Междумирная Академия Магии: Молнии в пламени

Стефания уверенно прошла внутрь, разглядывая обстановку. Розовые занавески, обои в цветочек, подушки в виде плюшевых котиков на диване и много милых безделушек: шкатулочки, статуэтки, пара подсвечников с красными свечами в форме сердец и магфотокарточки в красивых рамочках. На одной — маленькая лисичка в объятиях зеленоглазой женщины-шатенки, у которой тоже были уши и хвост. Женщина казалась усталой, и морщинки лучиками разбегались от её глаз, но она нежно обнимала ребёнка — наверное, это была мама Римори. Стефанию кольнуло в грудь: её мама — единственная высшая демоница, которая по собственной воле расторгла брак с князем, а затем сбежала в другой мир с каким-то иноземцем. Возможно, это у неё получилось только потому, что она была единственной из жён Велиазара, которую тот по-настоящему любил. И Стеф понимала, почему мама скрывалась до сих пор: ведь иначе князь убил бы и её, и её нового мужа и, возможно, их детей. Но из-за этого Стефания не слышала о матери ничего уже на протяжение шестидесяти лет. Иронично, что любимая дочь князя, которая поначалу ненавидела мать за этот поступок, сама покинула отца, уйдя с Аркаэдуса при первой возможности. И чего это стоило Велиазару — Стеф терялась в догадках. Отец никогда открыто не говорил о своих чувствах. Но не отпустить её, отрезав пути с Аркаэдуса, мог вполне. А он отпустил. — Красивая у тебя мама, — отвесила Стеф дежурный комплимент. — А где она сейчас? — Живёт на Земле. — Там же, где и Дастан? — удивилась Стеф, но вся нужда в вопросах отпала: на следующем снимке Римори и маг стояли в обнимку на фоне какого-то высотного здания из стекла. Лет им было примерно по пятнадцать: лисичка, тонкая, как пушинка, с огромными детскими глазами на пол-лица, и хорошо сложенный поджарый парень, который с очень хитрым прищуром смотрел на камеру. Искорки плясали в его глазах, будто Дастан задумал весёлую каверзу. — Моя мама дружит с семьёй Дастана, так что мы знаем друг друга с детства. Тебе ведь интересно? — фурианка лукаво посмотрела на Стеф. Не такая она и простая, эта лисичка, как кажется. — Вообще не интересно, — дернулась демоница и поставила рамку обратно на полочку. — Дастан с детства был очень проблемным. Плохим мальчиком, — заговорщическим тоном начала Римори, проигнорировав отказ гостьи. — Его родителей постоянно вызывали в школу, он дрался со всеми подряд, а девочки бегали за ним толпами. В шестнадцать он разбил свою первую машину. Правда, потом научился гонять и участвовал в уличных гонках, которые были запрещены законом. Но он хороший парень, просто очень вспыльчивый. В такие моменты он забывает, что может обидеть кого-то или навредить. Пожалуйста, не обижайся на него. Он и сам потом жалеет, что не смог сдержаться, — и Ри с заботой посмотрела на Стефанию. — Это ты сейчас за меня беспокоишься? — опешила Стеф. — За демона? Я б на твоём месте за смертного переживала, — и девушка дьявольски усмехнулась. — Но как же, я же сама видела, что он тебе устроил… Вот дурачок, — лисичка улыбнулась как-то по-матерински. — А ты думаешь, не было, за что? — Стеф фыркнула. — Вовсе я не обижаюсь на Дастана. Не знаю, как там ведут себя правильные люди, но правильные демоны мстят. И Дастан мстит, ну… неплохо для смертного. С ним… весело. Стефания сказала это и вдруг осознала, что так оно и было. Да, напарник страшно выводил её из себя, бесил и подкалывал. Но, в конце концов, ярость — это нормальное состояние для демонов. Такая ярость была даже приятна, ведь на самом деле не имела под собой ненависти. Да ведь и Стеф с удовольствием изводила смертного. Достаточно только вспомнить, как уморительно он отбивался от негодующих пикси в библиотеке. Или как они весело купались в грязевой яме — придумал ведь ловушку, но сам в неё попался! И что было потом, в ванной. Это его «продолжай» — демоница абсолютно не ожидала, что мужчина увяжется за ней в портал! А уж сколько чистого злорадного восторга она испытала, разгуливая перед Ри в полотенце и оговаривая Клозе. Ну и это его «пойдём и украдём артефакты прямо из-под носа у следователя Межгалактического Совета!» И ведь сработало! Безбашенный тип. Стеф слабо представляла, как выглядят гоночные аппараты на Земле, но вдруг остро захотела оказаться в таком вместе с Дастаном. Чтобы смертный, уверенно поглаживая доску управления, белозубо улыбнулся девушке, сказал что-то в духе «Полетели, детка!» и активировал магический накопитель на полную. И они бы сорвались с места, резко развернувшись и оставляя за собой тучи пыли. От одной только мысли об этом Стефания мечтательно провела языком по клыкам, а по её спине иголочками пробежали мурашки. Прямо почти как при поцелуе. Так, стоп! Стеф здесь не за этим! Оторвав взгляд от фотографий, демоница развернулась к фурианке, которая наблюдала за ней из-под полуопущенных ресниц. Увидев, что внимание гостьи снова вернулось к ней, Римори радостно завиляла хвостом: — Ты права, с Дастаном весело. Я рада, что он тебе нравится. — Не нравится он мне! — буркнула демоница. — Что ты рисуешь? — она подошла к холсту, висевшему в воздухе, и вгляделась в зелёный, залитый солнцем лесной пейзаж. Пышные растения, лёгкий ветерок, запутавшийся в кронах, и уютная тропинка, маняще убегающая вперёд. Нарисовано было мастерски, так и хотелось прогуляться по картине. Особенно с учётом того, что родной мир демоницы был пустынным и не очень приветливым. — Это… Я рисую, как бы выглядела дорога к моему дому, если бы у меня был дом… — Римори взволнованно зашевелила ушами, начиная смущаться. — Красиво. Ещё есть? — Да, конечно… Ну, если хочешь… Стеф кивнула, и лисичка принесла ей из соседней комнаты стопку холстов с уже законченными произведениями. На всех была красочная, уютная природа, а на некоторых — счастливые фурианцы и существа других рас, гуляющие, летающие и играющие друг с другом. Лица нарисованных героев сияли от улыбок. Стеф ошалело рассматривала каждую работу и не могла поверить, что где-то могут существовать столь неприлично счастливые создания. Тем не менее, выглядели они на удивление настоящими, будто прямо сейчас сойдут с картин и кинутся тебя обнимать. — Я в шоке от того, что ты делаешь такое, — наконец, Стефания подняла голову от холстов, в несколько слоёв разложенных по дивану. — Не то чтобы я сильно увлекалась живописью, но это впечатляет. Уверена, у тебя есть все шансы стать придворным художником в каком-нибудь из миров. Римори, которая в этот момент нежно присыпала пальму землёй и накладывала поддерживающие чары, чтобы растение прижилось в новом горшке, прижала уши к голове и мгновенно покраснела. — Спасибо, Стефания… Вот, твой цветок готов, — перевела она тему. — Я вообще-то надеялась, что ты оставишь его себе, — сказала демоница и решила понапирать. — Ну, Римори, ты вся такая миленькая, ты маг земли, а у меня это несчастное растение загнётся. «Это если ещё не вспоминать, что оно пыталось меня убить», — добавила про себя Стеф. — Пожалуйста, не хвали меня, — лисичка уже совсем опустила глаза в пол. — Ты меня перехвалишь, и у меня ничего больше не получится. Я всегда так смущаюсь… — Вообще-то, собой надо гордиться, — бескомпромиссно возразила Стефания. — Потому что всегда найдется тот, кто захочет опустить тебя в грязь. А стремиться надо на вершину. Так что принимай заслуженные комплименты, как должное. — Ты такая уверенная в себе, — несмело улыбнулась фурианка. — Учись у демонов. И ни перед кем не опускай головы, — Стеф выдала свой коронный взгляд. — Ну так что, заберёшь пальму? — Но ведь у меня некуда её ставить… — замялась Ри и подошла к окну, чтобы отдёрнуть занавеску. Там, на расширенном подоконнике, плотной зелёной стеной стояли растения, закрывая собой половину окна. Цветы с толстыми листьями блестели, зеленели, лоснились и благоухали. Влезть между горшками могла разве что маленькая монетка. — Это что за домашние джунгли? Зачем тебе столько? — Это, — лисичка беспокойно завиляла хвостом, — то, что осталось от Шафи. Он страшно любил растения, ну и у меня было несколько горшков. А когда… когда его не стало, — она тяжело вздохнула, — я забрала из его комнаты то, о чём он так заботился. — Вот как, — Стефания помрачнела, но быстро взяла себя в руки. — Хорошо, будем считать, что первый урок ты усвоила и смогла отказать наглой демонице, когда это было нужно. А теперь нам срочно нужно винишко. Где бокалы? Ри пошумела водой в ванной, отмывая руки от земли, а затем принялась звенеть посудой в шкафчике. Стефания же посмотрела на бутылку. Демоны знали, что такое вино, но употреблять его смысла не видели, поскольку оно на них не действовало. И теперь встал вопрос, каким жмыром достать эту пробку из узкого горлышка, и зачем вообще их туда запихивают. Наконец, Стеф приняла решение и трансформировала указательный палец, отрастив на нём глянцевый черно-красный коготь, острый и тонкий, сантиметров пять в длину. Коготь она погрузила в пробку, словно в мягкое масло, а затем потянула на себя. Получилось неплохо, хотя пробка слегка раскрошилась, да и выковыривать её из-под ногтя — то ещё удовольствие. — А штопор-то тебе зачем? — удивлённо поинтересовалась Римори, застыв с двумя тонкостенными бокалами в руке, глядя на эту картину. Во второй руке у неё была какая-то острая загогулина с ручкой. — Демоны справляются и так, — отмахнулась Стеф, не желая выдавать своего невежества в этом вопросе. — Вижу, — Римори звонко рассмеялась, раскусив гостью, которая недовольно сдувала пружинистые крошки с рук. — В следующий раз я научу тебя пользоваться штопором. А если штопора нет, то пробку обычно проталкивают внутрь, она там не мешается. Ты что, первый раз пьёшь? Стеф предпочла ничего не отвечать на это предположение, хотя смех фурианки был ничуть не обидным. Римори разлила бордовую жидкость по бокалам и безропотно сняла ложкой плавающую сверху крошку. От запаха вина демонице захотелось чихнуть. И зачем вообще другие расы его пьют? Особенно, зная, что оно дурманит их разум? Достаточно вспомнить только, как радовался её отец, что дар Диониса (того самого, кто, по легенде, придумал вино) не доступен демонам. Ведь это был первый способ стать уязвимыми и рассказать свои секреты тем, кто их знать не должен. — Убери, пожалуйста, мои картины на тот стол, вдруг мы обольём их, — мягко попросила Римори. — О, я ещё нарезочку достану из холодильника. Стеф выполнила просьбу, а когда вернулась на диван, на журнальном столике было уже организовано маленькое пиршество. — Ну, за наши первые посиделки, — мило сказала Ри, а Стеф отхлебнула из бокала, перекатив терпкую жидкость на языке. — Довольно… странный вкус, — решила она. — Как-будто многослойный. Не сказать, чтобы очень плохо. — Ты всё-таки никогда раньше не пила, — снова захихикала Римори. — Вообще-то, сначала надо чокнуться вот так, — она легонько ударила бокалом о бокал, издав звон, — и первый раз пьют до дна. Потом закуси, а то быстро опьянеешь. «Надо, так надо», — спокойно решила Стеф и сделала, как просили. В желудке её ничего не изменилось, зато вот Римори как-то повеселела и порозовела. Демоница внимательно наблюдала за фурианкой и не уточняла, что сама могла бы безрезультатно выпить хоть целую бочку. Лисичка оказалась тем ещё кладезем информации. После второго бокала она начала припоминать разные забавные случаи из их с Дастаном общей юности, особенно живо описав, как однажды парень устроил шумную вечеринку в особняке семьи, на которую пригласил весь свой поток, а потом из командировки неожиданно вернулись родители. И если бы не разорительный договор с сестрой, которая магией мгновенно убрала весь бардак и прикрыла отход пьяных студентов, кому-то бы очень не поздоровилось. После третьего бокала с криком «Смотри, как я умею!» лисичка прошлась по узкой спинке дивана, сделала на ней колесо, а потом, стоя на носочке одной ноги, принялась жонглировать бокалами, вследствие чего свалилась прямо на Стефанию. Стекло демоница чудом поймала в полёте и попутно узнала, что ловкие фурианцы, чтобы выжить на Земле, брались за разную подходящую им работу. Римори, например, в детстве выступала в цирке. Как поняла Стеф, это было что-то типа их демонической Арены, где бойцы развлекали публику, сражаясь друг с другом. Только в цирке не сражались, а демонстрировали умения, которых больше ни у кого не было. И вообще, оказывается, раньше фурианцы были очень близки к природе, и среди них рождалось много сильных стихийных магов — это было, ещё когда на их планете всё было хорошо и мирно. Но когда на планете разразилась климатическая катастрофа, и из-за постоянных ураганов, землетрясений и извержений жители сбежали, кто куда, магия начала покидать их — может быть, из-за того, что они больше не верили природе и стали несчастны. А вот Римори повезло, в ней проявился дар. И отец Дастана помог ей устроиться в Академию. Стефания навострила ушки: она уже догадывалась, что её напарник не так прост. Похоже, за ним стояла влиятельная семья. Четвертый бокал ознаменовался переходом на нежности и обнимашки. Пока демоница в ужасе терпела, что пушистая лисичка мацает её, стискивает и заверяет в своей искренней любви, Римори, от полноты чувств размахивающая хвостом, как веником, напрочь смела бокалы со стола. Стефания, которая пила символически, но активно подливала собеседнице, чтобы той больше досталось, выслушала оду «Дастанчику», какой он всегда надёжный и хороший, мамочке, папочке, всем милым и добрым фурианцам, Ксенарочке, куче других незнакомых ей личностей, заканчивающихся на «чик» и, конечно, «Стефанечке», которая так мило пришла сегодня в гости. Демоница была готова взвыть, но отлепить от себя любвеобильную лисичку не получилось — пьяные фурианцы в своей нежности способны задушить и взрослого демона. Взвод таких влюблённых в мир пушистиков надо пускать на самые страшные порождения Тьмы, и тогда в мире воцарится вечное добро. А оставшееся в живых зло будет трястись под кроватями как можно дальше от винишка и фурианцев. Наконец, Стеф попросила Римори рассказать про Шафраниуса. Это возымело эффект, и пьяная девушка слезла с демоницы, бросившись на поиски маленькой металлической коробочки. — Это фотоаппарат с Земли, — объяснила лисичка и нажала на кнопку. Следующий час был посвящен фотографиям. То, что снимки можно делать без применения магии, удивило Стефанию, но Римори не стала объяснять ей, как точно это получается, а может, не понимала и сама. Зато история романтичного знакомства с Шафраниусом, когда два молодых преподавателя столкнулись в библиотеке и перепутали книги, была рассказана в подробностях. Видимо, милая лисичка очаровала лесного волшебника, и уже на следующий день он отыскал её в огромной Академии, пригласив в качестве извинения на чай с пирожными. А там всё закрутилось. Шафраниус был милейшим, прекрасным, добрым, и вообще, самым лучшим мужчиной на свете, как утверждала фурианка. На Стефанию вылилось столько мельчайших деталей о нём от вида его любимых шляп до книг, которые он читал, и самых удачных шуток, что мозги демоницы вскипели, и она прокляла свою идею напоить Римори и вызнать у неё, действительно ли та любила жертву, или только притворялась. Потому что, как ни крути, подобраться к контрабандисту и убить его легче всего могла бы любимая девушка, которой тот доверял. Но Римори, очевидно, Шафраниуса любила. Невозможно с такой нежностью и грустью смотреть на каждую фотографию и припоминать чуть ли не каждую секунду совместно проведенного времени, если не любишь. Как призналась Ри, влюблённые тайком использовали порталы Академии и путешествовали дичком в разные миры, отдыхали на диких пляжах, ходили в горы, незаметно бродили по улочкам чужих городов. Лисичка с восторгом сохраняла на фотоаппарат каждое новое впечатление, будь то безбрежный фиолетовый океан на Искандере, где жили водоросли, обладающие коллективным разумом, или огромная глянцево-чёрная башня гоблинов, которую те построили в прямом смысле слова до космоса, и туристы, воспользовавшись прозрачным лифтом, могли подняться по этой башне туда, где голубое небо становилось тёмным и открывало вид на яркие звёзды и прекрасные луны мира гоблинов. Шафраниус, как и Римори, был лёгким на подъем, и вместе они не скучали ни одного дня. Стефания, изрядно утомлённая эмоциональностью собеседницы, лениво отметила, что как раз в этих путешествиях Шафраниус и мог в тайне от Римори приобретать артефакты. Хотя лисичка была свято уверена, что их приключения носили исключительно романтический характер и почти не требовали денежных вложений. Переполненная голова демоницы уже отказывалась принимать тот факт, что жизнь двоих преподавателей в Академии может быть интереснее, чем жизнь княжеской дочери. Но по факту именно Стеф не бывала в чужих мирах, пока не достигла совершеннолетия. Когда фотографии закончились, разразилась катастрофа, которая началась допиванием остатков вина прямо из горла. И это не Стеф была такой умной. — Как он мог! — губы Римори задрожали, когда она отставила бутылку. — Как он мог оставить меня одну? Он обещал, что всегда будет рядом. Слёзы и всхлипывания полились из лисички градом. Цепко обняв Стефанию, она горько заплакала у неё на плече. «Нет, и чего я ожидала? Всё и должно было закончиться пьяной истерикой», — вздохнула про себя Стеф, постукивая фурианку по плечу и не догадываясь, как ещё её утешить. Демоница, которая и сама теряла близких, знала, что ничьи слова в этом случае не помогают. Да и чужих слёз на Аркаэдусе не найдёшь днём с огнём — никто не показывает своих слабостей. И поэтому Стефания чувствовала себя сейчас жалкой тряпкой, годной лишь на то, чтобы подтирать сырость. Её кофта уже противно промокла, а Римори вцепилась в девушку, как будто от этого зависела её жизнь. Чувствуя себя на редкость неудобно и совсем не по-княжески, демоница поклялась себе, что больше никогда ни с кем не будет пить, даже если идея покажется ей вполне безопасной. Лисичка долго не успокаивалась, и сил у Стефании уже совсем не оставалось. Когда она осознала, что фурианка просто заснула прямо на ней, то даже не смогла выбраться из-под чужого тела — руки стали ватными, и глаза закрылись сами собой. Пробуждение было не очень приятным. Утренний луч бил Стефании прямо в глаза, шея адски затекла, а локти Римори, которая ещё вчера казалась такой плюшевой, жёстко впивались демонице под рёбра. Это ещё не считая слюней — их фурианка пускала девушке прямо на грудь, которую использовала вместо подушки. Ночью Стефанию грела демоническая кровь, а лисичка замёрзла без одеяла и пыталась как можно теснее прижаться к источнику тепла. А ещё она громко сопела и подрагивала во сне. «Тьма немилосердная!» — выругалась Стеф, пытаясь аккуратно выбраться из-под собутыльницы, и в итоге скатилась с дивана, нос к носу столкнувшись с пустой бутылкой. Посмотрев на стеклянную мерзавку, как на самого лютого врага, Стеф вскочила, разминая шею и пытаясь унять слабую боль в голове. С чего бы это? От недосыпания? Обычно сутки-двое без сна не сказывались на демонах. Но это, конечно, если обеспечить демонам отсутствие плачущих фурианцев. Посмотрев на глубоко спящую Римори, которая попыталась вжаться в диван, Стеф сдёрнула одеяло с кровати фурианки и накрыла её. Затем она поманила пальму за собой, и та взмыла в воздух. Пальма оказалась единственной участницей вчерашней попойки, которая чувствовала себя прекрасно. У себя Стеф расслабилась. Контрастный душ, новый наряд, никаких записок на кровати. Что нужно ещё для улучшения настроения? Только хороший завтрак. Собравшись, Стеф спустилась в столовую порталом и тут же столкнулась с Дастаном, который успел придержать её за плечи. — Привет, детка, — как ни в чём не бывало, он наградил девушку самоуверенной улыбочкой. Стеф его радости не разделила. — Где ты пропадал, смертный? Почему не предупредил вчера, что сваливаешь на Землю? Куда ты дел артефакты, жмыров ты чернокнижник? — она ткнула его пальцем в грудь. — Полегче, полегче, детка, — Дастан поднял руки, а потом приобнял её и зашептал на ухо: — Я ходил домой, чтобы отдать артефакты на проверку надёжному артефактору. Мы с тобой ничего не смыслим в таких штуках, верно? А если они ценные, то их нельзя доверять, кому попало. — И сказать мне об этом ты не мог никак! — демоница обиженно толкнула Дастана, отстранившись от него. — Я уже думала, что убийца порезал тебя на ленточки, и твой труп валяется где-то в канализации! — Так ты волновалась за меня? — мужчина поднял брови и посмотрел на Стеф не то удивлённо, не то растроганно. — Нет, совсем нет, — сухо сказала Стеф, поджав губы. — Мне всё равно, пусть тебя хоть расчленят, — с этими словами она повернулась в сторону подносов. Дастан сделал шаг следом, но ноги его были захлёстнуты легкой воздушной волной, и он рухнул на ровном месте на глазах у всех завтракающих преподавателей — хорошо хоть, сгруппироваться успел и не впечатался носом в пол. Стеф продолжила триумфальный поход к еде, раздражённо постукивая каблуками.