***
— Вам самоизолироваться надо, молодой человек. Пейте жаропонижающее, если станет хуже, нужно будет колоть уколы. А рентген у нас только послезавтра сделать можно будет, — сказала усталым голосом замученная врачиха местной поликлиники. На ней, естественно, не было никакого защитного костюма, как показывали в новостях по телеку. Маска и перчатки — вот и вся её защита. И те, небось, пришлось за свои деньги покупать. — Мне бы в больницу лечь. Самоизолироваться негде, — прохрипел я. Пытался даже не дышать в её сторону, хотя толку? — Да лечь бы, конечно, — вздохнув, ответила она. — Но коек не осталось вообще. У нас в городе уже в коридорах пациентов кладут — вообще мест нет. Ты полечись дома пока, у тебя не настолько всё плохо. Молодой ещё, выкарабкаешься. Нам тут старикам отказывать в госпитализации приходится… Я подхватил свои вещи и побрёл на выход. Примостился на скамейке у больницы, сунул под голову чемодан и улёгся прямо на него. Было дико неудобно, но стоять и сидеть ровно я уже не мог. Может, всё-таки поехать в деревню? Бабушка с дедом меня в любом случае ждут. Но я не прощу себе, если из-за меня они заразятся грёбаным ковидом. Дед и так словил инсульт два года назад. Кое-как оправился, а корона его добьёт. Дрожащими руками я достал из кармана телефон и, кое-как сфокусировав взгляд, открыл чат с однокурсниками в ВК. «Товарищи, у кого-нибудь знакомые сдают хату по дешёвке? На условия похуй, хоть тараканы, хоть тарантулы, главное, чтоб недорого». «ХЗ, Ванёк, поспрашиваю». «Не, у меня точно нет». «У моих знакомых освободится через пару недель». Пару недель. Я к тому времени загнусь. Даже временно перекантоваться негде — друзья живут в общаге, родственников здесь нет. Да и кому я нужен с ковидом? Ходячее бактериологическое оружие. Телефон зазвонил — на экране высветилось улыбающееся лицо бабушки. Она сама запилила селфи и поставила его мне на звонок. Я с трудом прокашлялся и поднял трубку. — Ванюш, ты выехал уже? Чего не звонишь? — жизнерадостно пропела бабуля. Я проглотил тугой ком в горле и разлепил подрагивающие губы. — Ба, я позже приеду, — говорить пытался как можно бодрее. — Работу тут нашёл, с квартирой тоже решил. Останусь пока в городе. — Что у тебя с голосом, родной? — её, конечно, провести сложно. — Хорошо всё, ба. Бежал за автобусом, отдышаться теперь не могу. — Аккуратнее там, Ванюш, не ходи на улицу без необходимости. Тебе деньги выслать? Да что ж ты мне вышлешь, ба, со своей копеечной пенсии? — Не надо, у меня есть. — Ты точно не болеешь? — Нет, всё хорошо, правда. Я положил трубку и обхватил себя руками, пытаясь собрать мысли в кучу и не обращать внимания на головную боль. Может, занять у кого-то? Теоретически, я мог бы собрать со своих друзей и знакомых десятку и снять какое-нибудь жильё. Хрен только знает, чем потом отдавать и на какие деньги лечиться. С тревогой глянув на процент зарядки, я открыл Авито, чтобы прицениться к квартирам. Но в нашем мелком городке особо никаких предложений не было. А если и были, то слишком дорого для меня. Думай, блять, Иван, думай! Жопа не может быть бесконечной и беспросветной! Я снова без особой надежды открыл ВК и увидел сообщение в личке от своего однокурсника Жени. «Ваня, привет! Увидел в чате твоё сообщение. У меня из знакомых никто не сдаёт, но я живу сам в однушке, если хочешь, приезжай». Я протёр слезящиеся глаза и снова уставился в телефон. «У меня ковид, Жень», — набрал с трудом. Он не отвечал секунд тридцать. А потом телефон снова пиликнул оповещением. «Да ничего. Я всё равно работаю удалённо и особо никуда не хожу». Я закусил губу, размышляя, с чего вдруг такая доброта. Женя был не особо разговорчивым. В шараге мы общались редко, несмотря на то, что раньше жили в одной деревне и учились в параллельных классах. «Приезжай, не поедешь ведь ты к бабе с дедом со своим ковидом», — снова написал он. Было неловко стеснять его, но голова уже настолько сильно раскалывалась от боли, что хотелось заползти на любую мягкую поверхность и забыться. «Приеду. Спасибо, Жень». Он скинул адрес — идти пару километров. Я подхватил вещи и на нетвёрдых ногах поплёлся в нужную сторону. Приходилось едва ли не уговаривать себя сделать шаг, и ещё один, и ещё. Давай же, Иван. Как в детстве — пятьсот шагов, и ты дома. Здесь, конечно, будет больше, чем пятьсот. Но и ты уже не мелкий. Только бы голова не раскалывалась и кашель не душил так сильно. Моя маска промокла от слюней, пришлось выкинуть её и достать из пакета, который мне любезно сунула Марья, новую. Упасть и забыться, уже пофиг где. Хоть прямо на разъёбанном тротуаре. Ещё один шаг и ещё. Досчитать до пятисот. Я протёр слипающиеся глаза. Хотелось есть и одновременно тошнило. Но больше всего на свете в тот момент я желал сдохнуть. Невзрачная пятиэтажка, ржавая табличка с — хвала небесам! — нужным мне названием улицы и номером. Какой там этаж? Только бы не последний. Я невидящим взглядом уставился на экран телефона. В глазах потемнело.***
Бабушкины руки гладили меня по голове, ласково перебирали волосы. От неё пахло лимоном и малиновым вареньем. Всё хорошо, я в безопасности. И пусть мамы давно нет, а отец уехал и забыл обо мне. Здесь тепло и уютно, здесь обо мне заботятся, здесь пахнет лимоном и вареньем. Я очнулся на разложенном диване. Ощущал себя каким-то влажным и липким, хотелось срочно пойти искупаться. Слабость никуда не делась, голова всё так же побаливала, но по вспотевшему лбу можно сделать вывод, что температура спала. Свитера, майки и джинсов на мне не было, только трусы. Я оглядел комнату — небольшая, с новыми обоями, шкафом, просторным компьютерным столом и навороченным геймерским креслом. — Проснулся? Здорова. Женя заглянул в комнату и тут же снова скрылся в коридоре. Я продолжал обводить комнату мутным взглядом, цеплялся за плакаты с какими-то мужиками в доспехах, непонятными зубастыми уродцами и красноглазыми чертями. Мой однокурсник вернулся через несколько минут. Ногой подвинул к дивану табуретку и поставил на неё поднос с тарелкой бульона, кружкой чая и пиалкой с малиновым вареньем. — На вот, поешь. Давай сесть помогу. — Бля… Жень, — я вытер ладонью мокрый лоб. Соображалка восстанавливалась с трудом. — Как я тут вообще оказался? — Так это я тебя затащил. Решил выйти встретить на всякий случай, смотрю, а ты сидишь у стены с закрытыми глазами в обнимку с чемоданом. Хорошо, что на первом этаже живу, на пятый бы тебя не допёр. Я водил ложкой в тарелке, пока он рассказывал. Чувствовал себя дико некомфортно. — Уложил тебя на диван, а ты как печка горячий, бредишь чего-то. Я позвонил в скорую, но они вот до сих пор не доехали. Пришлось самому обтирать уксусом. Дал ещё противовирусное, а потом ты отрубился. Я испугался, что температура не спадет, но полчаса назад было уже тридцать шесть и девять. Я дёрнулся, когда он протянул ко мне руку. Женя явно смутился и спрятал ладонь за спину. — Да я это, просто потрогать лоб хотел. Ну, температуру, типа… Ладно, давай лучше градусником. Женя подорвался к столу, схватил градусник и чуть не выронил его из рук. — Блин… Вот, держи. То есть сейчас, подожди, сбить, наверное, надо. Мне вдруг стало стыдно и неловко. За то, что сижу у него на диване в одних трусах, и вообще припёрся сюда со своим ковидом. Да, конечно, он сам позвал, а я честно предупредил насчёт болезни. Но эта мысль меня не успокаивала. — Это, Жень… Прости, что я так ввалился. Хуёво было просто жесть, думал, сдохну где-нибудь в канаве. Мне бы пару недель перекантоваться, я тебе бабло отдам за проживание. И… Ну, за это, — я кивнул на тарелку с супом, а после зашёлся болезненным кашлем. Женя усмехнулся. — Да забей. Мы же из одной деревни, типа надо помогать своим. — Спасибо, Жень, ты меня правда пиздец как выручил. — Ешь суп давай, — Женя расплылся в улыбке, но тут же отвернулся и выглянул в окно. На улице уже темнело. Я поднёс ложку ко рту. Вкуса и запаха не ощущал, словно глотал не бульон, а просто горячую воду. В руках чувствовалась слабость, поэтому, как я ни старался есть аккуратно, всё же в комнате у Жени насвинячил, расплескав немного супа на пол, табуретку и себе на голый живот. Виновато глянул на Женю, а он махнул рукой — мол, ничего страшного. Забрал пустую тарелку, а я взял в ладони кружку ещё горячего чая. В нём плавал кусок лимона и ошмётки малинового варенья.***
Ночью мне опять стало плохо. Я лежал на диване и смотрел сверху вниз на Женю — он постелил себе на полу. Спорить с ним сил не было. Поэтому пришлось остаться на диване и смотреть, как он бросает на пол плед, подушку и ложится на них, а потом крутится, пытаясь устроиться поудобнее. «Да ничего. Я с детства привык. Отдыхай, выздоравливай», — хмыкнул он в ответ на предложение поменяться местами. Я перекатился на бок, попытался в темноте рассмотреть свой пакет с лекарствами. Но вместо этого залип на силуэт Жени. Он изменился со школы, стал чуть выше меня ростом, хотя раньше на физре стоял последним. Но всё такой же худой, белобрысый и с небольшой россыпью веснушек на носу и под глазами. В строительном колледже, куда мы оба поступили после девятого и где учились вот уже три года, я как-то и не обращал на него внимания — на потоке сорок человек, да и не то чтобы мы с ним часто посещали пары. Я работал в единственном местном кинотеатре, у Жени, как выяснилось, тоже была какая-то подработка. В голове снова болезненно запульсировало, заставляя вернуться в реальность. Я кое-как встал, одёрнул собравшиеся на бедре в гармошку боксеры и поковылял к своему стоявшему в углу чемодану. Опустился на пол рядом с ним, и мне вдруг показалось, что встать уже не смогу. Снова стало холодно, горло раздирало, и я зашёлся хриплым кашлем. — Вань, ты чего там лежишь? — Женя поднялся и на четвереньках подполз по мне. — Да таблетку искал, — прохрипел я сквозь кашель. — Бля, Жень, точно тебя заражу. — Забей. Как заболею, так и оклемаюсь, — он потрогал мой лоб. Ладонь у него была прохладной и приятной. — Сказал бы мне, я б принёс таблетку. — Да не хотел будить. И так вот свалился тебе на голову, — прошептал я, пока он поднимал меня с пола. Хватался за его футболку, пытаясь устоять на ватных ногах. Было неловко ещё из-за того, что на мне ничего, кроме трусов, нет. Стоило бы вытащить из чемодана майку и шорты. — Успокойся. Ты мне помог когда-то, теперь моя очередь. — Что?.. — но сил удивляться не было. Поэтому я улёгся на диван и устало прикрыл глаза, но из-под полуопущенных век понаблюдал, как Женя роется в шкафу, а затем кладёт передо мной противовирусное. — Сейчас воды принесу, лежи. Тебе пить надо больше, — изрёк он, после чего скрылся на кухне и вернулся с кружкой. Я выпил лекарство и откинулся на подушку. Закрыл глаза и снова почувствовал ладонь Жени у себя на лбу. — Ты противовирусное не забывай пить. Я оставлю на табуретке, если что, напомню, — он убрал прядь волос с моего лба. Проваливаясь в сон, я чувствовал, как Женя гладит меня по голове, едва касаясь кончиками пальцев.***
Мне опять снился запах малинового варенья. Бред какой-то, как вообще может сниться запах? Когда я открыл глаза, Женя сидел в своём навороченном кресле за компьютерным столом. Ноут у него, насколько я мог судить, тоже был какой-то хитровыебанный, ещё и с подсвечивающейся клавой. — Привет. Ты как? Я перевёл взгляд с ноута на Женю. Его голос был взволнованным. — Не знаю. Вроде нормально, — ответил и провёл ладонью по волосам — они были влажными. — Хорошо. Давай тебе сейчас поесть соображу, потом таблетку выпей. Мне не хотелось есть, а ещё больше не хотелось доставлять ему неудобства. Чёрт, мне приснилось, как он гладил меня по голове, или это было наяву? — Да не парься, сам разберусь. Не буду тебе мешать, — проговорил я тихим хрипловатым голосом. Нужно было, наверное, вчера зайти в магазин и купить что-то поесть с последних денег? Хотя я и так чуть не сдох, пока полз к дому Жени. — Да ты не мешаешь, у меня видос монтируется, моего участия пока не требуется, — Женя усмехнулся и ушёл на кухню. Я вылез из-под одеяла, размял руки и спину. Достал из своего чемодана свежую одежду, переоделся, повертел в руках упаковку масок. — Да брось их. В квартире нет смысла носить, — Женя показался в дверях с подносом. Я неловко запихнул маски в чемодан. Женя разговаривал как-то странно живо и дружелюбно. Странно, потому что в школе, насколько я помнил, он таким не был. Наши классы вместе ходили на физру, и Женя всегда тихо стоял где-то с краю, не умел отжиматься и подтягиваться, да и вообще был доходягой. Когда мы делились на две команды и играли в футбол или баскетбол, его обычно выбирали последним. Интересно, он всегда был таким добрым самаритянином? Мне в очередной раз за последние сутки стало стыдно перед ним — может, стоило ещё в школе наладить с ним общение, тем более что он всегда здоровался со мной? Но мне тогда почему-то такая мысль не приходила в голову. А теперь Женя рискует своим здоровьем из-за меня, кормит и заботится. Из размышлений вывел его встревоженный голос. — Вань, тебе плохо опять? У тебя вид такой несчастный. — Да нормально всё… Спасибо. За всё. Я отплачу за жильё и за еду. — Да успокойся. Блин, не думай о том, что нужно будет за что-то отплатить. Тебе нужна помощь, я могу помочь и помогаю, — Женя устроился в кресле-вертушке и крутанулся вокруг своей оси. Понаблюдал, как я хлебаю суп и запиваю чаем с ошмётками варенья. — А что у тебя случилось-то, Вань? С квартиры выгнали? — Плату подняли, а у меня не хватает денег. Работал в кинотеатре, его закрыли, и пиздец. Хотел в деревню к своим поехать, но вчера проснулся с температурой, — я бросил взгляд на экран его ноута. — Я тебе точно не мешаю? — Да нет. Я видео монтирую за бабло. Хочешь посмотреть? Он щёлкнул мышкой и открыл вкладку на Ютубе. Я не особо понимал, что происходит. Нарезка из какой-то игры, какие-то мелкие уроды бегают по карте, вот жирный монстр с крюком, вот синекожая девчонка с луком. На фоне — мужской голос, что-то рассказывающий о происходящем. — Я помогаю видосы по играм делать. Ну ещё занимаюсь их оформлением и сам стримлю. — Типа на видео записываешь, как играешь? — я был далёк от мира игр, максимум мог иногда погонять в ГТА. — Ну… Да, в прямом эфире это делаю. У меня, конечно, не лям подписчиков, но довольно немало. Он набрал что-то в поиске и запустил видео. Я снова увидел ту же самую игру, а в углу экрана — лицо Жени. Он что-то эмоционально рассказывал, ожесточённо клацая мышкой, нервно закусывая губы и встряхивая блондинистыми волосами. Я бы не узнал в этом парне тихого мальчишку из параллельного класса. — Ну, донаты летят, плюс рекламу в ролики пихаю. Так что жить можно в принципе. Правда, родители говорят, что хернёй страдаю, — последнюю фразу он добавил печальным голосом. Мне тут же захотелось его поддержать. К тому же его родители были известными на всю деревню пьяницами. — Главное, что тебе нравится и у тебя получается. Я не шарю в этом всём, конечно, но выглядит круто. Женя снова как будто расцвёл, взглянул на меня. Глаза у него были прозрачно-серыми, а прямо под ними с каждой стороны — несколько тёмных веснушек. — Ты первый человек, который мне сказал, что это не херня. Ну, я мог бы конечно, пойти работать продавцом или там ещё куда-нибудь, но тут у меня и так выходит нормально. На жизнь и съём квартиры хватает, родителям вот высылаю ещё. — Зачем? Они же… — я осёкся, мысленно дав себе леща. — Пропивают? — Женя грустно улыбнулся. — Ну да, просто если не буду высылать, они вообще от голода загнутся.***
Женя притащил ещё несколько упаковок противовирусного и пакеты с едой. В ответ на мой вопросительный взгляд сказал, что если изолироваться, так по полной, и этого запаса хватит минимум на неделю. Он внимательно следил за тем, чтобы я вовремя пил таблетки, а я с тревогой следил, не заболел ли он сам. Мой однокурсник был интересным собеседником. Он с таким воодушевлением рассказывал про свои игры и канал на Ютубе, что даже я, далёкий от всего этого, проникся. Женя говорил, что копит деньги и хочет путешествовать, а ещё переехать куда-нибудь к морю. — Мне с моим занятием можно работать откуда угодно. Но в большой город не хочу. Лучше в какой-нибудь приморский типа Геленджика, — говорил, лёжа на разложенном диване и чуть свесив макушку с края. Я лежал на другой стороне дивана, сложив руки на груди. — А зачем ты в шарагу ходишь? Если тебе и так нормально. — Просто у меня это всё совсем недавно пошло в гору. В шараге доучусь на всякий случай, там немного осталось. Мне особо не напряжно. Вань, — он вдруг перекатился на бок и повернулся ко мне. — А ты хотел бы отсюда уехать? — Ну… — я растерялся. — Не знаю. У меня же здесь родичи. Нужно им помогать. Да и не знаю, не задумывался серьёзно над тем, чтобы уехать. Да и не ждут меня нигде больше. — Какая разница, ждут или нет, — фыркнул Женя. — Главное, чтоб ты сам себя ждал. К родичам сможешь приезжать, или они к тебе. Захочешь работать по специальности, так найдёшь, там на юге постоянно что-то строят. Или, если захочешь, я тебя научу монтировать видео, играть и стримить. Я усмехнулся, но тут же закашлялся и накинул на плечи одеяло. — Ну ладно, я шучу, не хочешь — не надо, — поспешно добавил Женя. — А чего бы ты вообще хотел? Я пожал плечами. Особо не задумывался о том, какой будет моя жизнь через пять-десять лет. Жил сегодняшним днём — сходить на учёбу, поработать в кинотеатре, иногда потусоваться со школьными друзьями, съездить в деревню. Поступил в строительный, потому что больше в этом городе было некуда, а в областном центре жить дорого, к тому же дед тогда только перенёс инсульт, далеко уезжать не хотелось. Я пересказал эти свои мысли Жене. — Неужели вообще ничего не хочешь? Ну, а кем ты мечтал стать в детстве? — В детстве я хотел стать ветеринаром, и чтобы у меня была куча котов, собак и лошадей. — А, знаешь, в Геленджике есть Сафари-парк. Я видел в интернете, там прикольно. Мог бы пойти туда работать, вот тебе и будет куча животных, как ты хотел в детстве. Боковым зрением я видел, что он продолжает смотреть на меня. Отчего-то это смущало. И ещё этот его мечтательный голос. Хотелось, чтобы он рассказывал дальше. Женя показывал мне фотки из Сафари-парка, мы играли в карты, потом вместе готовили, пока у меня снова не поднялась температура. Он укутал меня, налил чаю с лимоном и малиновым вареньем. Я помнил запах, хоть и не чувствовал его. Здесь мне было хорошо и уютно.