Монстр

Вечер понедельника, Шепердс-Буш-роуд, Хаммерсмит, Лондон -

      Это был чертовски долгий день, и Грег Лестрейд был полностью вымотан.       На то, чтобы выбраться со станции метро и заскочить в магазин, что был напротив дома с его квартирой, за кебабом, потребовались последние из его сил. Оказавшись в доме и пройдя по ступеням в свою квартиру, он снял пальто и этот адский галстук, расстегнул три верхние пуговицы рубашки и устроился на диване перед телевизором, чтобы съесть свой кебаб и расслабиться, смотря эпизод Top Gear.       Или он бы так поступил, если бы кто-то не ударил его по голове, как только он вошел в квартиру.       Лестрейд упал, но перекатился, пытаясь сбить с ног нападающего и посмотреть, кто это. К сожалению, это был кто-то, знакомый с методами самообороны полицейского, и он снова оказался на полу, в голове зазвенело, а глаз заливала кровь. Злоумышленник поставил одну ногу ему на спину в правильное положение: если он двинется, то повредит ее и, возможно, нанесет серьезную травму своему позвоночнику. Лестрейд не идиот, поэтому остался на месте.       — Бери все, что хочешь, — сказал он. Он чувствовал вкус крови во рту и был почти уверен, что после этого ему диагностируют сотрясение мозга.       — У телевизора есть один из тех Blu-Ray плееров. Можешь взять его.       Мужчина — а это был мужчина, что можно было определить по туфле, прижатой к его спине, — тихо рассмеялся.       — Мне ничего не нужно от тебя, — сказал он. У Лестрейда перехватило дыхание. Он знал этот голос, ошибиться было невозможно.       Его перевернули, даже скорее пнули так, чтобы он оказался на полу на спине. Он поднял глаза и, когда он сквозь кровь и туман надвигающегося бессознательного состояния увидел лицо злоумышленника, его глаза расширились от шока.       Над ним, резко и криво улыбаясь, стоял Шерлок Холмс.

- Поздно вечером в понедельник, 221b, Бейкер-стрит, Вестминстер, Лондон -

      Это был чертовски длинный день, и Джон Ватсон был полностью вымотан.       Грипп бушевал по Лондону в условиях молниеносной бактериальной войны, и последний посетитель задержал его возвращение домой более чем на час. Он едва смог преодолеть семнадцать ступенек в квартиру, как рухнул на диван (для разнообразия, странно лишенный Шерлока; казалось, что когда у них был период затишья между делами, Шерлок становился частью дивана, все шесть футов его тела), потягиваясь и закрывая глаза. Он заснул, прежде чем смог выбрать между собственноручно приготовленной едой и едой на вынос, и ему даже не пришло в голову задуматься, где Шерлок может быть в такое время. В этом не было ничего необычного.       Что было необычно, так это крики внизу, разбудившие Джона ото сна, и треск вышибаемой двери.       «Что, черт возьми происходит?» — он скатился с дивана, когда дюжина полицейских в форме ворвалась в квартиру и начала заглядывать во все двери, опрокидывать все вещи, взбираясь по лестнице, ведущей в спальню Джона.       — Еще одна проверка на наркотики? Разве вы не делали это только на прошлой неделе?       Появилась сержант Донован с жаждой убийства в глазах.       — Я бы села на вашем месте, — сказала она таким тоном, что Джон решил не сопротивляться. Он снова сел.       — Скажите нам, где он, и вам будет намного проще.       Джон моргнул:       — Где Шерлок? — он покачал головой. — Не знаю. Когда я пришел, дома его не было. На самом деле, я не видел его с прошлой ночи.       — Ложь вам не поможет!       — Ложь? — спросил Джон. — Кто лжет? Я не лгу! — с каждой минутой он становился все более напряженным, ведь полицейские в униформе и штатском перерывали все, что было в их (правда, уже захламленной) квартире, опрокидывая чашки и просматривая книги, а сержант Донован нависла над ним.       — Что за чертовщина происходит здесь?       В этот момент в дверях появился инспектор Лестрейд. Он выглядел ужасно: одежда была растрепана, а голова была обмотана яркой белой повязкой. Джон видел слабые следы крови, которая все еще сочилась из раны над его глазом.       — Господи, — выдохнул он, снова вставая и направляясь к Лестрейду, — что случилось с вами… — он успел сделать не более двух шагов, прежде чем Грег вытянул руку, чтобы остановить его.       — Где он? — спросил он опасным и низким голосом. — Где Шерлок?       Джон покачал головой:       — Не имею понятия, — сказал он. — Он был здесь вчера вечером, у нас на ужин было карри. Я лег спать. Проснулся сегодня утром, а он уже ушел. С тех пор не видел его, — он уставился на Лестрейда, на повязку. — Что случилось?       — Случился Шерлок, — отрезала сержант Донован. Она посмотрела на Джона. — Я говорила вам, что это произойдет, не так ли? Я сказала вам, что он психопат…       — Довольно, Донован, — сказал Лестрейд, — у меня и так болит голова, — он отмахнулся от нее.       — Извините, — сказал Джон, хотя он не знал, за что извиняется, — но что теперь сделал Шерлок, что поставило всех вас в тупик?       Лестрейд просто посмотрел на него, затем указал на свою голову. Джону потребовалось мгновение.       — Подождите, вы хотите сказать, что это сделал Шерлок? — Джон надеялся, что делает поспешные выводы, как всегда — неправильные, как мог бы сказать Шерлок. — Он напал на вас?       — Вломился в мою квартиру и, черт возьми, нокаутировал меня, — сказал Лестрейд, вздрогнув от боли, когда он слишком быстро повернул голову, наблюдая, как его офицеры разрывают квартиру на части. — Даже не объяснил причину, просто наступил на меня и засмеялся, а затем ушел, когда я потерял сознание.       Джон разинул рот:       — Это… не похоже на Шерлока, — медленно сказал он. — Зачем ему?..       — Вот почему, — сказал Лестрейд мрачным голосом, — я и хочу его найти. Так что я могу задать тот же вопрос, — он сосредоточил жесткий, острый взгляд на Джоне. — Если бы я мог, я бы потащил вас в отделение и не выпускал, пока вы не скажете мне, где он.       — Я же сказал, я не…       — Я знаю, что вы не знаете, — Лестрейд сунул руку в карман. — И радуйтесь этому. Но если вы получите от него сообщения, или увидите его, или даже почувствуете его запах — вы немедленно позвоните мне. Или я задержу вас в качестве соучастника, — он протянул Джону свою визитку и повернулся к другим офицерам. — Хорошо, мы закончили. Давайте выведем патрули.       Джон смотрел на карточку в руке, пока полиция выходила из квартиры, не обращая внимания на хаос, который они оставили. Когда за ними захлопнулась дверь — опасно, теперь она не может запираться после того, как ее выбили, — Джон снова рухнул на диван. Он почувствовал головокружение и слабость. «Шерлок напал на Лестрейда, — подумал он. — В его собственном доме». Это не имело абсолютно никакого смысла, потому что, во-первых, хоть Шерлок отмечал, что Лестрейд обладал «всеми наблюдательными навыками скумбрии», правда заключалась в том, что он действительно уважал его. «Он лучший из худших», — сказал он однажды, когда они выходили с особенно ужасного места преступления, где Лестрейд был единственным (кроме Джона и Шерлока), кто не дрогнул при виде всей этой крови. То, что Лестрейд был лучшим из худших, со стороны Шерлока, действительно было высокой похвалой.       Так зачем ему врываться в квартиру Лестрейда и бить его по голове?       Джон снова взглянул на карточку, затем разорвал ее пополам и встал, чтобы выбросить. Когда появится Шерлок, у него будет вполне хорошая, пусть и слегка безумная, причина для всего. Джон был в этом уверен.

-

      К третьему дню отсутствия Шерлока Джон решил, что все-таки не так уверен.       После того, как полиция уехала, ему удалось поспать пару часов, а проснувшись снова и включив телевизор, он увидел новости о пожаре на заброшенном складе в Спиталфилдс. На видеозаписи было зафиксировано сильное возгорание — все здание сгорело, и представитель полиции (которого он не узнал) сказал, что это определенно был поджог. На тротуаре перед зданием была обнаружена надпись:       Ты должен был знать.       Джон вздрогнул. С него было достаточно загадочных сообщений и шифров, большое спасибо, но что-то в этом заставило его ощутить, как бегут мурашки по спине. Он выключил телевизор и принялся готовить себе завтрак из единственного яйца и черствого куска хлеба, оставшихся в доме. Он сделал мысленную заметку, чтобы снова не забыть о покупках.       Вечером Джон вернулся домой из клиники, ожидая увидеть Шерлока, сидящего за кухонным столом и совершающего ужасные вещи с частями тела из морга, но кухня была пуста. Однако, кто-то там днем все-таки был: на стойке стояло полчашки холодного чая, которую оставил не Джон. Он подумал, что это могла быть миссис Хадсон, но она пьет чай только с молоком и без сахара. Макнув в него палец и попробовав его, он обнаружил, что чай был невыносимо сладким. Что значило, что этот чай пил Шерлок.       Шерлок был здесь.       Это происходило снова и снова в течение следующих двух дней: Джона не было в квартире, а Шерлок заходил, пил чай, а иногда и принимал душ и уходил до того, как Джон возвращался. Это, естественно, сводило его с ума, потому что он действительно хотел знать, что происходит, но, как ни странно, это также было больно. Шерлок явно избегал его, и, насколько он знал, Джон не сделал ничего, чтобы расстроить или обидеть его, так что должна была быть какая-то другая причина. Одна из тех загадочных только-я-знаю-об этом-но-очевидно-не-ты-идиот причин Шерлока.       — Может быть, дело, — сказал он черепу, которого тайно начал называть Гэри. — Наблюдение, он замаскирован, не может раскрыть себя и тому подобное, Боже мой, я говорю с черепом, — он закрыл лицо руками. Он ненавидел признаваться в этом, и он не стал бы делать этого вслух — даже Гэри — но он действительно начинал скучать по этому ублюдку. Или, по крайней мере, по той толике здравомыслия, которое он предлагал, будучи человеком и настоящим, потому что, по крайней мере, тогда Джон не был ограничен разговором с мертвыми.       В течение следующих двух дней также происходил целый ряд странных и тревожных преступлений, происходивших по всему городу. Еще один пожар — на этот раз сгорела ветхая школа в Крауч-Энде. Никто не пострадал, но место было разрушено. На детской площадке было сообщение, написанное на бетоне тем же аккуратным почерком, что и предыдущее:       Это только начало всего этого, действительно.       Следующее сообщение: «вы сейчас внимательно слушаете?» — сопровождалось брошенным чемоданом посреди вокзала Ковент-Гарден. Возникший в результате хаос, связанный с вызовом саперов, маневрами поездов и толпами пассажиров, пытающихся добраться домой, на несколько часов полностью заморозил весь транспорт в центре Лондона. Джон не смог вернуться домой до наступления темноты, и когда он узнал почему, он чуть не просунул пульт в экран телевизора. «Это, — решил он, — становится смешным».       По крайней мере, это было нелепо, пока не превратилось во что-то похуже. На третий день после исчезновения Шерлока восемь отрубленных рук были обнаружены выстроенными в линию перед главным входом в Скотланд-Ярд. СМИ пошли в полный отрыв.       В разгар всего этого Лестрейд позвонил Джону.       — Послушайте, — сказал он измученным и раздраженным тоном, — если вы что-нибудь знаете, с вами ничего не случится. Я не был серьезен, когда говорил это.       Джон вздохнул, ущипнув себя за переносицу:       — И когда я сказал, что ничего не знаю, я был серьезен, — он повесил трубку, сунул свой мобильный телефон под подушки дивана и сел на него, пока смотрел ужасный репортаж по телевизору.       Когда они показали руки, Джон вытащил свой мобильный телефон.       — Ждите, — сказал он, когда Лестрейд взял трубку.       — Что?       — Руки, — сказал Джон. Он посмотрел на телевизор, — говорят, ждите. Лестрейд издал грубый смешок:       — Вы слишком долго находились с ним, друг мой, вы не имеете никакого понятия.       Джон закатил глаза и чуть больше понял разочарование Шерлока в мире.       — Это язык жестов, — сказал он. — Руки, они пишут слово «ждать» на британском языке жестов. Попросите кого-нибудь еще подтвердить это, но я в этом уверен.       — Как вы можете быть уверенным? — спросил Лестрейд.       — Потому что я могу это прочитать, — сказал Джон. — Я прошел курс в университете. Думал, что это может пригодиться как врачу.       На заднем плане шел разговор, и Джон предположил, что Лестрейду только что подтвердили, что Джон был прав.       — Теперь это стало чертовски полезным, — сказал он. — Еще одно сообщение — это тот же парень, чтоб меня.       Тогда Джон повесил трубку, потому что внес свою лепту. Он снова посмотрел на телевизор, и теперь картинка изменилась, на что-то другое, но он все еще мог видеть эти руки, скрученные и согнутые в слове, предназначенном только для нескольких определенных пар глаз. А может, только одной? Он не был вполне уверен, что эти преступления как-то связаны с Шерлоком или его исчезновением, но и не был уверен, что это не так. Что бы ни происходило, он знал, что увидел нечто очень важное. То, что он должен был увидеть.       Он просто еще не знал, что это было, черт возьми.

-

      На четвертую ночь он проснулся и обнаружил, что кто-то сидит в изголовье его кровати и смотрит на него. Он вскочил и наставил на вторженца заряженный пистолет, прежде чем открыл второй глаз. Свободной рукой он щелкнул по выключателю на прикроватной лампе.       — Боже, — сказал он, откидываясь на кровать со вздохом облегчения. — Какого хрена ты делаешь в моей спальне?       Шерлок протянул ноги и встал.       — Жду, когда ты проснешься, — сказал он. — Ты знал, что у тебя текут слюни, когда ты спишь? Из правого угла рта.       Джон поднял пистолет.       — Я все равно должен застрелить тебя, — сказал он. — Или позвонить Лестрейду. Вся полиция охотится за тобой!       — Я знаю, — он подошел к окну, остановился рядом с ним, глядя сквозь жалюзи. Джон знал, на что он смотрит: на патрульную машину, припаркованную неподалеку от их квартиры в течение последних трех ночей. — Превосходно.       — Превосходно? Что, черт возьми, это значит?       — Это значит, что Лестрейд обращает внимание, — сказал Шерлок, возвращаясь и садясь на край кровати Джона, на этот раз чуть ближе. Он положил руку на ствол пистолета и осторожно оттолкнул его от себя. — Это значит, что полиция делает свою работу, хоть раз.       Джон заколебался, затем наклонился и убрал пистолет в ящик тумбочки, поставив перед этим его на предохранитель.       — Ищет тебя, — сказал он. — Шерлок, что происходит? Где ты был последние четыре дня? Сюда приезжала полиция, по телику много плохих новостей и…       — Да, ты тоже обращаешь внимание, — Шерлок улыбнулся ему, и это обезоружило. Это не была его обычная покровительственная улыбка или даже нежная ухмылка, которую он иногда выдавал, когда Джон был забавным или случайно говорил что-то умное. В этой новой улыбке было что-то зловещее, и Джон не был уверен, что он чувствовал по этому поводу. — Ты получил мое сообщение.       — Твое сообщение?       Шерлок поднял руки и пошевелил пальцами. Джон почувствовал, как внутри все перевернулось.       — Это был ты, — сказал он, его голос упал до шепота. — Руки. Пожары? Бомба? — когда выражение лица Шерлока не изменилось, Джон откинулся на подушки. — Христос.       Шерлок похлопал его по колену.       — Расслабься, — сказал он, — я купил их в Бартсе. Прискорбно, но важно для плана.       Джон отбил его руку.       — И каков план, Шерлок?! — он крикнул. — Сесть в тюрьму? Ты напал на полицейского — ни один суд тебя не оправдает, — он провел рукой по лицу. — Что может стоить риска своей свободой?       Тишина. Джон слышал далекий вой сирены, гул машин на улице внизу. Должно быть, шел дождь. Шерлок просто посмотрел на него с испепеляющим взглядом, и у Джона появилось ощущение, что он только что задал вопрос с ужасно очевидным ответом, и сразу понял, каков был ответ.       — Мориарти, — сказал он. — Это связано с ним.       — Очень хорошо, — сказал Шерлок. Он лег на кровать, свесив ноги, и сложил пальцы на груди. — Я оказал на тебя фантастическое влияние. Или ужасное. Никогда не могу сказать точно, — Шерлок уставился в потолок.       — Чтобы приблизиться к такому человеку, как Мориарти, — сказал он, — я должен стать таким, как он. Ты знаешь, в конечном итоге это было его целью. Наша схожесть.       — Ты не похож, — сказал Джон, сжав челюсти, — ты совсем не похож на него.       Шерлок посмотрел на него со снисходительной улыбкой.       — Мы все похожи, Джон, за исключением нашего выбора. Это мой план. Я собираюсь убедить его, что передумал.       Джон сосредоточился на большом пальце руки.       — Что ты перешел на другую сторону, — сказал он. Что-то в этом его не устраивало, но он не сказал Шерлоку. Вероятно, он уже знал.       — Да, — Шерлок наблюдал за ним. — Я построю новую репутацию, а затем отправлю ему сообщение, что в наших интересах рассмотреть вопрос о партнерстве.       — Ты безумец, — Джон поднял голову, посмотрел ему в глаза. — Либо он не поведется на это, либо ты поведешь себя так, что тебя убьют.       — Возможно, — сказал Шерлок, легкомысленно махнув рукой. — Однако я кое-что понимаю в Мориарти, чего не понимаешь ты. Мориарти не сможет удержаться от ответа на мои ухаживания.       Джон нахмурился.       — Почему?       — Из-за возможности доказать, что он был прав насчет меня, — Шерлок ухмыльнулся, но это не было счастливой улыбкой. — Потому что это то, что я бы сделал, — он сделал паузу. — Что я сделал. С его маленькими играми. Я был прав. И, соответственно, он тоже.       — Нет, — сказал Джон. — Ты решил их, чтобы помочь этим людям, — как только он сказал это, он вздрогнул, потому что не мог скрыть неуверенность в своем голосе. Он покачал головой. — Нет. Я знаю, что ты это сделал, чтобы помочь.       — Было бы хорошо, если бы это было правдой, не так ли? — вздохнул Шерлок. — Но дело в том, что я не могу сказать тебе, так оно или нет, — что-то промелькнуло на лице Шерлока, Джон подумал, что это было похоже на печаль. — Мои мотивы никогда не бывают полностью ясными, а также никогда полностью чистыми.       Джон отвернулся. Он мог вспомнить по крайней мере один момент, когда намерение Шерлока было одно и только одно: снять с него жилет с семтексом и отбросить его как можно дальше. Шерлок хотел, чтобы он был в безопасности. Джон был в этом уверен, и он хотел сказать это Шерлоку, сказать ему, что он ошибается насчет себя, но не мог подобрать для этого подходящих слов. Все, что он мог придумать, было вздором.       — Я думаю, — сказал он вместо этого, — ты недооцениваешь себя.       Шерлок сел.       — Надеюсь, что нет, — сказал он, — потому что тогда я недооценил бы Мориарти, и это было бы проблематично, — он наклонился к Джону, его тело было напряженным. — Мне нужно, чтобы ты обратил пристальное внимание, Джон. Что-то случится, и люди пострадают — если ты не будешь внимателен.       — К чему? — спросил Джон, широко раскрыв глаза. — Шерлок, ты не можешь просить меня…       — Я могу, — сказал Шерлок, — и я это сделал. Я сожалею о нападении на Лестрейда, но это было необходимо. Необходимая жертва. Мне нужно быть убедительным. Я должен сжигать мосты, заводить врагов — во всяком случае, новых, должны быть потенциальные жертвы.       Джон смотрел.       — Господи, Шерлок … — он тяжело сглотнул. — Если тебе нужно, чтобы люди поверили, что ты стал преступником, зачем говорить мне? Почему бы не позволить мне тоже в это поверить? Это было бы убедительно.       Шерлок долго не отвечал. Он смотрел на свои руки, распростертые по одеялу Джона, ногти лениво впивались в ткань. Шерлок поднял руку, как будто собирался протянуть ее и прикоснуться к одной из рук Джона, установить какую-то связь. Затем он опустил ее.       — Потому что однажды я разочаровал тебя, — пробормотал он. Его глаза встретились с глазами Джона, они были налиты кровью, бледны и серьезны. — Я не хочу делать это снова.       Джон понятия не имел, что он мог на это сказать. Похоже, Шерлок не нуждался в ответе. Он спрыгнул с кровати и начал ходить.       — Мне также нужен кто-то изнутри, — сказал он. Он вернулся к своей обычной, резкой манере слишком быстро говорить при постоянном движении. — Мне нужен кто-то, на кого я могу положиться, чтобы он принимал правильные решения, когда это необходимо. Тебе, возможно, придется делать то, что ты не хочешь делать, Джон, но ты должен это делать. Крайне важно, чтобы ты всегда делал правильные вещи, независимо от того, какова цена.       Гусиная кожа расцвела на руках Джона.       — Шерлок, ты говоришь так, будто мы идем на войну.       Шерлок мрачно посмотрел в окно.       — На самом деле, Джон, — сказал он, — то, что мы делаем, приносит нам войну.

-

      Шерлок ушел незадолго до рассвета, но не раньше, чем Джону удалось заставить его что-нибудь съесть. Он устроился на подлокотнике дивана и ел из тарелки тосты с фасолью, выглядя несколько огорченным и смущенным из-за того, что ему пришлось уступить такой элементарной человеческой потребности. Он все еще был в пальто, и то, как он сгорбился, ассоциировалось у Джона с какой-то большой птицей вроде кондора или стервятника.       — Где ты прячешься, когда уходишь отсюда? — он спросил.       — В разных местах, — сказал Шерлок, набив рот куском хлеба. — Ночлежках и тому подобное. Понимаешь, лучше иметь варианты.       — Верно, — Джон нахмурился. Он подумал о Шерлоке, скрывавшемся в каких-то ужасных местах, живя на еде на вынос и переписке, а затем ему пришла в голову другая, более тревожная мысль: так ли Шерлок жил до Бейкер-стрит?       Шерлок тихо рыгнул на другом конце комнаты.       — Прости, — пробормотал он. — И да.       — Прости?       — Ты представлял, как я, должно быть, жил до того, как мы заселились в эту квартиру, — сказал Шерлок. Он собрал последние крошки и поставил тарелку на журнальный столик. — У меня была небольшая квартирка на Монтегю-стрит. Это было не очень приятно. Там никогда не было горячей воды, а у домовладельца были проблемы с наркотиками, — он сделал паузу, затем ухмыльнулся. — Конечно, у меня тоже, но это не та черта, по которой ты захочешь, чтобы кто-то мог решать, есть ли у тебя крыша над головой.       Джон кивнул.       — Как ты думаешь, сколько еще времени это займет? — он спросил. Шерлок покачал головой и встал, смахивая крошки со своей рубашки и пальто.       — Не могу быть уверенным, — сказал он, натягивая перчатки и завязывая шарф. — Но на твоем месте я бы не стал ждать.       — Шерлок, подожди … — Джон вскочил и бросился перед ним, преграждая ему путь к двери. — Возьми мой пистолет.       Шерлок моргнул.       — Нет, — сказал он. — Мне это не нужно.       — Чепуха, — Джон повернулся, чтобы подняться по лестнице в свою спальню и принести его. — Мне было бы лучше, если бы я знал, что ты в безопасности, где бы ты ни находился.       — И я, — сказал Шерлок, схватив Джона за руку и потянув его назад, — буду чувствовать себя в безопасности, зная, что твой пистолет именно там, где он должен быть — с тобой.       — Но...       Шерлок сжал его руку, успокаивая и предупреждая.       — Я буду в порядке, — сказал он и отпустил, подняв воротник пальто. — Я свяжусь с тобой. Я серьезно, не жди. Не знаю, когда смогу вернуться.       Джон кивнул, и Шерлок вылетел из квартиры. Он смотрел ему вслед, не зная, должен ли он чувствовать себя сбитым с толку, испуганным или разъяренным, а может быть, сразу все три варианта. Вместо этого он чувствовал себя таким же опустошенным, какой казалась квартира без Шерлока. И понятия не имея, когда это закончится, и они смогут вернуться к тому, что было — или даже смогут ли они когда-нибудь вернуться. Игра, в которую планировал играть Шерлок, была предназначена для того, чтобы причинить боль, и Джон не был уверен, кто — в конечном итоге — пострадает больше всего.       После этого сна не было ни в одном глазу, поэтому Джон приготовил еще одну чашку чая и приземлился перед телевизором, с трепетом смотря BBC News 24. Каким будет следующий шаг Шерлока? Это было невозможно узнать, потому что невозможно было предсказать, как поступит Шерлок. Тем более, если он пытался привлечь внимание такого человека, как Мориарти…       Дрожа, Джон накинул на себя одеяло и соскользнул еще ниже в кресло, обволакивая себя знакомым коконом. Одеяло было потрепанным, в которое Шерлок любил закутываться, отвечая на электронную почту в особенно холодные вечера, и пахло им. Химикаты, то, что Шерлок использовал для ухода за своими волосами, и малейшие следы сигарет, хотя Джон не сделал никакого замечания Шерлоку насчет порчи имущества. Он плотнее закутался в одеяло и слушал отчет о последнем витке политического безумия в Америке.       Следующее, что он понял — солнечный свет струится из-за занавески, и кто-то касается его плеча. Он резко проснулся, протянул руку и схватил миссис Хадсон за запястье так сильно, что она тихонько вскрикнула.       — Извините, — сказал он, отпуская, его пульс участился. — Простите, миссис Хадсон. Вы напугали меня.       Миссис Хадсон отдернула руку и потерла запястье, выглядя немного взволнованной, но она улыбнулась ему.       — Все в порядке, дорогой. Я должна знать лучше, что подкрадываться к такому герою войны рискованно.       Джон поморщился. Ему не нравилось, когда его называли «героем войны», потому что он не чувствовал себя особенно героически из-за того, что оказался не в том месте и не в то время. Возможно, другие люди, что вернулись с войны, и были для этого звания более подходящими, но все, что осталось у Джона, — это тремор в руке, боль в плече и бесконечная потребность искать неприятности, где бы он ни находился. Или, точнее, жить с этим.       — Все в порядке, — сказал он миссис Хадсон. — Вам что-то нужно?       — Мне просто было интересно, — сказала она, когда начала убирать в гостиной — ее нервная привычка, хотя сам Джон не возражал, — слышали ли вы что-нибудь от Шерлока. Прошли дни, не так ли, и я не слышала ни звука от него.       — Ничего, — Джон ненавидел лгать ей, но в данном случае, наверное, так было лучше. — Ни слова.       Она вздохнула.       — Я надеюсь, что он не попал в беду, — миссис Хадсон сложила журналы на журнальном столике. — Честное слово, дорогой, начинаешь лениться с возрастом? Не оставляй тарелки, — она взяла тарелку Шерлока, оставленную накануне вечером, и поспешила на кухню, чтобы помыть ее.       — Не беспокойтесь об этом, — крикнул ей вслед Джон. — Я помою… — он взглянул на телевизор и замолчал. Лестрейда показывали на BBC, он давал пресс-конференцию. Джон вскочил и кинулся к пульту, увеличивая громкость.       Есть ли у вас какие-нибудь сведения о том, кто мог это сделать, детектив-инспектор?       — У нас есть направление, но ничего конкретного, что мы бы могли обнародовать. Вы узнаете больше, когда узнаем мы. Однако достаточно сказать, что в интересах всех сохранять бдительность. Держите глаза открытыми, и если увидите что-нибудь необычное, не бойтесь звонить нам.       Джон нахмурился. Он пропустил то, что потребовало пресс-конференции, но затем по телевидению показали изображения станций метро, переполненных людьми, кольцевой, проносящейся мимо камеры. Значит, что-то связанное с метро.       Строка пробежала по нижней части экрана.       Обнаружена угроза метрополитену… возможен заговор с бомбой… дополнительная информация по мере поступления…       «Это», — подумал он, поднимая трубку мобильного, — «это более чем нехорошо».

-

      Было странно находиться в Ярде без Шерлока. Достаточно странно, что люди продолжали бросать на него косые взгляды, которые, как им казалось, он не замечал. Они, конечно, не понимали, что если провести достаточно времени с мужчиной, который все замечает, это начинает сказываться.       — Странно, не правда ли? — сказал Лестрейд из-за стола. — Вы здесь, без него.       — Я просто думал об этом, — Джон сел немного прямее. — Но я хочу помочь, если смогу. Если это он… — теперь лгать стало легче, — тогда я, наверное, лучший вариант, который у вас есть.       Лестрейд фыркнул.       — Вы единственный вариант, — сказал он. Он подтолкнул к Джону стопку фотографий. — Вот, пожалуйста. Если вы можете что-нибудь из этого выяснить, во что бы то ни стало, дайте нам понять.       Джон взял фотографии, кадры с камер видеонаблюдения. Они показали станцию Вестминстер, и отметка времени была 3.14, 3.16, 3.18. Все они были в точности такими же, за исключением крохотной детали — слов, которые одно за другим появлялись на полу станции. Они были на виду у камер, значит, их нужно было увидеть.       — Числа, — сказал Джон. Он моргнул и снова пролистал изображения. — Это просто числа. Это похоже на математическое уравнение.       Лестрейд кивнул.       — Это то, что мы думаем, и у нас есть парень, который занимается этим, но непонятно: как это поможет, если мы будем знать, что это значит.       Джон, как оказалось, не был халявщиком на математике в школе. Он нахмурился, глядя на числа, потянул к себе блокнот и ручку и начал работать.       — Тот, кто придумал это, умен, — сказал он, — но хочет, чтобы люди менее умные, чем он, могли это понять. Так что это не так сложно, как кажется.       — Я лучше справлялся с физкультурой, чем с математикой, — сказал Лестрейд, откинувшись на спинку кресла и глядя на него. — Не могу помочь с налогами, но я могу снять для вас налогового инспектора, если хотите.       Посмеиваясь, Джон закончил уравнение и поднял блокнот.       — 24.765, — сказал он. — Ответ — 24.765.       — Что, черт возьми, это значит? — сказал Лестрейд. Он протянул руку и взял блокнот, прищурившись, пытаясь прочитать ужасный докторский почерк Джона. — Уверены?       — Попросите своих людей проверить это, но я почти уверен, что правильно решил, — Джон пожал плечами. — Понятия не имею. Возможно, что-то связано с расписанием?       Лестрейд встал.       — Я проверю это на TFL, посмотрю, не значит ли это что-нибудь для них.       — Хорошо, — Джон тоже встал. — Так что, думаю, я пойду.       Он был на полпути к двери, когда Лестрейд осторожно схватил его за руку.       — Джон, — сказал он, что нервировало, поскольку Лестрейд никогда раньше не называл его по имени, — спасибо. За вашу помощь, — он колебался. — Значит, ничего от него? Между нами.       Джон знал, но покачал головой.       — Ничего. Понятия не имею, где он, — по крайней мере, это не было ложью. — Но я дам вам знать, если он появится.       Лестрейд кивнул.       — Я не знаю, он ли это, — сказал он. — Может быть, кто-то вроде него.       С грустной улыбкой Джон покачал головой.       — Нет никого похожего на него, — сказал он.       Выйдя на улицу, Джон пошел к метро, затем передумал и вместо этого взял такси. Вернувшись в квартиру, он сразу понял, что что-то изменилось. На кухне чайник был еще теплым, а чашка с остатками чая стояла на кухонном столе, где, как Джон был уверен, он никогда не оставит ничего съедобного. Шерлок был внутри. Он был здесь, а Джон скучал по нему.       — Черт, — сказал он. Он бросил пальто на стул, слишком раздраженный, чтобы повесить его. Он упал на диван спиной и уставился в потолок. Шерлок держался подальше, а это означало, что ему нужно было, чтобы Джон сам как-то с этим разобрался, что ему нужно было держаться подальше, чтобы не поддаться соблазну дать ответ. То, что его избегали, было странно обнадеживающим, потому что это означало, что Шерлок действительно не хотел, чтобы эти плохие вещи, которые он совершил, произошли. Ему нужно было сделать план правдоподобным, но в то же время он побуждал Джона думать, видеть, наблюдать. Число 24.765 ничего для него не значило. Казалось бы, случайное число, которое явно было ответом на вопрос, который он не мог задать. Он залез под себя и, найдя пульт, перещелкал каналы. BBC News 24 все еще освещала угрозу; наиболее вероятная теория заключалась в том, что это была тщательно продуманная угроза теракта. Как город, привыкший к взрывам, будь то немцы, ирландцы или талибы, Лондон не относился легкомысленно к угрозам взрыва, но и не паниковал. В новостях были изображены пассажиры, спокойно идущие к станциям и обратно, и хотя некоторые из них время от времени оглядывались через плечи, а ярко-желтые куртки полицейских смешивались с толпой, Лондон сохранял спокойствие и продолжал жить своей жизнью.       Но Шерлок уже угрожал взорвать бомбу несколько дней назад, и Шерлок терпеть не мог повторения. Это должно быть что-то еще, что-то, что может повредить городу, но не что-то настолько банальное как взрыв. Что-нибудь более коварное. Что-то еще, Шерлок.       24,765. 24,765. 24,765.       Это было бесполезно, он не мог установить связь. Разочарованный, Джон снял трубку и позвонил в ресторан, чтобы заказать еду на вынос. Он не мог заставить себя готовить, да и не было из чего. Он не зашел за покупками, и, если честно, он не хотел. Возвращение к покупкам на одного было слишком удручающим, чтобы думать; без Шерлока, который ел все печенье, яйца и бобы, в этом не было особого смысла. На данный момент еда на вынос его устраивала, хотя было немного неправильно звонить и добавлять напитки и закуски, чтобы минимизировать плату за доставку. Джон старался не думать об этом слишком много.       Он был на полпути к своему донару из баранины, когда по телевидению объявили, что было передано еще одно сообщение, на этот раз со станции в Холланд-парке. Джон замер, когда на экране появилось изображение разрушенной стены и ряда букв и цифр, нарисованных на плитке ярко-желтой аэрозольной краской:       C4H8Cl2S       Поначалу в этом было даже меньше смысла, чем в последнем сообщении. Он не мог придумать, что это могло значить, и если это был какой-то шифр, то они были полностью в дерьме, потому что он был бесполезен в подобных вещах, не мог даже распутывать слова в газете. Он был более удачен в судоку. Но это не судоку.       Его мобильный телефон зазвонил, и он закончил жевать, прежде чем ответил.       — Он зол, — сказал Лестрейд на другом конце. — И он чертовски ненормальный, вам нужно выяснить, где он, и заставить его прекратить все это. Прежде чем он кого-нибудь убьет.       — Подождите, — сказал Джон. — Что это? Что случилось?       Лестрейд вздохнул. Джон мог представить, как он трет висок, когда началась головная боль.       — Последнее сообщение, вы его видите, да? Ну, эта надпись — химическая формула чертова иприта.       Джон пожалел, что съел свой ужин, потому что теперь он грозил вернуться обратно.       — Вы… вы это несерьезно.       — Горчичный газ, ради всего святого, — Лестрейд сам выглядел плохо. — Что, черт возьми, он думает? Почему он это делает? Донован убеждена, что он убьет нас всех, и я уже не уверен, что она ошибается.       — Слушайте, — сказал Джон, откладывая еду и выключая телевизор. — Не… пока не паникуйте. Я знаю, что это выглядит плохо, но… я не думаю, что он действительно кого-нибудь убил или убьет.       — Вы можете быть единственным уверенным, приятель, — сказал Лестрейд. — Я должен идти, но серьезно — один звук от него, и вы мне говорите. Ясно? Что бы ни случилось, мы с этим справимся.       Джон вздохнул.       — Верно, — он закончил звонок, положил телефон на журнальный столик и долго-долго смотрел на него.

-

      Как только разгадка тайны второго сообщения раскрылась, Лондон погрузился в настоящую кровавую панику. Метро отказывалось закрываться, и те, кому не оставалось ничего другого, как использовать его по дороге на работу и домой, ехали с настороженными, усталыми лицами. Джон почувствовал себя трусом, когда на следующее утро поехал на такси в больницу, выглянув в окно и увидев людей, спешащих со станций, заметно расслабляющихся только тогда, когда они увеличивали расстояние между ними и поездами. А в клинике паника была в разгаре. Его первой пациенткой была пенсионерка, убежденная, что ее отравили газом.       — Посмотрите на эти язвы, — сказала она, ткнув своей рукой ему в лицо. — У меня отравление газом, не так ли?       «Пахнет, как будто вы…», — подумал Джон и сразу почувствовал себя виноватым за свои мысли.       — Миссис Уолтон, у вас есть кошка. У вас аллергия на нее, — она моргнула.       — Как вы узнали об этом? — спросила она в замешательстве. — Я никогда не говорила…       Джон указал на ее блузку.       — У вас тут немного шерсти. Вы позволили ей лизать вам руку, и у вас аллергия на ее слюну. Вам следует подумать об уколах от аллергии, — он похлопал ее по плечу. — Я обещаю, что вас не отравили газом.       Он отослал ее с обещанием, что больница направит ее на прием к аллергологу (и с рецептом мягкого антацида, который поможет избавиться от запаха, хотя она даже не заметила этого). День обещал быть долгим.       Или был бы, если бы не было третьего сообщения.       — Джон, — ворвалась Сара, когда он делал прививку от столбняка маленькому мальчику. — Извини, но ты должен прийти и посмотреть на это.       Приклеив пластырь к руке мальчика и извинившись, Джон последовал за ней в кабинет врача, где был телевизор. Он был настроен на канал новостей, по которому сейчас шел репортаж: перед вокзалом в Найтсбридже стоял взволнованный журналист.       — Еще одно, — сказал Джон. Он тяжело сглотнул, когда показали картинку.       1630       — Половина пятого, — пробормотал он. Это было очевидно. Это был их крайний срок.       Сара побледнела и посмотрела на него широко раскрытыми глазами.       — Через три часа.       Джон уже натягивал пальто.       — Извини, — сказал он ей. — Я должен… я должен идти.       — Все в порядке, — сказала она. Ее трясло, и он хотел подойти к ней, обнять ее и сказать, что все будет хорошо. Вот только он не знал, что все будет хорошо, и он устал всем врать. — Просто будь осторожен?       — Я буду, — он слабо, но искренне улыбнулся ей и ушел, но не пошел ни в метро, ни в такси. Он не собирался ни домой, ни в Ярд. Когда он покидал клинику, у него не было в мыслях конечного пункта назначения.       Вместо этого он пошел куда глаза глядят.       24,765. Первая подсказка, самая важная. Это должно было что-то значить. Ответ, весь ответ, был прямо у него в голове. И он знал: из того, что сказал Шерлок, что бы это ни было, предназначалось для него. Кто-то другой может понять, что означают числа, но только он сможет применить этот ответ к чему-то, что имеет смысл.       — Подумай, черт возьми, — пробормотал он себе под нос. 24,765. Он попытался сложить все числа — 24 — но это не сделало его яснее. Слишком мало для координат, и он все равно уже погуглил и не получил случайных адресов нигде недалеко от Лондона. Так что больше не вопрос математики и не место. Какого черта это было.       Он шел не менее часа — осталось два часа — и увидел, что полиция усилила свое присутствие на улицах. Офицеры в форме стояли у каждого входа в метро, осторожно отговаривая людей пользоваться им и предлагая вместо этого помочь им сесть в такси. Работники магазинов стояли в дверях, смотрели и гадали, что же будет дальше. От напряжения воздух сгущался, и Джон чувствовал это каждый раз, когда делал вдох.       Джон остановился на перекрестке, чтобы дождаться смены света на светофоре. Мимо прошла женщина, и он взглянул на нее, он был не так отвлечен, чтобы не оценить ее ноги. Но он забыл о них, когда заметил магазинчик разных мелочей на углу, и ему в голову пришла идея. Во всех отношениях, которые он считал 24.765, он не считал это мерой.       — Простите меня, — сказал он, ворвавшись в магазин и напугав женщину за прилавком. — У вас есть рулетка?       — Есть все, дорогой, — она вытащила из ящика длинную тканевую. — Как вам эта?       Джон взял у нее рулетку и поднял ее, отсчитав сантиметры до 24. — У вас есть более подробная? Мне нужно перейти к нескольким десятичным знакам.       Она порылась и достала рулетку, больше похожую на ту, что можно найти в строительном магазине.       — Попробуйте эту?       Он растянул и нашел 24,765 сантиметра. Хорошо, он наконец нашел корреляцию между случайными числами и чем-то в действительности. Но что это значило?       — У меня тоже есть одна дюймовая, — сказала продавец. — Если бы вам это было нужно.       Джон посмотрел на нее, протягивающую ему рулетку в руке. Он поднял свою рулетку. 24,765 сантиметра было равно 9,75 дюймам. Он нахмурился.       — Верно … — он покачал головой. — Нет, в этом нет никакого смысла, — сказал он вслух больше себе, чем женщине. — Это либо 24,765, либо девять и три четве…       Он замер. Потому что теперь он знал.       Несколько месяцев назад, до дела с Мориарти, когда он только что переехал на Бейкер-стрит и они только привыкали друг к другу, Шерлок застал Джона за чтением в гостиной.       — Что это, черт возьми? — спросил он, устраиваясь на диване со своим ноутбуком. Джон едва взглянул на него.       — Книга, — сказал он, глядя на страницу, которую читал. — Я уверен, что ты слышал о них. Ты оставил достаточно их на полу, чтобы я спотыкался.       Шерлок фыркнул.       — Да, но мои книги полезны. Эта выглядит паршивой.       — Паршивой? — тогда Джон поднял глаза. — Шутки в сторону, — он закрыл книгу (оставив палец, чтобы отметить место, на котором остановился) и поднял ее. — Это не мусор, потому что она предназначена для детей. Взрослым она тоже нравится.       — Теперь я не уверен, что ты взрослый, — сказал Шерлок. — Если только это не какое-то потерянное произведение литературного искусства, которое я как-то пропустил.       Джон в шоке уставился на него.       — Ты говоришь мне, — сказал он, — что никогда не слышал о Гарри Поттере?       — Спасибо, — сказал Джон, бросая рулетку бедной женщине и выскакивая из магазина. У него не было телефона, и он был так сосредоточен на том, чтобы дозвониться до Лестрейда, что чуть не вылетел на проезжую часть, едва успев притормозить до того, как его сбил бы грузовик.       — Кингс-Кросс, — крикнул он, как только Лестрейд взял трубку. — Это Кингс-Кросс.       — Вы… Как вы можете быть так уверены?       Джон прорычал:       — Послушайте, просто поверьте мне, я знаю, что говорю — он идет на Кингс-Кросс. Эвакуируйте всех, делайте то, что вы должны делать, просто выводите людей оттуда, у вас есть только час!       К тому времени, как он добрался до Кингс-Кросс, в этом районе царил полный хаос, мигали огни и волновались огромные толпы сбитых с толку лондонцев — которые не могли видеть, из-за чего весь шум — и повсюду полиция. Джон протискивался сквозь толпу, пока не заметил знакомую серебряную макушку и начал пробиваться к ее обладателю. К счастью, когда его остановил офицер, Донован заметила его и махнула рукой. Он пошел ей навстречу.       — Они нашли устройство, — сказала она. — Спрятано в вентиляционной системе. У этой чертовой штуки был таймер и все такое. Погас, когда они пытались его удалить, — Донован уставился на него. — Откуда вы знали?       Джон покачал головой.       — Теперь это не имеет значения, — сказал он, наклоняясь, чтобы перевести дыхание. — Вы вытащили всех? Кто-нибудь пострадал?       Донован кивнула.       — Двое наших мужчин, — сказала она. Она стиснула губы в тонкую линию. — Но не так уж и страшно, они были хорошо защищены. Их доставили в больницу.       Рядом с ними появился Лестрейд.       — В следующий раз, — сказал он Джону с облегченной улыбкой, — не пресекай это настолько поздно.       — Надеюсь, следующего раза не будет, — сказал Джон. Он прислонился к фонарному столбу, внезапно обессиленный. — Я вам еще нужен? Потому что я действительно хочу пойти домой и лечь спать.       — Я должен вызвать вас для заявления, — сказал Лестрейд. — Мне следовало бы допросить вас, откуда вы узнали, но… пока не буду, — он осторожно посмотрел на Джона. — Я думаю, что это, вероятно, хорошая идея, если никто не узнает, что вы в этом замешаны.       Джон подумал об этом. Если Мориарти узнает, что Джон помогает полиции пресекать преступления Шерлока, он может заподозрить, что Шерлок помогает Джону, и тогда все пойдет коту под хвост.       — Да, я думаю, это к лучшему, — сказал он. — Я позвоню завтра, расскажу, что смогу.       Джон махнул им и пошел обратно сквозь толпу. В этом районе не было такси, поэтому он шел пешком, пока не оказался достаточно далеко от всего хаоса, чтобы иметь возможность поймать его, забраться внутрь и устало назвать водителю адрес. Он откинулся на спинку сиденья и уставился в окно, видя не пролетающий мимо Лондон, а скорее, как Шерлок насмехается над его копией «Философского камня», а затем понимая, почему книга исчезла вскоре после этого. Она не была потеряна или выброшена. Шерлок хотел знать. А потом он вспомнил.       Что-то теплое развернулось в груди Джона, и он рассеянно потер ее.       Вернувшись домой, Джон едва поднялся по лестнице и рухнул на диван, день догнал его, схватил и оглушил.       Джон закрыл глаза. Он заснул.

-

      Следующие пять дней ничего не происходило. Вообще ничего. Джон часто просыпался по ночам, но никто не сидел у изголовья его кровати и не смотрел на него. Когда Джон возвращался домой из клиники, не было никаких явных признаков того, что Шерлок был в квартире. И больше нигде в Лондоне не появлялось загадочных сообщений.       СМИ по-прежнему говорили о панике по поводу горчичного газа. Они начали называть человека, стоящего за сообщениями, «этим монстром», а затем он стал просто «Монстром». О «Монстре» постоянно писали в Daily Mail, упоминали в утренних шоу и шептали на станциях метро и в кафе. Все хотели знать, кто он такой, что он может делать дальше и когда полиция его поймает. Джон знал, что Лестрейд также устал слышать о «Монстре», как и он сам.       — Ушел и получил прозвище, — сказал Лестрейд однажды вечером по телефону. — Держу пари, он доволен собой.       — Сомневаюсь, — сказал Джон, вспоминая взгляд Шерлока, когда он рассказал ему о плане. В нем было сожаление, которое только убедило Джона в том, что заявление Шерлока о том, что он социопат, было не более, чем принятием желаемого за действительное. Шерлок был гораздо более человечным, чем думали многие люди, включая самого Шерлока. — Мы все еще не знаем, что это он.       — Кто еще это мог быть? — Лестрейд казался измученным. Джону показалось, что он слышит звон льда в стакане. — Он исчезает, и все это начинается, знаешь ли, это немного подозрительно.       Джон не хотел больше ничего слышать. Он извинился, утверждая, что устал, и повесил трубку, выключив на ночь свой мобильный. Он устал, но ложиться спать не хотел. Он плохо спал, его кровать была неудобной. Накануне вечером он плюхнулся на диван и проснулся с такой болью в шее, что не знал, как кто-то так долго, как Шерлок, может спать на нем так часто. Дело в том, что Джон не мог заснуть, потому что в квартире было слишком тихо, слишком пусто без Шерлока.       Он встал и побродил по кухне, намереваясь пройти в туалет, но вместо этого остановился у двери спальни Шерлока. Джон редко заходил туда, за исключением одного раза, когда зашел, чтобы посмотреть, сможет ли он найти источник очень странного запаха (который, как оказалось, исходил из ванны, и это был просто ужасный день). Он на мгновение оперся рукой на дверную ручку, затем глубоко вздохнул и толкнул дверь.       Комнату Шерлока можно было описать только как организованный хаос. Она была не столько захламлена, сколько загромождена: его бюро было завалено заметками, книгами и артефактами из старых дел, пол был завален старыми газетами, сложенными в стопку по пояс. Шерлок ненавидел что-либо выбрасывать. На подоконнике стоял ряд пробирок, которые светились при свете каждой проезжающей мимо пары фар. На полу у кровати лежали тапочки, очевидно, откуда-то с Ближнего Востока, а скрипка и смычок Шерлока упирались в прикроватный столик. Джон почувствовал острую боль, когда увидел это, потому что где-то Шерлок думал без своей скрипки, и это не могло быть красиво. Не говоря уже о том, что он действительно скучал за концертами в три часа утра.       Он вошел внутрь и сел на край кровати, взяв с прикроватной тумбочки наручники полицейского образца. В любой другой спальне Джон точно знал бы, для чего они нужны, но Шерлок, скорее всего, взял их по совершенно несексуальным причинам. Он положил их обратно и через мгновение откинулся на кровать, закинул ноги и лег, положив голову на подушку, глядя в потолок.       «Шерлок, вероятно, точно знает, сколько там трещин», — подумал он. Он попытался представить Шерлока, лежащего там, этот улей мозга, гудящий от бесконечных мыслей, пока его тело не будет достаточно измотанным, чтобы спать. Джон думал, что это было довольно одиноко, и подозревал, что, возможно, именно поэтому Шерлок так часто лежал на диване; чаще всего он бывал там, когда Джон приходил с работы, или был в пабе, или гулял с хорошей девушкой, которую он встретил. Они болтали, ссорились или просто сидели вместе в одной комнате, делая совершенно разные вещи и не разговаривая, просто оставаясь рядом. И это было хорошо, Джону всегда нравились эти вечера.       Ему никогда не приходило в голову, что они могут понравиться и Шерлоку.       Он не заметил, что уснул, пока его не разбудил мягкий звук открывающейся двери. Джон открыл глаза и обнаружил, что Шерлок стоит в дверном проеме своей спальни, совершенно удивленный и нисколько не настороженный.       — Тебя не было в твоей спальне, — сказал он мягким и немного хриплым голосом. — Думал, что тебя нет дома. Не думал, что найду тебя здесь.       — Я тоже, — сказал Джон, садясь. — Не планировал здесь спать, просто так случилось.       — Ага… — Шерлок вошел в комнату, закрыв за собой дверь. — И почему ты вообще был здесь?       Джон посмотрел на него, затем отвернулся.       — Не знаю, — сказал он. — Не мог заснуть. Просто было любопытно, я полагаю.       Шерлок встал в конце кровати.       — Любопытно о чём? — он спросил. — Хотел посмотреть, как живет сумасшедший?       — Я знаю, как ты живешь, — отрезал Джон. — Ты живешь со мной.       Глаза Шерлока расширились. Джон не собирался так говорить, но это уже вылетело, и он не мог взять слова обратно, поэтому он просто соскользнул с кровати и сел на ее край, зевая.       — Ты положил двоих мужчин в больницу, — сказал он. — Своим маленьким трюком.       — Просчет, — Шерлок снял пальто и аккуратно накинул его на подножку. — Я не собирался никому причинять вред.       — Я знаю, — Джон посмотрел на него. — Я получил сообщение.       — Да, это так, — сказал Шерлок, и Джону показалось, что он уловил нотку гордости в его голосе. — Я знал, что ты со временем придёшь к этому. Я не мог быть слишком очевидным, чтобы некоторые люди не подумали, что я просто даю тебе ответы, — он кивнул Джону. — И ты держался подальше от газет, нигде о тебе не упоминали. Хорошая работа.       Джон пожал плечами.       — Тебе бы не принесло много пользы, если бы я этого не сделал, не так ли? — он закусил нижнюю губу, посмотрел на свои руки. — Сколько еще, Шерлок? — спросил он тихим голосом. — Сколько еще нужно сделать, чтобы привлечь его внимание?       — Немного, — сказал Шерлок. Он снял перчатки и шарф и бросил их на кровать. Он улыбнулся Джону. — Почему ты спрашиваешь? Может быть, ты скучаешь по мне? — он усмехнулся.       — Да, — сказал Джон.       И вот оно. То, чего он пытался избежать уже некоторое время. Он скучал по Шерлоку, он скучал по его присутствию, его голосу. Он скучал по ним, по той маленькой жизни, которую они сложили из своих собственных кусочков. Джон никогда не давал имени тому, что он чувствовал, но это было достаточно близкое к ему чувство.       Он взглянул на Шерлока. Он выглядел удивленным и впервые с тех пор, как Джон встретил его, потерял дар речи.       — Джон, я…       — Да, не надо, — Джон поднял руку. — Не надо, — он встал. — Я иду в свою комнату. На этот раз ты можешь приготовить себе чай с тостами. Я устал.       Он потянулся к двери. Шерлок схватил его за запястье. Его кожа была мягкой, но холодной, несмотря на перчатки. Джон взглянул на него — честно говоря, как человек смог стать таким высоким и не быть наполовину жирафом? — и тяжело сглотнул. Он не знал, что его ждет: удар, лекция, извинения — но он приготовился к этому.       Он не ожидал, что его поцелуют.       Губы Шерлока потрескались от холода, но Джон обнаружил, что он действительно не против. Сначала он напрягся, но расслабился, когда почувствовал, как язык скользнул по его нижней губе, и позволил рту расслабиться. Тогда Шерлок поцеловал его по-настоящему: с намеком на зубы и с привкусом сигарет — должно быть, он снова начал курить. Джон вывернулся в хватке Шерлока, протянул руку и схватил его за рубашку, потянув его вниз, чтобы он мог легче ответить на поцелуй, смыкая их губы, резко вдыхая запах дыма, ветра, Шерлока.       Это было то, что он искал, когда вошел в спальню. Эта близость. Знакомая кожа, запах и волосы Шерлока. Эта вещь между ними, которую ни один из них не заметил, пока ее больше не стало, когда их разделение напомнило им о том, зачем они нужны друг другу. Джон не мог определить временные рамки того, как долго он так себя чувствовал, это просто было. Он всегда этого ждал, даже не подозревая об этом.       По-видимому, именно это же чувствовал и Шерлок, поскольку он продолжал шептать в рот Джону «наконец, наконец, наконец».       Через несколько минут или часов, Джон не знал, они отступили. Несколько мгновений ни один из них не говорил. Глаза Шерлока были закрыты, его губы слегка приоткрыты, и его дыхание медленно возвращалось в норму. Нечасто Джон видел Шерлока таким расслабленным, поэтому попытался запомнить это как можно лучше. На случай, если он никогда не увидит этого снова.       — Неожиданный поворот событий, — наконец сказал Шерлок. Он открыл глаза и посмотрел на Джона. — Перестань выглядеть так, словно ты потерял собаку. Я здесь, Джон, — он протянул руку и положил ее на ту, которую Джон прижал к его груди. — Я все еще здесь.       — Как долго, — сглотнул Джон. Шерлок поморщился.       — Джон.       — Нет, я знаю, — Джон кивнул. — Ты должен это сделать. Его нужно остановить.       Шерлок слегка улыбнулся ему.       — Да, — сказал он. — Но когда все закончится, я вернусь, — он сделал паузу, — вернусь домой.       — Ко мне, — сказал Джон. — Ты вернешься домой, ко мне. И у нас снова будет все хорошо.       — Да, — сказал Шерлок, но он не выглядел уверенным в этом.       Это было нормально. Джон тоже не был уверен, что верил в это.

-

      — Я не знаю, когда смогу вернуться, — сказал Шерлок. Джон кивнул.       — Я не буду ждать, — сказал он с грустной улыбкой. — Чего я могу ожидать на этот раз?       Шерлок покачал головой.       — Я бы сказал, — ответил он, — но правда в том, что я еще не уверен. Но ты все узнаешь, когда это произойдет. Ты поймешь.       — Я надеюсь на это, — сказал Джон. Он уперся лбом в плечо Шерлока. Тот протянул руку и обнял его, поцеловав в макушку. — Я надеюсь на Бога, я верю.       — Я полностью верю в твои способности, Джон, — Шерлок отстранился и встал. — Потому что я научил им тебя, — он долго смотрел на Джона, похоже, он хотел сказать что-то еще. Вместо этого он просто кивнул и без единого слова вылетел за дверь.       Джон вернулся в постель в комнате Шерлока, но еще долго не мог заснуть.

-

      Через два дня полиция обнаружила тело.

-

      — Что я вам говорила? — Донован насмешливо поприветствовала Джона в переулке. — Наконец-то он это сделал, не так ли? Я же сказала вам, ему станет скучно, и вот мы здесь. И вот он, бедняга. Выстрел в чертову голову.       Она указала на тело мужчины, сидящее у стены. Он был одет в дорогой костюм и галстук и на вид был примерно средних лет. В нем нет ничего необычного, за исключением пулевого отверстия на одной стороне головы. Джон глубоко вздохнул и нырнул под полицейскую ленту.       — Это он, — сказал Лестрейд. — Есть сообщение и все такое, — он выглядел бледным и недоверчиво смотрел на Джона. — Я не думал, что это было в нем, — сказал он. — Я никогда не думал, что он будет способен…       — Верно, я знаю. Психопат и все такое. Слышал это раньше, — Джон отошел, пошел осматривать тело. Он надел перчатки и присел, стараясь не наступить на кровь на земле.       Тогда он понял, что он стоял не только перед кровью, но и перед последним посланием. Он встал и немного отступил, чтобы было видно.       Твой ход.       Впервые после медицинской школы Джон испугался, что ему станет плохо при виде крови. Он отшатнулся, наклонился и сделал несколько глубоких вдохов и выдохов. «Он этого не делал, — подумал он. — Он не мог этого сделать. Не в его силах лишать жизни без причины. Без причины». Он закрыл глаза и попытался вспомнить Шерлока из той ночи, того, кто держал его, поцеловал и сказал, что вернется к нему домой. Все.       Когда он снова выпрямился, все смотрели на него. Не обращая на них внимания, он снова двинулся к телу и посмотрел. Действительно посмотрел.       Бизнесмен, возможно, банкир или из правительства, сказать невозможно. Женат, обручальное кольцо на пальце. Темно-синее пятно и на указательном пальце левой руки. Дорогие часы на правом запястье. Сдвинутые слегка влево. Скорее всего левша — рыбак рыбака видит из далека. Джон нахмурился.       Рана на голове была слева. Мужчина был левшой.       Он протянул руку, взял левую руку мужчины за запястье и поднял ее. Ригор еще не проявил себя, поэтому рука человека была безвольной. Он внимательно изучил пальцы.       Вот оно что. Крошечный слабый след остатков пороха.       Джон подумал об Эдди Ван Куне, левше с пулевым отверстием на правой стороне головы. Очевидная (как только Шерлок указал на это) жертва убийства. Шерлок запомнил это. Шерлок знал, что он вспомнит.       От облегчения у него чуть не закружилась голова. Джон подавил смех и выпрямился, прислонившись одной рукой к стене. Самоубийство. Тело было перемещено, поза изменена, но по расположению раны и остатку на пальцах было очевидно, что бедняга выстрелил себе в голову. Каким-то образом Шерлок нашел его (неудивительно — Шерлок знал каждое глубокое и темное место в Лондоне, где можно было подумать о самоубийстве) после того, как это произошло, и перестроил его так, чтобы это выглядело как убийство, но с довольно очевидной подсказкой, что это не было убийством, такой, которую Джон поймет быстрее, чем другие, потому что он сам левша.       Это должно было тревожить, но для Джона это было, пожалуй, лучшим, что случилось с ним за несколько недель.       Шерлок не был убийцей. У него еще был шанс выйти из этого почти без проблем.       Джон снова посмотрел на Лестрейда и Донован, которые разговаривали и бросали на него взгляды. Джон потер лицо рукой в надежде, что выглядит достаточно подавленным. Он не собирался им говорить. Чем дольше они думали, что «Монстр» перешел к убийствам, тем лучше. Особенно, если это попадет в СМИ.       — Что вы думаете? — спросил Лестрейд, подходя к нему. — Думаете, это был он?       — Не могу сказать, — сказал Джон, но старался выглядеть как можно более хитрым. — Сложно сказать. Возможно, это подражатель. Такое случается с подобными случаями, знаете ли...       — Правильно, — Донован нахмурилась и повернулась к Лестрейду. — Он прикрывает его, вы же знаете, что это так. Было так все время. Он знает, что это урод…       — Довольно, сержант, — сказал Лестрейд. Он посмотрел на Джона, сузив глаза, как будто пытался заглянуть в него, прочитать его мысли, но Джон был готов к этому. Держи лицо пустым, ничего не показывай. И он провел достаточно времени с кем-то, кто, казалось, мог читать мысли, и знал, что Лестрейд никак не сможет его понять.       — Хорошо, — сказал он через мгновение. — Я заставлю лабораторию заняться этим. Но если я найду доказательства, что это он, и я выясню, что вы оправдывали…       — Я знаю, — сказал Джон. — Вы можете арестовать меня, я пойду охотно. А пока я вернусь в свою квартиру, — он повернулся и пошел прочь, сопротивляясь желанию оглянуться, зная, что они наблюдают за ним.       Он надеялся, что по возвращении на Бейкер-стрит у него будет немного времени, чтобы разобраться в своих мыслях, но, к сожалению, дела редко шли так, как хотел Джон. Когда он вошел в квартиру, Майкрофт Холмс сидел в кресле и постукивал зонтиком по полу.       — Добрый день, Джон, — сказал он. Его улыбка была мрачной.       — Майкрофт, — Джон кивнул ему. Его не особо удивило присутствие Майкрофта; фактически, он сам гадал, когда тот его посетит. Конечно, Майкрофт заметил бы исчезновение своего брата давным-давно. — Я просто поставлю чайник, а?       — Было бы неплохо, — сказал Майкрофт. — Я ждал довольно долго.       На кухне Джон закатил глаза.       — Извините. Осматривал тело.       — Я хорошо осведомлен, — Майкрофт продолжал стучать. Стук, стук, стук.       — Фактически, тело Джеймса Кеплера.       Руки Джона дрожали, когда он наполнял чайник из-под крана.       — Ваш друг?       Стук, стук.        — Вообще-то, коллега, — сказал Майкрофт. — Работал на Минобороны. Хороший человек. В настоящее время он был вовлечен в совершенно секретный проект, — Джон взглянул на него. Майкрофт смотрел не на него, а скорее на каминную полку, на Гэри-череп. — Очень неудобно, что он мертв.       — Я уверен, что его жена согласится с вами, — сказал Джон. Он зажег огонь под чайником и оперся обеими руками о стойку. — Не удивлен, что вы уже об этом знаете.       Он почувствовал улыбку Майкрофта, даже если не увидел ее.       — Да, — сказал Майкрофт, — и я знаю, что вы думаете, что это было самоубийство. Я предлагаю вам пересмотреть эту оценку, доктор Ватсон.       Джон замолчал.       — Шерлок, — сказал Майкрофт, вставая и подходя к камину, поднимая череп, — всегда был интересным мальчиком. Мы были совершенно уверены, что он будет делать великие дела, когда станет старше. Мы также знали, что он может сделать ужасные вещи тоже. Проблема заключалась в том, что мы никогда не могли точно сказать, в каком направлении он движется.       — Он не… — Джон резко обернулся. — Вы не знаете его так, как я.       Майкрофт повернулся и холодно посмотрел на него.       — Да, потому что я знаю его лучше, — сказал он. — В конце концов, он мой брат. Я знаю его двадцать девять лет. Вы знаете его меньше двух. Не заявляйте, что знаете моего брата лучше, чем кто-либо другой, кто с ним встречался, Джон. Вы ничего не знаете о том, на что он способен.       — Он знает, на что способен, — парировал Джон. — И это не то, о чем вы думаете.       — Ах, Джон, — сказал Майкрофт со снисходительной улыбкой, от которой Джону захотелось бросить чайник ему в голову. — Ваша непоколебимая преданность освежает, даже если вы ошибаетесь.       — Думаю, я сам буду судить об этом, — сказал Джон. — Не говорите мне, что мне думать.       — Даже и не мечтал об этом, — Майкрофт положил череп на место и поднял зонтик, изучая его кончик, как будто он был очень интересным.       — Считайте это просто предупреждением, Джон — вы, возможно, захотите пересмотреть то, в кого вы верите. Это только в ваших интересах.       Джон уставился на него.       — Не могу поверить, что его собственный брат говорит мне бояться его, — сказал он. — Я понимаю, действительно понимаю — любой, кто считает Шерлока кем-то другим, кроме сумасшедшего или психопата, является идиотом, да? Что ж, тогда я совершенно счастлив быть идиотом, — он прошел через комнату к двери и открыл ее, выжидающе глядя на Майкрофта. — Не позволяй двери ударить тебя по заднице, Майкрофт.       Майкрофт нахмурился.       — Хорошо, — сказал он ледяным тоном. — Тогда это на вашей совести, — проходя мимо Джона, он остановился и наставил зонтик ему на грудь.       — Если вам что-нибудь станет известно о смерти Кеплера, вы свяжетесь со мной, — это не была просьба, но Джон не собирался ее выполнять. Он просто кивнул и смотрел на Майкрофта, пока он не опустил зонтик и наконец не покинул квартиру. Джон не расслаблялся, пока не услышал, как хлопнула дверь внизу.       — Христос, — Джон закрыл дверь квартиры и прислонился к ней. — Я не могу больше выносить это, — он оттолкнулся от двери и вернулся к чайнику, снял его с огня и сделал себе столь необходимую чашку чая. Ему нужно будет выскочить и купить еще по этой цене. Возможно, ему стоит начать покупать чай оптом.       «Убийство» стало известно 24 BBC News во второй половине дня. Джон наблюдал, как Лестрейд проводит пресс-конференцию, подтверждая, что сообщение действительно было от «Монстра» и что теперь они считают его вооруженным и очень, очень опасным. Он также упомянул, что они были готовы опубликовать фотографию человека, подозреваемого в принадлежности к Монстру, но ожидали подтверждения от своей следственной группы, прежде чем сделать это. Джон знал, что под «следственной группой» они имели в виду его; Лестрейд ждал, практически умоляя его — в прямом эфире — позвонить и сказать ему, что да, Шерлок сорвался, сошел с ума и теперь убивает людей на улицах Лондона.       Джон задавался вопросом, должен ли он это делать.       «Это изменит все», — подумал он, глядя в свою давно остывшую чашку чая. Если они сопоставят лицо Шерлока с лицом таинственного преступника, он не знает, как Шерлок сможет действовать после этого. Он был необычно выглядящим человеком, запоминающимся тем, что был высоким, красивым и устрашающим. Люди не забыли Шерлока Холмса. Люди не забудут Монстра. И если бы эти двое были одним и тем же, их жизнь никогда не была бы нормальной — а иногда и приближающейся к нормальной — снова.       Джон без колебаний включил себя в это уравнение. Теперь он был безвозвратно привязан к Шерлоку, теперь, когда он понял, к чему они стремились все это время. Его не удивило, что у него возникли чувства к нему, но он был немного шокирован тем, что Шерлок на них ответил. Он не ожидал этого, полагая, что это односторонняя вещь, которая исчезнет через некоторое время, когда они привыкнут друг к другу. Хотя, честно говоря, он никогда раньше никого не убивал из-за соседа по квартире, так что, возможно, ему следовало тогда знать, что их отношения не будут развиваться, как любые нормальные отношения.       Так что то, что случилось с Шерлоком, повлияло и на него. Когда с этим будет покончено, им, возможно, придется покинуть Лондон. Или Шерлок может вообще не выйти из этого дерьма свободным человеком. Что, если Шерлок попадет в тюрьму за то, что он сделал, или хотел, чтобы люди думали, что он сделал? Устройство с ипритом было абсолютно противозаконно, были проблемы, которые он причинил, люди, которым он причинил боль, хотел он этого или нет. Для Шерлока покопаться в трупе не было чем-то новым, но на этот раз у него не было разрешения от Бартса. Угрозы взрыва, вандализм, ограбления — всего этого было достаточно, чтобы надолго упечь Шерлока, если Лестрейд выберет этот путь. Что будет с Шерлоком в тюрьме? Что случилось бы с Джоном без Шерлока?       Джон вздохнул. Возможно, тебе придется делать то, чего ты не хочешь, Джон, но ты должен. Совершенно необходимо, чтобы ты всегда поступал правильно, независимо от цены. Он почти мог представить Шерлока перед собой, снова произносящего эти слова с напористостью в голосе, которую Джон никогда раньше не слышал. Он знал, что ему нужно делать. В этом и был весь смысл.       Он взял свой мобильный и набрал номер.

-

      К вечеру лицо Шерлока разошлось по всему Лондону. Было неприятно видеть, как это лицо — суровое, хмурое, единственная фотография, которую он мог когда-либо получить, — смотрит на него из телевизора под надписью «РАЗЫСКИВАЕТСЯ ПО ПОДОЗРЕНИЮ В УБИЙСТВЕ» большими заглавными буквами. Джон долго смотрел на экран, гадая, что он наделал, пока он, наконец, не заснул в своем кресле.       Он проснулся, когда пульт выскользнул из его руки и упал на пол. Когда он открыл глаза, Шерлок сидел на диване, глядя на него с непонятным выражением лица. Он выглядел усталым, хотя его глаза были широко открыты, возбужденным и изучающим Джона, как будто он был величайшей загадкой. Джон прочистил горло и наклонился, чтобы поднять пульт.       — Я думал, мы договорились, что ты не будешь ждать, — сказал Шерлок. — Не очень удобное место для сна.       — Не ждал тебя, — сказал Джон. — Просто устал. Слишком много работы за последние несколько дней, — он потер рукой лицо и волосы. — Чаю?       — Не для меня, спасибо, — Шерлок встал и обошел комнату, поднимая и складывая вещи. Он казался взволнованным. Джон не знал почему, но когда Шерлок поднял череп, Джон подумал о словах Майкрофта: мы не знаем, на что он способен. Сразу же Джон ощутил себя будто на грани лезвия; что-то пошло не так.       — С тобой все в порядке?       Шерлок повернулся и ухмыльнулся ему. Это была ужасная улыбка, яркая, блестящая и фальшивая, не затрагивающая глаз.       — Я великолепен, — сказал он. Он указал на телевизор. — Город боится меня. Это просто чудесно.       Джон сглотнул.       — Тебе… это нравится? — спросил он, хотя на самом деле не хотел знать ответа. Он боялся, что может уже знать. — Потому что… это не хорошо, Шерлок. Тебе не следовало бы наслаждаться этим.       — Почему бы и нет? — Шерлок хлопнул в ладоши в перчатках и потер их. — Это то, о чем я мечтал, когда был мальчиком, Джон. День, когда я главный. Лондон знает, что у меня все под контролем, а полиция бесполезна, совершенно бесполезна. Они в моей власти. Эти люди понятия не имеют, на что я способен.       — Иисус … — Джону стало холодно, все тепло и цвет покинули мир, когда слова вырвались изо рта Шерлока. — Тогда Майкрофт был прав.       Шерлок нахмурился.       — Мой брат был здесь, — сказал он. — Конечно, он не мог не засунуть свой длинный нос в чужие дела.       — Самоубийца, этот человек, был одним из его коллег. Он имеет право беспокоиться, Шерлок.       — Ой, — Шерлок снова улыбнулся, на этот раз искренне. — Ты на самом деле, действительно, думаешь, что это было самоубийство. Это прекрасно.       Джону стало плохо.       — Это было самоубийство, — осторожно сказал он. — Я могу сказать, что ты знал, что я смогу сказать, — он уставился на Шерлока. — Это было самоубийство.       — Конечно, было, — сказал Шерлок. Он посмотрел на Джона, как на простого ребенка. — В конце концов, ты же врач.       «Все должно быть не так», — подумал Джон. Им следовало выпить чаю, обсудить следующий фрагмент плана, а затем, возможно, перейти в спальню, где будет тепло, темно и тесно. Не это. Джон чувствовал, что мир сильно наклоняется в сторону, угрожая нарушить их и без того хрупкое равновесие вещей.       — Шерлок…       — О, хватит, Джон! — Голос Шерлока доносился от окон. — Честно говоря, меня не волнует, что ты не одобряешь то, что я делаю, потому что мне не требуется и я не хочу твоего одобрения.       Рот Джона слегка приоткрылся от шока.       — Что это? — мягко спросил он. — Я думал, мы...       Шерлок фыркнул.       — Одна опрометчивая слабость, — сказал он злобным голосом, — и ты думаешь, что должно светить солнце и цвести розы, — он скривил лицо.       — Послушай, то, что я делаю там, не имеет ничего общего с тем, что происходит здесь, — Шерлок впился взглядом в Джона, как будто он обижался на него за то, что он заставил его объяснить это. — Если ты не можешь отделить мою работу от нашей личной жизни, тогда это твоя проблема, но поверь мне, когда я говорю, что у меня с этим нет никаких проблем.       — Твоя работа, — Джон покачал головой. Короткая речь Шерлока сменила шок гневом, яростью, которую он чувствовал в груди, сжимая кулаки.       — Ублюдок, — он вскочил и бросился на Шерлока, толкая его. — Я доверял тебе во всем этом! Боже, я помог тебе. И ты просто ушел и стал частью этого?       — В этом была вся идея, — сказал Шерлок, принюхиваясь, намереваясь отряхнуть свое пальто там, где его коснулся Джон. — Я просто решил, что это подходит мне больше, чем та чушь, которую я делал раньше. Разве ты не понимаешь, Джон? В этом нет скуки. И от всех простых, нелепых людей, с которыми я встречаюсь, я могу легко избавиться, — он слегка улыбнулся, почти эйфорически. — Так легко.       — Заткнись! — Джон снова толкнул его к стене, сшибая вещи с полок, но не заботясь об этом. — Просто заткнись, я не хочу этого слышать!       — Конечно, нет, — сказал Шерлок. — Твое героическое чутье ранит тебя знанием, что ты помог мне в этом, — он ухмыльнулся, это был дьявольский оскал. — Я бы не справился без тебя, Джон.       Это все, что он мог вынести. Он сделал замах и почти сумел ударить Шерлока в челюсть, но Шерлок был быстрее, предвидя удар еще до того, как Джон его нанес. Он схватил Джона за руку и заломил ее за спину.       — Тебе не следовало этого делать, — сказал он, заставляя Джона встать на колени, выкручивая ему руку до крика. — Я не хотел иметь с этим дело, это так утомительно.       Джон зашипел от боли, пытаясь освободиться.       — Отвали, — сказал он сквозь стиснутые зубы. — Отпусти меня.       Шерлок рассмеялся. — А потом что? Ты позвонишь этому идиоту, и он и его маленькие приспешники придут за мной? Как забавно.       Джон потянулся назад свободной рукой. В последнее время он начал носить с собой пистолет, не зная, что может произойти в любой момент, хотя идея использовать его против Шерлока заставляла его чувствовать себя отвратительно. Или, может быть, это была боль, когда Шерлок намеренно вывернул раненое плечо, он не мог сказать. Джон сумел вывернуть вторую руку, пока не дотянулся до пояса джинсов на пояснице собственной спины. Его пистолета там не было.       Джон поднял глаза и обнаружил, что Шерлок смотрит на него сверху вниз с улыбкой на лице и пистолетом Джона в руке.       — Ищешь это? — спросил Шерлок. Затем он замахнулся и ударил Джона по затылку.       Вспышка боли, и все остановилось.

-

      Первое, что заметил Джон, когда очнулся, — это холодный бетонный пол под ним. Стеная и перекатываясь на бок, он открыл один глаз и попытался сосредоточиться на своем окружении. Было слишком ярко и холодно, и он чувствовал запах Темзы. Склад или неиспользуемый док. Типичное место для подобных вещей — похищений. Должно быть, это семейное.       — Добро пожаловать.       Джон немедленно двинулся, несмотря на волну боли и тошноты, снова перевернувшись на четвереньки. Он почувствовал под собой что-то твердое — его пистолет. Он схватился за него, схватился за рукоятку и наставил его в направлении голоса Шерлока. Он открыл оба глаза. Шерлок стоял в нескольких футах от него, засунув руки в карманы, его щеки покраснели от холода.       — Ты собираешься застрелить меня, Джон? — спросил он совершенно спокойно.       — Я бы не стал, — сказал Джон, направляя пистолет на Шерлока, прицеливаясь в центр тела. — Но только дай мне повод, и я не заставлю себя ждать.       — Какая еще причина тебе нужна? — Шерлок шагнул к нему, и Джон прижал пальцем спусковой крючок. — Очевидно, меня нужно остановить. Так что останови меня, — Шерлок поднял руки ладонями вперед, стараясь стать лучшей целью. — Останови меня, Джон. Прежде чем я сделаю что-нибудь еще хуже.       Джон покачал головой.       — Я не знаю, что это за игра, — сказал он, — но я в нее не играю. Просто скажи мне, что, черт возьми, происходит. Мы можем обсудить это.       — Ты действительно пытаешься со мной вести переговоры? — Шерлок рассмеялся. — Ты смешон. Я не собираюсь вести переговоры, идиот. Либо ты собираешься застрелить меня и положить конец всему этому, либо…       — Или что?       — Или ты не будешь, — сказал Шерлок. Он улыбнулся. — Ты не будешь стрелять в меня. Ты не способен на это. Ты не можешь стрелять в меня. Я знаю почему.       Джон не мог не дрожать. Было холодно, у него болела голова, и он чувствовал, как тошнота прокатывается по животу.       — Почему?       Шерлок склонил голову и равнодушно посмотрел на Джона.       — Ты любишь меня.       — Я … — Джон не смог закончить предложение. Он не знал как. Он не был уверен, что чувствовал любовь, но потенциал есть. Или был. Он не знал, что чувствовал сейчас, когда этот блестящий, красивый, невероятный человек стал кем-то другим, к кому он не хотел ничего чувствовать. Он не мог влюбиться в безумца, террориста, монстра.       Мог ли он?       Джон поднял пистолет немного выше и нацелил его прямо между глаз Шерлока.       — Начинаю сомневаться в справедливости этого заявления, — сказал он. — Ты определенно делаешь все возможное, чтобы я изменил свое мнение.       — О, я в этом сомневаюсь, — сказал Шерлок. — Я думаю, что я тебе нравлюсь таким.       — Это полностью…       — Правда, — перебил Шерлок. — Тебе нравится, когда я опасен. Ты любишь меня опасным, — он сделал еще один шаг вперед. Руки Джона оставались неподвижными. — Ты помог мне стать самым опасным человеком в Лондоне, Джон.       Джон покачал головой, не обращая внимания на боль.       — Это было не то, что я…       — Это было, — быстро сказал Шерлок. — Это было именно то, что было. Итак, либо ты собираешься свести на нет всю свою тяжелую работу, либо ты собираешься позволить мне жить и позволить мне продолжать. Вот почему я вернул тебе твой пистолет. Чтобы ты мог принять решение, — он выжидательно посмотрел на Джона.       Это было слишком. Все это — слова, склад, выражение лица Шерлока (расчетливое, застывшее выражение сумасшедшего, в котором не осталось человека). У Джона болела голова, комната кружилась, и он не знал, что и думать. «Что, черт возьми, мне делать? Я не могу его убить, он прав, не по мне его убивать», — он не был уверен, что у него есть название для того, что он чувствовал, но он что-то почувствовал, и этого было достаточно, чтобы пистолет в его руке задрожал. И даже сейчас все, что хотел сделать Джон, — это бросить пистолет и подойти к Шерлоку, приложить руку к его сердцу и поцеловать его. «Что заставляет меня, — подумал он, — все еще хотеть поцеловать человека, который напал на меня, похитил меня, сказал мне, что он…».       — На самом деле, я думаю, что могу просто ненавидеть тебя, — мягко сказал он, — за то, что ты заставил меня сделать это.       Шерлок кивнул.       — Это облегчает жизнь, не так ли, — сказал он. — Врать себе, — он сделал еще один шаг вперед.       — Не надо, — сказал Джон. Он крепче сжал пистолет. — Не давай мне повода.       — Я дал тебе несколько, — сказал Шерлок, игнорируя предупреждение.       Джон сместился. Пистолет дрогнул всего на секунду.       Шерлок рванулся вперед, хватаясь за него.       Джон нажал на курок.       Крича от боли, Шерлок врезался в Джона, выбив пистолет из его руки и свалив Джона на пол. Удар заставил тело Джона буквально кричать в агонии от боли, поэтому он лежал на боку, не в силах пошевелиться, с закрытыми глазами. Он думал, что ему действительно плохо, боль прокатывалась по его животу, вырывая из него дыхание. Джон вспомнил, как однажды уже чувствовал подобное. Он вспомнил, о чем думал тогда, с пулей в плече, почти отключаясь от боли.       Вставай. Вставай, продолжай бороться. Это не конец. Вставай.       Джон открыл один глаз. Он смутно увидел пистолет на полу всего в двух футах от него. Со стоном он потянулся к нему, но его остановила нога, которая с силой пнула его по запястью.       — Бля… — выдохнул он. Он поднял затуманенные глаза.       Шерлок стоял над ним с раскрасневшимся лицом, тяжело дыша и вцепившись в свою руку. Джон видел, как между его пальцев текли алые ручейки. Он уставился на Шерлока, пытаясь его прочитать. Шерлок просто смотрел в ответ, и Джон думал, что он выглядел почти… впечатленным.       Тишину нарушил звук медленных хлопков.       — Браво, — сказал голос, который Джон никогда не забудет, потому что неделями он преследовал его в кошмарах. — Это было так интересно! — он повернулся, как мог, и увидел маленькую фигурку в темном костюме, идущую к ним. Он остановился в дюжине футов от него, глядя на Джона с тем выражением, что он мог описать как жалость. — На высшем уровне. Вы действительно очаровательны, доктор Ватсон.       — Он такой, правда? — сказал Шерлок, не сводя глаз с Джона. — Очаровательная маленькая заноза в моей заднице. И в руке, черт возьми, — он сильнее сжал бицепс, пытаясь остановить кровотечение.       Мориарти фыркнул, подошел и осмотрел рану на руке Шерлока.       — О, не надо так сильно ныть, мой дорогой. В лучшем случае это поверхностная рана, — он посмотрел на Джона и ухмыльнулся. — Должен сказать, я не ожидал, что ты выполнишь мою просьбу: привести ко мне своего питомца. Предположим, я думал, что это единственная черта, которую ты никогда не переступишь. Иногда ты такой сентиментальный, Шерлок. Это тошнотворно.       Шерлок сглотнул и облизнул губы.       — Я сдерживаю свои обещания, Джим, — он взглянул на Мориарти. — Что ты задумал для него?       Джон закрыл глаза и медленно выдохнул. Необходимость слушать этот разговор и слышать, как Шерлок мило разговаривает с этим сумасшедшим, причиняла столько же боли, сколько и его простреленное плечо, если не больше.       — Если вы собираетесь убить меня, — сказал он грубым и усталым голосом, — просто сделайте это, черт возьми. Не хвастайтесь и не кичитесь, насколько вы оба умны. Меня это не впечатлило. Неинтересно, — его маленькая речь забрала у него много сил, и он остановился, тяжело дыша. Нога Шерлока приземлилась на его запястье, болезненно вдавливая его в пол.       — Заткнись, — сказал Шерлок, снова глядя на Джона. — Ты не можешь принимать решения сейчас. У тебя был шанс, но ты его упустил.       — Я думаю, — сказал Мориарти, — что я оставлю это полностью на твое усмотрение, мой дорогой, — Мориарти посмотрел на Шерлока с яркой улыбкой. — Я хотел бы посмотреть, что ты можешь с ним сделать. И я хочу, чтобы его кровь была на твоих руках. Думаю, это будет хорошо смотреться с твоими глазами, — Мориарти хлопнул ресницами и захихикал, а затем быстро сосредоточился, устремив суровый взгляд на Шерлока. — Я хочу, чтобы ты причинил ему боль.       — Хм, — Шерлок взглянул на Джона и посмотрел на него тем же расчетливым взглядом, к которому Джон привык за их первую неделю совместного проживания. Это был взгляд Шерлока, когда он пытался разгадать особенно неприятную загадку или когда Джон сделал что-то совершенно нормальное и, таким образом, сбивающее с толку. Джон не ожидал увидеть этого в этой ситуации, и это было настолько похоже на старого Шерлока, его Шерлока, что на мгновение у него возникло безумное чувство, что он может заплакать. Или, что еще хуже, засмеяться.       — Просто убей меня, — сказал он. Голос превратился в измученный шепот. — Возьми чертов пистолет и закончи это.       Шерлок прищелкнул языком и покачал головой.       — О, Джон, разве ты не знаешь, что я понимаю — ты лучше, чем это? — он сказал. — Это выход для трусов. Ты никогда не позволишь мне этого сделать. Ты, конечно, проиграешь, но сражаясь. Это все, что ты умеешь — сражаться. Большинство людей думают, что это из-за войны, но это не так. Ты был таким целую вечность. Вот почему ты следуешь за мной повсюду, защищая меня. Вот почему ты так легко впечатляешься тем, что я делаю. Твой простой маленький мозг сходит с ума от этого. От меня. Даже сейчас ты не можешь выстрелить. Ты солдат, ты убивал людей, не задумываясь, людей более невинных, чем я, и все же ты не можешь этого сделать. Потому что ты все еще хочешь быть со мной, хочешь меня. Хотя я могу — и буду — уничтожать тебя.       Шерлок наклонился ближе к уху Джона.       — Если бы в этом был хоть какой-то смысл, — сказал он низким, сочным голосом, — ты бы не пропустил.       Давление стопы Шерлока на его запястье немного уменьшилось. Джону потребовалось мгновение, чтобы понять, что Шерлок больше не мешает ему дотянуться до пистолета. Он поднял глаза, посмотрел Шерлоку в глаза и подумал о той ночи у бассейна. Тогда они согласовали весь план действий одним взглядом и кивком. Он искал то, что он тогда увидел, что говорило ему, что все будет хорошо. Что Шерлок знал, что делал.       Когда он нашел этот знак, крохотное подергивание вверх уголка губ Шерлока, он чуть не закричал от торжества.       — Верно, — сказал Джон, напрягаясь, готовясь. — Кроме того, Шерлок, если бы ты действительно знал меня так хорошо, как ты думаешь, ты бы знал обо мне самое важное.       — Я. Не. Пропускаю.       Одним движением он скользнул вперед, взял пистолет в руку и развернулся, выпустив пулю в лоб Мориарти. Тот рухнул на пол скомканной, недостойной грудой и замер.       Все было окончено. Даже преступный гений не мог ничего сделать против пули, предназначенной для его мозга. Мориарти, несмотря на все его бахвальство, был таким же смертным, как и они, если не более.       В конце концов, они все еще оставались живы.       Со стоном Джон поднялся на ноги. Он немного пошатнулся, у него закружилась голова, но он увидел, как Шерлок удаляется, приближаясь к телу. Он толкнул его ногой, перекатывая Мориарти на спину, чье лицо застыло с широко раскрытыми глазами.       — Ага, — сказал Шерлок, когда Джон подошел и встал рядом с ним. — Он был прав.       — В чем? — спросил Джон, тяжело дыша, взвешивая пистолет в руке. Он чувствовал себя сильным, непобедимым, что, вероятно, было не тем, как следует чувствовать себя после того, как только что убил человека. Однако он предположил, что это правило не распространяется на психопатов вроде Мориарти. Наверное, было нормально — наслаждаться этим.       Шерлок фыркнул.       — Мне действительно нравится выражение удивления на его лице.       Затем он посмотрел на Джона с кривой, усталой улыбкой, тяжело сглотнул и протянул руку, чтобы нежно положить руку на его больное плечо.       — С тобой все в порядке? — он спросил. Он посмотрел на Джона, его лицо выражало настойчивость и сожаление, и это послало укол в сердце Джона. — Это должно было быть правдоподобным. Он должен был поверить, что я способен причинить тебе боль. Я не хотел этого. Клянусь.       Джон поморщился.       — Ты способен, ладно, но я тебе верю, — он действительно поверил ему. Он должен был это сделать с самого начала, но Шерлок был талантливым актером, а Джон был немного уязвим в отношении Шерлока. Действительно, проблемы с доверием.       Он поставил пистолет на предохранитель и засунул его за пояс джинсов, затем подошел, чтобы отвести руку Шерлока от его раны.       — Я не пытался задеть тебя, — сказал он, осматривая пулевое ранение. — Я просто хотел напугать тебя, удивить.       — У тебя получилось, — сказал Шерлок. Он скривился, когда Джон ткнул в его в руку. — Ты, черт возьми, подстрелил меня.       — А ты ударил меня по голове моим же пистолетом, — сказал Джон.— Предположим, что мы квиты сейчас.       — Послушай, Джон…       Что бы Шерлок ни собирался сказать, это было прервано суматохой позади них. Джон обернулся и увидел, что к ним подходят Лестрейд и Донован в сопровождении нескольких офицеров в форме. Он видел, как свет от мигающих огней патрульных машин танцует в окнах склада.       — У нас есть снайперы, — сказал Лестрейд Шерлоку. — Они были именно там, где ты сказал. Как ты узнал?       Шерлок проигнорировал его и указал на тело.       — Андерсон должен с этим разобраться, — сказал он. — Я уверен, что вы найдете достаточно доказательств, чтобы приписать ему недавний всплеск преступлений.       Брови Лестрейда взлетели до линии волос.       — Это… — он наклонился, вглядываясь в тело, уже окруженное полицейскими. — Это тот парень, который, ты сказал, взорвал бассейн? Мориарти? — он спросил.       — Один и тот же, — сказал Шерлок. — Я был бы признателен, если бы к утру опровергли обвинения против меня, чтобы на меня не смотрели так странно, когда я заглядываю в газетный киоск. Как бы интересно это ни было какое-то время, я бы предпочел не быть одним из самых разыскиваемых преступников в Лондоне.       — Хорошо, — Лестрейд подошел к Шерлоку и посмотрел ему в глаза. — Ты будешь свидительствовать тогда? Скажешь, что ты не делал ничего из этих ужасов? Иприта? Угрозы бомбы? Убийства?       — Ради бога, это не убийство, — Шерлок выглядел возмущенным. — Очевидно, это самоубийство. Даже Андерсон сможет сказать это. В конце концов.       — Подожди, — сказал Джон, переводя взгляд с Шерлока на Лестрейда и обратно. — Как они узнали, что мы здесь? — спросил он, указывая на полицию.       — Ваша квартирная хозяйка, — сказал Лестрейд. — Она увидела лицо Шерлока в новостях, потом увидела, как он вытаскивает твою задницу из квартиры в такси. Она позвонила нам, и я не думал, что Шерлок когда-либо переступит эту черту, если честно. Причинит тебе вред, — он слабо улыбнулся Джону, и Джон — удивленный — улыбнулся в ответ. «Лестрейд знает Шерлока лучше, чем он думает, — подумал он, — и намного лучше, чем думал, что знал, Мориарти».       — Затем я получил сообщение о том, чтобы я был здесь в это время и позаботился о нескольких снайперах, размещенных вокруг.       Он впился взглядом в Шерлока.       — В следующий раз, — сказал он, — не стесняйся рассказать остальным о своих чертовых планах, — Лестрейд помолчал, затем моргнул. — Черт возьми, тебя подстрелили. Кто, черт возьми, стрелял? Да ладно, кто стрелял в Мориарти?       Джон открыл рот, но прежде чем он смог заговорить, Лестрейд поднял руку.       — Нет, неважно, не отвечайте на это. Я не хочу знать, — он сурово посмотрел на Джона. — Тебе нужна больница, приятель.       Шерлок покачал головой.       — Ему нужно домой, — сказал он. — Заявления могут подождать, не так ли? В любом случае вы получите больше от снайперов, чем от нас. Им нечего бояться и незачем прятаться, когда их работодатель мертв.       Лестрейд отмахнулся от них.       — Уходите отсюда. Я проведу пресс-конференцию завтра, как только мы узнаем что-нибудь об этом парне, о котором я смогу поговорить. Тебе не придется беспокоиться о побеге от маленьких старушек из Теско.       — Он никогда не ходит в Теско, — пробормотал Джон. Скорее всего, он упал бы замертво от остановки сердца, если бы Шерлок когда-либо сделал покупки добровольно.       — Вы ничего при нем не найдете, — сказал Шерлок, — но в этом нет необходимости. С моей помощью вы сможете связать его с половиной преступлений в нераскрытых файлах, если не больше.        — После приличной еды и ночного сна, — сказал Джон, вмешавшись и взяв Шерлока за здоровую руку. — До завтра, Грег, — он начал оттаскивать Шерлока.       — Подождите, — сказал Лестрейд, — еще кое-что.       Шерлок повернулся к нему как раз вовремя, чтобы Лестрейд нанес левый хук прямо Шерлоку в челюсть.       — Ч-черт, — Шерлок пошатнулся, и только Джон удержал его в вертикальном положении. Остальные офицеры смотрели в полном шоке.       — Это, — сказал Лестрейд, пожимая ему руку, — за то, что ударил меня по голове, ублюдок.       Джон поддержал Шерлока.       — Предположим, это справедливо, — сказал он. — Но мы идем сейчас же, прежде чем Донован и Андерсон подумают, что это все бесплатно, — он практически уводил Шерлока подальше от Лестрейда, от офицеров, от трупа на полу, от последних нескольких месяцев.       Джон направил Шерлока к ожидавшей его машине скорой помощи, чтобы наложить временную повязку на его рану, чтобы он не истек кровью. Позже ему удалось убедить полицейского подвезти их обратно на Бейкер-стрит, поскольку в тот час в этом районе не было такси.       — Ты собираешься ударить меня тоже? — спросил Шерлок, когда они оказались на заднем сиденье патрульной машины. Он потер подбородок и надулся. — Если так, то целься от меня вправо. Сохраняй симметричность синяков.       — Не искушай меня, — сказал Джон, улыбнувшись. Шерлок поднял голову и неуверенно улыбнулся в ответ, хотя, похоже, это было больно.       Никто из них больше ничего не сказал до конца пути по Лондону. Джон никогда раньше не понимал, как Шерлок мог думать, что чьи-то мысли могут быть слишком громкими и раздражительными, но, когда они ехали сквозь город, он мог услышать штурмовой натиск мыслей Шерлока. Насчет чего, он понятия не имел, но это не имело значения. Шерлок, молчаливый и задумчивый, успокаивал. Обычный.       Тем не менее, было бы хорошо, если бы Шерлок что-нибудь сказал. Что-нибудь. Это было бы совершенно непохоже на него, но Джон по глупости хотел, чтобы Шерлок хоть раз пошел наперекор своему характеру и сказал ему что-то обнадеживающее, подтвердив, что сейчас все в порядке. Было глупо хотеть такого рода вещей, но Джон устал, а последние несколько месяцев были исключительно тяжелыми. Он чувствовал, что успокоение не так уж много стоит, чтобы желать его.       И Джон мог придумать тысячу вещей, которые он хотел сказать сам, вещей о том, что было сказано между ними, и что это значило за пределами обмана, и что это значило для них и кем они были (надеюсь, все еще были) сейчас. То, что ему нужно было сказать, но не было слов. Он все пытался придумать что-нибудь, но не мог.       Но когда Шерлок прислонился головой к здоровому плечу Джона, закрыл глаза и глубоко вздохнул, Джон забыл обо всех словах. Вместо этого он протянул руку, положил Шерлоку на колено и держал ее там, пока они не вернулись домой.

-

      — Возможно, нам следовало поехать в больницу, — сказал Шерлок, прижимая теплую ткань к больному плечу Джона. — Я мог серьезно навредить тебе.       Они были в спальне Шерлока, без обуви и обнаженные до пояса. Джон сел на край кровати, а Шерлок встал на колени позади него, обтирая его спину мокрой фланелью. Это было так хорошо, что Джон наклонился вперед, склонил голову, закрыл глаза и тихо застонал.       — Я в порядке, — сказал он. — Ничего, что не решат парацетамол и покой, — Джон протянул руку и похлопал Шерлока по бедру. — Как твоя рука?       — Хорошо, — Шерлок окунул тряпку в таз с горячей водой и отжал. — Ты только немного рассёк кожу. Я этого не замечаю с тех пор, как ты сделал перевязку.       Джон фыркнул.       — Ты ужасный лжец, — сказал он со смехом. — Или ты принял больше парацетамола, чем предполагалось.       Шерлок на мгновение замолчал.       — Могло быть и так, — мягко сказал он. Он снова прижал теплую фланель к плечу Джона, воздействуя на напряженные, искалеченные мышцы. Джон чувствовал дрожь в своих руках, чувствовал что-то тревожное, но ничего не сказал. Он еще не был уверен, что хочет об этом говорить. У него все еще не было слов для того, что он чувствовал.       Он почувствовал, как фланель соскользнула, как костяшки пальцев Шерлока поднялись по задней части шеи, а затем давление на макушку, когда Шерлок уткнулся лицом в волосы Джона, резко вдыхая.       — Джон, — сказал Шерлок. — То, что я сказал…       — Было правдой, — быстро сказал Джон. Теперь он понял. — Все это.       — Нет.       — Все в порядке, — сказал Джон. Он повернулся, лишь слегка вздрогнув от боли, чтобы посмотреть на Шерлока. — Ты бы никогда не убедил его иначе, если бы солгал, выдумывая всякую чушь. Ты никогда бы не убедил меня, — вздохнул он. — Обман работает, только если в нем есть доля правды.       Шерлок выглядел сокрушенным.       — Мне нужно было, чтобы ты защищался, — сказал он, — чтобы ты был в своих силах при нападении, — он сделал паузу. — То, что я сказал Майкрофту рассказать тебе обо мне, было правдой. Я ненормальный, и никто не знает, что я могу сделать однажды. Даже я.       Джон улыбнулся.       — Мне было интересно, почему он пришел ко мне, — сказал он. Он взял фланель из руки Шерлока и провел ею по подбородку Шерлока, стирая кровь. — Значит, то, что ты сказал обо мне, тоже было правдой, — он положил тряпку обратно в таз и отвернулся. Ты не можешь меня убить. Ты любишь меня. — Даже та часть.       — Какая часть была… ох, — глаза Шерлока расширились от воспоминаний. — Ты… я был прав? Об этом?       — Предположим, что да, — сказал Джон. Он закусил нижнюю губу, заинтересовавшись большим пальцем руки. Раньше он этого не осознавал, но именно это и ощущал он в такси. Что он все еще имел чувства к Шерлоку, несмотря ни на что. Да, Джон знал это, но если они было достаточно мощными, чтобы победить монстра, то определенно искренними. И это значило, что все хорошо. — Если не сейчас, то, скорее всего, очень скоро, — он рискнул взглянуть на Шерлока, обнаружив, что тот выглядит почти комично сбитым с толку. — Но в основном да. Ты был прав.       — О, — сказал Шерлок. Он был неподвижен, задумчив, и Джон почти слышал, как крутятся шестеренки в его мозгу, когда этот великий разум обрабатывает то, что он только что сказал. — Я думаю… Да, я думаю, что могу разделить это мнение. Или я скоро это сделаю, — он немного застенчиво улыбнулся Джону, явно не привыкший признаваться кому-то в нормальных и скучных вещах, таких как привязанность.       Джон тяжело сглотнул. Он не ожидал этого.       — О, — сказал он, и затем его привлекли к себе длинные руки и теплая грудь, его нос прижался к ключице Шерлока, длинные руки Шерлока разместились на его спине и в волосах. Джон почувствовал губы на своей макушке, на своем виске.       — Шерлок, — пробормотал он Шерлоку по коже.       — Да, — сказал он Джону в волосы.       Постепенно Джон почувствовал, как все его напряжение, его неуверенность растаяли, вытянутые теплом и присутствием Шерлока. Он приподнял лицо и, поймав губы Шерлока, медленно и осторожно поцеловал его. Шерлок ответил также нежно, скользя языком по губам Джона, пока он не раздвинул их и не впустил его.       Шерлок откинулся назад, потянув за собой Джона, уложив их бок о бок на кровати, спутав их ноги. Они лениво целовались, и хотя Джон уже был наполовину тверд, он не слишком беспокоился об этом. Он мог оценить приятные, неторопливые поцелуи, и после проведенного ими дня он не был полностью уверен, действительно ли они готовы к чему-то еще. «Достаточно, — подумал он, — просто быть здесь, сейчас, в этой постели, в их доме, с этим человеком».       Они оставались так долго, прислушиваясь к их общему дыханию.       — Ты думаешь, я монстр, Джон? — спросил Шерлок, немного погодя. Его голос был низким, но почти по-детски наивным, он проникал прямо в тело Джона и оседал в его груди, где болело.       Джон чувствовал сердцебиение Шерлока. Стабильное, твёрдое и верное.       — Нет, — сказал он. — Ты это ты.       «И ты поймал меня, — подумал он. — И это мы, только мы, против всех настоящих монстров мира».       Возможно, вместе они смогли бы пережить их всех.