жаркий день

Сегодняшний день выдался удивительно жарким даже для теплого климата Ли Юэ, и люди явно не горели желанием оставаться в такую жару снаружи, а потому улицы города казались непривычно пустыми. Однако если кто-то сейчас посмотрит в окно, то сможет наблюдать синеволосого юношу, что уверенно шёл по нагретой дороге в гордом одиночестве. Син Цю прекрасно знал, что в такую жару его лучший друг ни за что не покинет дом, а потому единственным вариантом было самому прийти к нему. Оставаться у себя было до ужаса одиноко — брат с отцом уехали, оставив юношу в компании горничных. Можно было, конечно, взяться за перечитывание своих любимых книг или направиться в книжный магазин за новой, но мальчику отчего-то хотелось увидеться с молодым экзорцистом (и, возможно, немножко его поддразнить). Чунь Юнь смотрит на появившегося на пороге его дома юношу с удивлением, но тем не менее молча пропускает внутрь, как можно скорее закрывая за ним дверь. В помещении намного прохладнее, чем на улице, и экзорцист, вероятно, даже применил для этого свои Крио силы. — Эм, Син Цю?.. Наследник торговой гильдии оборачивается на друга, находя в его глазах безмолвный вопрос «Что ты тут делаешь?». Губы мгновенно растягиваются в игривой ухмылке, и юноша начинает говорить. — Видишь ли, Юнь-Юнь, — услышав ласковое прозвище, полученное совсем недавно, Чунь Юнь отводит взгляд и едва заметно краснеет, от чего Син Цю приходит в восторг, — сегодня я остался сам по себе, и мне стало совсем скучно. Я понадеялся, что мой самый лучший друг сможет составить мне компанию на этот день, не так ли? Син Цю буквально видит, как юноша напряжённо обдумывает, готов ли он терпеть выходки синеволосого или нет. Но в итоге внутренняя борьба Чунь Юня заканчивается тем, что он тихо вздыхает и отвечает: — Только если ты не потащишь меня на улицу. — Конечно, даже не собирался, — активно кивает парень, на что Чунь Юнь скептично поднимает брови, но решает промолчать. — И… чем же ты тогда предлагаешь заняться? — Хм… может, начнем с простых разговоров? Как у тебя дела? Они начинают разговаривать о последних событиях в их жизни, перебираясь из коридора в комнату Чунь Юня, где устраиваются прямо на кровати. Син Цю несколько раз ловит себя на том, что завороженно наблюдает за движением бледных губ друга, когда тот рассказывает об очередном призраке, которого хотел поймать, и каждый раз одёргивает себя. Он читал слишком много романов, чтобы не знать, что значат все эти взгляды, учащённое сердцебиение и мысли о том, как было бы хорошо прижаться к чужим губам своими… Влюблённость в лучшего друга, какой избитый поворот сюжета. Хотя Син Цю, наверно, даже не против. В романах, что он читал, это почти всегда приводило к взаимным чувствам. Может, ему тоже попробовать? Размышляя об этом, он незаметно придвигается ближе к Чунь Юню, иногда кивая в знак того, что слушает. Спустя пару минут он уже сидит совсем рядом, и пальцы мальчиков соприкасаются. Юный экзорцист это определённо замечает, ведь на бледных щеках вновь выступает румянец, но рук не убирает. Это придаёт Син Цю смелость, и он мягко накрывает чужую руку своей, ненавязчиво переплетя их пальцы. Почувствовав это, Чунь Юнь спотыкается посреди своей реплики, но продолжает игнорировать происходящее, разве что его голос начинает слегка дрожать. Син Цю давит смешок и думает, что пора перейти к решительным действиям. — Ч-что ты делаешь? — Чунь Юнь вздрагивает, когда свободная рука Син Цю накрывает его щёку. Синеволосый юноша находит восхитительным то, какая у его друга тёплая кожа, контрастирующая с его напускной серьёзностью и холодными пальцами самого Син Цю. — Хочу поцеловать тебя. Если ты не против, конечно. Несмотря на смелое поведение, Син Цю краснеет от собственных слов, что уж говорить о смущённом до смерти Чунь Юне. Однако голубовласый мальчишка кивает, потянувшись навстречу юноше и дав безмолвное согласие. Столкновение губ мягкое, и по телу Син Цю пробегает волнительная дрожь. Оба юноши не умеют целоваться вообще, так что это больше похоже на неловкое прикосновение, длящееся несколько секунд, но наследник Фэй Юнь не жалуется — он бы ни за что не променял эти мгновения на более умелый первый поцелуй. К тому же, у них будет ещё много времени всему научиться. Когда они отстраняются друг от друга, щёки у обоих всё ещё горят от румянца. Чунь Юнь неловко улыбается: — Я думал, ты будешь целоваться немного лучше, учитывая, сколько ты прочитал романов, — Син Цю на это закатывает глаза и сгребает юношу в объятья, утыкаясь носом в чужую шею. — Будь добр, помолчи. И всё же он тихо хихикает от этой неловкой шутки, почувствовав, как Чунь Юнь постепенно расслабляется в его руках. Ту легкость, что он испытывает прямо сейчас, не смогут описать ни в одном романе.