Пари

      Чиркая пером по бумаге, я пыталась дописать письмо, но из-за внутренних переживаний по поводу болезни Империи мне трудно сконцентрироваться на чём-то другом. Я подняла голову и посмотрела на спящего ГИ, который шептал себе под нос что-то на немецком. Доктор прибудет только утром, а пока нам остаётся только ждать. Но как же это тяжело… Может, спуститься на кухню и выпить успокоительного? А вдруг разбужу Авелин и Берту…       Я встала из-за рабочего стола ГИ и прошлась по тёмной комнате, которую освещал лишь тускло-серебристый лунный свет. Намочив тряпку в прохладной воде, я стала медленно прислонять её к лицу мужчины, дабы избавиться от пота. В эту минуту мне показалось, что я ухаживаю за ребенком, а не за взрослым человеком. Волосы были мокрыми и растрёпанными, а щёки горели и покрылись румянцем. Знаю что это неправильно, но… Какой же он чертовски красивый! Сердце забилось чаще, а на лице появилась глупая улыбка. Польша, как тебе не стыдно?! Ему плохо, а ты думаешь не о том, что нужно! Отпрянув, я не смогла сдержаться и снова прикоснулась к его лицу, но на этот раз не тряпкой, а рукой. Ледяными пальцами я убрала пряди волос и расстегнула несколько пуговиц на рубашке, чтобы ему было легче дышать. В любом случае, это меньшее, чем я могу помочь.       Всю ночь я не могла уснуть, и сидела на кресле подле Империи, и охраняла его сон, если можно так сказать. Мне это даже принесло какое-то удовольствие. Правда, я не совсем понимаю, от чего именно я его получила. Может, из-за того, что, не отрываясь, смотрела на ГИ? Не знаю… но знаю точно, что если просижу ещё один час, то потом не смогу встать. Поэтому я бесшумно вышла из комнаты, кстати, это уже скоро станет моей привычкой, и зашла в ванную комнату. И, умыв лицо прохладной водой, я распустила волосы. Теперь гораздо лучше.       Ещё слишком рано для завтрака. стоит вернуться обратно но… я вчера так и не поужинала. Ко всему прочему, за ночь я и глаз не сомкнула. Разумеется, сейчас мне безумно хочется есть! И, переборов свой страх разбудить весь дом, я спустилась на кухню и начала хозяйничать. Порывшись в шкафчиках, я обнаружила банку мёда. Зачерпнув деревянной ложкой немного сладкой массы, я вернулась в покои, слизывая это причудливое угощение. Присев на край кровати рядом с ГИ, я начала снова внимательно рассматривать его. Возможно, это странно, но мне почему-то это стало приносить эстетическое наслаждение? И я это поняла за одну ночь неотрывного наблюдения… а ведь он идеален. Телосложение атлетическое, лицо красивое, прекрасными чертами характера не обделён. Ну, по крайней мере, он рядом со мной ведёт себя как рыцарь, который готов всегда помочь. Или отчитывает меня за провинность как… отец? И стоило этой бредовой мысли возникнуть, он начал просыпаться. Я запаниковала. Стоит остаться на кровати или сесть обратно в кресло? Или… — … доброе утро, Польша, — хриплым голосом поприветствовал меня больной. Затем сел, облокотившись на спинку кровати. — Доброе… как ты себя чувствуешь? Вчера ты уснул, едва присев на диван. Рейх еле тебя довёл до постели, — раздражённо говорила я и крутила ложку в руках, пытаясь избавиться от внутреннего волнения. Откуда оно появилось? — … прошу прощения за это, впредь я постараюсь быть всегда в здоровом теле, — серьёзным тоном проговорил ГИ. По выражению его лица могу предложить что ему… стыдно?! Но за что? — Не проси за это прощения. Ты же не специально свалился с болезнью, верно? — и, дёрнув уголком губы, я приложила свою прохладную ладонь к его горячей щеке. ГИ вздрогнул от неожиданного прикосновения и странно посмотрел на меня. Его алые глаза посмотрели прямо в мои, пытаясь найти хоть какую-нибудь северную искру, но напрасно. Я искренне утешала его, а он и сам не против… — Польша, ты ведь всю ночь просидела тут, рядом со мной, верно? —  тем же серьёзным тоном спросил меня Империя, только немного мягче, на что я резко убрала руку и так же серьёзно посмотрела. — Да, я наблюдала за твоим состоянием в течение сна. Кроме того, что вы бредили, я ничего не заметила, — ГИ напрягся, казалось, у него даже пот снова проступил. — Бредил… надеюсь, ты ничего не поняла, — буркнув эту фразу, он попытался встать, но я его остановила. — Мне пора вставать и… — не успел он закончить. — ГИ, куда ты собрался? Неужели на службу? Знаю, что ты трудоголик и на первом месте стоит работа, но и о здоровье тоже нельзя забывать! Тебе нужно соблюдать постельный режим хотя бы пару-тройку дней… — остановив мои на удивление громкие и отчаянные речи, он усмехнулся и, понизив голос, сказал: — Хотя бы переодеться мне позволишь? — мужчина медленно поднялся и направился к гардеробу, хрипло посмеиваясь. Я остолбенела. Что это на меня нашло? Как автоматной очередью начала говорить… это вообще нормально, что я так отреагировала? Разумеется, нет! Видимо, на меня так подействовала бессонница. В любом случае, я чувствовала себя неловко.       Повернувшись лицом к гардеробу, я заметила, как Империя уже собирался снять рубашку, но вспомнил, что он не один. Я конечно могла бы засмущаться до покраснения на лице, но…что тут такого? Обычное тело, только мужское. — Польша, будь добра, выйди, — попросил ГИ, поменяв выражение лица на напряжённое. Я усмехнулась. — Помниться мне, ты не стеснялсья спать рядом со мной с обнажённым торсом, — язвительно подметила я, сползая с кровати, стараясь при этом не уронить ложку. — Тогда было темно и было не видно… не важно, — он тяжело выдохнул и, прихватив свои вещи, вышел из комнаты. Мне стало не по себе. Я сказала что-то не то? Может, он стесняется, как стеснялась я, когда бежала по лестнице и коридорам дворца в одной сорочке? В следующий раз просто выйду без препираний.       День проходил как по маслу. Можно даже сказать — идеально. Мы вместе позавтракали, проводили Рейха в академию и разошлись по комнатам: я в кабинет, а ГИ — в спальню. В скором времени прибыл доктор, чтобы осмотреть больного. В это время я сидела у себя и занималась саморазвитием. На этот раз я решила узнать роли Государства в этом мире. Итак, как известно, это существа, подобия людей с цветными глазами и волосами в цвет флага. Мы бессмертны и перестаём стареть. Девушки в возрасте двадцати пяти, а мужчины в тридцать. Но к Пруссии это не относится, он выглядит немного старше. По причине того, что он злоупотреблял алкоголем и, возможно, табаком. А вредные привычки пагубны для всех. Что касается правления и наших обязанностей… Каждый из государств поставлен на какую-либо должность, например, главный казначей или главный судья. Разумеется, именно эта должность выше, чем должность человеческого судьи. Все эти страны с главными должностями, которые могут передаваться через поколения, входят в главный Верховный совет (ГВС). Этот совет имеет власть над всем нашим миром. Именно к ним относятся Пруссия, Российская Империя, Франция и другие сильные державы. Мне пока метить в ГВС рановато, но, учитывая, что моя мать была в нём, у меня есть шанс. Маленький, но шанс. Итак, мне нужно узнать, кто сейчас находится на должности главного казначея и обсудить с ним тот капитал, который я могу получать как некогда независимое государство. В одном из пунктов финансового свода говорилось, что колония, которая была независима хотя бы три года, должна получать финансовую поддержку. Это я тоже узнала сегодня из книг.       Через какое-то время я почувствовала резь в глазах. Протерев веки и оторвавшись от чтения очередного Талмуда, я подошла к окну и отдёрнула штору. День оказался пасмурным и холодным, но с редкими проблесками солнца. Но уже вечером будет гроза, это можно определить по надвигающимся тучам издалека… И что-то мне подсказывает, что она будет страшной и сильной…       Раздался тихий стук в дверь. — Госпожа, я закончил осмотр. Вот тут я написал всё, что нужно, — в кабинет зашёл пожилой доктор, протягивая лист бумаги. Пробежав глазами по списку, я коротко кивнула. — Благодарю, моя служанка вас проводит. Всего доброго, — с тёплой улыбкой я попрощалась с этим доктором, который, по всей видимости, приятно удивился моему поведению. Казалось бы, чему удивляться? Но, видимо, многие люди уже привыкли к неуважительному отношению к себе со стороны господ.       Уже за чаем в гостиной я более подробно прочитала список, врученный мне. В основном там были указаны лекарства на травах и сиропы, но один пункт меню привлёк, а именно: «Растереть кожу больного спиртным»… всё тело нужно растереть?! И как вы это себе представляете? В голове сразу нарисовался образ меня, растирающей руки и спину Империи алкоголем. От этого стало жарче, и, почему-то мне кажется, что тут дело не в камине. Может… может, это сделает Берта или Авелин? Но почему, когда я представляю как Авелин прикасается к ГИ, мне становится неприятно внутри. Появляется горькое и склизкое чувство… я что ревную его к Авелин?! Польша, похоже, тебе тоже пора лечиться! Невольно я бросила взгляд на рядом стоящую француженку, протирающую пыль с комода. Прости милая, что я испытала такие эмоции по отношению к тебе. Кхем! Хорошо, может, Берта это сделает? — Авелин, позови Берту, я хочу её кое о чём попросить, — девушка повернулась ко мне, откладывая тряпку и протирая руки. Её глаза забегали. — Госпожа, так… она же поехала на рынок, — чёрт! И что теперь делать? Авелин подошла ко мне и налила горячего чая в чашку. — А о чём вы хотели её попросить? Может, я смогу это сделать? — посмотрела на меня своим невинным и добрым взглядом. Нет! У этой женщины есть любящий муж и дети. Не хочу ставить её врасплох такой просьбой. — Да нет, знаешь… в этом доме есть спиртное?

***

      Порывшись в шкафах ГИ, я всё-таки нашла припрятанную бутылку коньяка. За моими сомнительными действами с кровати наблюдал владелец данного напитка. Я же, не замечая его вопросительных взглядов, ходила по комнате и всё приготавливала. — Прошу прощения, но могу ли я узнать, что ты собираешься делать? — спросил мужчина, поднимая одну бровь. Я подошла к нему, завязывая волосы в хвост. — Доктор написал, что тебя нужно натереть спиртным. Поскольку Берты и Рейха нет дома, а Авелин — замужняя женщина, которой будет неприятно прикасаться к другому мужчине, разотру тебя я, — на мои слова ГИ отреагировал странно. Сначала он резко закрыл книгу, а затем напряжённо посмотрел, нахмурив брови. — Не нужно этого делать, — твёрдо решил он. — Почему? Неужели у тебя кожная болезнь, которую ты стесняешся? — предположила я, присев рядом. На что он тяжело выдохнул и прикрыл глаза. — Нет но… тебе не стоит видеть моё оголённые тело, — проговорил тот, едва дёрнув плечами. — Так не пойдет. Давай я разотру хотя бы руки и… — … только руки. —  А остальное — Берта, когда приедет, — улыбнувшись своей маленькой победе, я села ещё ближе и закатала рукава его рубахи по плечи, оголяя сильные мускулистые руки. Намочив ладони коньяком, я приступила к натиранию. Это был мой первый опыт, и, возможно, я делала что-нибудь не так но… это лучше, чем ничего. — Вы в хорошей форме, — сделала я небольшой комплимент немцу, на что тот слегка улыбнулся. — Благодарю. Я главный военнокомандующий, это моя обязанность — быть в форме. Но сейчас я вышел из строя по вине моего слабого иммунитета, — и, горько усмехнувшись, он отвёл свои глаз от меня, словно ему было стыдно передо мной. — Не говори так! Ты крепче всех нас вместе взятых. Но даже самые сильные порой бывают слабыми. И это нормально, мы все неидеальны, — и, приложив свою ладонь к его щеке, я погладила его большим пальцем, на что Империя вздрогнул от неожиданности. Он посмотрел на меня такими удивлёнными глазами, будто ему никогда такого не говорили. Под его алым взглядом я вспомнила, что от моих рук несёт спиртным, и попыталась убрать руку, но ГИ не позволил мне этого сделать, так как накрыл её своей ладонью и сжал. Затем приблизил к губам и… поцеловал меня в ладонь, не отводя взгляд от моих глаз. Внутри всё забилось. Боже. — Что ты делаешь? — на этот раз наступила моя очередь удивляться, чувствуя себя неловко от подобного жеста. — Спасибо, Польша, — сказав эту короткую фразу, он отпустил мою руку. Что это было?! Такое проявление благодарности не совсем нормально. Но… мне понравилось. Как бы это не выглядело со стороны, мне понравилось! Чёрт возьми, как описать все мои мысли и эмоции в эту минуту? — Я могу позвать Авелин, чтобы она растёрла твою спину, — поникнув от собственного предложения, я опустила глаза. — Лучше это сделает Берта. Как ты и говорила ранее, Авелин будет неприятно прикасаться к другому мужчине. — Как пожелаешь, — и, слегка кивнув, я уже собиралась уйти и оставить Империю одного, как он моментально встал и накинул халат. Куда это он? — Польша, не хочешь составить мне компанию в чаепитии? — с ласковой улыбкой спросил меня Империя, на что я очень положительно отреагировала.       Уже сидя в гостиной и попивая свежо заваренный чай, мы с ГИ вели спокойную беседу, которая со временем перетекла в громкий смех. А всё началось с невинной истории про неловкие приключения Пруссии и Рейха. Кто бы мог подумать, что я смогу вести себя так свободно и раскрепощенно? Смогла позволить себе громко рассмеяться или, в буквальном смысле, поваляться от смеха на полу. Знаю, это звучит странно, но я себя так ещё никогда не чувствовала. Думаю, про ГИ можно сказать точно так же. Он конечно не так громко хохотал как я, но всё равно смеялся. Меня приятно удивил его бархатный голос. — … неужели Пруссия упал в пруд? Пхпх… кхем! Прямо в парадном костюме? — и снова не сдержав свои эмоции, я начала захлёбываться. — Он ненавидит эту историю, но я её обожаю. Мы с Австро-Венгрией частенько это вспоминаем, — и, выдохнув с облегчением, он поднёс к губам чашку чая. Я же успела немного успокоиться. — Боже, как же мне полегчало! Нам нужно чаще проводить время вместе. Это помогает отдохнуть, — и, посмотрев прямо в глаза ГИ, я улыбнулась, на что он ответил взаимностью. Так мы смотрели друг на друга пару минут, потом я почувствовала неловкость и моментально отвела взгляд куда-то в пол. Как так? Чтобы я и первая отвела глаза? Бред! Но, чтобы не углубляться в эти мысли, я решила перевести тему и в этом мне помогло фортепиано, которое стояло без дела. Точно! Сыграю-ка я больному пару мелодий. — Хочу сыграть, — и, упорхнув с дивана, я приземлилась на лавочку возле инструмента. Судя по приятно удивлённому взгляду немца, эта идея ему понравилась. И с лёгкой улыбкой на лице я начала играть. Тонкие пальцы бегали по соседним клавишам и создавали одну приятную мелодию за другой. Моё тело полностью погрузилось в транс и не хотелось освобождаться из этого плена. Но, почувствовав что надо мной кто-то склонился, я остановилась. И стоило немного запрокинуть голову назад, я увидела лицо ГИ, который наблюдал за моими действиями и… наслаждался этим? — Продолжай, — чересчур ласковым тоном скомандовал он и наклонился чуть ниже, собираясь что-то сделать. Мне самой стало интересно, чего он хотел, но нас прервал стук в дверь. Я будто с небес опустилась и моментально подскочила. ГИ же был раздражён, но…чего злиться-то? Глянув в окно, я заметила, что всё затянуло чёрными тучами и было не видно ни зги. — Госпожа, я открою, — подбежав к входной двери, предупредила Авелин. Мы с Империей уже стояли на входе в коридор и ждали младшего немца. Я с улыбкой а Империя… с полными злости глазами. Даже заблестели, вот нервный!       В дом зашёл Третий Рейх, но не один, а с одной женщиной и одним мужчиной. Женщина была роскошна и красива. Эти длинные чёрно-жёлтые волосы и золотые глаза вызывали настоящий восторг. И этот мужчина мне кого-то напоминал, но ког… — Добрый вечер Австро-Венгрия, Австрийская Империя.