—
БВМ АС-21 — биологическая вычислительная машина, состоящая из двух компонентов: Процессора А-1 и Антивируса С-2. Цель, поставленная перед БВМ, предельно проста — жизнеобеспечение и сохранность С-0, — крепкая жилистая рука стиснула спинку стула. —
Повторите.
—
БВМ АС-21 — биологическая вычислительная машина… — пугающе-синхронно протянули дети, повторяя слово в слово слова женщины, по документам числящейся их матерью.
Кассиопея Хоши медленно прикрыла глаза — верный признак раздражения. Осознавать, что идеальный биологический компьютер так мал и слаб, было неприятно. Слишком тщедушная оболочка, слишком маленький словарный запас, слишком хрупкая ЦНС… Повредить компоненты было просто, и Кассиопея, должно быть, сожалела, что излишне давит на них, деформируя и искажая. Всё это могло помешать им выполнять свою основную задачу — заботу об С-0… Сигнус мягко поцеловал сестру в лоб, отгоняя от неё дурные мысли. В конце концов, кто лучше него позаботится об этом дьяволе в женском обличье? Кто вообще осмелится подойти к ней настолько близко и останется после этого в живых? Только возлюбленный, разделяющий её цели и стремления так, как она сама бы не смогла. Двойняшки с одной душой на двоих были прекрасны.
Даже если были чудовищами.
А-1 делал вид, что их нет. С-2 мечтал, чтобы их и правда не было. БВМ не мог восстать против своих создателей, но где-то внутри, за правилами, запретами и алгоритмами, два пятилетних ребёнка оставались детьми. Пока что. С годами дети исчезали, личности сливались, а «Альфард» и «Спика» становились формальным набором букв. Они — АС-21. Их цель в заботе об С-0, что бы это ни было. И всё же…
Альфард вздрогнул, почувствовав прикосновение к своим волосам. Резко сев, он увидел перед собой девушку. Та задумчиво гладила их по волосам, отрешённо глядя сквозь них. Рядом, сжавшись от ужаса, сидел Спика.
— Проснулись? — поинтересовалась она. — Все уже ушли. Мне велели проверить, все ли первокурсники добрались до главного здания. У нас тут легко заблудиться… Но, смотрю, кто-то даже из автобуса решил не выходить?
Близнецы молчали, испуганно таращась на потревожившую их сон омегу. Множество торчащих во все стороны тёмных хвостиков, перехваченных цветными резинками, зелёный шёлковый платок, болтающийся на тонкой шее и испачканная чернилами щека не придавали ей никакого очарования, вызывая, скорее, беспокойство за её душевное здоровье.
— Вы чего молчите?.. Всё хорошо? А, вы меня, наверное, не понимаете! Кан… конни… Коммичива!
— Понимание в наличии, — придвигаясь к брату, сообщил Спика. — Пожалуйста, нас трогать не надо.
—
Да, — подтвердил Альфард. Девушка оживилась.
— Привет! * Меня зовут Верона, я с третьего курса Изумрудного дома. А вы новенькие, верно?
—
Да, — кивнул Спика.
— И тебе привет! Ладно, пойдёмте, надо вас проводить, а то заблудитесь в наших улочках. Карту выдаст декан или ваш тьютор.
Решив не спорить со странной девушкой, близнецы синхронно взялись за ручку чемодана и одновременно встали, радуя Верону ещё больше.
— Так вы близнецы! То-то у вас такие волосы классные и нежные…
Хоши переглянулись, но комментировать её слова не решились. Следуя за Вероной, они вышли из автобуса и очутились на территории кампуса. Это место и вправду выглядело, как небольшой городок: магазинчики, кафетерии, несколько причудливых двухэтажных избушек с разноцветными флажками, отчаянно мотающимися на ветру из стороны в сторону, и, разумеется, главное здание, возвышающееся над пёстрым хаосом из разномастных построек, кривых указателей и шумной толпы, многоруким и многоногим монстром движущейся к нему.
Правая рука Спики сжалась на левой руке Альфарда, стиснувшей чемодан. Взгляд обоих блондинов был полон ужаса.
— Вам нравится? — с энтузиазмом поинтересовалась девушка.
—
Нет, — еле слышно протянул младший Хоши. К счастью, его не услышали — вежливость, вбитая матерью, не позволяла ему говорить такое вслух, даже если Верона не могла его понять. Альфард предпочёл промолчать.
Омега потащила их окольной дорогой через какую-то стройку. Людей здесь почти не было, но дороги не было тоже, так что оптимизма это не придавало. Колдобины, битое стекло и пыль, быстро покрывшая вспотевших от волнения Хоши с ног до головы, определённо призваны были разнообразить сюжеты их кошмарных снов, а закапавшая обувь краска чуть не стала причиной нервного срыва.
—
Это твоя последняя летняя обувь? — тихо спросил Альфард, с беспокойством глядя на побледневшего брата. Тот кивнул, являя собой воплощение выдержки самурая. —
Я найду тебе новую… хотя бы в секонд-хэнде.
—
Спасибо, — шепнул Спика. Старший Хоши понял, что брат очень устал — обычно все предложения о покупке чего-либо тот воспринимал в штыки.
Главное здание колледжа, выполненное в неоготическом стиле, напоминало помесь монастыря с Тауэром. Высокие каменные стены со стрельчатыми окнами выглядели так возвышенно и старомодно, что вчерашние жители Киото чувствовали себя неуютно. Настолько западная постройка для «Международного» колледжа казалась неуместной. Особенно после того, как британская культура заполонила улицы Страны восходящего солнца.
— Скажите, войну вам когда-нибудь объявляли? — забыв о вежливости, спросил Альфард. Верона подняла брови.
— Нет… А зачем бы?
— В том году в храме Инари провели электричество и поставили пластиковые окна. Интересного для вас в этом нет, но… Архитектура страны Императора выглядит уважительной в малой мере.
Девушка моргнула. Посмотрев на здание, словно только сейчас обратила на него внимание, она перевела взгляд на братьев.
—
Примите искренние извинения и глубочайшее сожаление от лица моего народа, — неожиданно воскликнула Верона, склоняясь в неправильном фуцурэй**. Близнецы недоумённо переглянулись и по привычке поклонились в ответ.
—
Мы принимаем ваши извинения.
— Что? — девушка виновато улыбнулась. — Я не знаю японского. Просто нас учили так извиняться за… неполиткорректность. Это что-то вроде «Нам жаль, что мы такие плохие».
Близнецы кивнули. Говорить о том, что извиняться, не зная языка — ещё большее неуважение, не хотелось. Альфарду не хотелось продолжать утомительный разговор. Что было в голове у Спики, сказать было трудно — его лицо не выражало никаких эмоций.
На крыльце толпились первокурсники: ещё лишённые знаков отличия, одетые во что попало, они мало были похожи на будущих студентов столь престижного колледжа. А один из них и вовсе затеял драку прямо посреди двора. Били при этом его.
— Ухо откушу! — донеслось до Хоши. Верона скрылась где-то в толпе, оставляя их смотреть на бесплатное представление. Остальные были настроены менее скептично: они свистели, подначивали дерущихся и кричали им что-то воодушевляющее. Те, разумеется, их не разочаровывали.
— И что здесь происходит? — сквозь толпу продиралась... продирался... Шествуя сквозь расступившихся студентов, во двор вышел человек. Собранная в косу чёрная чёлка и распущенные белые волосы с бирюзовыми прядями смотрелись и в половину не так экстравагантно, как пышная, вышитая ловцами снов, юбка и пушистый синий воротник. Альфард попятился, утягивая за собой брата.
—
В чём дело?.. — начал было Спика, но тут же замолк. —
Ой-ёй...
Не узнать Юменоо Рэйки было сложно. Представитель ЛГБТ, один из множества назначенных отслеживать психо-возрастные изменения первого поколения гамм, он ежегодно задавал одни и те же вопросы, пусть и в разной формулировке. Хоши не слишком понимали, с какой целью они задаются, так что просто заучивали ответы, продиктованные Сигнусом, в тайне надеясь, что Рэйки о чём-то догадается. Но он или не хотел, или не мог как-то повлиять на их родителей, так что после каждого посещения уютного кабинета, заполненного ловцами и экзотическими растениями, им приходилось возвращаться домой.
—
Что он здесь делает?! Почему он тут? — старший Хоши взволнованно сжимал руку брата.
—
Не знаю! Это странно...
Рэйки, тем временем, попытался разнять дерущихся. Встав над ними, как экзорцист над одержимыми, он спокойно произнёс:
— Я расскажу Надерико.
— Не надо! — взвыл дерущийся комок, распадаясь на два красных запыхавшихся тела. Блондин, потиравший ухо, враждебно смотрел на брюнетку, вытиравшую кровь с губ. Та, в свою очередь, прожигала его хищным взглядом.
— Что на этот раз? — представитель ЛГБТ устало потёр виски.
— Он ко мне подкатывал свои...
— Ложь! — вскрик блондина заглушил окончание фразы. — Знай я, что это ты, — обошёл бы за километр! Идиотка бешеная!
— Ты меня шавкой назвал?!
— Это ты сама себя обозвала, дрянь омежная!
— Сам ты сучка!!!
— Я точно скажу Надерико, — напомнил о своём присутствии Рэйки.
— Не надо маме, — блондин опустил голову. — Окей, мисс Кербер, я сдаюсь.
— Так тебе и надо!
— Мари, я правда скажу вашей маме. Убивайте друг друга дома, здесь всё-таки есть и другие люди.
— Значит, пойду убью кого-нибудь ещё, — Кербер показала брату язык и отошла в сторону.
Остальные, разочарованные окончанием перформанса, вернулись к своим делам и брошенным разговорам. Хоши переглянулись и, молча кивнув друг другу, потащили чемодан в сторону Рэйки.
—
О, это снова вы! Рад видеть, — с приятным токийским акцентом произнёс он. —
Как добрались?
—
Хорошо. А почему вы здесь? — Альфарду было беспокойно. Он уже устал от бесконечных анкет, вопросов и опытов. От последнего — особенно.
—
Господин Крауц направил меня сюда, поскольку первое поколение гамм в этом году поступает в колледж имени Аспид Александрит. Не считая Хаку Трисса, ответственность за которого лежит на его матери... Я*** буду приглядывать за вами всеми. Если понадобится помощь — обращайтесь.
—
Благодарим вас, — вежливо откликнулись Хоши. Обращаться они, разумеется, не собирались.
Едва Рэйки скрылся из виду, двери главного здания распахнулись. На крыльцо вышла женщина, с прямой, как шпилька, спиной. Тонкая, вытянутая — ей не хватало только надменного взгляда, чтобы быть похожей на Мэри Поппинс.
— Первый курс? — строго спросила она. Все закивали. — А я вас по всему вестибюлю ищу. Если бы не господин Рэйки, так бы я и гадала по звёздам, куда вы делись.
— А не по кофейной гуще? — робко хихикнул кто-то из толпы.
— По кофейной гуще я гадаю по четвергам! — отрезала женщина, но, дождавшись, пока стихнет смех, добавила: — Юмор я оценила. Буду следить за вами пристальнее. Благо, мне, как заместителю директора, это не сложно. А теперь идёмте, вас все ждут.
***
Распределение прошло скучно. Первокурсников вызывали по одному, приписывали к дому, а затем выдавали знак отличия: бирюзовые банты у Бирюзового дома, синие галстуки у Сапфирового и зелёные платки у Изумрудного. Только на середине очереди Хоши осознали, что записываться в желаемое место нужно было заранее — очевидный факт, который они не учли. Сохраняя внешнее спокойствие, Альфард взволнованно обернулся к брату.
—
А в каком доме будем мы?..
Спика пожал плечами. Им ничего не говорили о распределении и системе домов, а Интернет, из которого можно было почерпнуть хоть какую-то информацию, был в их жизни такой редкостью, что тратить его на колледж было преступлением. Осмотревшись, младший Хоши обратил внимание на двух юношей, тихо спорящих в стороне.
— Да не будут они нас распределять, там иначе.
— Но почему? Должны же...
— Потому что им некуда нас деть, придурок!
Не сговариваясь, Хоши подошли ближе. Будущие первокурсники недоумённо уставились на близнецов с чемоданом.
— Там, вообще-то, можно положить было, — парень повыше указал куда-то за спину.
— Их после ужина можно забрать, — добавил тот, что едва доставал тому до груди.
—
Спасибо. Нам так удобнее, — соврал Альфард. Удобства в этом не было никакого, но потерять все вещи, которые у них были, не хотелось. — Вы о распределении что-то говорили?
— А?.. — первый юноша растерянно покосился на второго. — Ты понял, что он сказал?
— Он спросил, о чём мы говорили.
— Чёртовы хафу, хуже их акцента — только австралийский... Без обид, окей?
—
Нет, — строго ответил Спика, сверля собеседника взглядом.
Несмотря на всю его красноречивость, чувство самосохранения у юноши отсутствовало напрочь.
— Вот и славно! — обрадовался он. — Меня, кстати, зовут Джеймс, а это — Мишель. Мы говорили о распределении. Представьте себе, этот негодный француз не верит мне, что гамм распределять не станут!
— Да не француз я! — Мишель обиженно засопел. — И распределять должны всех! Не учредят же они новый дом в твою честь.
— А жаль. Я считаю, заслужил. Хотя бы потому, что забочусь о своих... Кстати, о своих, —игнорируя "Заботится он, как же...", добавил он, — вы ведь Хоши, так? Я видел фото в архиве. Привет, братики!
Альфард схватил Спику за руку, не давая тому влипнуть в неприятности. Нос Джеймса остался цел исключительно благодаря волевому усилию младшего Хоши, крепкой руке старшего и "неловкости" Мишеля, невероятно кстати толкнувшего друга в сторону.
— У БВМ АС-21 сиблинги отсутствуют, — металлическим голосом произнёс Спика.
— Кого-кого двадцать один?.. — снова не понял Джеймс. На этот раз Мишель тоже пожал плечами.
— Не "кого", а это мы являемся****, — пояснил Альфард.
— Вас... понял, вас двадцать один. Круто. Бежим? — юноша кинул встревоженный взгляд на Мишеля. Тот и сам уже запутался и, судя по выражению лица, всерьёз готов был рассмотреть предложение Джеймса.
Выход из языкового тупика нашёлся внезапно.
— Моё гадание на кофейной гуще подсказывает, что у вас возникли какие-то сложности? — заместитель директора подошла к первокурсникам. Джеймс почему-то поёжился. За спиной женщины неловко переминался с ноги на ногу Кьёми Трисс.
— Да! Мы хотели узнать про распределение, — Мишель умоляюще посмотрел на них обоих, будто не решив, к кому именно обращается. — Я подавал заявку, но Джеймс говорит, что нас не собираются распределять. Это как вообще? Я не понимаю...
— Ну, тише, тише, — женщина усмехнулась. — Начнём с того, что ко мне можно обращаться "мэм". Ещё можно "миссис Стим". Продолжим тем, что всех гамм, с учётом поданных заявок, приписали к Бирюзовому дому. Некоторые, правда, заявки не подали, но господин Рэйки рекомендовал распределить вас в одно общежитие. Надеюсь, возражений по этому пункту нет?
Мишель удовлетворённо кивнул. Близнецы переглянулись.
— Наше местонахождение рядом друг с другом? — внезапно подал голос Спика. Миссис Стим округлила глаза.
— Эм... Да. Комнаты рассчитаны на двух-трёх человек, так что вы можете жить вместе с братом. Меня не проинформировали о вашем уровне английского...
— Би-1, — не моргнув, соврал Альфард, едва-едва вышедший за границы А-2*****. Спика толкнул его в бок. — Но недостаточно хорошо. Временно.
Миссис Стим задумчиво покачала головой. Джеймс прыснул.
— Да там и А-0 не пахнет...
— Заткнись, пока тебе харакири не сделали, — шикнул на него Мишель, наступая не в меру насмешливому другу на ногу.
— Сэппуку — это самоубийство, — подал голос Трисс. — Хотя твой друг вполне может выступить в качестве кайсяку...
— А давайте вспомним, что реставрация Мэйдзи давно завершилась, и не будем самоубиваться в стенах колледжа. Вне — сколько угодно, — мисс Стим протянула всем пятерым по бирюзовому банту. — Добро пожаловать в Бирюзовый дом. Ваш декан — миссис Тэсс. Встреча с деканом состоится тридцать первого августа, то есть, завтра, в полдень. Кабинет вам сообщит мистер Трисс.
— Я?!.. — опешил Кьёми.
— Нет, если только вы не умеете читать мои мысли. Ваш брат, Кьётте.
— А, Хаку...
О Хаку Триссе Альфард знал из блога Трисса. Первый гамма в истории, старше их всех на два года, был гордостью главы отдела ЛГБТ, ответственного за них. Его настоящее имя, правда, он слышал впервые — Кьёми упоминал его с хэштэгом "#мой_брат_который_слишком_много_жрёт" и называл Хаку.
— Альфард, Спика, а с вами мне бы хотелось побеседовать отдельно, — миссис Стим указала в сторону лестницы. — Пойдёмте, мой кабинет на втором этаже. Остальные, дождитесь Кьётте, он проводит вас в ваше общежитие. Не уходите и не самоубивайтесь, пожалуйста.
Хоши перехватили чемодан поудобнее и последовали за заместителем директора.
***
Разговор оказался куда приятнее, чем они думали. После небольшой беседы миссис Стим сделала вывод, что их уровень владения языка неудовлетворителен для обучения. Впрочем, возвратить двух хафу обратно на родину было бы жестоко, да и не представлялось возможным: ЛГБТ требовали присутствия всех членов проекта в одном месте для удобства наблюдения. То, что они, при этом, совершенно не позаботились о своих "подопытных", стало причиной долгой гневной тирады кому-то в трубку, суть которой Хоши так и не смогли понять. Немного успокоившись, заместитель директора предложила им походить на занятия к Рэйки, поскольку тот владел японским и английским на одном уровне, и пообещала приставить к близнецам наставника.
— Тьютор поможет вам быстрее выучить язык и влиться в коллектив. Ну и объяснит тонкости, такие как порядок слов, например... Первое время будете делать домашнее задание с ним или с ней, потом — сами.
Близнецы вежливо поблагодарили миссис Стим и даже изобразили некое подобие радости от этой новости, но гордость их была уничтожена. Сидя в коридоре, они дожидались пока заместитель директора не подыщет им наставника.
—
Мы столько учили! Каждую, каждую ночь... — сокрушался Альфард, сердито раскачивая чемодан вперёд-назад. —
И всё впустую!
—
Верно, аники... — Спика опустил чемодан на пол и забрался на руки к брату, не обращая внимания на недоумённые взгляды окружающих. Ему тоже было грустно. —
Но мы справимся.
—
Разумеется. Тем более, что теперь мне не нужно охранять тебя во время сна, и я смогу спокойно учить язык, пока ты спишь.
—
Теперь нам не нужно спать по очереди. Мы можем учить язык вместе. Если хочешь.
—
А ты сомневаешься?..
—
Доброго вечера, — высокий старшекурсник с ярко-красными волосами, странно сочетавшимися с бирюзовым бантом на шее, неуверенно подошёл ближе. —
Вы, случайно, не господа Хоши?
—
Это мы, — Альфард вежливо кивнул. Спика повторил движение брата.
—
Отлично! Я — Дарий, приятно познакомиться. Меня назначили вашим наставником. Будем знакомы?
—
Будем. Меня зовут Спика, — неожиданно даже для Альфарда, сообщил младший Хоши. —
А это Альфард.
Старший из близнецов растерянно уставился на него. Спика не отличался общительностью, тем более, с незнакомцами. Чем ему настолько понравился нескладный юноша в длинной юбке и мятом свитере, он не понимал.
—
Очень рад! — заулыбался Дарий. —
В таком случае, пойдёме прогуляемся?
