»…и предоставленные материалы с подтвержденной информацией дают нам сделать лишь один вывод: Джон Винчестер — рецидивист, контрабандист и беспощадный убийца».
Последняя точка далась Новаку с каким-то титаническим трудом. Он посмотрел на лежащую стопку бумаг подле него и ощутил дребезжащую внутреннюю пустоту. Кастиэль так долго «варился» в этом всём, что когда наконец-то смог «выговориться» и это стало для него сродни потери чего-то жизненно необходимого. Оттянув рычажок, он вытащил последний лист и положил его на другие листы. Почувствовав, как усталость берет над ним верх, он зевнул, не в силах больше сопротивляться, и неспешно начал собираться домой. На соседних рабочих местах уже давно никого не было. Все его коллеги разбрелись по домам или пошли на ночные променады, поэтому в помещение стояла непривычная тишина. Кастиэль немного посидел на месте, докуривая сигарету, чтобы еще немного насладиться этой спокойной атмосферой и сделав последнюю затяжку, потушив табачные угольки, он, быстро наведя порядок на столе, накинув пальто и взяв саквояж, выключил за собой свет и отправился на выход. Спускаясь по лестнице на первый этаж, он начал мечтательно думать, как придет сейчас домой, немного выпьет крепкого виски из припасенной бутылки и наконец-то ляжет в свою кровать. Тело изнывало от утомления, а разум хотел долгого и крепкого беспробудного сна. Надавив на тяжелую входную дверь, он вышел в ночной город. Сам не зная как, но он уже сидел за барной стойкой, как обычный скоффлоу, а перед ним стоял бокал на тонкой ножке с оттенками знакомого коктейля. Он немного покрутил его и отпил небольшой глоток. Но привычного вкуса он не смог почувствовать. Лишь обжигающий холод конденсата, стекающего по стеклу ото льда, коснулся его кожи. Новак повернул голову и увидел место, в котором он уже бывал, и не раз: темное большое помещение с перевернутыми стульями на столах, сгущающиеся сумерки за небольшим окном под потолком в стене и отзывающееся в его ушах тиканье часов. Перед ним стояло двое мужчин: один совсем молодой, в ковбойской шляпе и сапогах, в длинном пальто и держащий в одной руке пистолет наготове. Кас проследил за его направлением и увидел другого мужчину, старше и ниже ростом, в темных одеждах и также держащего пистолет, в ответ направленного на него. Новак хотел было что-то сказать, как-то дать сигнал, выкрикнуть. Но лишь тиканье стрелок билось в его груди, как нарастающий стук метронома. Как только он попытался вскочить с места, раздался громкий выстрел, и Новак увидел, как пуля пробивает голову стоящего молодого мужчины, как образуется огромная рана на лбу, истекающая хлынувшими потоками крови, и как последний медленно, не успев никак отреагировать, падает камнем на пол. Внутри Кастиэля резко происходит взрыв, и его сознание начинает терять свою форму, расплываясь, унося его в сковывающую немоту рассудка. Он глубоко вдыхает холодный, пробирающийся в легкие воздух. Ему бы стоять так вечность, но, раскрыв глаза, перед ним оказалась кирпичная кладка, в которую он тут же влетел со всей дури. Боль пронзила его в области шеи и ключицы и впуталась сильными пальцами в его волосы, оттягивая голову назад. Все повторяется. Все снова и снова повторяется. Ощущая на пульсирующей остервенелой венке тяжелое дыхание, он синхронизируется с ним. — Ты думал, что все будет просто так? — дрожь пробила Новака до покалывания под рёбрами. Голос задел его так глубоко, что из его глаз тут же потекли слёзы. — Думал, что уйдешь живым? — тело Каса ощутило сильный удар, отчего он громко охнул. Но это ничто по сравнению с тем, что происходило с ним не в этой реальности. — Я просто хочу увидеть, — тихо прошептал Новак. — Просто увидеть… — Своё святое причастие? — скользнуло в ответ и одним движением его быстро развернуло. Что-то прикасалось к нему теплотой, такой, какую сложно описать. Словно он забыл обо всем на свете, даже самого себя. Он смотрел на пустоту перед собой, на темное и расплывчатое пятно, и это все взирало в него чувствами. Чувствами изнеможения, тоски и горя. И он стал захлебываться в этом, как в самом глубоком пресном озере, находящегося в тенистых хвойных лесах, и касающегося его своими слегка уловимыми кругами на воде. И он протягивает руку, прося и умоляя хотя бы еще раз. Еще раз. Но жгучее, знакомое ощущение пронизывает его насквозь и разрастается ошеломительной болью в области живота. Новак, несмотря на невозможное, все равно пытается коснуться уходящей иллюзии. Он тяжело поднимает веки, и понимание настоящего приходит не сразу. Постепенно. Начиная с набирающей свои силы мигрени в области затылка и спускающейся тянущей резью к затянувшемуся шраму. Утро будит его очередным непрекращающимся кошмаром, и бешено пульсирующее сердце заставляет его дышать чаще. Кастиэль хотел и не хотел просыпаться одновременно. Потому что в первом варианте событий все случившееся вновь соберётся вокруг него и будет сводить его с ума, а во втором, хоть и через окутывающую, сковывающую тьму, но он сможет вновь увидеть. Или просто почувствовать. Его. — Сэм… — Новак повернулся к младшему Винчестеру, что сидел на стуле за столиком у них в квартире и изучал газету. — Да, Кас? — шелестнув листами, он оторвался от текста и внимательно посмотрел на него. — Я знаю, вопрос будет не совсем подходящий. И я уже знаю ответ на него. Но мне надо… — чуть запинаясь, начал Новак. — Дин жив, это точно, — Сэм чуть слышно выдохнул и сложил газету. Но с нашим отцом. — Лучше выбрать свинец… — продолжил Кас. — Отвечу честно — да. Мне страшно и подумать, что сейчас с Дином. И скорее всего после этого он уже не станет прежним. Если отец и решится закрыть эту книгу, то по-особенному, — его голос немного дрогнул. — Может, как-то можно с ним договориться? — поинтересовался Новак, хотя прекрасно знал ответ. — По отцовскому мнению, Дин оплошал. И оплошал по-крупному, — Сэм грустно ухмыльнулся. — И отец захочет, чтобы ему вернули его долги, — он шумно сглотнул. — Поэтому действовать надо иначе, а не так, как он рассчитывает. Кас покачал головой и устало положил голову на подушку. Его раздирало на части то, что они находятся тут и ждут, пытаясь найти выход из ситуации, а с Дином происходят непонятные и страшные вещи. Ведь не поверить Сэму было невозможно. И тем более отчасти, зная все то, что творилось у них с самого детства… Новак с содроганием вспоминал и тот маленький кусочек рассказываемого Дином ада, про то, как отец заставил его убить несчастное животное, что все остальное не могло и представиться даже в самом кошмарном сне. А если и могло, то от этого все внутри скручивалось в узел. Но Сэм сказал, что нужно время. Значит, так надо. Хоть и время тянулось очень и очень долго. Он чувствовал себя, будто находясь в состоянии очень тяжелого похмелья. Последние пять дней Новак был словно в бреду, не осознавая и не принимая действительности. Казалось, что все, что случилось, уже было так давно и будто бы не с ними. Вдруг это очередной новый черно-белый немой фильм про бандитов, просто он его уже видел, но забыв об этом, это стало похожим на воспоминание? Кости ломило от того, что он практически не вставал с кровати. Сил было очень мало, да и желания, чтобы хоть что-то делать или даже просто размышлять. Кас, находясь в прострации, в этой замкнутости в себе, все же знал, видел, слышал, понимал, что к нему приходили и Чарли, и Сэм с Эйлин. Он даже пытался как-то реагировать на их вопросы и какие-то просьбы, но он не мог, да и не хотел этого делать. Все превратилось в огромную утягивающую дыру, что заполнила собой все пространство. И все казалось куда хуже, чем когда ему приходилось кусать пулю до этого момента. И самое ужасное из всего этого — он боялся. В этот раз он по-настоящему боялся. До такой степени, что все его тело будто парализовало. Он боялся подумать хоть о чем-то, что его мозг может предположить. И боялся, что чувство всепоглощающей вины накроет его. А безысходность, утрата и немощность задушат его прямо в кровати. Без свидетелей. Первые дни, впав в какое-то безрассудство, он хотел сбежать и поехать вслед за Дином, вернуть его, свернуть Джону голову. Но слова Сэма, что так и въелись в подкорку, каждый раз заземляли его. И это, по сути, единственное, что могло останавливать его раз за разом. «Если ты предпримешь сейчас хоть что-то, это станет самой большой ошибкой». Хоть Сэм и сам не находил себе места, крутился и вертелся вокруг Каса, практически поселился рядом с ним за столиком в квартире. В попытках утешить его и заодно себя. Говорил, что не понимает, почему никто не знал о том, что их отец сбежал из тюрьмы. Не знает, как Джон узнал, где они находятся и в какое именно время надо появиться. Горько винил себя, что не вышел тогда и не встал рядом с Дином. Что не отдал себя вместо брата. Но тут же понимал, что скорее отец убил бы его, чем принял его жертву. И Сэм ясно дал понять, что он готов на всё, чтобы спасти Дина. Чтобы хоть как-то искупить то, что не смог сделать раньше. Даже если придется совершить самое страшное. А Кастиэль слушал, и внутри него разрушался так долго строящийся мир. Его душили горящие в нём чувства от слов и мыслей Сэма. От своих собственных, что застряли саднящей занозой где-то в области сердца. Ведь он уже готов был сдаться. Хоть и никогда не произнёс бы этого вслух. Но, пересилив всю эту лежащую на нём тяжесть, у него все же взялись силы, чтобы хоть немного поддержать младшего Винчестера. — Ты не виноват, — впервые за это, казалось, долгое молчание, он ясно и без обмана высказал свою мысль. — И ты тоже, — также ясно и осознанно ответил ему Сэм. Эти слова, хоть и казались обычными, даже сказанными вроде как ради приличия в ответ, дали Новаку еще одну опору и тот стимул, чтобы перестать заниматься самобичеванием и начать хоть что-то делать. — Так. И что вы запланировали? Сидящие за одним столом Сэм, Эйлин и Чарли резко замолчали, когда к ним вышел взлохмаченный и потрепанный Кас. — Мы… — первым ответил Сэм и предложил Новаку присесть, указывая на свободный стул за столиком. — Садись, Кас, Мы рады, что ты вышел. Как только Новак сел рядом с остальными, Чарли немного подсуетилась и налила ему большую кружку кофе и поставила её перед ним. Новак благодарно кивнул. Сейчас это то, что ему было нужно. Кофе, что чуть его взбодрит и уберет головную боль. И люди, что были не безразличны к нему и к которым не безразличен был он сам. — Как подсказала Эйлин, — Сэм чуть улыбнулся и сжал своей рукой руку девушки, и та немного зарделась. — Самый наилучший вариант — идти напролом. Надо ехать в Канзас-сити и вытаскивать Дина, — начал Сэм. — Поедем я и Чарли. — Нет, — тут же возразил Кас и активно замотал головой. — Я поеду вместо Чарли. — Кас, извини, но ты сейчас не в лучшей форме, — начал Сэм, но Новака это только разозлило. — Я понимаю, я и сам бы… но… — Нет! — Кастиэль злобно стукнул кружкой по столу. Отчего все тут же повернулись на него от неожиданности. — Я не могу позволить Чарли ехать. Это очень опасно. — Кас, я справлюсь, — чуть растерянно ответила Бредбери. — Всего лишь надо будет отвлечь. — Нет, повторюсь еще раз, — Новак встал и начал ходить взад-вперед. — Чарли, прости, — он виновато посмотрел на неё. — Я знаю, что ты на многое способна, правда. Но лучше ехать и отвлекать внимание людей Джона мне. Они быстрее отреагируют, и для них я как кусок свежего мяса. — В этом есть смысл, — тихо ответила Эйлин. Я за то, чтобы поехал Новак. Остальные уставились на Сэма. Тот лишь выдохнул и кивнул. — Значит, решено. Ночь была длиннее всех ночей, вместе взятых за всю жизнь Каса. Он точно знал, что он не уснет, и ему оставалось лишь сидеть и ждать, когда они с Сэмом отправятся в путь. Что их ждёт? Что они получат от этого внезапного визита в логово зверя? Смогут ли они осуществить задуманное? Никто не знал на это ответ. Но Новак решил идти до самого победного конца. Даже если конец в этот раз окажется не самым счастливым. Да и ему уже нечего было терять. Самое дорогое у него уже отняли. Но сейчас появился огромный шанс все вернуть. Почти наступил рассвет и в дверь квартиры постучали. Кастиэль, что уже был одет и сидел на кровати в ожидании, лишь взглядом еще раз коснулся лежащего на кровати открытого письма. «Семья» прочитал он в сотый раз и, свернув бумагу, положил её во внутренний карман пиджака. Он встал и, подойдя к вешалке, попутно открыв дверь, надел пальто и шляпу. — Ты готов? — на пороге стоял Сэм, что был на взводе и по внешнему виду было ясно, что он тоже не спал. — С нами едет Эйлин. — Что? Нет! — запротестовал Кас. — Это бесполезно. Я пытался с ней договориться. Она сказала, что если не с нами, то поедет следом. Кас тяжело выдохнул. Ладно, лучше пусть девушка будет не одна, чем подвергнет себя опасности, следуя за ними. Он гулко вздохнул. — Нам пора, — сказал Новак и, выходя, вдруг немного осекся. Он кивнул Сэму, чтобы тот шел, а сам вернулся, вспомнив о еще одной главной вещи, что лежала в тумбочке. Новак быстро открыл дверцу и выудил оттуда небольшую черную коробочку и, подняв крышку, вытащил серебряную зажигалку. Он сжал её в пальцах и прижал к груди, где обливалось щемящей болью его сердце. Машина плавно скользила по дороге, набирая ход, рыча мотором. Уже рассвело, а в салоне стояло вымученное молчание. Сэм смотрел впереди себя, Эйлин дремала на заднем сиденье, а Кас наблюдал за стремящимся за ними пейзажем за стеклом. — Путь будет долгим, ты и сам знаешь, — нарушив тишину, выдохнул Сэм. — Поэтому постарайся вздремнуть, чтобы потом сменить меня. Кас кивнул и, устроившись поудобнее, облокотился на дверь, пытаясь погрузиться хоть в какое-то подобие сна. Он старался не думать о том, что будет, и не вспоминать о том, что этому предшествовало. Но момент, когда Дин выходил из бара и посмотрел на него в тот последний раз. Никак не хотел уходить на задний план. Как бы Кас не старался себя отвлечь. Это вцепилось в него острыми крючками, от чего другие воспоминания начали следовать беспрерывной цепочкой. Самые яркие, самые важные, те, что напоминали ему о его безграничной любви к Дину и его любви. О том, как они оба, несмотря на все невзгоды, стремились друг к другу. По началу, когда Джон отобрал у него Дина, у Каса все замерло, как ледники. Время остановилось и оставило его в своих ломающих кости объятиях. Но когда он начал прислушиваться и голос разума стал говорить яснее, тогда-то все вернулось на круги своя. И если бы не ребята, честно признаваясь самому себе, он, скорее всего не стал бы что-либо предпринимать. Нет, не потому, что так боялся или не хотел дальше бороться, а потому, что любил Дина. Так сильно, что готов был отпустить. Ситуация и мысли были так сложны для его понимания мира и его восприятия, что в нём случился тот самый перелом. Вся его источающая силу бывалая решительность, вся его уверенность и стойкость стали для него словно петля на шее. Но у него был выбор, хоть и каждый вариант был в той или иной мере неправильный, рискованный и опасный. И лишь пройдя через все сомнения, через все тернии и предубеждения, он выбрал, как и выбрал когда-то Дин. Сражаться, а не бежать. — Я никогда не был заядлым аллигатором, но сегодня такое настроение, — шепнул Дин Новаку на ухо, обнимая его сзади, переплетая их пальцы между собой. По помещению из уже познавшего жизнь патефона стала разноситься музыка. Своими типичными классическими трезвучиями она разгоняла стуки сердец. Тех, кто качался плавно в такт и кто утопал в этой томленой вечерней атмосфере.Под лунным светом я видел твои глаза,
что говорили мне о счастье и о нашей любви.
Ты и я, как первый рассвет, и нам не нужны слова,
чтобы петь,
Как прекрасны эти бесконечные дни…
Если бы про их жизнь снимали ленту, то Кас хотел бы такой концовки, как в самых слащавых и утопичных сказках, где герои «и жили они долго и счастливо», и все предвещало лишь самое счастливое будущее. — Пускай это продлится как можно дольше, — шепнул Новак, прикрывая веки и давая себе утонуть в сильных, держащих его руках Винчестера. — Кас… — по его коже прошелся легкий холодок, и он улыбнулся. Внутри разливалось тепло, и ощущение спокойствия и умиротворения усыпляли его. — Кас… Новак почувствовал, как его слегка толкнули в плечо. Он открыл глаза и резко сел. Все еще находясь наполовину в том приятном сновидении, что так не хотело его отпускать. — Прости, — сказал Сэм и чуть кашлянул. — Я немного устал. Смени меня. Кас тут же встрепенулся, и вся блаженная пелена тут же спала. — Конечно, без вопросов, — ответил Новак, пытаясь взбодриться. И как только Сэм остановил машину, они поменялись местами. Кастиэль не успел набрать ход, как в салоне раздался тихий храп. Они проехали достаточно большое расстояние, что Новак и не заметил. Казалось, что он задремал на каких-то несколько минут, а эти минуты оказались часами. «Что сейчас с Дином?» Этот вопрос немного пощипал язык, и Кас сглотнул нарастающую горечь. Меньше суток и возможно, он вновь увидит его. Надо лишь терпение, холодный ум и сдержанные эмоции. План, какой они составили, был совсем неидеальным, и все больше походило на импровизацию. Но Сэм многое знал о расположении и как можно подойти, чтобы появились хоть какие-то шансы. — А у тебя не появилось мысли, что если я только подойду к дому, то тут же словлю пулю? — Новак вопросительно уставился на младшего Винчестера. — Нет, — ответила Эйлин и мотнула головой. — Ты же знаешь, Джон не любит пачкать руки. Да и после его побега он не захочет привлекать к себе лишнее внимание трупом перед своим домом, — девушка слегка усмехнулась, и Кас ответил тем же. — Я в этой истории мишень и отвлекающий фактор. А вы, пока люди Джона заняты мной, пробираетесь в дом через черный ход и выводите Дина, — констатировал Новак. — Да, — кивнул Сэм. — Только все может оказаться не так просто, как на словах. Надо убедиться в том, что отец… Джон находится в доме. А если он в доме, то и Дин там же. А значит, все может пойти так, как мы рассчитываем. — Все звучит очень опасно и очень ненадежно, — вздохнул Кас и откинулся на спинку стула, потирая лицо ладонями. — Выбора нет, — чуть кашлянул Сэм. Но это лучше, чем вообще ничего. — Ладно, — Новак взял кружку с кофе и немного отпил. — Значит, пусть будет так, как будет. Просто еще раз все проговорим и сверим. И пойдем немного поспим, — он взглянул на часы, стоящие на стойке бара. — Время уже позднее, а дорога длинная. Все тут же закивали. Единственное, Чарли, немного насупившись, смотрела на Новака. И Кас прекрасно мог её понять. Но лучше он, чем она. Он себя никогда бы не смог простить, если с ней что-нибудь случилось. Для него было проще пережить обиду, чем смерть. Перед тем как отправиться наверх, он немного притормозил и остановился возле Брэдбери. — Чарли… — начал он в надежде, что девушка все-таки сможет понять всю ситуацию, осознавая, что она очень расстроена. — Боже, Кас! — девушка неожиданно кинулась к нему в объятия. — Прошу, вернитесь живыми и желательно с Дином. Кас облегченно рассмеялся. Они постояли так еще какое-то время, чувствуя тепло друг друга, и каждый оставался с надеждами на то, что это их не последняя встреча. По приезде к уже бывшему когда-то поместью Винчестеров, где и начался когда-то весь отчёт, по их неустойчивому плану они должны были подъехать глубокой ночью. Когда город притворяется спящим и темнота преследует каждого незаметными тенями по пятам. У Кастиэля стояла одна задача — разбудить громким гудком всех, кто находился в доме, и заставить их выйти на улицу. И пока бы он вытаскивал монстров наружу, Сэм и Эйлин, проскользнув через кусты и задний двор, проникнут в дом. А дальше? Дальше Новак испытывает терпение, возможно, уворачивается от пуль, пока Младший Винчестер и его девушка ищут Дина и помогают ему выбраться. Да, мероприятие не из легких, но по подсчетам Младшего Винчестера, все должно произойти быстро. Сэм был уверен, что Джон отвлечется на появление Каса и отпустит контроль. И им остаётся только воспользоваться ситуацией. — А потом? — спросил Кастиэль, когда они уже проехали больше половины пути и остановились в придорожном мотеле, чтобы сделать перерыв на пару часов и собраться с мыслями. — Как и в прошлый раз, — Сэм прикурил и расслаблено откинулся на кровати. — Бега, — протяжно сказал Новак. — Скорее всего, придется уехать из страны. Другого выхода я не вижу. По крайней мере, для вас. Джон не останется от Дина, а за пределами Америки у него нет таких связей и возможностей. — Думаю, ты прав, — выдохнул Кас, ложась на соседнюю кровать. — Ты утяжелился? — вдруг спросил Сэм. Хотя этот вопрос нужно было задать раньше. — Нет, — Новак мотнул головой, но тут же продолжил, глядя на возмущённое лицо Сэма, который чуть не поперхнулся сигаретой. — Я все равно не умею им пользоваться. Сэм закачал головой, видимо осуждая его за такую отчаянность, но Кастиэль лишь пожал плечами и прикрыл глаза, надеясь, что сможет немного поспать. — Спасибо тебе, — через несколько минут молчания неожиданно в сознание Каса ворвались слова Сэм. Открыв глаза, что говорило о том, что он так и не смог уснуть, повернул голову и удивленно посмотрел на младшего Винчестера. — За что? — Ты дал ему шанс, — Сэм слегка улыбнулся. — На твоём месте, после того, что он сделал в школе… — Ты помнишь это? — Новак приподнял брови. — Конечно, помню. Это была моя первая взбучка для Дина, — младший хохотнул, но тут же стал серьезным. — Но я думаю, ты понимаешь, что я имею в виду. — Да, — Кастиэль чуть отвел взгляд и дернул уголком рта. Поняв, что их такой может и не в первый раз, откровенный диалог закончился, Кас перевернулся на другой бок. Если и не удастся уснуть, то хотя бы небольшая дрема даст еще хоть немного сил. Сэм долго ворочался, крутясь в кровати, но в конечном итоге сказал Новаку, что пойдет в соседний номер к Эйлин, а когда им будет пора собираться, то разбудит его. Новак лишь угукнул в ответ. Через несколько часов, все-таки удавшись немного погрузиться в короткий сон и собравшись еще раз обсудив свои действия, они вновь отправились в путь. Было совсем раннее утро, и все были уже на нервах. Чем ближе они подъезжали к Канзас-сити, тем сильнее нарастала тревога и сомнения. Но отступать уже было поздно, да и никто бы не отступил. Несколько раз сменив друг друга за рулем, и когда часовые стрелки перешли границы десяти вечера, они подъехали к городу. Сэм очень тяжело вздохнул. Ему явно было не по себе. Да и Кас сам почувствовал, как внутри него что-то екнуло. — Да, не самое лучшее место для ностальгии, — тихо констатировала Эйлин. Вокруг них стояла какая-то мертвая тишина. Как им показалось. И вновь город, что было, уже привык к разному рода громким инцидента, словно зависимо ждал, что вновь что-то грандиозное случится в эту ночь. Они проехали мимо бывшей конторы Каса и последний, не отрывая взгляда от окон, задержал дыхание. Казалось, совсем недавно он сидел там и что-то печатал на машинке, пытаясь обуздать последние новости в небольшие статейки, а после тяжелого рабочего дня шел в знакомый бар и выпивал пару коктейлей. Но это была уже прошлая жизнь, которую он успел даже позабыть. Сэм заглушил мотор, когда они уже находились недалеко от возвышающегося по размеру и классу дома, что вызывал у всех трепет и нервную дрожь. Еще немного и все осуществится и уже через какие-то несколько часов они вместе с Дином будут мчать отсюда на всех парах. И это был один из тех случаев, когда Кас произнёс про себя молитву. Пускай он не верил и всегда надеялся только на свою внутреннюю интуицию, но сейчас все внутри бурлило и мысли бегали из стороны в сторону, что не хотели «брать себя в руки». — И так, — тихо начал Сэм. Эйлин чуть присела ближе и положила ему руку на плечо. — Пока наблюдаем. Дом стоял в безмолвие, окутанный мглой, словно там и не было никого. Лишь чувствовались какие-то призрачные отголоски прошлой жизни. Новак смотрел в упор в надежде, что они смогут увидеть хоть какой-то намек на движение, но пока ничего не подавало признаков жизни. Ночь уже во всю властвовала и испытывала терпение. И вот, наконец, где-то в самой глубине дома показался небольшой огонек. Словно кто-то зажег свечу. Новак хотел уже было рвануть с места, как Сэм резким движением остановил его. Кас удивленно посмотрел на него, и младший Винчестер, чьё лицо выражало явную обеспокоенность, махнул головой. Новак посмотрел в боковое зеркало и увидел, как к их машине приближаются какие-то темные фигуры. — Сэм, — выдавил из себя Кастиэль. — Эйлин, спрячься, — шепнул Винчестер, но как только он обернулся на девушку, то тут же замотал головой. — Нет! — Простите, мне пришлось… У Каса все рухнуло внутри. Голос девушки полоснул его по щекам, а его интонация сказала сразу, что это оказалось подставой. — Почему? — вскрикнул Сэм. Но задавать вопросы и размышлять было уже поздно. Все произошло так быстро, что Кас, которого быстро выволокли из машины за шиворот, лишь успел почувствовать сильный удар в области затылка и как темнота заволокла взгляд. Он будто погрузился в какую-то пучину тиши и безмятежности, словно все перестало существовать, как и он сам. Но нарастающая в голове боль стала медленно возвращать его во вне. Новак приоткрыл веки и тут же зажмурился. В висках сильно пульсировало. Удар дал о себе знать жутко раскалывающейся головой. — Кас… — он услышал знакомый голос и, переборов неприятные ощущения, все-таки заставил себя открыть веки. — Слава Богу, ты жив, — выдохнул облегченно Сэм. — А ты? — тихо протянул Новак, улавливая взгляд Винчестера. Новак начал осознавать, что лежит на холодном бетонном полу, а его руки и ноги связаны. Он попытался присесть, но первая попытка не увенчалась успехом. Кас решил, что ему надо хоть немного прийти в себя, а уже потом пытаться что-то сделать. Голова уже начала сильно болеть и кружиться, поэтому перед глазами все немного плыло. Помещение было освещено одной единственной лампочкой, свисающей с потолка, и это дало Новаку даже через мелкую неприятную рябь во взгляде четче увидеть Сэма, что сидел недалеко от него, прислонившись спиной к стене. Также связанный по рукам и ногам. — Что… Где мы? — Новак чуть сипло выдохнул, чувствуя вкус пыли и грязи на языке. Он пытался сосредоточиться на обстановке и на том, что этому предшествовало, и его внезапно озарило, отчего он смог рывком присесть. — Эйлин! Сэм, что, тоже не отделался легких испугом, растерянно смотрел на Каса. Последний понимал, что все, что произошло, стало для младшего Винчестера большим ударом. И куда больнее, чем физическое. Да и у самого Каса, который начал понимать, что все-таки произошло, не могло уложиться это в голове. Столько времени… — Мы в подвале дома, — начал говорить Сэм, явно игнорируя упоминание Эйлин. — Да, все пошло совершенно не так, как мы планировали. Кастиэль огляделся. Там, где они находились, было просторно. Хотя света было недостаточно, но он смог увидеть, что находится внутри, помимо их двоих. — А сколько человек… — начал Новак и, приложив усилия, смог подползти к стене и опереться на неё. — Было двое, пока меня не вырубили, — не повывшая голос, ответил Сэм. — Но сказать сложно. Я думаю, мало кто остался с… Джоном после его ареста. — Что нам делать, Сэм..? — тихо спросил Новак, боясь ответа на этот вопрос. — Пока думаю. Но много ли у нас времени… Они резко погрузились в какую-то тревожную тишину. Прислушиваясь. Но кроме их тяжелых дыханий ничего не было слышно. Значит, получается, Эйлин их подставила, и она все это время была на стороне Джона? Да и многое теперь сходится: теперь ясно, как старший Винчестер узнал об их местонахождении, почему они не узнали о том, что Джон сбежал из тюрьмы. Да и идея ехать сюда… Была первоначально её. У Каса заныло сердце. Ему стало физически больно от одной мысли, что человек, которому они доверяли, и человек, которого любил Сэм, все это время водил их за нос. Кас решил отвлечься от этих гнусных мыслей, ведь эти размышления ни к чему не приведут. Теперь надо думать, что делать дальше. Надо как-то выбираться отсюда и по возможности выполнить намеченное, если это теперь возможно. Новак еще раз прошелся взглядом по помещению и заметил, что в одном из углов стоят какие-то бочки и еще небольшие предметы, отчего по его телу пробежались мурашки. — Что это? — спросил он Винчестера, кивая в сторону. — Скорее всего, газовые баллоны для химиков, а в канистрах — бензин, — приглушено ответил Сэм. — А что если… Кас не успел договорить до конца и к нему в голову даже не успела прийти хоть какая-то грамотно сформулированная мысль, как где-то сверху послышались голоса. Кас замер и сильнее вжался в стену, чувствуя, как его сердце набирает обороты. Сэм также начал тяжелее дышать и явно пытаясь как-то выпутать свои связанные руки и ноги. А голоса становились все ближе. Новак почувствовал, как земля уходит из-под ног, как только сверху раздался скрип петель. По голосам это было двое мужчин, видимо те же, что и притащили их сюда. Лестница, что вела в подвал, стала для Каса и Сэма отчетом времени. Но что они могут сделать за каких-то пару минут? Выпутаться из верёвок никому не удалось, значит, надо действовать по ситуации. По ступеням послышалось громкое шорканье и едкий заливистый смех. И через несколько секунд перед схваченными и связанными выросли две фигуры. — О! Смотри! Уже очнулись! — громко сказал один и слегка пнул Каса носком ботинка. — Да пошел ты в Неаполь! — злобно выпалил Новак, тут же взъерепенившись. И он хотел было встать, но человек, стоящий над ним, схватил его за ворот пальто. — Ты то нам и нужен, Новак. Босс хочет видеть тебя, — он резко дернул мужчину вверх. Кастиэль начал сопротивляться, а Сэм, пытаясь встать, начал протестовать. Но сильный удар в челюсть, а потом в живот выбило воздух из груди Каса, и все его попытки замерли где-то на середине. Он тут же повалился обратно на пол, рефлекторно сжимаясь. Почувствовав вкус «крови» двое начали избивать Новака ногами. Попадая то по голове, то по лицу. Кастиэль оцепенел от сильных и очень болезненных ударов. Он со всей силы сжался, но это не особо помогло. Когда боль уже охватила все его тело, через злорадный смех и крик Сэма, он вдруг услышал, как ломаются кости в его теле. И от невыносимой боли он погрузился обратно в темноту. И снова боль. Обжигающая, шипящая на его лице. Он открывает глаза и видит перед собой расплывчатые очертания мебели, мерцающие блики и вновь чью-то фигуру, стоящую над ним. И к нему приходит ощущение духоты и жара. Словно к нему едва-едва прикасаются языки пламени. Он ощущает по нарастающей, как тело начинает ныть всеми увечьями, что успели ему нанести, а взгляд постепенно обретает возможность сфокусироваться. Новак стоял на коленях перед Джоном Винчестером, что смотрел на него сверху вниз с явным нескрываемым презрением. Один из услужливых псов крепко схватил Каса за волосы и приподнял его голову. Джон широко улыбнулся, наслаждаясь зрелищем. — Тебе повезло, малыш, — процедил последний сквозь зубы. — Я бы мог убить тебя, не моргнув взглядом. Но решил, что все должно произойти иначе. Кастиэль, несмотря на удушающие чувства, поднял взгляд на Джона. Злость начала брать над ним верх. Непривычное, охватывающее ощущение, что заставило через воспламеняющее всё нутро сжать зубы. Кастиэль знал, что в нём есть темная сторона. Ведь она есть во всех. Но со своей он еще не встречался. И, видимо, это время пришло. — Пошел к черту, — на тяжелом выдохе ответил Кас и чуть сморщился. Он почувствовал давно забытый, но очень знакомый солоноватый и тошнотворный вкус во рту, что стал медленно стекать в горло. — О, как ты заговорил! После всей моей милости к тебе! — Джон раздраженно цыкнул. — Тебе бы засунуть в рот крысу и посмотреть, как она выест все твои органы, — покачал головой старший Винчестер. — Но твоя смерть будет куда безболезненней. — Делай уже быстрее, что хотел… — Кас попытался вывернуться из крепкой хватки и встать, но его вернули обратно. — Нет. Это буду не я, — Джон чуть отступил и прошел вдоль своего стола, сложив руки на груди. Ты испортил моего мальчика, и надо это исправить. — Испортил его только ты, — Кастиэль обрел уверенность в голосе, отчего Джон замер на месте. Он явно не ожидал такой наглости. Тем более от того, кому уже успели переломать пару костей и поставили на колени. — Ты думал, что он променяет семью на такого, как ты? На грязную крысу, что шарит по помойкам?! — Винчестер в одно мгновение оказался рядом с Новаком и, нахмурив брови, посмотрел ему прямо в глаза. — Его семья — это я, — Кас сплюнул на пол кровь, что собралась во рту, не отводя взгляда, смотря на Винчестера. Джону явно врезались эти слова прямо под дых. Его глаза налились еще большей злобой, и он со всей дури ударил Каса ногой в живот, отчего тот беззвучно согнулся пополам. — Ты думаешь… — Винчестер перехватил его за волосы и приподнял опущенную голову. — Думаешь, что за какие-то несколько месяцев что-то изменилось? Я тренировал его всю жизнь. Выбивал эту слабохарактерную дурь из его бошки… — поймав взгляд Каса, он ухмыльнулся. — Он настоящий солдат, который выполнит любой приказ. — Ты… — тихо и болезненно захрипел Кас. — Ты думаешь, что он хоть раз убил кого-то по твоему приказу?! — Новак что есть сил расплылся в улыбке и слегка хохотнул. — Он никого не убивал. Конченная ты мразь. Он не такой. Джон отшатнулся от него, но его лицо не выражало ни удивления, ни какого-либо намека на то, что он был не в курсе. Тишина, где слышались лишь треск поленьев в камине и тяжелое прерывистое дыхание, вдруг пронзилась громким истеричным хохотом. — Поднимите его и усадите, — Джон, все еще смеясь, быстро обогнул свой рабочий стол и сел в свое кресло. Каса подняли под локти, и он оказался напротив главы когда-то опасного семейства. Смотря прямо на него. — Кастиэль, — мужчина провел правой рукой по поверхности стола и опустил её вниз, отодвигая шкафчик. Он вытащил из него толстый дневник в кожаном переплете и швырнул его перед Новак. — У меня плохие новости для тебя. Вот это, — он указал на дневник, — его послужной список и он бесконечный… Джон слегка ухмыльнулся, видя, как лицо Каса болезненно нахмурилось. — Если ты думаешь, что я не знаю о его «грязных делишках» за моей спиной, — он немного мотнул головой, явно еще раз переживая вранье сына, но улыбка вернулась на прежнее место. — То, пока тебя не было, мы немного подправили его оплошности. — Что… — у Каса бешено забилось сердце, и он во все глаза уставился на Джона. — Не думай, что я плохой отец. Наоборот, я простил его ошибки и дал ему возможность всё исправить. Его горячо любимый кольт справился на все сто. Наконец-то все мои вложенные труды окупились достаточным количеством крови. Теперь перед Кастиэлем сидел не глава мафии, а настоящий хищник. Чьи зрачки расширились лишь только от одного слова — «кровь». — Нет. Нет… — Новак замотал головой, словно пытаясь вытряхнуть голос Джона из головы, не в силах поверить в услышанное. Он не мог. — О, я же говорил тебе. Ты думал, он бросит свою семью? — Джон откинулся на спинку кресла и щелкнул пальцами. — Приведите его. У Каса было только одно желание — высвободиться и задушить это мерзкое отродье своими собственными руками. Но он лишь со всей силы стиснул зубы. — Дину нужно закончить свою работу. Пойми. Ему это жизненно необходимо, — с наигранной грустью продолжил Джон, смотря на Новака. — Тебе, а не ему, — сквозь зубы процедил Кас. — Какой же ты… — Джон неожиданно рявкнул. Все-таки даже у монстров есть уязвимые места. Старший Винчестер слегка перегнулся через стол и с какой-то уже пугающей и искренней улыбкой продолжил: «Надеюсь мой сын усвоил урок и не станет тебя жалеть, как когда-то я не пожалел его мать…» Время вокруг будто бы замедлилось. Кас от ужаса лишь открыл рот, а Джон с упоением наблюдал за произведённым эффектом. Он уселся обратно, довольный тем, что заставил замолчать свою очередную жертву. А Новак покрылся холодным потом. «Как? Как?!» И он тут же услышал, как дверь позади него скрипнула. И послышался тяжелый шаг. Словно похоронный набат. Кас знал, что он дождался этого момента, хоть и не так, как хотел. Но дождался. Проглотив только что чуть не сведшую его в одно мгновение с ума информацию, которую, как он сразу же решил, унесет с собой в могилу, он немного повернулся и увидел Дина. Его Дина, что встал перед своим отцом и, кивая головой, отдал ему честь. По коже Новака пробежали мурашки. Нет. Джон не может быть прав. Просто не может. Нет. — Дин, — глава семейства, обратился к сыну. — Я облегчил тебе задачу. Он открыл свой блокнот и, схватив ручку, быстро написав там имя. — Твоё задание, — он протянул тотчас же вырванный лист. — Выполняй. По приказу, что отдал Джон, Каса быстро вышвырнули с кресла и вновь поставили на колени. Новак уже знал, что он не будет просить о пощаде или сопротивляться. Для него это уже не имело значения. И не имело значения, что будет дальше, когда одним рывком ему обнажили горло. Ведь он впервые за все то время, что разделяло их, за все эти дни, когда он рассыпался сам, за те моменты, когда он хранил в себе их историю, наконец-то посмотрел в эти уставшие, опустошенные зеленые глаза. Что смотрели в сторону и никак не могли соприкоснуться с его взглядом. Но и этого было достаточно. Как и в тот самый первый раз. Несмотря на потухший во взгляде огонёк, он видел лишь яркий солнечный летний день и густую зеленую траву, что немного колыхалась от приятного ветерка. В этой картине его немного наивного, стучащего от первой любви сердцем мира, он вспоминал, как громко улюлюкали ребята, когда одна из команд одержала грандиозную победу. И все хором восклицали: «Дин! Дин! Дин!» Как он впервые почувствовал это странное волнительное чувство. Необузданное, порхающее внутри, совсем ему незнакомое. Как он уловил взгляд и широкую улыбку защитника, что безумно радовался победе. И как этот веснушчатый парень посмотрел прямо на него и улыбнулся еще шире. — Ты же видишь, что он страдает, — Джон, словно змей, встав, начал виться вокруг Дина и нашептывать ему. — Ты должен помочь ему. Ты должен помочь себе… Старший сын, что держал в руке свой пистолет, немного дрогнул. Джон, что заметил это, сразу же вытащил оружие из его пальцев. — Нет, мой мальчик. Давай, как тогда… — глава семейства положил кольт на стол и, быстро подойдя к одному из шкафов, достал откуда-то из глубины охотничий нож. Тот самый. Которым когда-то Дин совершил свое первое убийство. Новак, несмотря на кричащее внутри, на охвативший его страх, наблюдал за тем, как Джон вкладывает в руку сына сверкнувшее лезвие. — Всего одно движение, ты же знаешь, — Дин лишь сильнее сжал рукоять и повернулся к Касу. И каждый за этот миг смог вспомнить всё. Кас прикрыл глаза, пытаясь свыкнуться, принять, дать своему страху отступить и подготовить свой разум, что вот-вот тонкое и очень острое лезвие коснется его шеи, и он ощутит, как горячим потоком хлынет его собственная кровь. Подготовить себя к тому, что это будет больно. Очень больно. Но все его рефлекторные реакции и мысли перекрывало лишь одно. — Ты просил, — сдавленно и хрипло начал внезапно говорить Кас, — Напомнить… Он открыл глаза и посмотрел на Дина, что словно на долю секунды вынырнул из своего омута. — Что ты там бормочешь..? — Джон подошел и пнул Новака, чтобы тот замолчал. — Дин, мне уже надоел этот спектакль. Давай уже покончи с ним и займемся делами. Кас, что немного закашлялся от очередного удара, не обращая внимания ни на боль, ни на слова Джона, продолжил: «Ты просил напомнить. Что ты не такой…» — Не такой? О чем речь? — вдруг во все внимание обратился Джон. — Я не знаю, что за чушь ты несешь, но ты глубоко заблуждаешься. И тебя уже ничего не спасёт, Новак. «Ты не такой. Не такой. Не такой». Начал нашептывать Кас то ли вслух, то ли про себя, словно свою последнюю исповедь. И когда Дин занес руку с ножом над ним, Кастиэль закрыл глаза. Страх замер где-то в глотке, а сердце стучало так, что казалось, проломит ему виски. Но новая пришедшая и окончательная мысль немного успокаивала его: «Лучше так. Лучше от его руки». Хоть и горечь смешивалась с этой ужасающей развязкой. Пока Новак справлялся со своими внутренними сопротивлениями, ожидая собственной кончины, он внезапно услышал, как кто-то недалеко от него громко и протяжно захрипел. Кас тут же распахнул веки. И перед его глазами развернулось зрелище, которое повергло в шоковое состояние всех присутствующих в кабинете. Перед всеми стоял с застывшим ужасом на лице Джон Винчестер, что схватился за свое горло руками, а по его пальцам быстрыми ручейками стекала кровь. Густая и, как показалось Кастиэлю, почти черного цвета. Взгляд у главы семейства стал стеклянный и одновременно удивленный. И этим взглядом он смотрел на своего старшего сына. А Дин, что повернулся боком к Касу, не отводил своего взгляда от него. Словно завороженный, он наблюдал чудовищную картину убийства собственного отца. Кастиэль смог лишь тяжело сглотнуть. Дин вонзил нож, что предназначался ему, в шею Джона, и это оказалось смертельно. Люди старшего тут же попытались что-то предпринять, но лишь один взгляд Дина на них остановил хоть какие-то действия. Они отпустили Новака и сделали шаг назад. Кастиэль увидел это безэмоциональное холодное лицо Дина, что было покрыто каплями крови. И все его чувства поднялись высоким градусом вверх и коснулись затылка. А Джон, что сначала ухватился одной рукой за стол, оставляя кровавый след, все же упал на пол и продолжил хрипеть, захлёбываясь собственной кровью. Одна рука потянулась к сыну, но тот лишь отшатнулся и, ожидая последнего вздоха, проводил своего отца на тот свет. А Новак не мог даже пошевелиться и также наблюдал за происходящим. Он не знал, да и не думал о том, сколько времени прошло. Но в дверь кто-то начал ломиться. Громко и очень настойчиво. И она в конечном итоге распахнулась. На пороге, вооруженные сразу двумя пистолетами, показались Сэм и, неожиданно для Новака, Чарли. И Кас мог бы обрадоваться их появлению, но он был охвачен ступором и лишь слепо смотрел в их сторону. — Господи… — единственное, что вырвалось у Сэма, который вошел в помещение первый. Люди Джона, что тут же попытались улизнуть, понимая, что больше их никто не прикроет, ринулись прямо на Сэма и Брэдбери. Но буквально сразу же раздались выстрелы. Два тела глухо рухнули на пол. Младший Винчестер и Чарли так и остались стоять с только что сработавшими оружиями, из дул которых развевались тонкие струйки дыма. Теперь в кабинете, что пропах порохом, ужасом, смертью и кровью, наступила звенящая тишина. Чарли очухавшись, подбежала к Касу и тут же развязала ему руки и помогла встать. А Дин так и стоял, смотря на мертвого отца, как навсегда замершая статуя над могильной плитой. Кастиэль тяжело и протяжно вздохнул. Ему не хватало воздуха, а голова начала еще сильнее кружиться. Все походило на горячечный бред: Сэм, застывший и все еще державший пистолет наготове, смотрящий то на брата, то на отца, суетившаяся Чарли вокруг Новака и лежащие вокруг них тела. — Нам срочно нужно уходить, — прервав ход всех безумных мыслей, вдруг сказал оклемавшийся Сэм. — Кас… Дин! Кастиэль посмотрел на младшего Винчестера и неожиданно пришел в какое-то сознание. Видимо адреналин, что скопился за все это время в его организме, ударил его по голове и что-то да прояснилось. Новак осторожно, но цепко схватил Дина за предплечье. Но тот даже не пошевелился. — Дин. Нам надо уходить, — проговорил Новак и потянул Дина к себе. — Прошу. Последний все же повернулся к нему, и Касу стало дурно. Сейчас у них нет времени во всем этом разбираться. Единственное, что сейчас надо — быстрее покинуть это злосчастное место. Кастиэль чуть опустил хватку и крепко сжал ладонь Дина, и тот, на новое удивление Новака, послушно последовал за ним. Сэм и Чарли уже стояли на пороге в нервном ожидании, и после того, как зеленая дверь уже бывшего кабинета за ними захлопнулась, они все вместе как можно скорее ринулись к выходу из дома. — Уходим через черный ход! — мельком крикнул Сэм. Когда они уже спускались по лестнице со второго этажа. Пройдя несколько комнат и выйдя на кухню, Сэм резко остановился и стал хлопать себя сначала по брюкам, потом по карманам пальто, залезая во внутренние. Все остальные, остановившись, смотрели на него. — Вот чёрт. Я… Я взял те канистры из подвала с бензином, и мы с Чарли разлили его, — он вдруг испуганно посмотрел на Новака. — Зажигалка… Кас сразу понял, что хочет сделать Сэм. — Нужен огонь, — Кастиэль засунул дрожащие пальцы в брюки штанов и вытащил оттуда серебряную зажигалку. И он тут же посмотрел на Дина, боясь увидеть его реакцию. Но тот будто и не видел ничего вокруг. Лишь смотрел куда-то в сторону. — Сэм, Чарли. Бегите, ищите машину. А мы все закончим, — Новак сжал сильнее руку старшего и судорожно выдохнул. Ребята, будто обдумывая другие варианты, немного постояли, но быстро сообразив, молча кивнули и побежали вон из дома, чтобы быстрее добраться до главных ворот. Кастиэль, что проводил их взглядом, вернул его на сжимающую в руке зажигалку и прикрыл глаза. Тревога прошлась по нему тремором, но почувствовав, как Винчестер вдруг сильнее сжал его руку, его немного отпустило. Он, прикрывая собой Дина, отошел с ним вместе ближе к двери и чиркнул зажигалкой. Из нее тут же появился полыхающий огонек. — Ты готов? — спросил он Дина, и тот в ответ еще раз сжал его пальцы. И сердце Каса заныло. Одно мгновение и зажигалка летит вглубь темноты дома. Одно мгновение и она падает на пол, все еще продолжая гореть. И одно мгновение и бензин дает свою реакцию. А рождённое пламя начинает брать свои права над деревянными поверхностями дома. — Бежим, — почти безмолвно прошептал Кас. И, чуть подвинув Дина, он открыл дверь, и они вместе побежали, огибая здание, в сторону главного входа. Подойдя к воротам, он увидел, что Сэма и Чарли нигде поблизости не было, и Новак начал нервничать. Вдруг опять что-то случилось?! Но, не успев сообразить, что делать в случае очередного нападения или угрозы, позади них с Дином раздался громкий взрыв. Новак тут оказался прижатым к решетке ворот. Винчестер отреагировал моментально и загородил собой Каса. Последний открыл испуганно глаза, прерывисто дыша в плечо Дина, и увидел, как дом уже практически полностью был охвачен огнём. Видимо, внутри дома взорвался один из баллонов с газом, и пламя распространилось куда быстрее. — Ты как? — Новак взял Дина за плечи и растерянно посмотрел на него. И он увидел, как по окровавленному лицу Дина покатились, словно град в грозовой шторм, крупные слёзы. Похоже, это стало самой последней каплей, и психика Винчестера уже не выдержала. В этот момент Новак увидел в нём все то, что так долго съедало его изнутри. Увидел всю ту боль и тот страх, что когда-то Дин познал еще маленьким мальчиком, что увидел в своем отце и в своем отражение. Познал смерть и сам стал ею. Винчестер тут же обессилено начал падать на колени, хватаясь за голову. Нахлынувшие чувства разрывали его, словно адские гончие, которые приходят за своей жертвой, чтобы затащить в ад. Казалось, словно весь мир обрушился на его плечи, который он не смог удержать. Но Кас тут же подхватил его, не дав ему упасть, и стал для него той самой опорой, которая не позволит уйти Дину навсегда. Он опустился вместе с ним и, крепко обняв, положил его в свои объятия, укладывая поникшую голову к себе на плечо. Новак стал его укачивать, словно в самой безопасной и родной колыбели. Баюкая и успокаивая эту хрупкую, разрушенную вселенную, что готова была вот-вот рассыпаться осколками взорвавшихся звезд. Он дал ему выплакать своё горе, свою принесенную этой жестокой жизнью скорбь, нахлынувшее отчаяние и все то, что стало его личной геенной. За их спинами разгорался еще сильнее и сильнее бушующий по всему зданию пожар, что поглощал это прославившее когда-то Винчестеров чистилище. Забирая с собой то, что стало корнем всех бед. Дин крепко схватился за Каса, и Новаку стало так страшно за него. Ведь пришло то самое осознание: осознание, что тот Дин — маленький мальчик, что в таком раннем возрасте потерял мать, потерял еще и отца. Да, Джон был настоящим монстром, и уже давно их не связывало даже и слово «семья». Но сейчас Сэм и Дин были детьми, что остались сиротами в этом большом мире. — Я рядом, — прошептал Кас, вплетая свои пальцы в его волосы и прижимая его сильнее к себе. Он не стал говорить, что все будет хорошо и что все скоро пройдёт и будет как прежде. Все равно многое уже изменилось. А после всего пережитого за один только вечер… Поэтому он дал Дину прямо сейчас, хоть частично принять это всё. Хоть и у него самого разрывалось сердце, и его пронизывало насквозь практически невыносимые чувства, но Винчестеру это было куда нужнее. И Новак сейчас был рядом, чтобы держать его в эти минуты нестерпимой боли и агонии чувств. И, возможно, перерождения. Новак пропустил мимо себя, как Сэм и Чарли нашли их, практически лежащих у ворот пылающего дома. Как, хватая их, посадили на заднее сиденье автомобиля и как они рванули с места. Путь обратно в Чикаго был длинный, как и в Канзас-сити, но Новака заботило лишь одно. Они не останавливались, не делали передышек, и никто ничего не говорил. Всё должно было случиться позже, иначе сил не останется ни у кого. Через долгие часы, еле стоявшие на ногах ребята, оказались у входа «Грязного Ангела». И, видимо, все хоть немного, но облегченно вздохнули. Сэм вместе с Касом помогли подняться Дину наверх и, не раздевая, положили его на кровать. Казалось, что последний ушел в какую-то другую реальность, где всего этого не было. Где его руки и лицо не были в крови отца, где не пахло жженной древесиной, где боль не обрушилась на него с такой силой, что могло показаться, еще немного и сердце остановится от бесконечной боли. Кас трясущимися руками положил под его голову подушку и накрыл его тонким одеялом. Смотря на бледное, покрытое веснушками лицо, что выражало какое-то умиротворение, у Каса внутри вновь что-то вздрогнуло. И это был опять тот самый настоящий страх. К которому он так и не сможет привыкнуть никогда. Он дотронулся руки Винчестера, и ему стало немного легче. — Я оставлю вас, — Сэм, которому явно надо было также прийти в себя после всего, направился на выход. — Сэм, ты в порядке? — обратился к нему Новак, хотя понимая, что вопрос глупый. — Я могу тебе чем-то помочь? — Не в порядке, — стоя у двери, честно ответил Сэм. — Но сейчас больше всех помощь нужна Дину. Я знаю, что ты тот, кто сейчас ему нужен. Новак кивнул в ответ и, проводив его, закрыл за ним дверь. Быстро раздевшись, он направился в ванную комнату, где намочил одно из полотенец и, выйдя, сел рядом с Дином и стал вытирать его от копоти, крови и дорожек слез. Он старался делать все аккуратно, боясь, что может задеть что-то такое, отчего Дину станет хуже. Но последний, лишь находясь то ли уже в глубоком сне, то ли еще где-то, никак не показывал своего участия. Полотенце стало быстро грязным, и Кас пошел сполоснуть его и взять уже чистое. Зайдя внутрь, он открыл кран с водой и поднял взгляд на свое отражение в зеркале. Со всем этим, что им пришлось перенести, он и забыл… Новак тут же отвел глаза и, намочив руки, слегка касаясь, протер лицо и чуть пригладил волосы. И от боли на него нахлынули воспоминания и все внутри вновь резко сжалось. Кас вцепился в край раковины и мысленно заставлял себя глубже дышать, но к горлу подкатил ком, и он почувствовал, как из глаз брызнули слёзы. Все-таки ему не хватило немного времени, чтобы еще чуть продержаться, чтобы уже потом поддаться своим эмоциям. Зажав рот рукой, чтобы Винчестер вдруг не услышал даже через шум воды его всхлипы, он дал себе несколько секунд слабины. — Кас… — сзади него раздался тихий голос, отчего Новак слегка испугался и дёрнулся. Он замер с влажным полотенцем в руке и повернулся. Оперевшись на косяк, на него смотрел Дин. Не тот Дин, с котором произошло что-то ужасное несколько часов назад, а тот Дин, которого он знал как никто другой. Винчестер, не теряя ни секунду, быстро подошел к Касу и крепко прижал к себе. От этого Новак, который все пытался себя успокоить, в полной мере дал волю всему накопившемуся. И вот так они простояли вдвоем в ванной комнате бесконечное количество времени. Двое мужчин, что были сломлены не только физически, но и внутренне такими жестокими и беспощадными обстоятельствами, не позволяя размыкать объятия, стали друг другу куда ближе, чем прежде. — Все будет хорошо, — тихо сказал Кас, хотя и сам не понимая, было ли это утверждения или был ли это вопрос. Дин лишь глубоко вздохнул и прижал Новака сильнее, а последний почувствовал небольшие колышущиеся вибрации в его груди.Любовь безумна вкусом терпкого виски на губах.
Нам не нужны слова, чтобы петь о нашей любви.
Ведь любовь — это смотреть в твои глаза. А во снах
Видеть бы лунный свет,
Лунный свет,
что стал нашим спутником,
Где-то в ночной дали…
«…как сообщил наш репортер, в городе Канзас-сити несколько дней назад случилась страшная трагедия. Из-за утечки газа взорвалось и сгорело дотла поместье известнейшей семьи Винчестеров. Прибывшие на место полицейские и врачи обнаружили на месте происшествия три человеческих тела. Врачи констатировали их смерть, произошедшую, предположительно, от удушья угарным газом. Также после осмотра все погибшие оказались мужчинами разных возрастов. Наш репортер получил достоверную информацию о том, что это оказались хозяева поместья: Джон Винчестер, Дин Винче…»
Чарли выкрутила колесико шипящего радио. В пустом спикизи вновь образовалась тишина. Девушка, что стояла, оперевшись на стойку, о чем-то размышляла. Наверху, на втором этаже, вдруг раздался шум, и послышалось, как кто-то спускается по лестнице. Брэдбери улыбнулась и сразу полезла в один из шкафчиков за бутылкой. — Привет, Чарли, — в проёме показались Дин и Кас. — Наконец-то, — улыбнулась девушка и кивком головы пригласила их за стойку. Оба тотчас же оказались напротив неё. Несколько дней они находились наедине ото всех, и это смогло придать им сил. Все плохое еще не было позади, но они точно знали, что теперь их ждёт куда лучшая жизнь, чем была прежде. Дин обернулся и увидел сидящего в дальнем углу Сэма, что отвлеченно читал какую-то газету, а на столе перед ним стоял стакан с виски. — Давно он так..? — повернувшись обратно, спросил старший Винчестер Чарли. — Ох, все эти дни, — грустно ответила Брэдбери. — Я пыталась его хоть как-то отвлечь, но сам понимаешь… — Да, — Дин прикусил губу и выдохнул. — Что будете пить? — Мне что, покрепче — сказал Винчестер и посмотрел на Каса. — Я оставлю тебя с Чарли? — Это не обсуждается. Я же говорил, — улыбнулся Новак. И как только халдей поставила перед ним стакан, он, взяв его, одобрительно коснувшись плеча Каса, встав, направился к своему младшему брату. — А ты? — провожая взглядом Дина, обратилась к Новаку девушка. — Спасибо тебе, — Кас чуть поёрзал на стуле и посмотрел на неё. — Если бы не ты…. — Я так и знала, что что-то пойдет не так. Вы все сплошь разбитые чемоданы, — Чарли чуть прыснула от смеха. — Да и Сэму как-то тотально не везет с девушками… — Соглашусь, — грустно, но с улыбкой на лице сказал Кастиэль. — Ну так что ты будешь пить? — еще раз поинтересовалась Чарли. — Не знаю. Давай что-то на свой вкус… — Дайкири? — Брэдбери уже стала доставать все необходимые ингредиенты. — Нет, — Новак замотал головой, и на него вопросительно и немного удивленно уставились два глаза. — Больше нет. — Хорошо, — девушка пожала плечами, расплываясь в улыбке. — Но только потом не ворчи… Новак хохотнул. Обернувшись и увидев, как уже более оживленно Дин и Сэм ведут беседу, Кас почувствовал это до боли знакомое тепло. Спокойствие. Долгожданное, и он очень надеялся, теперь более постоянное. Раны потихоньку заживали, кости срастались, а душевные травмы заштопывались долгими вечерами рядом с близкими и родными людьми. Никто не знал, что будет дальше. Но вместе они со всем справятся. Кастиэль убедился в этом не понаслышке. — Ваш заказ, — Новак обернулся на звонкий голос и увидел перед собой стоящий бокал на тонкой ножке, наполненный розоватым напитком. — И что это? — Кас явно был заинтересован чем-то еще им неизведанным. — Сорок пять миллилитров светлого рома, двадцать миллилитров сока лайма, лёд, десять миллилитров гренадина, — быстро, как молитву, проговорила Чарли. — Бакарди. — Бакарди, — повторил за ней Кас и чуть приподнял бокал. — С каждой новой минутой начинается для нас новая жизнь, — проговорил Кас и сделал первый глоток. Нотки в напитке были ему знакомы, и он даже ощутил какую-то мимолетную ностальгию. Но, несмотря на это, коктейль имел совершенно другой вкус. Который ему предстояло еще распробовать.