***
— К тебе гости, — важно объявил Сэм своим звенящим голосом. Возле него стоит знакомая небольшая фигура. По мостику неуверенно бредёт Джордж. Он поправляет свои волосы, очки. Боится ли он меня? Не знаю. Я так много думал о Томми, что и забыл о всех остальных. С другой стороны… Джордж может мне очень пригодиться. — У вас десять минут, — говорит Сэм, прежде чем опустить лаву вновь. Джорджа, наконец, пускают ко мне. Он теребит костяшки, не решаясь взглянуть мне в глаза. — Ну привет, — вздыхаю. Он не подходит ко мне дальше фута. — Чего стоишь? Он резко бросается вперёд. В лёгком страхе отступаю назад, но он обнимает меня, утыкаясь в плечо. Вскидываю брови в удивлении. Не думал, что так может случиться. — Ты идиот, — дрожащим голосом он мычит в мою одежду заключённого. — Почему всё так вышло?.. — Вот так, Джорджи, и работает жизнь, — треплю его тёмную макушку. — Теперь я буду здесь до скончания веков, и никак иначе! Ну, если только Шлатт или Техно не придут за мной. Хотя, зная их обоих, они, скорее всего, заберут меня на тот свет, — кидаю взгляд вниз. — Не говори так! — он оглядывается и продолжает шёпотом. — У тебя же есть план побега? — Не думаю, — усмехаюсь. Наверное, я с ума сошёл, что не вижу выхода, не вижу смысл его искать. — Ты сдался? — разочарованно он глядит на моё лицо. Так стыдно. Оно в многочисленных шрамах, ожогах и царапинах. — Я не сдался, просто… Никто не отвечает на мои милые просьбы. — Техно? — Не отвечает, повторяюсь. — Панз? — Просил отослать три слитка незерита для начала, — хмыкнул. — У меня, как видишь, таких богатств нет. — Сапнап? — Он всё ещё обижается на меня ни за что, за Бекерсона, — зеваю. Джордж продолжает меня обнимать. Не знаю, что с ним случилось такое, может, наконец выспался. — Я просил прощения, но он говорит, что не готов меня простить. — Как так? — Джордж посмотрел на мои часы, кафедру и сундук с книгами. — Я представляю, как тебе тут скучно. Твои друзья не пытаются тебя спасти. — Конечно не пытаются, я им больше не нужен, — почему он так обеспокоен мной? Начинаю думать, что его кто-то подослал, чтобы обмануть меня. — Когда им нужен был я, они пользовались моей помощью, а потом… Просто забыли все былые сделки и вышли сухими из воды, посадив меня сюда. Но мне тут даже нравится, смотри, — кручу часы по кругу. — Весело же, да? Джордж не отвечает, молча прижимаясь к моей груди. Неловко. Он никогда так не делал со мной, когда я был на свободе. Что-то тут правда не так. Надо быть осторожнее. Я уверен, что сейчас он чувствует моё сердцебиение. Отбросить слабость, любовь, главное, что осталось для меня, это жизнь. — Я… Могу тебе как-то помочь? — вдруг спросил он. — В плане? — Я хочу помочь тебе сбежать, — он твёрдо поднимает глаза на меня. — Зачем тебе? Я злодей в этой истории. Ты больше нейтральный персонаж, не порти отношения с другими, — отмахиваюсь. Он всегда скажет что-нибудь, поставит невыполнимую цель, а мне обеспечивает ложные надежды. — Хватит! — он легонько бодает меня о подбородок. — Я знаю, что ты не сдался. Не знаю, что планирует Туббо с Томми, но ничем хорошим это не выйдет. Тебе надо жить! Ты… Ты правда всем бескорыстно помогал, держал своё слово, ты был со мной. Как мне вбить в твою дурную голову, что я на твоей стороне? Прекрасно. Этот бесполезный паренёк сможет мне помочь, в кои-то веки. Надо только продолжить свою игру. Аргх, как хорошо, что я не разучился своему верному занятию! Ну не могу смотреть я в его наивные глаза и не верить всему, что он говорит. Убедить бы его в том, что мне правда нужна его помощь. Только выдать себя в пассивной позиции. Позволить взять в свои ладони маленьким семенем, чтобы потом вырасти стройным деревом по его локтям. — Все, кто были на моей стороне, предали меня, — закрываю глаза, напрягая лоб и брови. Может, сработает? Если я надавлю на него, он точно согласится? — Ты тоже предашь меня. Я потерял уже многое, друзей, вещи, статус. Прошу… Я не хочу наблюдать то, как и ты предаёшь меня. Просто… Живи своей обычной жизнью. Забудь про моё напрасное существование. — Я не могу так! — он хватает меня за плечи и сильно сжимает. — Я спасу тебя из этого места, дурак! Позволь мне помочь тебе… Я боюсь за сервер… Они не знают, как управлять хоть чем-то. Ты мог держать всё в надёжных руках, но теперь… Творится ад. Империя Бэда, красное яйцо, ядерное оружие… Наверное, я не тот человек, чтобы беспокоиться, всё время сплю. Но это уже ни в какие рамки не влезает. Ты должен разобраться, понимаешь?! Так вот как. Я нужен ему. Он думает, что я нужен ему. Нужен серверу. Что ж, значит, я могу позволить себе немного больше, чем могу. — Ты уверен в своём решении? — печально и нежно глажу его шею, от чего он вздрагивает. — Ты точно хочешь мне помочь? — Да! — его щёки слегка краснеют, но он не отпускает меня. — Хорошо… Спасибо, Джорджи… — приближаюсь к нему, мы касаемся лбами, он пытается отстраниться, но не может или же не хочет. — Так у тебя есть план? — он томно смотрит своими шоколадными блестящими глазками. — Дай подумать… — притворяюсь, что размышляю о каких-то глубоких вещах, когда у меня на самом деле давно появилась прекрасная идея. — Хм, ну, можно кое-что попробовать. Принеси мне свинцовый гребень и дай неделю. Приходи на выходных, вечером. Он задумчиво кивает и смело улыбается. Так уверенно, будто пытаясь сказать: «Тогда вперёд» или «По коням!», «Я тебя не подведу», что-то такое. Именно этой реакции я и ожидал. Теперь осталось только вывести теорию в практику. Всё-таки не покинули силы власти моих старых мышц языка.***
Он пришёл на следующий же день со свёртком. С завтрака меня оставили в наручниках, связали ноги, чтобы не причинял вреда, не пытался сбежать. Сэм стоял рядом с Гоги, очень недовольный и подозревающий что-то. Джордж старался вести себя естественно. — Не подходи к нему очень близко, — повелел Сэм, вытягивая руку перед Джорджем. Затем он обратился ко мне, сопровождая свои слова ненавидящим взором. — Джордж решил оставить тебе небольшой подарок. Я проверил его, он сломается быстрее, чем ты разрушишь хоть один блок обсидиана. — А зачем мне ломать мой гостинец? — ехидно улыбаюсь. — Тем более это что-то от моего Джорджи. — Заткнись, — приказал Сэм. Он хмыкнул. — Если Томми вдруг решит забрать его у тебя, то я не буду препятствовать ему. Уяснил? — Да-да, конечно, — взмахиваю скованными ладонями. — Я слежу за тобой, — он направил на меня два пальца. Сэм развернулся к Гоги. — На сегодня всё. Пусть веселится со своей игрушкой, пока может. Я бы мог оставить вас ещё на две минуты, но не стану. На выход. Джордж одарил меня молчаливым провожающим взглядом и коротко кивнул Сэму. Тот вызвал мостик и пустил по нему гостя. Мост уходил из-под ног, так что моему будущему спасителю пришлось спешно уйти. — Попробуй хоть что-то учинить, —предупреждающе огрызнулся Сэм, когда Джордж уже был на другом конце. — Лично поговорю с твоим парнем по душам. Хотя… Ты жалкое ничтожество, в тебе нет ни капли любви и уважения; ни к друзьям, ни к родным, даже к нему. — Конечно, я никого не люблю и не уважаю, товарищ надзиратель. А теперь позвольте забрать свои баранки, — подставляю руки, чтобы тот снял с меня браслеты. — Не знал, что собаки вроде тебя так громко лают, — он небрежно и сильно потянул мои руки вперёд, отчего я с болью встал с коленок. Парень снял с меня наручники и повесил за пояс, оставив меня валяться на корточках, видно, с ног снимать цепи не будет. — Он, наверное, думает, что твой лучший друг, а ты… Меня переполняет радость. Радость от того, что скоро я буду смеяться своим самым наглым смехом ему в лицо. Скоро я сбегу отсюда… Правда, не знаю, что он сделает с Джорджем, но… В любом случае, он потеряет всего одну жизнь из трёх, какая разница? По крайней мере, я точно сбегу. И я вернусь за ним, наверное. Я принимал участие в постройке этого места, вертел в голове ещё тогда мысли, что всё обернётся против меня. Так что есть пару слабых мест, я найду их. — Но когда-то и ты был моим другом, Сэм, — тихо шепчу вслед парню. — Другом, говоришь? — он резко поворачивается и хватает меня за воротник. — Ты звал Томми своим другом, ты знаешь хоть, какую травму нанёс этому бедному ребёнку? Ты звал друзьями почти всех людей на сервере, почему же они в итоге обернулись против тебя? Тебя мало убить один раз, тебя надо ежесекундно пиздить. Но это бессмысленно! — он спускает свои чёрные очки, оголяя злостные глаза. — Даже если тебя отпиздить, ты всё равно не поймёшь за что. Ты просто следуешь инстинктам, животное. Даже если тебя отпиздить, то что потом? Ведь всё повторится десятки раз или сотни. Поэтому единственный выход, держать тебя тут. Так что не играй на моих нервах, Клэй. — Ох, так ты теперь принял роль родителя Томми? — ненавижу его предательское лицо. — Только смотри, не поступи с ним так же, как один отец со своим сынком на сервере. Сэм широко открывает глаза, шокированный моей дерзостью. Он даёт мне звонкую пощечину. Падаю на ледяной пол. Почти и не больно. Но затем он пинает меня в живот своим заострённым сапогом, я сгибаюсь пополам. Он покраснел, пылает от ярости. Чем-то напоминает мне Томми. — Пёсик сегодня останется без еды, — он бросает свёрток на кафедру. — Так будет, пока он не научится правильно себя вести. Страдай, а лучше умри. Ах да, даже если ты умрёшь от голода, то всё равно останешься здесь. Неудачник. С этими последними фразами он покинул мою камеру. Слёзы отказывались течь по моему лицу. Я отомщу. Я выберусь отсюда любой ценой, потом убью их всех. Мне плевать, если я останусь один, мне плевать, если меня забудут, мне плевать, если Джордж умрёт за меня, главное, что я буду жить. А пока я жив, я никогда не потеряю свою власть, свой потенциал. Хах… Животное, да? Сам-то щенок, ручной питомец маленького мальчика и его последователя, также известного как самый худший президент. Собираюсь в клубочек. Но я не животное. Я так многого достиг! …Был ли я игрушкой? Ферзём в чьих-то умелых руках? Нет… Я сам всё сотворил. Я сам сотворил себе безумное исчадие ада из боли и тревоги. Не могу винить теперь в этом кого-то… В моих ошибках и неудачах… Но я всё равно любим, правда? Меня посещает Томми, хотя, ему нужны только знания этой чёртовой книги, не больше. Есть же Джордж! Да, Джордж же любит меня? Он умрёт за меня хотя бы один раз. Он должен, если любит меня, если по-настоящему хочет меня спасти. Желудок бурчит. Нет, дружище, сегодня у нас голодовка. Потерпи уж чуток. Я решил привстать и развернуть свёрток. Блестящий свинцовый гребень. На нём ещё чувствуется чужое тепло, запах нежных рук Джорджа. Провожу гребешком по своим блеклым волосам. Надеюсь, за неделю они успеют потемнеть. Хотя бы немного. *** — Приветик, чмо, — вежливо здоровается со мной Томми. Утро началось с его присутствия, лучше бы не приходил. Его глаза как небеса. Медленно растекаются, сияя круглым солнцем посередине. Он рад видеть меня в таком положении, не правда ли? Ему нравится видеть, как я страдаю? Иронично ли? Может, он, наконец, сможет понять каково было мне? Твой злейший враг беспомощно стоит перед тобой, ожидая твоей помощи, к нему больше никто не идёт. Твой противник близок к суициду после провала. Как тут не воспользоваться ситуацией? Сделать вид, что ты его единственный приятель? Только Том не смог высчитать одну вещь: я не беспомощен, просто затаился. Читал одну книженцию, где главного героя называют клещом. Этот клещ, неприметный и крохотный, замыкается в свою оболочку, сидит на дереве и ждёт прихода жертвы. Как говорилось там, клещик может своими лапками поползти на чудесный далёкий запах крови, но он не пройдёт этого пути, останется умирать в ближайшей лужице грязи. Поэтому он ждёт. Скрытный и упорный, он сидит на дереве, дожидается жертву, крови, счастливого случая. Я такой же. Я просто жду своего шанса. А он будет, он определённо будет. Я не могу просто сдаться, уйти, забить на всё это. — Привет, Томми, — выдавливаю из себя. Во внутренней стороне оранжевой рубашки прячется гребень. — Я слышал, что Гоги принёс тебе подарочек, я могу посмотреть? — он садится рядом со мной, нахально улыбаясь. Если я сейчас скажу, что оно спрятано, Том расскажет Сэму, мне пиздец. Надо дальше играть глупого шута, который пляшет по огню между пальцами царя. Пусть думает, что он здесь главный. Пока что. — Я не помню, куда его положил, — пожимаю плечами, избегая его взгляда. — Можешь глянуть в сундуке или за кафедрой. Недовольный моим поведением, он дёрнулся к сундучку. Там была стопка книг, мальчик разбросал их по всей моей скромной комнатке. Он почти перевернул кафедру с котлом. Он так хочет забрать что-то, что мне дорого? Он так хочет отомстить? Прекрасно, ведь я не меньше. — Где он?! — возмущённо крикнул он. — Не знаю, — закатываю глаза, огибая комнату ими. — Если ты сейчас же не скажешь, где он, я тебя убью, прямо здесь, — он взмахнул своими грозными ресницами. — Ну давай, — смотрю на него в анфас. Так спокойно. Я же знаю, что он ничего со мной не сделает. — Убей меня, Томми. Это будет моя последняя каноничная смерть, я умру в этой грязной тюрьме, а потом буду преследовать тебя в твоих снах. Договорились? — Ты…! — он отодвинулся от меня, боязненно сжав губы. Пару секунд отвращение преследовало его физиономию, но он расслабился. — Ладно, тогда давай к бедам насущным. Ты написал новеллы? Надеюсь, он скоро уйдёт. Меня тошнит от него. — Да, писал какие-то, возьми из стопок. Томми достал подписанную первую книгу. Он небрежно пробежался глазами по жёлтым страницам и вырвал их, бросив комки бумаги в моё лицо. — Хуйня, переписывай, — он плюнул на меня, развернулся и покинул камеру. Вытираю неприятную слюну с волос, собирая остатки листов в сундук. Так даже лучше. Когда этот маленький уёбок уходит, становится лучше. Я так устал от него, от его глупых действий. Если бы он просто слушался меня… Всё было бы иначе. Я бы обеспечил его в этой тюрьме, кормил бы чем-то лучше простой картошки. Но вот я. Сижу вместо него. Это так отвратительно. Я боюсь превратиться в человека, который терпит все беды. Я боюсь лишиться своей искорки безумия, горькой изюминки тщеславия. Не хочу думать о том, что я делал что-то не так. Джордж тоже думает, что невиновен, верно? Иначе бы зачем ему мне помогать? Что он вообще думает обо всём этом? Сработает ли мой план? Я же не смогу оставить его. Посмотрю в его влюблённые грустные глазки и не смогу убежать без него. Может, надо как-то попробовать? Вместе?.. Нет, так нельзя. Либо я, либо он. В конце концов выживает сильнейший, и я выживу. Он сам решился мне в этом помочь. Он сам пошёл на эту отчаянную попытку. Сжимаю порванные страницы. На них падает жгучая вода из глаз. Гадко. Ненавижу рыдать. Это проявление слабости. Я так устал. Я хочу, чтобы моя власть вернулась, но… Хочу также спокойствия. Смерти что ли? Томми был бы рад ей. Злодей за решёткой, чего ещё может желать герой? Но всегда ли моим приятным отличием было безумие? Желание власти? Какие цели я преследовал до появления Томми? Чего я добивался раньше? Я хотел, чтобы всё было хорошо. Но чтобы нигде не было проблем, приходилось всегда выискивать причины конфликтов, выяснять отношения, и это дело отходило мне. Они принимали это как должное, поэтому я просто взял дело в свои руки. И тогда… Я возжелал власти, как покоя, вечного покоя. Власть развращает. *** Все оставшиеся дни до выходных прошли без инцидентов. Сэм приходил несколько раз, чтобы отдать еду, потом сразу уходил. Он не концентрировался на мне. Часто улыбался, что-то бормотал, а когда я благодарил его, он рьяно смотрел на меня, прежде чем уйти как можно быстрее. Все эти дни я расчёсывал волосы свинцовым гребнем. Всё это время я думал. А если я сбегу, то что будет? Меня ненавидит весь сервер. Почти все хотят меня убить. Да, я был уверен, что всё изменится, как только я выберусь, но… Чем ближе этот момент, я удивляюсь с самого себя всё больше и больше. Меня снова убьют. Мне не жить. Никто не поддержит меня и мои начинания. Остаётся только убежать очень-очень далеко. А как я сделаю это всё один? Мне придётся предать Джорджа в итоге? Медленно провожу по волосам. Они темнеют. Есть ли мне смысл убегать, если я не исправился? Может, мне следует сгнить тут до скончания времён? Я неудачный злодей. Особенно теперь. Я бесполезен. Жалок. Чёрт, эти мысли заполняют мою голову! Но в ответ на все мои вопросы тишина. Стены давят на меня. Не хочу этого больше, как это надоело. Может, мне следует прямо сейчас нырнуть с головой в эту лаву? Открыть ей своё прогнившее сердце и утонуть? Обычно я просто выпендривался перед Томми, мол, смотри, плаваю и возрождаюсь. Но у меня всего одна жизнь. Может, будет лучше закончить здесь всё? Я не могу. Ты не можешь. Клэй, ты не можешь сдаться, когда победа в твоих ладонях. Почему всё так сложно? Мне надо жить, я не могу представить жизнь после гибели. Я упокоюсь навсегда в вышнем свете или буду страдать тут в виде призрака? Не хочу, ни за что. Если я ещё раз в жизни вздохну свежим воздухом, то должен хоть немного измениться. Мне говорили, что из-за моей одержимости Томми, я сошёл с ума. В конце концов это неважно теперь. Я забываю о нём, чем ближе день побега. Мне так хочется жить. Я же могу начать всё заново? Заслуживаю ли я? Спрашиваю у самого себя, Дрим, заслуживаешь ли ты уважения теперь? Кем ты стал? Что ты хотел донести своими делами? Клэй, ты всё испортил. Ты приложил руку к разрушению когда-то созданного тобой. Но у меня есть шанс исправиться. Эти люди плохо влияют на меня. После побега сразу же устрою себе двухнедельные каникулы где-нибудь на море! Хорошая идея. Хорошая цель. *** И вот, заветный день. Просыпаюсь с болью в груди. Всё-таки я выжил. Завтрака не было, наверное, из-за того, что вчера был довольно поздний ужин. Сэм приходил впопыхах, он был счастлив, витал в облаках. Он сказал, что сегодня придёт Джордж, даже согласился не связывать меня. Кстати, именно тогда я и подметил, что сегодня он не надел плащ с капюшоном. Конечно, лицо всё ещё скрыто маской, броня сияет, меч в ножнах, но… Что-то выбивается из этой картины сильного надзирателя. Мои волосы не такие коричневые, как у Джорджи, но должно сработать. Достаю из самого низа сундука маску. Сломанная, в грязи и крови. Теперь эта улыбка на ней и меня бесит. Может, из-за этого меня и ненавидели? Ну, давай, повеселее. Меня никто не навещал всё это время, бед я не творил, уверен, что Джордж выбил минуток десять уж точно. Улыбку пошире, сегодня мы сбежим. А вот уже я слышу цокот его ботинок на каблуке. Всего лишний сантиметр, насколько я помню, хотя его крохотный рост это не спасает. Он будто специально выпрямился, его брови серьёзно опущены вниз, руки сжаты в кулаки. Он готов, это видно по его победоносному взору, его ясным движениям, он точно выспался. Привлекательный, чарующий. А ведь под его ногами располагаюсь я, бывший повелитель сих земель, сих людей. Надо оставить самобичевание на потом. Сейчас лучше думать о том, что происходит прямо сейчас. Иначе я просто посреди драки задумаюсь и сдохну. И так план хлипкий, держится на говне и палках. Но если он сработает… Чёрт возьми, тогда я выебу весь этот сервер одним своим появлением! Интересно, нужен ли мне теперь этот гребешок? Наверное, нет. Но… Спустя столько дней я всё ещё чувствую, как Джордж неловко сжимает его, неся ко мне. Много ли ему это стоило? Приятно думать, что он вместо сна сделал мне его. Уверен, что сделал, купить его негде, украсть не у кого. Как-то мило. Представляю, как он своими неумелыми ручками пытался смастерить что-то такое. Зубцы определённо сделаны с усилием, немного небрежные, но старания были вложены, и не зря. Ладно… Заберу с собой. Мост приближается. Сэм издалека кивает Джорджу и исчезает за текущей лавой. Джордж же выходит ко мне. Он убрал руки по швам и посмотрел на меня. — Ты готов? — спросил я у него, положив ладони на плечи. — Да, — он глубоко вздохнул, слегка улыбнувшись. — Тогда раздевайся. После этих слов мы встали по противоположным бокам комнаты. Я расстегнул надоедливые пуговицы своей рубашки. Она всегда мне не нравилась, не люблю оранжевые тона. Напоминает мне об огне, а он, в свою очередь, о Томми и лаве в моей тюрьме. Складываю одежду и кладу её рядом с кафедрой. Осталось снять штанишки. — Дрим? — вдруг раздаётся голос позади. — Да? — поворачиваюсь и вижу Джорджа, сжимающего свою лазурную футболку. Его ключицы выступают на бледной коже, заметны родинки на голой груди. У меня-то хоть майка под рубашкой была, а у него… — Что будет с нами, если тебе не удастся сбежать? — он подошёл ко мне, положив ткань поверх моей на кафедру. — Я… Я думаю, — когда он стоит так близко ко мне, на сердце становится тяжелее, — я думаю, что найду выход. Вероятно, тебе запретят навещать меня, а я останусь здесь. — А если ты выберешься отсюда, то что будешь делать? — он нахмурился. — Ну, наверное, уеду далеко-далеко отсюда. Дальше, чем кто-либо когда-либо. Наберусь ресурсов, а потом как снег летом гряну на плечи моих врагов, — чешу затылок. Не знаю даже. Может, мне стоит как крот залезть в самые скромные норки земли, спрятаться, никогда не вылезать? Но тогда чем это отличается от моей тюрьмы? Все против меня. Наверное, они будут искать меня, пытаться вернуть обратно. Отвратительно. — Ты вернёшься за мной? — его холодные пальцы вдруг коснулись моей груди. — Мы сбежим вместе, я же говорил тебе, — опираюсь на края котла. Чувствую давление, физическое и моральное. — Дрим, я… Я не думаю, что это возможно, — в его глазах появилась прозрачная полоска слёз. — О чём ты говоришь? Я знал, о чем он говорит. Мы смотрели друг на друга, понимая, о чем думаем. Из этого места может выбраться лишь один таким образом. Я пытался максимально избежать этой мысли, точнее, был уверен, что ничего такого в ней нет. Главное же, чтобы я сбежал, верно? А сейчас подумать, чем я лучше? Джордж не понимает, чем он жертвует. Он чего-то хочет от меня, поддержки, надежды, но у меня этого нет. Во мне осталось только самолюбие. И он понимает это. Вроде я не должен стыдиться, должен крикнуть ему «Моя жизнь важнее твоей, так что теперь ты будешь заключен здесь!», должен усмехнуться и подтвердить, что он мне не важен, как человек, как личность. Но мне сложно выговорить хоть слово. Воспоминания о былых деньках, о былом счастье… Больно. Я как плохая мать, которая отрицает свои ужасные проступки. Мать, которая дала жизнь, поначалу любила, а потом извратила светлое будущее своего ребёнка под свои интересы. Да, ребёнок выжил, научился многому, но теперь он ненавидит свою мать. Так и весь сервер. Он ненавидит меня. Был ли я когда-то хорошим человеком? Если я сейчас плохой, то есть ли смысл мне меняться? Именно следуя таким принципам, я ступал по этой непротоптанной дорожке силы. И куда меня она привела? Этого ли я в итоге желал? — Хотя знаешь… Всё в порядке, — он проскользнул пальцами вдоль моей талии, пока по щекам текли наливные капли слёз. — Тебе надо выбраться отсюда. Ты… Ты сделаешь это. Со мной или без меня. — Не говори так, — не могу смотреть на него. Дыхание притупляется, душа сворачивается в комок. Обнимаю его за плечи. Я не знаю, как получится. Я не знаю, что выйдет. Надо ли вообще было соглашаться с подобным планом, придумывать его? — А они и правда потемнели, — Гоги улыбнулся и задумчиво потянулся к моим прядям волос. — Дрим, можно тебя попросить кое о чём напоследок? — Конечно, — дрожащим голосом отвечаю ему. Может, лучше всё отменить? Я смогу провести тут своё время. Хоть вечность. Мне нечего делать снаружи. Мне осталось только страдать здесь. — Поцелуй меня, — он встаёт на цыпочки передо мной. Сердце уходит в пятки. Я наклоняюсь и максимально нежно целую его губы. Мягкие как лепестки роз. Отстраняюсь спустя секунду соприкосновения и гляжу в его печальное лицо. Больно смотреть на такое. — Ещё, — тихо просит он. Я слушаюсь, примыкаю к его тонким губкам, пока он не сопротивляется, молит о большем. Я продолжаю целовать, пока сквозь мои губы он не проталкивает язык. Приятно удивленный, поддаюсь его соблазну. Он чувственно проводит язычком по моим зубам, пытаясь проникнуть глубже, но, опять же, рост не позволяет. Наклоняюсь ниже, чтобы ему было удобнее, крепко сжимаю в своих объятиях. Когда я разрываю долгий поцелуй, он смотрит на меня такими глазками… Не могу описать. Будто в глаза, полные отчаяния, смирения, боли добавили капельку удовольствия, спокойствия и прикрыли острыми ресничками. — Можно ещё? — он жалобно открывает рот, захлопнув веки. — Ты слишком кокетливый, Джорджи, — поднимаю голову повыше. — Я ведь могу и не сдержаться. — Глупый! — он открывает глазки, игриво улыбаясь. — Я хочу коснуться тебя, пока могу. Вдруг, это наш последний раз, когда мы можем целоваться, касаться друг друга? — Джордж, ты же сам знаешь, что это не так… — избегаю его красных заманчивых щёк. — Просто поцелуй меня, Клэй, — он тянет меня за шею. — Не сдерживай себя ни на секунду, прошу. Ну раз он сам хочет. Надо сменить позиции. Поворачиваю его спиной к стенке возле любимых часиков. Он с ожиданием сжимает губы, чтобы потом жадно впиться в мои, как только я спущусь ниже. Тепло. Неуверенно трогаю его тело. Оно такое ценное и хрупкое, как летящее око края, готовое разбиться в любой момент. Хотел ли я Джорджа? Любил ли я его? Для меня он всегда был тем, кто будет на моей стороне. А любит ли он меня? Может, именно из-за этого он и решил спасти меня? Тогда его любовь, наверное, куда глубже моей. Гоги смело щупает мою промежность, от чего я вздрагиваю. Горячий поцелуй продолжает течь меж наших сладких уст. Мне хочется сжать его сильнее. До хруста в костях, до потери памяти, сознания хочу неистово любить его. Вдруг он заканчивает поцелуй, берёт мою ладонь и направляет её к своему члену. — Потрогай меня, — издаёт он с неким стоном. Дважды просить не пришлось. Стягиваю резинки штанов, откуда почти выпрыгивают стояки. Джордж бегло поглядывает вниз, закусывая нижнюю губу, пока я пальцами обнимаю наши достоинства. У Гоги такой мягкий… Его кожа приятная наощупь, как поверхность свежего персика. А когда его член касается моего… Боже, кажется, я сойду с ума. Слишком уютно, слишком комфортно, слишком хорошо. Начинаю набирать темп, пока Джордж затягивает меня в очередной искушающий поцелуй. Слюна смешивается, мысли смешиваются, боже, его пальцы такие аккуратные, такие приятные! Моя вторая рука затекла, опираясь на стену, его вторая рука затекла, прижимая мою спину. Блаженство во всей красоте. Его чудесные губы, прикрытые глаза, трясущиеся пальцы, деликатные зубки, он весь такой ломкий, трогательный. Безысходность глушится возбуждением, такое бывает? Мы разбавляем тишину своими вздохами, лишь лава неспешно булькает в ответ, не дотягиваясь до наших тел. Я хочу быть с ним вечно. Я обязательно должен сбежать с ним. Потерять такое удовольствие, такое наслаждение… Такого искреннего со мной человека я не могу. Он изгибает спину, уже не может целовать меня, резко дышит, утыкается в моё плечо. Чёрт возьми, даже так он умудряется выдыхать в мою шею, сыпать на неё быстрые укусы и поцелуи. Я не могу сдерживаться. Пальцы сжимаются всё сильнее в поисках новых ощущений, я на пределе. Чувствую, что он тоже. Такой милый, такой светлый, такой… Такой мой. — Дрим, я… Я люблю… Люблю тебя! — всхлипывает Джордж. — Взаимно, — шепчу ему в ответ. Мы кончили. Вместе. Мощные струи спермы покрыли пальцы и животы. Я тут же собрал белые капли и вымыл их в котле. Джордж стал смеяться, я слегка покраснел, промолвив, что мы всё равно отсюда уйдём. Он ничего не ответил, просто улыбнулся и поцеловал мой подбородок. Достоин ли я любви? Ну, если Джордж любит меня, то точно да. Я буду жить ради этой любви. Я буду стараться.***
Сэм слышит ужасные крики со стороны камеры. — Джордж? — он обеспокоенно вызывает того по рации. — Сэм, помоги! — раздаётся громкий визг Джорджа. — Он… Он хочет и-изнасиловать меня! Прошу! Связь прерывается на всхлипах боли. Сэм бежит к камере. Он не может позволить тому, чтобы заключённый приносил какой-то вред. Одно дело Дрим бы попытался убить Гоги, тут этому можно позволить случиться, гость умрёт и возродится в кровати рядом, а другое же дело… Это, конечно, чисто их отношения, но… Неправильно как-то. Эти крики. А если бы это был Томми? Сэм бы его спас сразу же. Джордж ничем не заслужил презрения и неуважения. Ему тоже нужна помощь. Он вызывает мост. Издалека видна неприятная картина. Джордж, прижатый к стене Дримом с его ужасной маской. Сердце бесится. Как эта псина посмела вообще так поступать с посетителями? Грязно. Он приближается, со всей силы ударяя парня в оранжевой рубашке к стене. Сверху маски виднеются его мелкие гадкие тёмные волосы. Да, в последнее время они у Дрима выгорели что ли. Отвратительно. — Что ты творишь, скотина?! — он хватает узника за шиворот. — Я тебя убью собственными руками, в последний раз. Джордж, ты в порядке? — Сэм сжимал чужую шею, оборачиваясь, но не спуская глаз с заключённого. — Джордж? Его слова обрываются приглушённым хрустом. Хрустом собственной шеи. Сэм падает ничком на холодный пол. Поверить не могу, что сработало. Мои руки до сих пор трясутся. Не следует поворачиваться спиной к несвязанному Дриму. Особенно с оголённой шеей. — Джордж… — подбегаю к нему, срывая собственную глупую маску. Он почти плачет, дрожит. — У нас вышло… Вставай, — поднимаю его за плечи. — Нам надо отсюда съёбывать.***
Взяв броню и вещи надзирателя, мы с Джорджем взяли его зелья, молоко, благополучно перебравшись на другую сторону, хоть это и заняло некоторое время. Гоги постоянно оглядывался, сжимал в руках мою грязную маску и свёрток с гребнем. Он боялся, что Сэм придёт. Но я не особо волновался. Знаю, что он, скорее всего, спал сегодня далеко от тюрьмы, ему надо всего пару минут, чтобы пройти это всё расстояние. А я могу просто сломать кровать, выпив заветное молоко. На спавне должен быть запрятан сундук, Джордж обещал оставить там важные припасы, зелья невидимости, жемчужины края, еда… Переглядываюсь с Гоги. Он нервно кивает и берёт мою руку в свою. Она потная. — Всё будет хорошо, — пытаюсь его успокоить, прежде чем шагнуть в лаву. *** Весь сервер будто сорвался с цепи. Они ищут меня. Оградили тюрьму, стали патрулировать незер, спавн. Томми и Туббо определённо волновались. Техно и Фил не обращают внимания. Сэм разочарован в себе. Бэд, Ант, Паффи… Все они активно занимаются моим поиском. Интересно, как себя чувствует Ранбу? Всё равно слишком поздно, чтобы волноваться. Джордж отвёл меня очень далеко. Примерно такое же расстояние как до лесного особняка, только в обратную сторону. Мы бежали очень быстро. Я чувствую, будто мои ноги отрываются от бёдер. Он не спускал улыбки со своего лица. Я тоже не мог не радоваться. Мы наконец-то вместе. Я наконец-то на свободе. Давно не видел эти волшебные закаты, растекающиеся по небу облака, похожие на небрежные кляксы, висящее на подвесках небес пылающее солнце. Люблю дышать. Воздух такой свежий, хороший. Воздух, полный свободы. Лучше, чем в моём былом месте заключения. Ближе к полночи активного бега мы дошли до нужного места. Гоги обосновал маленькую землянку, внутри которой прятались сундуки с бронёй, оружием, зельями, мясом, блоками, стрелами. Как только мы пришли, он сразу же посадил меня на кровать и укутал в одеяло, поцеловав в лоб. Его губы дрожали, хоть лицо светилось в благоденствии. Я счастлив видеть его таким. Я счастлив быть рядом с ним. — Спасибо, Джордж, — обнимаю его за талию, прижимая к себе. — Боже, Дрим… Не за что. — Можно я не буду переодеваться? — поднимаю голову, вижу его удивлённые глазки. — Твоя одежда впитала твой прекрасный запах… — Ты такой идиот! — он теребит мои волосы вокруг пальцев. — Мы и так будем спать вместе. — Мм, спать вместе? — щипаю его за попку. — А что ещё мы вместе сделаем? — Всё, что не успели сделать, — он слегка наклоняется, ехидно ухмыляясь. Вдруг раздаются шаги. Я дёргаюсь в стрессе, крепче сжимая Гоги. Меня уже успели найти? Снова в тюрьму? Боже… Нет, я не хочу обратно! — Не бойся, это свой, — Джордж словно прочитал мои мысли и отодвинулся от меня. — В смысле сво- Я прервался, увидев знакомые очертания. — Приветик, — характерно кашлянул пришедший. — Сапнап?! — вскакиваю с кровати и бросаюсь к нему. — Что… Что ты тут делаешь? — Да так, решил навестить своего старого приятеля, а он уже на воле, — Сап улыбчиво подмигивает. — Не могу, конечно, сказать, что не приложил к твоему побегу руку. Поворачиваюсь на Джорджа, он медленно кивает в знак согласия со словами Сапнапа. — Так ты?.. — Да, собирал ресурсы для моих голубков, — он кладёт свою руку на моё плечо. — У нас тут больно неспокойно в последнее время, думаю, Джордж уже говорил. В конце концов, только ты сможешь победить хаос на сервере. — А если не можешь победить безумие, возглавь его, — Джордж хихикнул и обнял меня. Я стоял, окружённый любовью. Много для меня, для моего слабого сердца. Всхлипываю, утыкаясь в плечо Сапа. — Ты… Такой хуесос, — обиженно шепчу ему. Всё же отвечать на письма стоило! — Спасибо тебе. — Не парься, Дрим, — он хлопает меня по спине. — Прибереги свои благодарности. — Пфф, — оскаляю зубы. — Я не буду оставаться здесь долго, заметят, — Сапнап направился к выходу после нескольких минут объятий. — Пиши мне, если что. — Ты главное ответь. — Обязательно, — он серьёзно поклонился мне и вышел из землянки. Я остался с Джорджем наедине. — Пойдём спать? Сегодня был тяжёлый день, — зевнул он. — Точно, — резко поднимаю его на руки. — Моему мальчику надо выспаться. — Когда я успел стать твоим мальчиком? — возмущённо спросил он, брыкаясь. — Сейчас, — целую его в нос, аккуратно укладывая на постель. Он затихает и перестаёт сопротивляться. — Тут, — он трогает простыню, ожидая, что я лягу рядом. И я послушно ложусь. Он устраивается возле меня, в моей огромной рубашке. Хрупкий. Хочу защитить его. Наверное, этого я и хотел всегда. Я хотел защитить своих близких. Вижу, как на верстаке лежит старый свёрток с гребнем. Да, когда мы выбегали, я оставил его Джорджу, он его даже не потерял. Приятно. Он обнимает меня, и я его в ответ. Тепло. Уютно. Не то, что в окружении обсидиановых глухих стен. Джордж почти сразу засыпает, начиная сопеть. Шепчу в его волосы последнее «Я люблю тебя». Я справлюсь. Если меня смогли вызволить из этой тюрьмы, значит, я достоин жить. Мне ещё многое предстоит совершить. Есть люди, которые определённо соскучились по моему отсутствию в их жизни. Я не забыл их мотивы и их отношение ко мне. Да, может, я изменился, но не для них, жестоких предателей и поддельных товарищей. Я завершу начатое. В этот раз я точно не один. Маленький клещ, крохотный Дрим, пережил эту грубую зимовку и теперь жаждет крови.