Браслет со звёздочками из бирюзы

      Альфард Хоши спрыгнул с подножки вагона и, немедленно развернувшись, на автомате протянул брату руку. Спика, легонько сжав прохладную ладонь, на мгновение замер, осматриваясь.       Перрон был забит подростками. Шумные, снующие туда-сюда с рюкзаками и чемоданами, они выглядели... необычно. Улыбчивые, живые, активные — они не имели ничего общего с двумя близнецами, холодно и равнодушно взирающими на эту разношёрстную толпу. Оценив окружающую обстановку как не стоящую его внимания, Спика сошёл с поезда и, прижавшись к тёплому боку брата, поспешил к выходу с вокзала.       Альфарду люди вокруг казались чуть более интересными, но их количество внушало тревогу. Крепко, почти до боли, стиснув руку Спики, он широкими шагами направлялся к выходу, не задерживая взгляд ни на чём, кроме прозрачных дверей в конце здания вокзала.       — Аники! — брат подал голос внезапно, заставив старшего из близнецов замереть. — Что? — тело напряглось, готовясь отразить удар или сбежать от неизвестной опасности, но тут же расслабилось, едва поняв, в чём дело: младший указывал на витрину с яркими разноцветными пончиками. — Спика-чи! Разве можно так пугать?       Тихо извинившись, Спика настойчиво потянул брата прочь. Острые, неправильной формы, уши юноши покраснели от стыда, но неловко от этого отчего-то стало Альфарду. Быстро обернувшись на витрину, он вновь перевёл взгляд на брата. — Что случилось?..       Между собой близнецы редко переходили на английский, но сейчас он был слишком взволнован, чтобы следить за этим. Брат, впрочем, ответил ему по-японски: — Немотивированные желания не имеют под собой объективного основания.       Немного помолчав, Спика поднял взгляд. Ярко-зелёные глаза смотрели колко и холодно. — Идём. Опоздание недопустимо.       Младший Хоши был огорчён. На другом языке это слышалось особенно отчётливо: отрывистые и короткие предложения звучали непривычно резко. Старший уже был готов купить ему что угодно, но Спика настойчиво тащил его вперёд, подальше от злосчастных пончиков. Альфард в последний раз обернулся на ярко освещённую витрину и, вздохнув, направился к выходу.       Опаздывать и впрямь было нежелательно. Отношение к хафу и без того колебалось от неприязни до фанатичного восхваления, так что никогда нельзя было знать заранее, что о тебе скажут и подумают. Последнее тревожило особенно сильно — чопорные жители Туманного Альбиона в принципе не были склонны к искренности, судя по их родителям, всё детство прожившим в небольшой деревушке под Лондоном. Для Альфарда, с трудом понимающего эмоции, это было непреодолимым препятствием. Впрочем, он приехал сюда не ради общения — поступление в колледж имени Аспид Александрит означало долгожданную свободу от родителей и безопасность для брата. Всё, что от него при этом требовалось — усердная учёба и идеальная дисциплина. И то, и другое проблемой не было, так что старший Хоши уже рисовал перспективы спокойного будущего вдали от безумной матери и отстранённого отца. Будущего, в котором Спика может спать спокойно.       Младший из близнецов шагал рядом, нога в ногу с братом. Если бы не платье, купленное на скопленные деньги, различить их было бы невозможно. Разумеется, такая одежда могла вызвать вопросы к альфа-фенотипному юноше, но на этот случай в паспорте лежала сложенная вчетверо справка, с одной-единственной записью, переведённой на пять языков:       В соответствии с международным законодательством и при поддержке стран Британского содружества наций в составе 17 суверенных государств, Альфарду Ригелю Хоши и Спике Веге Хоши присвоен статус почётных членов Лаборатории Генетико-Биометрических Технологий (здесь и далее — ЛГБТ) в связи с успешным прохождением научно-исследовательской программы "Новый мир". ЛГБТ гарантирует своим членам безопасность, неприкосновенность, защиту от расовой, национальной и половой дискриминации, а также подтверждает их исключительное право на принадлежность к временной категории "гамма" в Международном демографическом реестре.       Осуществлялось ли на практике их право на безопасность и неприкосновенность, судить было сложно, но они оба были живы, относительно здоровы и, по мнению комиссии из ЛГБТ, абсолютно подготовлены к социальному взаимодействию. Каким образом первое в мире поколение гамм впишется в дуалистическую концепцию мира, учёных интересовало мало. Настолько мало, что в справке близнецы были указаны вместе, словно одно целое, да и до этого года все их документы были общими. Возможно, к этой странности приложила руку их мать, Кассиопея Хоши, но сейчас выяснить это не представлялось возможным.       С получением личных заграничных паспортов юноши впервые за четырнадцать лет осознали друг друга, как самостоятельных личностей. Запоздалое принятие своего "Я" пугало и ломало привычную картину мира, загоняя туда, где находиться было особенно невыносимо — в собственную голову. Договорившись обдумать всё это позже, они оба постарались спрятать своё волнение поглубже, делая вид, что они всё ещё что-то общее, неразрывное и нераздельное. В конце концов, только так они могли быть уверены, что их не разлучат — ничего страшнее Альфард и Спика не могли себе представить, даже во сне прижимаясь друг к другу, лишь бы сквозь дрёму чувствовать родное тепло.       Автобусная остановка кипела жизнью. Взволнованные первокурсники и их не менее взволнованные родители, стайка шумных омег и дельт в зелёных бейсболках, очень серьёзная и сосредоточенная парочка в синих галстуках, обеспокоенно перешёптывающаяся о чём-то, и несколько альф с бирюзовыми бантами на шее и такими довольными и пижонскими физиономиями, что пройти мимо них без улыбки было сложно. Впрочем, у Хоши, не заинтересованных в окружающих, это вышло.       Из толпы "несортированных" первокурсников выделялся один парень, стоящий в стороне и враждебно стреляющий взглядом из-за стёкол очков-половинок. Лихо зачёсанные на косой пробор тёмные волосы с ярко-оранжевыми кончиками странно сочетались со скромной, совершенно официальной рубашкой и чёрной жилеткой. Выглядел он так, словно его согнали с насиженного места, не дав дочитать интересную книгу. Скорее всего, так это и было, поскольку в левой руке он держал планшет, а правой раздражённо отпихивал толкающихся студентов.       — Отойдите, пожалуйста! — стиснув зубы, прошипел он, когда очередной первокурсник отдавил ему ногу. Морщась от боли и возмущения, юноша отскочил в сторону и почти сразу же встретился взглядом с Хоши и остановился, задумчиво рассматривая обоих.       Такое пристальное внимание было почти неприличным. Альфард недовольно потупил взгляд в землю, надеясь поскорее пройти мимо, но Спика потянул его за рукав, останавливая. — О. Это тот твой Трисс, — шепнул он. — Можешь познакомиться.       Кьёми Трисс был одним из немногих гамм с проекта, за жизнью которых Альфард следил с искренним интересом. Победитель нескольких крупных олимпиад, призёр международного экологического конкурса и автор научно-популярного блога, название которого старший Хоши никак не мог запомнить, он вызывал у того любопытство и слабое, почти завистливое, восхищение. Подняв взгляд и присмотревшись, он убедился, что Спика не ошибся.       — Рад видеть родственников, — Кьёми подошёл ближе, мягко улыбаясь. Сейчас с трудом верилось, что мгновение назад он готов был сжечь взглядом всё и вся. — Родственников? — растерялся Альфард. Спика хладнокровно проигнорировал слова Трисса, удостоив того вежливым кивком. — Вы имеете в виду проект? — Я имею в виду маму, — юноша покачал головой. Английский он явно знал лучше, чем Хоши. — Она ведь так и не развелась с Мирзамом.       О Мирзаме Хоши близнецы слышали мало. Он был известен как инициатор проекта "Новый мир" и, кажется, родственник их родителей. По крайней мере, те часто упоминали его в разговорах, не вдаваясь в подробности о родственной связи. Медленно кивнув, Альфард уточнил: — То есть, мы... кузены? — Нет, не кузены. Как бы это ни звучало, я ваш дядя. Разве вы не знали? — Биологический компьютер АС-21 о родственниках ничего не знает, — отстранённо произнёс Спика. — Простите, что вмешиваюсь в ваш разговор.       Трисс округлил глаза. Быстро сняв очки, он протёр их краем рубашки, стараясь скрыть растерянность, после чего снова надел те и уставился на близнецов. — Что?.. — АС-21 — это мы,— с готовностью пояснил Альфард. — Проект Кассиопеи и Сигнуса Хоши. Биологическая вычислительная машина, БВМ, состоящая из двух компонентов, Процессора и Антивируса. Система функционирует только при наличии обоих компонентов. В случае отсутствия одного, второй автоматически самоуничтожается. — Но это же не этично, — Кьёми побледнел. — Это же.. это же какое-то дерьмо... — БВМ АС-21 дерьмом не является, — строго сообщил Спика. Потухшие зелёные глаза и неестественно-металлический голос источали такое равнодушие, что, казалось, упади сейчас Кьёми замертво, "племянник" и ухом не поведёт. Ёжась и почёсывая растрепавшиеся на макушке волосы, Трисс поспешно извинился и, указав на подъехавший автобус, мгновенно исчез в толпе учеников.       — Какова причина его испуга? — младший Хоши недоумённо моргнул. — Понятия не имею. Но это было досадно, — вздохнул Альфард. — Мне показалось, что он был заинтересован насчёт нас. — Правильно: "в знакомстве с нами". Кажется.       Автобус заполнился доверху меньше, чем за минуту и уехал, оставляя на остановке такую же, если не больше, толпу. Включая Хоши.       — Не проблема, поедем на следующем, — успокоил брата Альфард.       Но ни на следующем, ни на двух других они не уехали. Те, кто был побойчее, отталкивали нерешительных близнецов, а те, кому не хватало на это смелости, просили уступить им и, не встречая отказа, с радостью занимали все свободные места. Следующий автобус должен был прийти только через час, так что часть студентов разбрелась по своим делам. Вскоре на остановке остались только Хоши.       Спика сидел, беспокойно оглядываясь по сторонам и перекладывая ручку чемодана из одной ладони в другую. Альфард вышагивал взад-вперёд, злясь на их нерасторопность и маленькое количество автобусов на маршруте. Когда стало ясно, что ждать им придётся ещё долго, а непостоянная английская погода, тоже устав ждать, сменила милостивое августовское солнце на чисто осенний промозглый ветер, заставляющий Спику ёжиться под тонкой ветровкой, старший Хоши решил действовать. — Ты голоден? — грея закоченевшие пальцы в карманах, спросил он. — У нас не так много денег. Я не буду есть. — Я мог бы купить тебе пончик.       Глаза Спики сузились, словно брат его больно ушиб. — Я не буду есть, — повторил он, но уже на японском. — Твоё самочувствие вызывает у меня тревогу. Ты должен поесть. — Фарди, у нас нет денег на пончики! — обиженно покачал головой младший Хоши. — Да. Зато у нас есть деньги на "средства личной гигиены", — напомнил Альфард.       Спика зарделся. Родители выдали им небольшую сумму на тот случай, если кто-то из них окажется омегой. Гаммы всегда подстраивались под своих партнёров, меняя пол на противоположный им. Вероятно, иногда это происходило и без наличия сексуального опыта — это первому и единственному поколению гамм предстояло проверить на себе. Деньги на контрацептивы, прокладки и подавители запаха были единственными, полученными из рук Кассиопеи. И единственными, которые они сейчас могли потратить.       Прежде, чем брат успел бы возразить, Альфард направился в сторону здания вокзала. Спика, не имея возможности остаться, поспешил за ним, робко и без особой охоты возмущаясь непредвиденным тратам. На самом деле, он очень хотел этот дурацкий пончик, но, Альфард не сомневался, чувствовал себя незаслуживающим его. Как и всего остального, впрочем. Спустя пятнадцать минут младший Хоши, красный от стыда, уже неловко наслаждался ярко-жёлтым пончиком с банановой начинкой, время от времени пытаясь поделиться им с братом. Тот неизменно отказывался, глядя на бумажный стаканчик с сырным латте и раздумывая, насколько рациональна была эта покупка. На самом деле, одного взгляда на довольного Спику хватало, чтобы убедиться — более чем.       Сытые и согретые, они наконец-то смогли занять места в автобусе. Людей здесь было не меньше, чем в предыдущих трёх, так что каждому севшему полагалась медаль "За отвагу и выдержку". Ехать было не так долго, но злые от долгого ожидания, волнения и сырости ученики взглядами проклинали друг друга, водителя и самих себя. Зажатые между хмурым пареньком-альбиносом, заткнувшим уши наушниками, и высоким старшекурсником, что-то сосредоточенно чертившем в блокноте, близнецы сами не заметили, как уснули.       Начиналась новая жизнь. Счастливая или нет, Хоши пока не знали, но были уверены: здесь будет намного безопаснее, чем дома.