Пари

      Я стояла возле стены и наблюдала, как ГИ беседовал со своим родственниками на немецком, параллельно помогая снять пальто даме. Меня даже не заметили! Чувствую себя лишней. Но, кажется, не только я так себя ощущаю. По недовольному лицу Третьего Рейха понятно, что ему не хотелось, чтобы его забирали эти господа. Но почему? Вроде, вполне себе милые страны… — Привет, Рейх, как день прошёл? — спросила я проходящего мимо меня младшего немца, на что тот остановился и тяжело вздохнул. — Отлично, пока я не сел к ним в карету, — глазами он указал на Австро-Венгрию и Австрийскую Империю. Я так и знала, что у них непростые отношения! — Ступай на кухню, Авелин подаст ужин, — и, заботливо улыбнувшись, я прикоснулась к его плечу. Юноша мгновенно смягчился в лице и, слегка кивнув, улыбнулся в ответ. — Будь аккуратна в общении с АИ, она не так проста, как кажется, — и, дав этот странный совет, он удалился в столовую. О чём это он? — Польша, рада с тобой наконец познакомиться, — словно услышав мысли про себя, Австрийская Империя приблизилась ко мне, расплываясь в улыбке. Её глаза вызывали у меня наибольшую тревогу. Может, это из-за необычной жёлтой радужки? Скорее всего… — Австрийская Империя, я почту за честь с вами познакомиться, — теми же эмоциями ответила я этой прекрасной женщине. — Польша, позвольте представить вам своего супруга Австро-Венгрию, — она взяла под руку мужчину в белом костюме и красно-зелёными волосами. — Возможно, вы уже виделись с ним в замке.       Я пристально посмотрела на него и без капли сомнения ответила: — Разумеется, мы уже виделись, верно? — обратилась я к этому загадочному АВ. Он окинул своими зелёными глазами меня с ног до головы и улыбнулся. — Верно. Вы всё так же сказочно красивы, Польша, — я тут же засмущалась от таких слов и завела прядь волос за ухо. Но от этих чувств меня отвлекли руки Германской Империи, которые легли мне на плечи и притянули ближе к их владельцу. Это было Неожиданно и… и приятно. — Вы, наверное, голодны — не желаете отужинать с нами? — предложил ГИ, потирая мои плечи, не желая отпускать. — Признаться, предложение заманчивое. Я с утра ничего не ел, — ответил Австро-Венгрия, переводя взгляд на свою жену. — Вместо ужина я бы с удовольствием выпила чашечку кофе с Польшей. Если она не против, — и настойчиво посмотрела на меня… И я не смогла отказать. Хотя столько чая выпила, что ещё одну чашку не потяну…       Восседая на уже родном мне диване, я осторожно рассматривала эту роскошную женщину, которая с наслаждением ела сладости. Вроде, не такая уж она и опасная. Но не стоит забывать слова Рейха. — Надеюсь, вам нравятся угощения. Я могу распорядиться, чтобы вам принесли ещё и пирог, — решила разбавить эту тишину я. — Благодарю, милая, всё очень вкусно. Думаю, больше в меня не влезет, — хихикнула та, рассматривая моё лицо. Как будто увидела только сейчас. — Знаешь, Польша, ты мне очень напоминаешь РП. У неё такие же изумрудные глаза, — подметила Империя, поправляя чёрную перчатку на руке. Вдруг её выражение лица поменялось на более серьезное. — Думаю, у вас с ГИ будут красивые дети. Будем молиться, чтобы у них были твои глаза, — услышав это, я чуть воздухом не подавилась. Не слишком ли рано о таком думать? К тому же… — Боюсь, госпожа, я не смогу родить хотя бы одного…— поникшим голосом промолвила я, опустив глаза. — Позволь узнать причину! — Понимаете, у меня очень слабый организм, и поэтому я вряд ли смогу выносить и родить дитя без… последствий. — Глупости, дорогуша! У тебя крепкая женская линия, поэтому даже не переживай об этом. Думай лучше о том, как назвать своего первенца, — с каждым словом этой женщины, мне становилось не по себе. Она даже на секунду не задумалась о моём здоровье! Словно её разум заполнен лишь этими мыслями. Чёрт возьми! Она же вылитая Литва! Так же игнорирует мои слова и твердит лишь об одном. — В любом случае, это решать не вам, а мне. И я решила, что не желаю рожать, — твёрдо сказала я. — Забавно… и как же ты будешь сопротивляться? — не знаю почему, но меня безумно напугал этот вопрос. Ну, не будут же меня насильно заставлять… верно? — …ну… просто не выполнять супружеский долг будет достаточно, — на мои слова АИ лишь рассмеялась. Меня это взбесило. — Чего смешного? — Ты хоть знаешь, чем это черевато? Ты хочешь, чтобы ГИ изменял тебе за стенкой с твоими же служанками? А потом принимать в семью ребёнка от любовницы и воспитывать, как своего? Как тебе такой расклад событий? — от одной только мысли об этом к горлу приступил ком. Голова закружилась, а зрачки глаз будто сузились. Почему мне так больно слышать подобное? Во многих браках по расчету такой расклад событий — норма… тогда почему? Нет, это бред! — Вижу, тебя задели мои слова, Польша. А это значит, что ГИ тебе не безразличен. Собственно, я и не сомневалась в этом. — Вы знали, что мне будет неприятно это услышать. — Ох, дорогая, я должна была сказать это вслух, чтобы ты задумалась о своём хлипком положении. Куда лучше родить наследника немецкой семье, нежели тратить басносносные деньги на центры для помощи, — если она это узнала, значит… — Неужели о моём поступке написали в газетах? — довольно поинтересовалась я. — Написали, — она хитро оглядела меня ещё раз и ухмыльнулась, — Ну? И какова суть твоего плана? Хочешь каким-то чудом попасть в Совет? В любом случае, это тебе не по силам, милая. Буду прилежной женой и не суйся туда, куда не нужно. А иначе будет плохо, — томным голосом промолвила Австрийская Империя, зыркая на меня своими устрашающими глазами, которые словно засияли, предвещая нечто недоброе. Внутри всё сжалось, и даже выступил пот. — Это угроза? — вместо ответа она лишь ухмыльнулась.       Из столовой раздался звук скрипа стульев и шагов. Уже через несколько минут мужчины зашли к нам, бурно что-то обсуждая. — … ещё раз благодарю за приём, ГИ. Поправляйся скорей и возвращайся на службу. Австрийская Империя, нам уже пора ехать домой. Венгрия, наверное, заждалась нас, — расслабленным голосом произнёс Австро-Венгрия. Он что, пьян?! То есть я тут ядом давлюсь, а они там выпивают? — Ты прав, нам пора. Благодарю, Польша, за приятную компанию. Надеюсь, вы тоже почтите нас своим визитом. И да, не забывай мои слова, — последнюю фразу она сказала тише.       Сославшись на резкую головную боль и усталость, я ушла в спальню, не желая провожать наших гостей. Я больше не могла находится рядом с ней. Я же знаю, что всё что она сказала — бред, но в глубине души мне отчего-то становится тревожно… нам точно нужно будет обсудить это с ГИ.       Попытавшись отогнать дурные мысли, я легла на кровать и попробовала уснуть. Не получилось — даже лёгкая дремота не шла, куда уж там! Попытавшись перевернуться на другой бок и полежав таким образом безуспешно в течение около пятнадцати минут, я перевернулась обратно на спину, устремив глаза в потолок. Из головы всё не шли слова Австрийской Империи. Похоже, задела за живое, как бы мне не хотелось бы признавать обратное. С одной стороны, просто великолепно, что о моём поступке написали во многих газетах, а значит я, кажется, уже чуть больше, чем пустое место — не может не радовать. Да и, тем более, раз эта новость успела коснуться таких великих держав, как та же Австрийская Империя, что уж и говорить про обыкновенных людей… что же, всё пока идёт просто прекрасно. Значит мой план не столь безнадёжен. А ведь это только начало! Уже можно немножко гордиться собой. А хочу я попасть в Совет или нет — это дело моё, и никакие Австрийские Империи пусть носы свои в это дело не суют!       Однако меня всё ещё немного беспокоит то, как на мои благотворительные деяния отреагирует ГИ. Крайне сомневаюсь, что подобное вызовет у него какое бы то ни было одобрение, если вообще придётся по душе. Безотчётной ярости конечно же навряд ли поспособствует, но проявить некоторую осторожность в этом деле мне всё-таки следует, мало ли что. Вроде бы, ничего криминального или незаконного, даже не аморального не делаю. Хотя, узнав, что я провожу какие-то махинации у него за спиной… Не думаю, что это закончится благополучно.       С другой стороны, нельзя утверждать, что мне шибко пришлись по душе её слова о «прилежной жене». Да и о возможных изменах моего новоиспечённого супруга с моим же ближайшим окружением изречения этой женщины тоже были не лучше. Как говорится, хрен редьки не слаще. Но если подумать логически, разве ГИ похож на того, кто с огромной радостью согласится на подобную измену да ещё потом и притащит незаконно рожденного ребёнка со стороны? Сомневаюсь. Кому-кому, а Пруссии такие выходки точно не понравятся. Но если всё так гладко обстоит, то разве есть смысл беспокоиться? Тогда почему мне так противно на душе от всего сказанного, если это не больше, чем своеобразный ультиматум от не в меру беспокоящейся родственницы? Казалось бы — обычное предложение молодожёнам поскорей завести ребёнка, а то и не одного, что же в этом оскорбительного? Но с какой такой радости она решила, что может так беспардонно лезть в чужую личную жизнь, пускай и своих родственников?! Раз уж на то пошло, то это наше с Германской Империей дело, но никак не её.       Наше…? Так! Стоит остановить мой поток мыслей и сосредоточиться на другом. На любой приятной мелочи, которая сможет отвлечь мой разум и тело… принять тёплую ванну перед сном? Думаю, отличная идея. Но перед этим стоит ещё больше расслабиться, и в этом мне поможет наш лечебный коньяк. Достав из тумбы остатки этого напитка, я сделала несколько глотков. Мгновенно появилась горечь во рту и обволакивающая душу теплота. Конечно это крепче, чем вино, но, думаю, что я не сильно опьянею.       Прошмыгнув по уже тёмному коридору, я оказалась рядом с ванной комнатой. Поправив в руках стопку чистых вещей, я открыла дверь и зашла. В слабо освещённом помещении я увидела наполненную ванну. То что надо! Возможно, кто-то готовил её для себя но… чёрт возьми, мне жизненно необходима эта ванна! Не долго думая, я, поспешно скинув остатки одежды, залезла в неё, запрокинув голову назад. Теперь мне тепло не только внутри, но и снаружи. Блаженство…       Вытянув руку вверх, я начала рассматривать золотое кольцо на пальце. Сколько времени я уже ношу его, но не разу не вспомнила о нём до сегодняшнего момента. Да что тут, я ухажёра сестры не заметила. Чего уж говорить о какой-то побрякушке. Кстати, о Литве! Нужно наконец отправить письмо моим коршунам. Интересно, как там мамин кавалер? Хех… кавалер. Даже самой смешно стало. Она столько лет была одна, и тут бац! Не-ет, здесь определенно есть какая-нибудь загадка. Ну или хотя бы предыстория, а иначе всё это не имеет никакой логики. Ещё один вопрос, на который нужно найти ответы, в копилку. Копилка… курва, я опять вспомнила про те деньги!       Набрав в руки немного жидкости, я обдала лицо тёплой влагой. Всмотревшись в своё размытое отражение в воде, мне стало не по себе. Нужно как можно скорее поговорить с ГИ и всё обсудить. В будущем мои тайны от него не приведут ни к чему хорошему. Тем более, у нас с ним только всё началось налаживаться. Даже какая-то симпатия друг к другу появилась. А мои махинации могут это разрушить, и всё окажется напрасно… — …Польша? — раздался до боли знакомый голос за дверью. Вспомни лучик, вот и солнышко. — Да! Прости, что заняла ванну, м… — вдруг в мою нетрезвую голову пришла мысль, что лучше поговорить прямо сейчас. Потом у меня может не появиться эта решительность, чтобы подготовиться для разговора с ним, — …можешь зайти? — Что-то случилось? — встревоженно поинтересовался он. — Ничего такого, просто я хочу, чтобы ты посидел рядом, — нерешительно, но верно я сказала это. На что получила минутное молчание…       Медленно открылась дверь, впуская прохладный воздух. Я заёрзала и опустилась глубже в воду. В темноте я заметила, как мужчина придвинул табуретку к ванне и сел рядом, смотря на меня с нотками тревожности. — …Прости, что заняла ванну, которую ты приготовил для себя, — стеснительно извинилась снова и улыбнулась. Мужчина лишь тихо усмехнулся. — Сущий пустяк, не бери в голову. Ну, если ты звала меня только ради извинений, то я пойду… — Империя хотел встать, но я его быстро остановила своей влажной рукой, придержав за рубашку. Он удивился и сел на место. — Вообще-то я хотела с тобой серьезно поговорить. — В ванной комнате… нагой? — недоумённо спросила он, пытаясь понять, что вообще происходит, так как ситуация, мягко говоря, странная. Но и я девушка не простая, а с приветом, поэтому… — Вода же не прозрачная, поэтому ты ничего не увидишь. К тому же, это будет олицетворять мою голую правду, — попыталась убедить его, и у меня получилось. Он расстегнул несколько пуговиц и закатал рукава, чтобы не было так жарко. — Я готов. Ну, о чём ты хочешь поговорить со мной? — На самом деле, о многом, но начну с простого… Ты же помнишь, как я говорила, что хочу стать независимой? — он коротко кивнул. — Так вот, я решила, что для начала нужно сделать так, чтобы люди приняли меня. А сделать это можно, помогая финансово разным заведениям. И я остановилась на реабилитационном центре, — мужчина с опаской посмотрел на меня. — И ты вложила немаленькую сумму в этот центр? Хорошо, но откуда у тебя на это деньги? Насколько я понимаю, мне не приходилось выдавать тебе огромные суммы, — я замялась, потирая руки под водой. Минуту нужно подумать, как лучше ответить. — Могу сказать точно, что эти деньги изначально были моими. Никакой кражи или долгов, — после этих слов он облегчённо выдохнул и расслабился. — Прекрасно, тогда мне не о чем волноваться. Ты умница, Польша. Это замечательный поступок, особенно в такие непростые времена. — Получается… ты не злишься на меня? — робко спросила я. — Конечно нет. И в мыслях не было. Но впредь я хочу быть хоть немного в курсе твоих планов, — единственное, что я смогла сделать, так это коротко кивнуть. Боже, словно с души камень сняла! Но это ещё не всё… — …ГИ, ты бы смог мне изменить? — Нет, — твёрдо, даже немного резко ответил он. В его глазах не промелькнуло и капли лукавства. — Дай угадаю, Австрийская Империя тебе что-то наговорила? — я коротко кивнула. — Она сказала, что если я не буду… выполнять супружеский долг, то ты будешь изменять мне с моими служанками, — поникшим голосом промолвила я, не заметив, как по моей щеке побежала слеза. — Польша, неужели я похож на такого мужчину? — его тёплая ладонь дотронулась до моей щеки. — Я знаю, что это бред, но…я так испугалась этого, сама не знаю почему. Знаю, что это брак по расчету, но всё равно… — Германская Империя долго смотрел на меня, не отрываясь, что-то тщательно обдумывая в своей голове. — …Знаешь, почему я этого не сделаю? — его пальцы ласково завели прядь моих волос за ухо. — И почему же? — Потому что я больше не смогу посмотреть ни на кого, кроме тебя, — медленно приблизившись ко мне, его губы нежно коснулись моих.