Дорога домой

Сидни прибыл в Лондон в канун Рождества в 10 утра. На выгрузку сундуков и поиск экипажа ушло полчаса, прежде чем он скомандовал «на Бедфорд Плейс» и запрыгнул в карету. Все, о чем он мечтал, это горячая ванна, острая бритва, свежая одежда и умеренно плотный завтрак, который позволит ему дотянуть до ужина в кругу семьи в Сандитоне. Но в планы его были внесены коррективы. Он был вынужден дважды настойчиво стучать в дверь собственного дома, чтобы ему открыли. И без того напряженный и уставший после 8 дней в пути вместо 7, он не был склонен к пониманию. Когда слуга открыл дверь и замер на пороге, удивленно смотря на своего внезапно воскресшего хозяина, Сидни тростью оттолкнул дверь и ворвался в холл большими шагами. — Что это значит, Кертис? Где все? — Мистер Паркер отпустил слуг на праздники, — потрясенно ответил лакей, спешно осеняя себя крестом. — Артур или Том? — Мистер Том Паркер… — Том был здесь? Когда? Это на него не похоже. Он опять поругался с Мэри? — Сидни остановился у лестницы и испытующе взглянул на Кертиса. — Нет, — сглотнул лакей, приходя в себя. — Миссис Паркер и мисс Хейвуд были здесь вместе с ним. Сидни поставил уже ногу на вторую ступеньку, собираясь подняться на верх, когда слуха его достигло драгоценное имя. Он быстро спустился обратно и изменившимся голосом спросил: — Как давно они здесь были? — Чуть более недели назад, когда им сообщили о вашей гибели, — испуганно выпалил Кертис. — Что? Что за чушь вы несете? — Теперь Сидни возвышался над ним, заставляя Кертиса пятиться к стене. — Кто им это сказал? — Мистер Паркер, это было во всех газетах! Крушение «Немезиды». Выжило только 23 человека. И ваше имя было в списке пассажиров. Сидни от этой новости схватился руками за голову. — О Боже! Так моя семья думает, что я мертв? — Несомненно, сэр. Потому мистер Паркер и отпустил слуг на Рождество. Мы никого не ждали. В голове Сидни в этот миг проносились все те ужасные картины страданий, отчаяния и горя, которые пали на плечи его родных и Шарлотты. Но времени предаваться отчаянию не было. Нужно было действовать. И действовать быстро! — Так, Кертис. Слушай внимательно. Занеси сундуки в дом. Они на пороге. Приготовь ванну. Хотя нет, на это уже нет времени! Принеси воду для умывания в спальню. И ради бога найди мне что-нибудь быстро поесть! Надеюсь, чернила в кабинете еще не засохли? Мне надо срочно написать несколько писем. — Сидни уже направлялся к кабинету, когда крикнул из-за спины. — И найди мне немедленно эту проклятую газету! Кертис мгновенно побежал выполнять поручения хозяина, убедившись, что Сидни Паркер действительно жив, но все же не забыл добавить святую воду в таз для умывания и в чай, который подал спустя 15 минут в кабинет. Газета рассказала не много, но достаточно. «Немезида» пошла ко дну не достигнув Португалии. Похоже был взрыв. Так, нужно убедиться, что отныне его собственные корабли не берут на борт боеприпасы. Второй лист газеты оглашал список пассажиров «Немезиды» и то, почему Сидни считали погибшим, теперь вопросов не вызывало. Но почему он вообще был в списке, если просил его вычеркнуть? В этом еще предстояло разобраться. Всему свое время. Он задаст вопросы нужным людям и получит ответы. Сидни быстро позавтракал и поднялся наверх умыться и переодеться. Он со стоном вводил за подбородок голову вправо-влево, пытаясь оценить себя в зеркало. Густая недельная щетина придавала ему небрежный вид, но времени на бритье уже не было. Оставив Кертису поручение доставить на почту несколько писем друзьям и партнерам с уведомлением об ужасном недоразумении и своем возвращении, он приказал приготовить к часу дня экипаж для поездки в Сандитон, а сам отправился в магистрат. В участке ждать пришлось недолго: в предпраздничный день все стремились домой к семье и переносили не срочные дела на потом. Поэтому, когда констебль, планировавший уйти домой пораньше, вышел в приемную, он не был готов увидеть посетителя. И какого! — Мистер Паркер? — недоуменно спросил он, узнавая в щетинистом лице Сидни недавно признанного погибшим человека. — Это действительно вы? Мы все считали вас погибшим! — Именно поэтому я здесь, констебль Брикнелл. Произошла чудовищная ошибка. И мне нужны ваши ценные указания. Что мне теперь делать и как вернуться в мир живых? — серьезно спросил Сидни, проходя следом за констеблем в кабинет. — Ну, для начала вам нужно будет предоставить 3 свидетелей, готовых присягнуть, что это действительно вы. Далее мы отправим прошение в суд о признании вас ошибочно погибшим для возвращения вам всех прав и обязанностей. Обычно эта процедура занимает от 1 до 3 месяцев, в зависимости от загруженности суда, но я могу… — констебль начал перебирать бумаги на своем столе, — Я могу предложить ваше дело на рассмотрение первого заседания суда в новому году, 3 января. Но для этого вам необходимо будет представить мне свидетелей строго до 28-го. Это реально? — Конечно. Я уже разослал письма друзьям и партнерам и обговорю с ними детали в ближайшее время. Мой брат Том также мог бы выступить свидетелем. После вас я мчусь прямо в Сандитон. Поэтому если у вас будут еще какие-то наставления и указания, свяжитесь со мной, пожалуйста, по этому адресу, — Сидни протянул визитку. — Я проведу какое-то время с родными, прежде чем вернуться в Лондон. — Я понимаю. Не буду удерживать вас от встречи с вашей невестой. От этих слов Сидни закашлялся. — О боже, она ведь тоже думает, что я мертв! — простонал он, понимая, что визит к Элизе совсем не входил в его планы. Только сегодня утром, на корабле, он тщательно продумал свой план отправиться с Бедфорд Плейс напрямую в Сандитон и посетить Элизу только в начале следующего года, надеясь встретить Рождество и Новый год в тихом семейном кругу. В конце концов, кто знает, где он будет встречать Рождество в следующий раз? — Боюсь, что это так. Хотя, признаюсь, она устроила шорох в этом участке. Она в 2 раза настойчивее вашего брата опрашивала выживших матросов и требовала встречи с пассажирами, чего мы, конечно, не смогли ей позволить в виду хрупкого душевного состояния выживших. И все же благодаря ей мы узнали много нового о трагедии. Без ее помощи мы бы никогда не добились конкретных фактов от матросов. Вам очень повезло, мистер Паркер, с такой самоотверженной девушкой. Она до последнего не верила, что вы погибли, и сникла только тогда, когда ваш брат подтвердил подлинность вашей подписи в судовом журнале. Сидни смутно начал осознавать, что констебль говорил сейчас вовсе не об Элизе и краска смущения покрыла его лицо. Но прежде, чем он смог задать служащему уточняющие вопросы о «невесте», Брикнелл сам задал вопрос: — Кстати, мистер Паркер, как же так вышло, что вы зарегистрировались на корабле, но не отплыли на нем? — Я собирался. После регистрации я ждал погрузки багажа, когда мне доставили срочное послание из имения мисс Лэм, которым я временно управляю. Пожар. И я срочно должен был отбыть вглубь острова. Очередь пассажиров тянулась медленно, время поджимало, и я попросил впереди стоящего джентльмена сообщить регистратору, что я остаюсь. Подумать только, в тот момент я был ужасно зол на то, что вынужден остаться. А выходит, что внезапный пожар спас мне жизнь? — Вы поистине счастливчик, мистер Паркер! Не буду вас задерживать. Спешите к своей семье и к невесте. Счастливого Рождества! Жду вас со свидетелями 28 декабря. И можете привести с собой вашу невесту. Под взглядом ее карих глаз мои бездельники лучше работают. — И старый констебль, подмигнув Сидни, протянул ему руку на прощание. — Счастливого Рождества, констебль Брикнелл, — сиял Сидни в ответ, теперь точно уверенный, что именно Шарлотту умудренный годами служащий принял за его невесту. Беспокойство Шарлотты за него было таким ценным и узнаваемым и так отчаянно грело ему душу, что Сидни ослабил галстук на шее. Знать, что мисс Хейвуд оказывала поддержку его семье и не сдавалась, было бесценно! И все же как бы ни хотелось ему оказаться прямо сейчас с Шарлоттой в одной комнате наедине, доказать, что он жив, обнять и успокоить ее, жестокая правда уравновешивала его порыв немедленно броситься в Сандитон. Во-первых, Шарлотты в Сандитоне сейчас могло и не быть. Она вполне могла встречать Рождество со своей семьей. А во-вторых, миссис Кэмпион сегодня ему все же придется навестить. И поймав на оживленной улице Лондона экипаж он назвал кучеру адрес вдовы. Была уже середина предпраздничного дня и весь Лондон, казалось, высыпал на улицы. Экипажи двигались мучительно медленно, настолько, что быстрее было пройтись пешком. Но спорный статус Сидни на текущий момент, равно как и его досадная небритость, останавливали его от прогулок в таком виде в этой части Лондона. Он устало приложился лбом к стеклу и продолжил мучительную поездку. В трех кварталах от дома вдовы Сидни взглядом в окно проводил довольную улыбающуюся Элизу в светлых тонах, идущую прогулочным шагом под руку с незнакомым ему кавалером, и был счастлив от того, что его наемный экипаж ничем не выделялся на фоне вереницы иных экипажей. И хотя первым порывом было выпрыгнуть из экипажа и прилюдно заявить о своем возвращении, он сдержался, осознав, что в текущей ситуации ему лучше по-прежнему оставаться мертвым. Пара, прошедшая мимо него, была несомненно счастлива. А кто он такой, чтобы мешать Элизе строить счастье с другим, особенно если избавиться от помолвки с ней было его самым сокровенным желанием? Отодвинув заслонку он ровным спокойным голосом приказал кучеру свернуть на другую улицу на ближайшем повороте, меняя маршрут на Бедфорд Плейс. И взглянув на часы он понял, что дома его уже ждал экипаж, готовый увезти его в Сандитон. Сейчас нужно было сконцентрироваться на этом. --- Шарлотта поправила газовую косынку, скрывающую декольте ее простого темного платья, заправила локон за ухо и грустно улыбнувшись своему бледному отражению спустилась в гостиную, где уже был накрыт скромный праздничный ужин. Слуг на вечер отпустили по домам, приняв решение встретить Рождество в тихом семейном кругу. Дети уже спали. Том задумчиво мешал кочергой угли в камине. Чувствительные Диана и Артур взявшись за руки вздыхали на диване, то и дело поднося свои платки к уголкам глаз. Мэри зажигала свечи в канделябре в центре стола. Почти идиллия, если бы не пустующий шестой стул за столом. Заслышав шаги на лестнице, Мэри задула спичку и, улыбнувшись, вышла навстречу Шарлотте, ведя ее за руку в гостиную. Этот теплый дружеский жест согревал Шарлотту, помогая забыть о том, что это Рождество она встречает вдали от дома и при печальных обстоятельствах. Семья села за стол в скромном молчании. Слова были не нужны. Каждый держался как мог, чтобы своими слезами не нарушать светлую праздничную рождественскую атмосферу. Но взгляды каждого неизменно стягивались к пустому стулу с пустым прибором во главе стола. Том собственноручно разлил всем по бокалам вино и торжественно поднял бокал: — Мои дорогие. Это Рождество отличается от того, к чему мы привыкли. Скорбные обстоятельства сковали нас и каждый здесь присутствующий ощущает потерю. Но Рождество всегда было праздником любви и надежды. И в этот день мы должны пообещать себе, что будем сильными. Сидни был таким. И в каждом из нас теперь растет частичка его силы. Память о нем всегда будет жить в наших сердцах, день за днем напоминая нам о тех достойных восхищения решениях, которые он принял и осуществил ради этой семьи. В конце концов, иной семьи у него не было. Я рад, что сегодня с нами Шарлотта, которая давно стала частью семьи. — Грустная улыбка тронула губы Шарлотты, а Диана ободряюще растерла ее плечо. — С его потерей мы должны сплотиться еще сильнее, особенно сейчас, когда наши ряды поредели. Так что с Рождеством, дорогая семья. Давайте по-прежнему верить в чудо! В этот момент зазвонил дверной колокольчик.