trialing

— Нам нужно подумать о правилах… — внезапно сказал Илай, поднимая голову от руки Трауна. — Для того времени, когда мы находимся на службе. — Я полагал, что все довольно очевидно. — ответил Траун. — Мы не показываем никакого иного отношения друг к другу, кроме дружбы, по человеческим стандартам, если только не находимся в наших комнатах. Они сидели на диване вдвоем, бедром к бедру, рука Трауна лежала на диванной подушке, таким образом, поддерживала голову Илая. В другой руке он держал датапад с какими-то чертежами, и его сперва сосредоточенное выражение лица теперь было расслабленным, но заинтересованным, когда он посмотрел на Илая. — Ну… да, это основное, — согласился Илай. — Я имею в виду детали. — Я понимаю. Траун замолчал, поэтому Илай продолжил. — Я хочу сказать, что, конечно, мы не можем целоваться, обниматься или вроде того. Тебе нельзя прикасаться ко мне слишком долго или слишком непринужденно. И смотреть на меня тоже не стоит. Люди обычно не смотрят на своих адъютантов. Они просто приказывают им. — Ты хочешь, чтобы тебе приказывали, Илай? Илай раздраженно нахмурился, прежде чем он заметил едва уловимую искру во взгляде Трауна. Его глаза округлились. — Ты пошутил, — категорично сказал он. — Я, в конце концов, разумное существо, — невинно ответил Траун. — Разве это не один из признаков наличия сознания? — Ну да, но я никогда не слышал, как ты... — Илай покачал головой, словно пытаясь прояснить это для себя, возвращаясь к основной теме разговора. — Во всяком случае, ты также не можешь делать эту штуку со лбом! Траун снова замолчал, напрягаясь в ответ на это требование. — Это не человеческая практика. — сказал он сухо, как будто защищаясь. — Это все еще очень интимно и довольно очевидно для других, так что... — заметил Илай. — И что это вообще означает? — Этот жест выражает глубокие эмоции, это символ комфорта или проявление взаимной связи. — Он положил свой датапад. — Люди применяют визуальные средства для более явного выражения значения своих слов наряду с типичными звуковыми сигналами в тоне голоса. Они используют мимику, жесты рук и позу. — Чисский язык и общение совершенно не похожи на человеческие. У нас два языка в одном: официальный язык, используемый обществом для социальных взаимодействий, и неформальный язык, предназначенный для близких родственников, обычно кровных, друзей на всю жизнь и любовников, которые хотят заключить союз. — Значит, это как получить прозвище здесь, среди людей? Где мы обычно даем милые имена тем, кто нам небезразличен? — Не обязательно. Это не просто другое произношение слова или дополнительная фраза, это абсолютно другой язык, в котором у слов те же основные значения, что и в формальном языке, но сами слова заменены на совершенно другие. Некоторые из них имеют схожие значения, но они варьируются в зависимости от ситуации. Например, слово «рад». Ты либо рад, что у тебя есть еще один день для работы, либо ты рад, что твой спутник жизни жив. — Итак… — задумчиво начал Илай, пытаясь понять. — Как слова довольный, бодрый, веселый, счастливый, радостный, восхищенный, восторженный, возбужденный, взволнованный и так далее? Траун посмотрел на него со странным выражением лица. — Общегалактический имеет те же возможности, что и неформальный? — Подожди, ты думал, что все эти слова означают одно и то же? — спросил Илай. Взгляд Трауна обратился к нему. — Я… не знал. Илай подвинулся ближе, чтобы успокоить его. — Что ж, я уверяю тебя, они существуют не для того, чтобы тебя запутать. Они нужны для ясности. Так же, как выражения лица и тон голоса, это просто инструмент, позволяющий быть понятым, когда говоришь. — Он помедлил с объяснением, потому что к нему в голову пришла мысль. — Но не многие люди используют это так часто, как все остальное. Слишком много приходится запоминать, я думаю. — Люди намеренно отрицают свою способность к общению просто потому, что для этого нужно немного усилий? — недоверчиво спросил Траун. Илай легко засмеялся, пожав плечами. — Я никогда не говорил, что у людей есть здравый смысл. Иногда даже я их не понимаю. — Кажется, людей обычно сбивают с толку действия других людей… — задумчиво пробормотал Траун. — Это в основном из-за неуверенности в себе. Мы не любим ошибаться, и в обществе, если ты ошибаешься по какой-либо причине, люди часто высмеивают это. — Разве это не так в большинстве культур? — Ну, я имею в виду… Да, наверное. Но я хочу сказать, что люди не так самонадеянны, как чиссы. Мы от природы не уверены в себе и своих способностях. — Понятно. Так вот почему, когда дело доходит до человеческого влечения, большинство стремятся к уверенным в себе личностям. — В заключение Траун снова посмотрел на Илая в поисках подтверждения. — Ага. Но часто такая уверенность - либо глупость, либо всего лишь ширма. Траун молча покачал головой, как если бы он размышлял, почему люди охотно остаются глупыми или прикрываются напускной самоуверенностью. Илай задавался вопросом, считает ли Траун людей лжецами с рождения из-за этого распространенного явления. Если так, то Илай надеялся, что Траун хотя бы считал его честным. — Ну, мне действительно нравится эта штука со лбами. — сказал Илай. — Но это все равно слишком интимно. Ты не можешь просто переключить внимание остальных, сказав, что это приветствие или типа того. Их не так-то легко обмануть. Траун по-прежнему выглядел разочарованным или, по крайней мере, раздраженным решимостью Илая по этому поводу. Однако Илай был уверен, что Траун не станет подвергать их опасности. Они оба знали, что им нужно быть осторожными, но одного этого будет недостаточно, если они позволят появиться всякого рода домыслам. *** На следующее утро они оба явились на свои посты, их неофициально осматривали пронзительные взгляды новых коллег и командного состава. Официальный досмотр был произведен капитаном, который был доволен их пунктуальностью, но не внешностью Трауна. Подозрения Илая подтвердились: Трауну придется работать вдвое больше, чтобы просто заявить о себе. Траун, похоже, пришел к такому же выводу, потому что он всегда был на шаг впереди распоряжений капитана, но это было не настолько очевидно, чтобы его поведение сочли выходящим за рамки должности. Просто он работал на высшем уровне эффективности, и капитан временами был достаточно доволен, чтобы больше не хмуриться на чисса каждый раз, когда тот, казалось, был слишком занят своей задачей, чтобы заметить. Тем не менее, Илай знал, что Траун, вероятно, был более чем осведомлен о действиях капитана. Он был слишком наблюдателен, чтобы в то же время быть наивным. Во время обеда Траун и Илай смогли снова поговорить. Они сели подальше от других офицеров, чтобы не быть бесцеремонно навязчивыми, как Илай объяснил Трауну, не давая ему присоединиться к ним. — Еще есть время, чтобы они сами нас пригласили, - сказал Илай, садясь за стол. — <Итак, это период проб и ошибок для нас как для новичков?> — А? — Илай был сбит с толку. Почему Траун вдруг перешел на Сай-Бисти? — <Э-э… Ага. Надеюсь, здесь будет не так, как в академии. Пока все в порядке.> — <Понятно… это нормально для офицеров в человеческой армии?> — <Что ты имеешь в виду?> — спросил Илай, чувствуя, как атмосфера за офицерским столом накаляется. Было очевидно, что им не нравится, когда кто-то использует язык, который они не понимают. — <Офицеры наблюдают за нами издалека, как и капитан. Они знают, что у лейтенантов обычно не бывает адъютантов, и, конечно, они никогда не видели лейтенантов-инородцев. Следовательно, их отношение к нашему положению делает их менее приветливыми, чем других новобранцев?> Илай задумался на мгновение, прежде чем медленно кивнуть. — <Наверное… так и есть. Обычно к новым офицерам относятся как к студентам. Но я думаю, ты прав, мы - это особый случай. Готов поспорить, прямо сейчас они решают, какими офицерами мы будем, раз уж мы так сильно отличаемся от них. И говорить на Сай-Бисти рядом с ними совсем не помогает…> Траун притих, пока Илай отламывал вилкой кусок порционной еды, изо всех сил стараясь казаться невидимым. Он делал это, проявляя усиленный интерес к своей тарелке, разглядывая наиболее узнаваемую жижу и хрустящее нечто на подносе. На вкус было относительно неплохо. Лучше, чем в академии. — <Сейчас лучше не высовываться и держаться подальше от неприятн-> Траун? — Илай поднял голову, услышав характерный скрежет скамьи по полу, когда кто-то встал. Этим кем-то был Траун, и он уходил. Илай тоже встал и проследил глазами путь, по которому направлялся чисс. Прямо в сторону унтер-офицеров и солдат, смешанных с техниками, инженерами, снабженцами и медицинским персоналом. Илай бросился за ним, его пульс и давление подскочили до неудобно высокого уровня от воспоминания о тех случаях, когда Траун был открыт и искренен с людьми в подобной обстановке. Он хорошо помнил их издевательский смех и жесты, наивные на первый взгляд, но насмешливые на самом деле, как будто они пытались «помочь» Трауну с его вопросами, только чтобы запугать и запутать его. На секунду у Илая в голове возник худший сценарий такой ситуации, произошедший с чиссом, и он пообещал себе, что, если это случится снова, он без колебаний убьет обидчиков Трауна. Однако, к ужасу Илая, Траун уже сидел за столом и разговаривал со снабженцами и техниками. — ...совет. Я признаю, что настоящие технические показания вооружения этого судна все еще частично сбивают с толку, учитывая терминологию общегалактического. — сказал Траун, когда Илай подошел к нему. Он собирался забрать Трауна оттуда, когда один из техников ответил. — Мы будем рады помочь, сэр. — Женский голос заставил Илая остановиться и взглянуть на говорившую. Она не казалась обиженной или осуждающей, как кадеты в академии, что делало вполне объяснимым частичное замешательство в ее голосе. — Я просто подумала… может быть, ваш адъютант и переводчик помогут вам с этим, сэр? — Я непременно воспользуюсь его помощью, сержант… — Уоллен, сэр. — Уоллен. Тем не менее, его знания в других областях касаются цифр и логистики, а не инженерии. Он уже попытался удовлетворить мое любопытство, но смог рассказать мне только об историческом использовании оружия и о нескольких терминах, касающихся его состава. — О… — техник по имени Уоллен взглянула на Илая. — Если вы не возражаете, энсин, я готова просмотреть любой из чертежей, о котором вы хотели бы знать больше. — Я... я не возражаю. — Отлично. — сказал Траун, ставя точку в разговоре, и кивнул, вежливо прощаясь со всеми за столом, прежде чем уйти. Илай собирался последовать его примеру, когда снова услышал характерный скрежет об пол и шаги приближающегося к ним человека. — Энсин, сэр? — сказал кто-то. Илай посмотрел на молодого человека, который был примерно одного возраста с ним. Его нашивка идентифицировала его как члена снабжения. — Не хочу показаться грубым, но… лейтенант сказал, что вы хорошо разбираетесь в логистике и цифрах? — спросил он. — Ага, — застенчиво ответил Илай. — Я хотел быть офицером снабжения, прежде чем стал адъютантом. У снабженца загорелись глаза, когда Илай заговорил, прежде чем поблагодарить его. Илай мог только кивнуть, не зная, что еще ему делать. Он никогда не был в таком положении и не знал, что от него требуется. Он предпочел ничего не говорить и сохранять нейтралитет. Когда его взгляд наконец снова нашел Трауна, тот разговаривал с человеком, окруженным еще парой людей. На этот раз это были их коллеги-офицеры. Илай поспешил к нему с новой силой, его прежний страх вернулся. Он замедлил свой шаг, когда заметил дружеские ухмылки на лицах незнакомцев без тени злобы. — ...и Вергилио не жесток или несправедлив. Он просто становится вспыльчивым, когда что-то идет не так. Когда он привыкнет к тому, что у лейтенантов тоже бывают адъютанты, у него не будет проблем с этим. Илай подошел к Трауну, и его поприветствовал один из офицеров. — Энсин Вэнто, не так ли? Вам несказанно повезло с вашим руководителем. Он очень высоко отзывался о вашей работе. — Спасибо, сэр, — любезно сказал Илай, все еще немного сбитый с толку. Лейтенант снова обратил внимание на Трауна. Илай подумал, что ему стоит следить за разговором, на случай если понадобится помощь с переводом, но его отвлекли. — И если у вас появятся еще какие-либо вопросы, — сказал другой офицер, на этот раз тоже энсин, — Не стесняйтесь спрашивать. Первое задание обычно является самым сложным из-за кривой обучения и периода акклиматизации, но, похоже, у вас все хорошо. — Кривая обучения? — спросил Илай. — ...Которая предполагает хороший офицерский этикет, выстраивание здоровых отношений между офицерами и командным составом… Пока что вы проявляете инициативу, а не держитесь в стороне. Так что, я уверен, что с вами все будет хорошо. Но на всякий случай, если что-нибудь понадобится… *** Вергилио, с другой стороны, оставался холодным и отчужденным по отношению к своим новым членам экипажа до конца смены, но, по крайней мере, Илая утешил тот лейтенант с добрыми намерениями. Он не пытался скрыть ничего дурного в своих советах, как и все остальные, обратившиеся к ним. Некоторые из членов экипажа все еще относились к их странной паре с невысказанными подозрениями, но Траун и Илай молча согласились разбираться с этим постепенно. Доверие требует времени и большого терпения. В целом, Илай был доволен тем, что они с Трауном вряд ли станут жертвами травли на этом корабле, как это было в академии. Вернувшись в их каюту, Илай рухнул на диван с раздраженным вздохом, прикрыв глаза рукой, словно ограждая себя от всех своих эмоций и забот. «Один день позади, — подумал он про себя. — Вселенная знает, сколько еще осталось…» — Сегодняшний день тебя утомил, Илай? — спросил Траун. Он почувствовал, как диван прогнулся под весом Трауна, который сел рядом с ним. — Не физически. Думаю, я слишком много нервничал сегодня. — Ты отважно защищал мои социальные интересы, — заметил Траун без эмоций в голосе. — Мне было тревожно, когда ты, казалось, готов был вскочить с места каждый раз, когда кто-то говорил со мной. Даже если это был наш капитан. Илай помолчал, прежде чем сесть прямо. Поскольку Траун сидел так близко к нему, они были практически в нескольких дюймах друг от друга, и Илай не мог повернуться, чтобы нормально сесть рядом с ним. Он чувствовал тепло, исходящее от синей кожи Трауна, и беспокойство, едва заметное в его глазах. — Просто я все время вспоминаю, как на нас напали на Корусанте. И как я сомневался тогда. — Это в прошлом, Илай. Сегодня - это Сейчас, и Сейчас - не Тогда, и Тогда больше не будет. Илай немного склонил голову. — Это что-то вроде поговорки? — Это чисская пословица. Самый понятный ее перевод. — По сути, оставь прошлое позади, подумай о настоящем и защити будущее от прошлого. — Да… — одобрительно пробормотал Траун, прежде чем наклониться к Илаю, который в последний момент отодвинулся, чтобы что-то сказать. — Когда мы встретились… — начал он внезапно, словно сдерживал эти слова очень долго. — Ты думал, что я был… ну, милым со всеми? Траун сделал паузу прежде чем отодвинуться от Илая, выпрямляясь. — Почему ты спрашиваешь об этом? — сказал он озадаченно. — Ну, потому что ты знаешь меня лучше всех, кого ты встречал, а остальные... даже здесь, разговаривая друг с другом, остаются холодными, и сегодня они тоже не были слишком открытыми или дружелюбными. Траун, кажется, задумался над словами Илая. — Чиссы не относятся друг к другу равнодушно, как люди на «Быстром ударе». Мы лояльны и логичны между собой, но не холодны. И пока ты открыт к разговору - я знал, что к человеческим традициям нельзя относиться так же, как к чисским. — О… — все, что мог сказать Илай, мысленно ругая себя за сказанную глупость. — Хотя я был озадачен твоей открытостью, — продолжил Траун. — Даже когда тебе претило мое общество. — Мне было приказано узнать о тебе как можно больше, — попытался защититься Илай, чувствуя неуверенность в своем ответе. Он ощущал свое нарастающее волнение. — И… и я подумал, может быть, тебе было бы комфортнее говорить тогда, если бы я был открыт… — Это обычная практика среди людей? — прервал его Траун. — Вообще, да. — пробормотал Илай. — Обычно это работает. — Тебе не о чем волноваться. Тогда не Сейчас, Илай. Илай кивнул, прежде чем прижаться лбом к Трауну и закрыть глаза. Траун притянул его ближе в ответ, его собственные алые глаза светились от знакомого чувства комфорта, которое они разделили в этот момент. Илай был благодарен Трауну за прямые и понятные ответы, в то время как Траун втайне благодарил Илая за этот жест. Траун поднял руку, чтобы коснуться Илая, выражая острую необходимость в объятиях. Их положение было неловким, но никто из них не хотел, чтобы все закончилось так внезапно. Продолжительная тишина была моментом размышлений о чудесах и талантах, которые они могли предложить друг другу, и о том, что это могло быть величайшим счастьем, которое им довелось испытать. Правда, на кону стояло многое, но сейчас это было не важно. В конце концов, Илай повернул голову и поцеловал уголок губ Трауна, осторожно отстраняясь. — Ужин не раньше чем через два часа, — сказал он, отталкиваясь от дивана, чтобы встать на ноги. — Думаю, мне нужно смыть с себя этот день. Траун позволил ему ускользнуть, но задержал руку на спине Илая до тех пор, пока больше не мог до него дотянуться. Илай почувствовал, как что-то просыпается в глубине его живота, прикосновение наполняло его знакомым жаром. Однако на этот раз он был более настойчивым, чем то, что можно было исправить простым поцелуем. Илай быстро прошел в свою комнату, тяжело прислонившись к автоматической двери, практически заставляя себя дышать. Напряжение в нижней части его живота больше не было просто ощущением и теперь принимало твердую форму. Илай почувствовал, как жар поднимается по его шее, к щекам и усиливается на кончиках ушей. Он проклинал себя, недоумевая, почему он так быстро отреагировал на такой невинный жест. Это было просто прикосновение. Ничего больше. Траун, вероятно, не хотел… Илай расстегнул тунику, изо всех сил пытаясь сосредоточиться на прохладном воздухе на его теперь влажной от пота коже. Он почувствовал, как его грудь нагревается в ответ на прикосновение воздуха, и, к его ужасу, его соски затвердели под тканью майки. «Успокойся. Просто прими душ. Это пройдет». — быстро подумал Илай, снимая с себя майку и борясь с ботинками. Потребовалось несколько прыжков и сильных рывков, прежде чем он сбросил их, и всего через несколько секунд после этого, он вспомнил, что у него была ложка для обуви. — Тупица! — он выругался себе под нос, рывком снимая штаны и нижнее белье и входя в освежитель. Прохладный стерильный воздух снова подвел его, как и холодная вода из раковины. В освежителе Трауна был и санационный душ, и ультразвуковой: одна из привилегий офицерской каюты. Но это было у Трауна. Душ Илая был просто ультразвуковым. Он знал, что в нем нельзя регулировать температуру, и душ может только смыть пот с его тела, который скорее всего останется в случае, если его «проблема» не решится сама собой. Илай стиснул зубы, будучи вынужденным принять это решение. Он потянулся к шкафчику над раковиной, другой рукой ухватившись за ее край. Это была простая бутылочка: прозрачная, размером с бутылку для воды, и на ее этикетке было просто написано «увлажняющее масло». Не было никаких изображений, инструкции, способов использования или предупреждений. Однако рядом была аптечка и коробка одноразовых средств контрацепции. Это заставило Илая покраснеть еще больше и быстро закрыть шкафчик с оскорбленным видом, захлопнув дверцу чуть сильнее, чем следовало. Ему было все равно. Масло было вязким и капало из бутылки, развратно стекая по его напряженному животу, его колени дрожали, и он все еще держался рукой за раковину в поисках равновесия. Дыхание Илая участилось, масло скапливалось в его пупке и стекало вниз через темные волосы в паху, прежде чем разделиться на два водопада над основанием его члена. Илай неуверенно поставил бутылку в раковину, отложив остаток масла в ней на случай, если он будет переживать еще один подобный кризис. Он провел свободной рукой по мокрому беспорядку на животе, пропустил пальцы сквозь аккуратно подстриженные волоски и, наконец, огладил свой член. Первое прикосновение облегчило боль, но этого было недостаточно, чтобы заглушить его потребность. Он провел большим пальцем по головке и обратил особое внимание на уздечку, представляя, как язык нетерпеливо ласкает его. Илай выдохнул, вздрогнув от воображаемого ощущения. Несуществующий язык прошелся вниз по его стволу и стал вылизывать место слева от родинки, бедра Илая дернулись от давления. Он облизнул губы, сжимая член у основания и скользя пальцами по головке, будто вынуждая сперму выйти из него, вспоминая о тех напитках, которые нужно было выдавливать из их блестящих разноцветных пакетиков и которые сейчас были слишком сладкими на его вкус. С тех пор Илай вырос и теперь предпочитал кое-что более соленое и натуральное. Илай рвано выдохнул, когда особенно резкая волна удовольствия хлынула от его члена и к низу живота, его кулак двигался все быстрее и быстрее. Рука, поддерживающая его, онемела от напряжения, заставив Илая прислониться бедром к раковине. Он схватил бутылочку с маслом и вылил ее содержимое на нижнюю часть спины, наклоняя бедра, чтобы направить жидкость между ягодиц ко входу. Знакомое чувство такого грязного предпочтения заставило Илая стиснуть зубы, когда он погрузил в себя палец, пытаясь найти самое чувствительное место. Это не заняло много времени, и вскоре он добавил второй палец, оставив свой покрасневший и пульсирующий член, чтобы снова провести ладонью по груди. Пальцы внутри него превратились в трио и причудливо танцевали на выступающем бугорке простаты, кольцо его мышц напряженно вздрагивало, как и его дыхание и колени. Он чувствовал, как конец стремительно приближается от давления внутри, и Илай снова представил этот язык на его сосках, эти светящиеся красные глаза наблюдали за ним с бессовестным первобытным удовлетворением... И внезапно давление пропало. Илай громко вскрикнул, забыв закрыть рот рукой и подавить стон наслаждения. Рука внутри него работала до тех пор, пока он больше не мог стоять на ногах, и он упал на колени на холодную плитку. Илай все еще прислонялся к раковине, его прерывистое дыхание скользило по руке, закрывавшей его рот. Медленно, он позволил пальцам расслабиться у входа. И как раз во время. В дверь освежителя три раза постучали, выдергивая Илая из его туманного состояния в паническую осознанность. — Илай? — услышал он голос Трауна с другой стороны двери. Он был несколько громче, чем обычно, всегда бесстрастный тон его предавал. Он был взволнован. — Все хорошо, — ответил Илай, горло отказывалось работать из за напряжения, и он прочистил его, чтобы звучать более уверенно. — Я просто поскользнулся. Повисла пауза. — Ты не поранился? — наконец спросил Траун. — Нет, я в порядке… — заверил Илай, поднимаясь на ноги, прежде чем вздрогнуть от внезапного изменения положения его бедер и ягодиц. — Просто какое-то время будет немного больно. — Понятно… — Еще одна пауза. — Ты бы предпочел поужинать здесь? Чтобы не напрягаться? Илай не мог не улыбнуться проявленной заботе. — Конечно, если хочешь. Я не против. — Он старался вести себя непринужденно, шагая к раковине, чтобы смыть с себя следы своей недавней деятельности, когда его нога проскользила по полу, и он рухнул на бок, внезапное движение отозвалось во всем теле новой болью. Именно тогда он увидел на кафеле пустую бутылку из-под масла. Оно разлилось повсюду в его стремлении сбросить напряжение. — Илай? — снова спросил Траун, на этот раз в сопровождении худшего из возможных звуков: невинного писка кода блокировки и свиста открывания автоматической двери. «Проклятье», — все, о чем мог подумать Илай.