощущение. - Хуан пожимает плечами. - Думаю у многих такое было. Это как "не в то время, не в том месте". А что? Что-то пошло не по плану? Децзюнь прикусывает щёку изнутри, когда его собственный язык готов работать против него. Стыд и страх разрывают его в клочья. - Знаешь, - проговаривает Гуанхен подвигаясь вплотную, - не важно в чём ты не уверен. Я считаю, что почти всё возможно исправить. Нужно хорошо постараться для этого. Просто начни с самого начала и всё получится. Сяо набирается сил на ответ, но его прерывает шум за дверью комнаты. Он едва привстаёт на локте, вслушиваясь в доносящиеся звуки. Гуанхен дёргает его за воротник. - Папа говорил, что у него проблемы со сном. Не обращай внимания. Лучше посмотри на меня. - Я всегда смотрю на тебя. - Децзюнь вскидывает брови на его порозовевшие щёки. - Надеюсь твои отношения с родными изменятся в лучшую сторону. Он выглядит виноватым перед тобой. - Я знаю. - Людям дают второй шанс, верно? Ты ведь так и поступишь? - Сяо улыбается, когда Хуан кивает. - Будет хорошо, если один дедушка всегда поблизости. - Дедушка? Точно! - Что? Ты ему не сказал? - Я как-то не подумал. Скажу чуть позже. Гуанхен снова тянет за воротник и ложится ему на плечо, накрываясь одеялом по самую макушку. Семь утра. Джисон надевает куртку, закидывает сумку и взяв с полки ключи идёт к парковке. Уже тогда он знает наверняка, что будет спрашивать. Чужая клетка кажется ему источником всех ответов, и он будет готов их узнать пока не стало слишком поздно. Джисон просматривает телефон ещё раз и выезжает на трассу. Погода не сулит ничего хорошего. Густые тучи над городом поглощают его полностью, не оставляя и просвета для солнца. Пак выходит из машины сразу съёживаясь на ветру. Внешний, унылый вид тюрьмы наводит его на неприятные мысли. Сбоку подходит охранник интересуясь по какому он делу и передав по рации, впускает на территорию. Джисон встречается ещё с несколькими надзирателями, которые провожают его в само здание и любезно отводят до комнаты встреч. В коридоре он сталкивается с несколькими людьми отдалённо напоминающими самого себя. Они все пришли сюда за одним. - Господин Чон? Комната представляет из себя несколько столов со стеклянными перегородками и небольшими дырками меж них. Пак садится на самый крайний стул, метнув взгляд на мужчину с ребёнком на руках, еле сдерживающего слёзы. Должно быть родственники Чона чувствуют себя так же. В комнату приводят двоих заключённых, одного из которых Джисон мягко приветствует. - Зачем ты пришёл сюда? - мужчина в наручниках кажется крайне взвинченным. - Мне нужно задать Вам пару вопросов. У меня есть основания полагать, что обвинения лживы и как только это подтвердится Вас выпустят на волю. - Что за бред? Ты же не журналист. Это сделал я. Я хранил наркотики у себя в рабочем столе, а в перерывах нюхал пока никто не видел. Что ещё тебе нужно? - Это ведь не правда и мы оба это знаем. Кого Вы покрываете? Чон постукивает пальцем по стеклу, наклоняясь ниже обычного. С такого расстояния Джисон видит все его морщины и царапины, особенно на виске. - Правду хочешь? - спрашивает заключённый, покосившись на охрану. - А кому эта грёбанная правда нужна? Миром правят деньги и связи, а твои ничтожные желания найти истину уложат тебя в могилу. - Кто и зачем заставил Вас солгать? Этот человек Чжон Чижень, ведь так? Чон отодвигается назад, шумно выпуская воздух через нос. Он не выглядит злым или задумчивым, скорее развеселённым. Пак выпрямляет спину и заглядывает тому в глаза. - Посмотри на них, - командует заключённый, кивая на мужчину с ребёнком. - У меня тоже есть сын, только сейчас он не может быть со мной. Вся моя семья молится, чтобы завтра застать его живым в собственной постели. Ему всего семь, а он уже может покинуть этот мир. Ты знаешь какого это, смотреть как умирает твой родной человек и не иметь возможности ему помочь? Я знаю. И только поэтому я здесь, а он в лучшей больнице, где ему обязательно помогут. - Мы упечём Чжона в тюрьму ещё надолго, если Вы нам поможете. - Ничего не выйдет. У него сильные покровители, которые сотрут весь этот город в порошок. Я не готов рисковать своей семьёй. - Покровители? Этот человек Хуан Ренджун, верно? - Свидание окончено! Один из надзирателей поднимает Чона под локти и тащит силой к двери, но тот упирается ногами и в последнюю секунду поворачивается к Джисону. - Чтобы победить тебе нужен весь негодующий народ. Только они знают где их истинный правитель. Тебе нужны ключи. - Не разговаривай! Пошёл! Джисона выводят из тюрьмы уже трое охранников, перешёптываясь прямо у него за спиной и делая вид, что они обсуждают какую-то привычную чушь. Джисон знает - это не чушь. Всё это привело к печальным последствиям и больше глаза на это закрыть не получится. Он выходит за ворота, садится в свой автомобиль и берёт в руки телефон. Доён молча перебирает разбросанные кусочки конвертов с пола в полном одиночестве. Его оставили одного. Может даже и к лучшему. Смотря на себя в зеркало напротив он невольно видит отражение морально убитого человека словно два года назад. Взгляд пустой; руки трясутся; единственным желанием остаётся только умереть. Но вред себе он не принесёт - просто не способен. Звонок от Джисона больше не воодушевляет Доёна как раньше, оставляет только призрачную надежду, что он пока кому-то нужен. Но только пока. Пак говорит быстро, местами довольно развёрнуто и под конец упоминает все то, что ему удалось услышать от Ченле раньше. - Мне нужно будет связаться с одним человеком, - говорит Джисон уклоняясь от подробностей. - Думаю он сможет помочь. Его это всё интересует не меньше нашего. Как насчёт тебя? Что ты делал всё это время? - Я думаю в моём доме появилась опасность. Это звучит странно, но я не могу чувствовать себя спокойно. Здесь что-то не так. В этом доме больше лжи, чем где либо ещё. - Это просто нервы. - К чёрту эти нервы! Я говорю серьёзные вещи. Что-то неладное. Скажи, способен ли человек с пары долларов подняться до сотни тысяч? Бред! В такое может поверить только настоящий идиот. Я знаю, что говорю. Джисон умолк на долю секунды и продолжил. - Будь осторожен. Не знаю во что и кто там ввязался, но не забывай, что ты всё ещё нужен мне живым. - Конечно. Я с удовольствием ещё станцую на твоей свадьбе. - Таблетки нельзя принимать вместе с алкоголем. - Я не пьян. Джисон звучно вздыхает. Момента тишины хватает, чтобы Доён уловил шум. Раз, Два, Он молча кладёт телефон на кровать и выходит из комнаты. В прихожей стоит грязная после луж обувь. Доён идёт дальше, оглядывая открытые двери. Он знает, что кто-то находится совсем близко, почти дышит ему в затылок, но обернувшись его встречает лишь пустота. Уродливая и молчаливая. Лукас оказывается перед ним спокойным и немного уставшим. Он протягивает связку ключей от квартиры Доёна. Они смотрят друг на друга, ожидая кто первым проронит слово. Лукас оказывается первым. - Мы надумали переехать. Я нашёл квартиру в хорошем районе. Там чисто, ухоженно, довольно просторно. Чону там очень понравилось. - Когда вы успели? - О, ну ты же знаешь нам всегда хотелось найти что-то своё. Мы и так долго жили у тебя, поэтому я постарался ускорить этот процесс. Лукас прошёл в свою, уже бывшую, комнату. Доставая из шкафа вещи он быстро наполняет спортивную сумку и рюкзак. Ким мнёт ключи пальцами, вспоминая как объехал почти половину города, чтобы найти того, кто мог бы сделать копию. - Неужели вы хотите переехать прямо сегодня? - спрашивает он. - К чему такая спешка? - Так нужно, - Лукас замедляется и аккуратно поднимает глаза вверх, натягивая улыбку. - Это хорошая идея. Ты бы только видел лицо Чону, он был невероятно счастлив. Я был не менее удивлён, когда нам сказали, что заселиться можно уже сегодня. Поверь, хён, мы будем очень скучать. Доён грустно хмыкает, но всё же отвечает неловкой улыбкой. Последние два года он засыпал с мыслью, что за стеной хоть кто-то есть. Всего один единственный факт, что помимо него в квартире есть другие люди приводил его в восторг. - Мне казалось ты с кем-то разговаривал. Извини если отвлёк. Точно, Джисон! Ким быстрым шагом возвращается к себе в спальню, проверяя телефон. Экран потух уже давно. - Я пойду прогуляюсь. Вечер наступил незаметно. Холод бескрайних улиц прокрался сквозь щели в полу, залетел через форточку на кухне и остался. Впервые за столько времени приходится топить камин. Кун не любит зиму, но всё таки видит в ней что-то особенное. Зелёная ёлка в гостиной, множество фонариков по потолку, самое дешёвое шампанское на столе - именно такой её запомнить было проще, но чего-то всегда не хватало. - Уже очень поздно. Куда ты собрался? - Кун не вникает в происходящее, хотя знает, что стоило бы. Стоит хотя бы поднять глаза вверх. - Никуда, я просто хочу подышать свежим воздухом. - Ян Ян наматывает на себя кислотно-оранжевый шарф, купленный в Берлине прошлой весной. - Ты сегодня такой странный. Что-то случилось? - Ничего. Работай. Кун затаивает дыхание и понимает, что всё это не правильно. Это никогда не было правильным. - Я пойду. - Стой! Голос оказался непривычно низким. Цянь встаёт из-за стола, снимая свои очки и кладёт на тумбочку. Он делает несколько коротких шагов до коридора. Ян Ян выглядит крайне довольным такому простому, но удивительному жесту. Он видит как Кун старательно подбирает слова, словно от них будет зависеть всё, хотя сейчас это не так важно. Лю прижимается к нему, сцепляя руки в замок за его спиной. - Будь осторожен. Я не хочу, чтобы ты заболел. - Цянь гладит его по голове, проводя пальцами через волосы. - Возвращайся поскорей. Я должен тебе кое-что отдать, иначе стариком останусь тут только я. - Ну причём здесь это, - Ян Ян говорит уткнувшись носом в футболку старшего. Он отчётливо понимает куда Кун ведёт. - Погоди! Лю вскидывает голову и распахивает глаза. Он не забыл? Цянь громко смеётся над выражением лица, и так крепко прижимает руку к его голове, что Ян Ян начинает чувствовать себя идиотом. - Давай, иди, - успокоившись говорит он. - Будь осторожен и поскорее возвращайся. Кун любезно открывает ему дверь, поправляя шапку перед уходом. Он продолжает работать, списываясь с Чжон Чиженем. Цянь подмечает, что у этого человека ужасная манера общения и слишком высокая самооценка. А ещё он эгоист. Именно поэтому Кун должен оставаться здесь, вместо того, чтобы вернуться домой. Груз спадает с плеч только когда Чижень обещает ему доплатить за ожидание и отпустить, но у Куна загорается яркая красная лампочка в голове. Он вспоминает о Децзюнь и его нервно трясущихся руках. Фото из конверта всплывает в памяти. Если Кун в один прекрасный день покинет страну он не будет чувствовать себя предателем. Время утекает слишком быстро. Цянь заходит на кухню, выглядывая в форточку на пустующий сад через дорогу. В последний раз там были идеально ухоженные деревья под присмотром двух охранников, с которыми можно было всегда поговорить. Сейчас же никогда прекрасные растения были вырваны с корнем, оставляя после себя уродливое пустынное поле. - Мы можем сходить туда? Год. Тяжёлый, нервный, безжалостный год с тех самых мягких моментов в этом доме. Именно тогда Кун понял, что приведя Ян Ян с тишиной можно попрощаться. Крик, смех - любой шум оказался на удивление приятным. Присутствие ещё одного человека ощущалось привычно, словно так и ложно было быть. Недостающая деталь пазла нашла своё место. Кун смотрит на часы. Половина десятого. Взяв с вешалки куртку он выходит на порог и достаёт телефон. Ян Ян всегда витал в облаках - к этому привыкать оказалось сложнее. Цянь пытались спустить его с небес на землю, но только по началу. Он привык к "розовым" мечтам и мыслям. Кун подносит телефон к уху. На улице стало заметно темнее. Дом находится далеко от города и хотя все дворы освещены фонарями - оставаться в такое время небезопасно. Раздаётся первый гудок в трубке и тут же сменяется грубым голосом автоответчика. "Абонент временно недоступен или находится вне зоны действия сети, пожалуйста, перезвоните позже"