Пари

      Нет, всё-таки не стоит. Пока он мне ничего не сделал и уж тем более не переходил черту. К тому же, если бы я это сделала, то это не получилось бы скрыть. Ничего не прошло бы гладко и незаметно. Пришлось бы подставлять прислугу, общаться со следователями и разбираться с бумагами. Слишком сложно и неоправданно. — Я возьму на заметку, — подмигнула я француженке, окинула глазами гостей и остановилась на Авелин, которая стояла вместе с другой прислугой. А может, забрать её у Франции? — Госпожа, я бы хотела просить вас. — Конечно, я постараюсь выполнить вашу просьбу. — У вас есть служанка, Авелин, которая мне очень приглянулась. И я бы хотела… — на глазах мне попался ГИ. —… Хотела выкупить её у вас, — ну, а что? Могу предположить, что госпожа мне просто так не захочет отдать такую хорошую служанку, а если попробовать компенсировать? ГИ же сам говорил, что даст мне любую сумму… — Это лишнее. Я отдам её вам просто так, — совершенно спокойно сказала эта женщина и мило улыбнулась. — Понимаете, Польша, у меня около двадцати служанок и это только в летнем доме. Я могу отдать вам хоть десять девушек, — я была удивлена такому ответу, но это даже лучше. — Мне будет достаточно одной Авелин, госпожа. — Как хочешь, милая… — А сейчас объявляется танец молодых! Музыку! — объявил дирежёр и все гости притихли, освобождая центр зала. А я жестом приказала Авелин подойти ко мне. Словно читая мои мысли, она прихватила бокал вина. Сделав несколько глотков этого пьянящего напитка, я сняла верхнюю часть платья, тем самым освободив себе руки и выставив напоказ собственные ключицы, от чего тут же почувствовала небольшой озноб. Данный жест не мог остаться незамеченным другими гостями при том, что в центре зала я уже осталась стоять одна и обратила всё внимание на себя. Авелин подмигнула мне и упорхнула, а ГИ наоборот — появился. Он был немного румян, видимо, тоже навеселе, и протянул руку. Я мгновенно ответила тем же, и сразу раздалась музыка.       Мы начали танцевать. Несмотря на то, что никогда не пробовала, у меня получалось довольно неплохо. Тело двигалось само по себе, в такт, а разум словно куда-то улетел. Под тяжёлым взглядом Империи я начала становится более смелой, сама не знаю почему. — Вы сейчас меня раздавите взглядом, — вальсируя, сказала я. Он придерживал меня за талию, слегка прижимая к себе. — Как я могу раздавить такой красивый цветок? — на его лице появилась лёгкая улыбка, подчёркивающая его огромные черты лица. — Конечно, это было бы дико… вы умеете делать комплименты. Позвольте спросить, а какой я цветок? — Роза. — Не слишком ли просто? Роза — не самый красивый цветок. — Я открою вам секрет, но не существует самого красивого цветка, все растения прекрасны по своему, — он, похоже, не совсем трезв, но говорит умные вещи. Думаю, это делает его, как минимум, особенным на фоне других пьяных мужчин, которые начинают говорить всё подряд.       На последних секундах танца Империя кружил меня в воздухе, держа за талию. А я лишь разводила руки и улыбалась. Кто бы мог подумать, что это может быть так весело? Меня ещё никогда так не кружили. — Танец завершён, Польша. Возвращаемся за стол. Принесли новые блюда, — сказала ГИ, отходя от меня на шаг. Но мне так хочется танцевать! И порхать в воздухе! Я придержала его за локоть и с мольбой в глазах посмотрела на него. — Может, ещё немного потанцуем? — Сейчас начнут танцевать другие, не хотите посмотреть на это? — Ну… думаю, можно посмотреть на танец РП и её нового кавалера… — Вот и славно.

***

      За столом ГИ наслаждался рыбой, а я только пила вино и грустно вздыхала. Нет, ну что за обжора? Я хочу потанцевать, а он… И среди танцующих пар я вижу, как Матушка кружится с Российской Империей. Судя по довольному лицу русского, он рад, что РП согласилась. Может, он влюблён в неё? Но у него нет и шанса. Речь Посполитая — гордая женщина с тяжёлым характером. Тем более, они — бывшие враги, о какой любви может идти речь? Если только… — Польша, позвольте пригласить вас на танец, — раздался мужской голос сбоку. Стоило мне повернуться, как я покрылась лёгким румянцем. Возле меня стоял красивый юноша со голубо-белыми волосами, аккуратно уложенными назад. А лицо было неприлично красивым. Словно это не страна, а герой из фантастической книги. — М-м… думаю, — я загадочно посмотрела на Империю, который был удивлён такому неожиданному предложению. Однако я не стала спрашивать разрешения и сразу согласилась. В конце концов, это моя свадьба! И я буду делать, что хочу, и танцевать, с кем хочу! А этот немец может продолжать приём пищи. Я протянула руку в ответ и пошла в центр зала. — Как вас зовут? — поинтересовалась я, приблизившись. Он обхватил меня за талию и начал вести. — Я не представился? Прошу прощения за мою невежливость. Меня зовут Америка. Я сын Франции и Великобритании, — теперь мой интерес к этому парню вырос. Любопытно, у него такой же характер, как у Франции? Или он весь в отца? Надо будет узнать. Ещё у него очень красивые глаза, может, попробовать сделать ему комплимент? Но даме не пристало… — Польша, вам ведь тоскливо? Это же не то, что вы хотите. Думаете, я не заметил вашего лица на церемонии? Вы были бледны, как смерть. — Ну… постойте. А какое вам до этого дело? Мы с вами только встретились, а вы уже проявляете интерес к моей персоне. — Не подумайте обо мне плохого. Я не имею на вас планов, как мужчина. — Это хорошо… — Потому что я имею на вас планы, как на друга, — что?! И тут он подхватывает меня за талию и начинает кружить в воздухе. От неожиданности я обхватываю руками его шею и слишком вызывающе ахаю. Будто он меня не просто покрутил в воздухе, а ещё и облапал в самых неприличных местах. Этим рваным вздохом я вызвала на лице Америки румянец и смущение. И когда я снова стояла на паркете, он отстранился от меня. — Я вам сделал больно? Простите, я видел, как крутил вас ГИ в воздухе, и лишь хотел повторить… — он искренне извинился и, похоже, начал винить себя. Это я поняла по бегающим глазам. Ну что за парни пошли? Стоит даме издать стон, как они уже размокают на месте. Я подхожу чуть ближе и беру его за руку: — Не извиняйся, мне понравилось, — тут мне в затылок прилетел острый взгляд. И, кажется, я догадываюсь, кому он принадлежал. Готова поспорить, что есть не уйду из его поля зрения, то умру самой мучительной смертью. И, кажется, стало душно… — М-может, выйдем в сад? Мне срочно нужен свежий воздух, — выдавила из себя я. — Конечно, идёмте, я знаю короткий путь, — Америка берёт меня за руку и начинает вести в неизвестном направлении. А я иду за ним, пересекаясь взглядом с ГИ. И в этом взгляде читалась какая-то нехорошая эмоция, но я не поняла, какая именно.

***

      Свежий воздух приводил меня в чувство. Уже темнело, а солнце скрывалось за горизонтом. Атмосфера спокойствия мне по душе. Рядом стоящий Америка, как мне казалось, тоже наслаждался тишиной. — Вам не холодно? — спросил он и был готов снять свой пиджак. — Нет, всё в порядке. Послушай, а почему ты захотел подружиться со мной? — он выдохнул и сел на рядом стоящую скамейку. Я тоже не отставала и присела рядом. — Польша, ты знала, что твоя мать — частый гость в нашем доме? Моя матушка любит и уважает её. Франция часто упоминала тебя и твою сестру, и мне стало интересно пообщаться с вами. С Литвой мы уже познакомились, осталась ты. — Значит, у тебя не было друзей? Ну раз захотел подружиться? — Наоборот, у меня много друзей и знакомых. Отец говорит, что лучше смолоду наладить отношения с новым поколением, чтобы в будущем были верные союзники. Для нас, стран, это важно. — Вот как… И мне тоже нужно наладить отношения? Ну я же рано или поздно тоже стану независимой и тогда мне пригодятся новые союзники. — Думаю, ты права. Не останешься же ты навсегда колонией? Станешь независимым государством, как я в будущем. — Тогда… — Польша, вот ты где прячешься, — внезапно позади раздался голос ГИ. Я, подскочив с места, отошла на пару шагов. Америка даже не испугался. Он просто встал и посмотрел на него. — Господин ГИ, ваша невеста была со мной. — Это меня и взволновало, Америка. Можешь идти, теперь я сам присмотрю за ней, — они переглянулись, и мой новый друг ушёл, бросив короткий взгляд в мою сторону. Теперь я осталась наедине с Империей, который сразу же чертовски быстро приблизился ко мне. — Что вы здесь делали? Он не приставал к тебе? — Что за бред? Нет конечно. Мы просто беседовали. — Разумеется, и в танце ты тоже просто так его обнимала? Может, ещё и целовала? — его красные глаза стали яркими, словно два ужасающего фонаря. Что он несёт? Это такой порыв ревности? Но с чего бы ему меня ревновать? В любом случае, нужно что-нибудь сказать. — А может и так! Вам-то что? Это же не по любви брак, а по расчету. Или… вы успели увлечься мною? Если да, то очень зря, — его выражение лица резко изменилось. Он отвёл глаза и глубоко задумался, а я просто прошла мимо него и направилась обратно в зал.       Стоило зайти, как меня чуть не сбила с ног матушка и не разорвала на части. — Куда ты пропала? Сейчас ты должна кидать букет невесты, забыла? — Была в саду с… не важно. Я уже иду, — и мне в руки дают тот самый букет, который я чуть не общипала в карете.       Встав возле оркестра, я осмотрела всех девушек, которые участвовали в сие мероприятии, и приметила Литву. Думаю, намёк понят. Нужно целится влево. Я рассчитала силы, и кинула в сторону сестры, и, повернувшись, я лицезрела радостную Литву с лепестками в волосах. У меня получилось! Уху!       В её взгляде я прочитала благодарность и счастье. Неужели поймать этот букет было так важно для неё? Странная дама.       Остаток праздника я провела за лаканьем алкоголя за столом. Что сказать, эта ситуация в саду меня расклеила. И хоть Империя вернулся за стол, он не посмотрел на меня ни разу. Может, я его задела? Но чем и как? Может, он не хочет быть с рогами? Или… я слишком много задаю вопросов самой себе? А что касается моего нового друга, то он больше не осмелился подойти ко мне ни разу. Но зато он мне помахал пару раз из компании каких-то парней. Даже как-то стыдно перед ним за это, он ведь даже ничего не думал… и-или думал? В любом случае, праздник уже подходил к концу, как в центр зала вышел мужчина восточной внешности, но выглядел, как настоящий султан. Скорее всего, это — Османская Империя. Он обратил на себя внимание, заставив оркестр замолкнуть. — Я, Османская Империя, хотел бы ещё раз выразить свою искреннюю радость и почтение перед супругами. Германская Империя, я хочу сделать подарок вашей супруге. Польша, прошу, примите эти скромные дары, — жестом он приказал своему слуге принести сундук и поставить перед нами. Стоило поднять крышку сундука, как я чуть не потеряла дар речи. Там были украшения из изумрудов, рубинов, золота и алмазов. Кольца, серьги и заколки. И это по его мнению «скромный дар»?! — Я глубоко тронут вашем подарком, ОИ, и, думаю, моя супруга оценит его по достоинству,  — сундук унесли, видимо, в мои покои, а я осталась сидеть в шоке от такого подарка. Я точно перемеряю все эти украшения за один раз! Но… к чему был этот пафос? Скорее всего, для самоутверждения перед другими. Как ни крути, а ГИ — влиятельный наследник Пруссии. Если он укрепит свою дружбу с ним, то заречётся поддержкой союзника. Печально осознавать, что этот подарок не от всего сердца.

***

      Торжество подошло к концу. Со столов начали убирать посуду, и оркестр уже покидал зал. Гости начали потихоньку расходится, не забывая попрощаться со мной и ГИ. И когда зал опустел, меня за руку взяла Авелин и повела куда-то. Но только не в мои покои, а в какие-то другие. И было не трудно догадаться, куда именно. Выпитый мною алкоголь не позволял мне сопротивляться и паниковать. Чёрт… мне уже страшно.       И когда я оказалась в спальне, то остолбенела. Всё, что я могла — это осматривать данную комнату. И в этом темном помещении, освещённом только несколькими свечками, я разглядела комод, кажется, из красного дерева, судя по его окраске, шкаф с сервантом и письменный стол. Диван стоял возле окна, зашторенного наглухо. И, в конце концов, мой взор остановился на большой и роскошной кровати с белой простынёй… мне уже как-то не по себе… — Авелин, мне плохо, — выдавила из себя я, ожидая услышать утешение или слова поддержки. — Это из-за вина, юная леди. Вас, наверное, скоро вырвет, идите скорей в ванную комнату, — после такого наставления, она поспешно удалилась. А мне ничего не осталось, как хорошенько опустошить свой желудок. Это был самый отвратительный процесс. В горле остался привкус желчи, а голова начала кружится сильней. Ну что за муки? Больше никогда не буду так много пить.       Раздался звук щелчка. Это ГИ пришёл? Так! Надо выходить отсюда, но только аккуратно и по стеночке: иначе потеряю равновесие.       Выходя из ванной комнаты, я опиралась рукой о косяк, потом об комод, а потом села на диван. Миссия пройдена! Теперь нужно добраться до кровати… — Польша? С вами всё в порядке? — раздался голос немца где-то у кровати. Через силу я посмотрела на Империю, который, похоже, расстёгивал свой пиджак, и улыбнулась. — Со мной всё хорошо. Просто немного… устала, — дрожащими голосом ответила я, сжимая ладонями платье. Точно! Мне же нужно ещё и переодеться… — Тогда иди сюда. — Я посплю на диване, всё хорошо. — Не бойся, подойди, — уже более тихо попросил немец. И, пересилив свою тревогу, на дрожащих ногах я кое-как дошла до кровати и села рядом с ГИ. Он полез в карман и достал сосуд размером с маленькую баночку духов. — Что это? — поинтересовалась я, на что мужчина открыл её и, обойдя кровать с другой стороны, вылил на белоснежную простыню алую жидкость.  — Это кровь животного. Пруссии очень важно убедиться в вашей невинности, дабы не осквернить свой род. Утром он лично придёт сюда и убедится, — на последних словах он горько усмехнулся и закрыл глаза. Я была поражена таким поступком… может, я зря ему тогда в саду наговорила? Стоит извиниться сейчас?       Встав с кровати, я подошла к ГИ, опирающегося одной рукой об колонну над кроватью и внимательно наблюдавшим за тем, как кровь впитывается в ткань. Свою дрожащую ладонь я положила на плечо мужчины, на что тот повернул голову в мою сторону. — ГИ, я хочу попросить прощения за то, что произошло в саду. Мне не стоило так покидать вас, не предупредив. И те слова про… —…про то, что я увлёкся вами зря? Вы поставили меня в тупик этим вопросом… Я вами не увлечён, но вы мне интересны. Думаю, можно забыть об этом и больше не вспоминать. Я не держу зла на вас. — Хорошо, — я посмотрела на пятно и смутилась. А как я буду тут спать? Прям на крови? Кровь может долго сохнуть, а я не хочу пачкать свою сорочку. — Тогда я постелю на диване. Добрых снов, — я уже собралась снова вернуться на этот твёрдый диван, но меня остановили. — Не стоит, этот диван не предназначен для сна: на утро будет болеть спина и шея. Ложитесь на мою сторону кровати, а я — на эту. Могу предположить, что Пруссию не будет волновать эта мелочь, — предложение заманчивое, но я сомневаюсь, что это — удачная идея.  — Мне всё ещё плохо, и боюсь предстать перед вами не в лучшем состоянии… — выдавила из себя я.       ГИ поднял бровь и осуждающе посмотрел на меня. Потом принёс из ванной ведро и поставил рядом с кроватью. — Прошу в следующий раз знать меру выпитого алкоголя, иначе вы грозите навредить себе. — Больше такого не повторится.       Теперь я начала готовиться ко сну. Сначала сняла с себя платье, а затем расплела волосы. Какое это блаженство — избавиться от корсета и туфель! После я легла на мягкую кровать и укрылась пуховым одеялом. Лёжа, я наблюдала как Империя бродил по комнате, тушив свечи и снимая лишнюю одежду, оставляя рубашку и брюки. В свете луны его силуэт выглядел завораживающие и красиво, а распущенные волосы идеально дополняли образ. После он аккуратно лёг на другом краю кровати, спиной ко мне. И могла ли я предполагать, что брачная ночь может быть и такой? Он даже намёка на это не сделал. Неужели он так чутко относится к чувствам и желаниям девушки? — Большое спасибо, ГИ, — это были мои последние слова. Закрыв глаза, я мгновенно уснула, проваливаясь в очередной сон.