Подлецов собирают вручную

«Сколько же в тебе желчи», — ухмыляется он отражению в зеркале. Ривену интересно: если он сдуру укусит самого себя — умрет ли от собственной крови? Знаете такую игру «Fun ways to die»? У Ривена есть что предложить разработчикам. Идея номер один — обкуриться в говно, до онемевших ног. Надо загуглить, можно ли умереть от травы. (Хотя интернет в Алфее, мягко говоря, бестолковый) Идея номер два — завести девушку-психопатку и наблюдать, как вокруг тебя появляются жмурики. Стараться не пополнить список. Идея номер три — смотреть, как они целуются. Находясь в этой самой высокой башне, где он, трансгендерная Рапунцель, обречен быть наблюдателем. Ривен обрывает себя на этой мысли. Ухмыляется: » Ну уж нет, судная ночь закончилась, давай без комплекса жертвы». За окном гроза — да еще и порядочная. А у них тренировка. Хотя специалисты привыкли: уже шестой день нет солнца. Ривен накидывает на худи кожанку, самоуверенность и выходит из комнаты. Плевать. «Да здравствует гроза!» Тренировка проходит отлично. После ночи в башне голова пустая — он прыгает и уклоняется от ударов, как ветер. Плюс злости у Ривена — шахты да родники, а он умеет конвертировать ее в силу. Его маленькая змея подсаживается к нему в столовой. Ривен притягивает ее к себе за талию, целует в место между ухом и челюстью, ловит взглядом ее ухмылку. Беатрикс спрашивает где Дерек, они разговаривают и Ривен понимает: это как медитация. В общем классно, только главное — не думать. Если думать, то быстро все себе собьешь. *** Это происходит резко. — Скажи честно, ты ее любишь? — вдруг спрашивает Скай, и сердце, кажется, пропускает удар. Ривен так и застывает с одним рукавом в рубашке, смотрит на Ская, будто впервые того увидел. Они не разговаривали несколько дней. И тут этот вопрос. Ривен отворачивается, снимая рубашку, бросает ее туда, где мутным взглядом может рассмотреть шкаф. -Почему ты спрашиваешь? — шепчет он. Кровь приливает к щекам. Он не понимает откуда. Откуда Скай мог узнать? -Почему? — с иронией спрашивает Скай. — Потому что я не вижу другой причины так подставлять меня, — он срывается на крик. — Единственное оправдание освободить Беатрикс после того, что она сделала… Либо любовь, либо… — Скай обрывает слова, садится на кровать, упираясь руками в колени, — либо ты действительно меня ненавидишь… Выдох. Вдох. В комнате — звук дождя. Ривен садится тоже, неверяще смотрит на свои ладони. Его охуевший мозг пытается все переработать. «Он спрашивает про Беатрикс, а не про Блум. Ты идиот. Параноик. Это так тебе плевать, да?» «Он думает, я ненавижу его. Скай, ну ты даешь, друг. Даже тут все должно вокруг тебя крутиться». «Как у тебя так выходит, Скай? Все у меня забрать, а потом еще сделать виноватым?» Мысли спутываются, точно разноцветные змеи. И вот человек — клубок оголенных нервов, отфильтрованных негативных эмоций. Мысли переполнены ядом: агрессия, злость, обида, страх, ненависть, презрение. Господи… Он так наелся этим за две недели здесь. И что ж, он собирается снова все это сожрать. Да. Потому что если Скай считает Ривена самым хреновым другом, это еще не значит, что он должен таким быть. -Я и правда ее люблю, — выдает Ривен, и в его голове это даже звучит синтетически. Но Скаю, благо, много не надо. Он меняется в лице. Скай подходит и кладет свою руку Ривену на плечо. А Ривен одновременно благодарит и ненавидит друга за то, что он так легко поверил. -Прости. Ты не мог знать ее намерений. Ривен, — Ривен нехотя поднимает глаза, — ты мой лучший друг. Несмотря на все дерьмо. Я просто надеюсь, что все будет как раньше. Ривен кивает. -Я просто не мог понять, — продолжает Скай, присаживаясь рядом, — эта девушка… чем Беатрикс могла тебя так зацепить? Ривен ляпает: -Мне нравится ее запах. Скай удивленно смотрит на него. Хмыкает. Ривен тоже не может сдержать улыбку. Неловкость почти пропадает, когда он шутя добавляет: -Ну и сосет она хорош… -Дурак, — толкает Скай. И они смеются. И даже несмотря на то, что как раньше уже не будет никогда, это… легко. Он чертовски скучал по этому. -И чем же она пахнет? — через какое-то время спрашивает Скай. Ривен задумывается. Его ответ не был стопроцентной ложью, ведь от Беатрикс действительно исходил приятный запах. — Что-то такое… м-м… Мускатное, но одновременно свежее. Скай кивает, улыбается и смотрит в пол. И Ривен, черт, он знает, что пожалеет, но все равно не может не спросить: -А Блум как пахнет? Вопрос повисает в воздухе. Вспышки молний за окном рисуют на противоположной стене их секундные силуэты. Дождь лупит как одуревший, но как будто специально затихает, когда Скай тихо отвечает: -Блум пахнет как магия. *** Осень уже была в самом разгаре. Это можно было сказать по тому, как поменялась цветогамма, и сопровождающему тебя шелесту листвы. Листвы, которой было навалом. Листвы, которую заставляли убирать специалистов- и это в мире, где фея может щелчком пальцев отправить их за океан. Грабли и перчатки. «Боже, да мы для них просто шутка.» Рив уже заканчивает, когда замечает на горизонте Стеллу. И да, кажется, она идет к нему. Слава богу хоть без сопровождающего оркестра Винкс, от которого в последнее время подташнивает. Они со Стеллой не разговаривали после той ситуации. И Ривен не знал, поменяла ли она что-то. И если да — как ему теперь с ней разговаривать? -Мы можем поговорить? — спрашивает она. Ривен хмыкает: главное, как официально. Нет, кажется ничего не изменилось. Хотя так даже проще: -Нет, — отвечает Ривен, продолжая загребать листья, — я работаю. Стелла понимает. Кучка листвы собирается и отлетает на ткань. Миссия выполнена, Ривен. Надо же извлекать пользу от ситуации? -Теперь нет, — ухмыляется она. — Я тебя слушаю. Стелла секунду медлит, будто пытается собраться с мыслями, а потом говорит: -Я просто…. Мы со Скаем не общались с тех пор, как… ну… расстались, — она запинается, — Я просто хотела спросить, все ли у него хорошо. Ага, вот как. Ривен закатывает глаза. В башке проносится: «Ей богу, лучше бы сгребал листья». А потом как-то невольно берет смех. Стелла хмурится, ледяная маска на ее лице появляется мгновенно. — Я что-то смешное сказала? –спрашивает. -Нет, — Ривен отрицательно кивает головой. — Я просто вот думаю, — продолжает он, — где я ее потерял? -Кого? — хмурит свой хорошенький лоб принцесса. -Клубную карту. Как же я без нее попаду в ваш ебаный кружок поклонников Ская? Ривен язвит, только Стелла не понимает. Ей не смешно, и, кажется, она уже жалеет, что подошла. -Что ты несешь? Ривен чувствует, как то самое чувство обиды и злости начинает подступать к горлу. Слова живут своей жизнью. А Ривен будто бы и хочет остановиться, но не может. Слишком уж долго молчал. — Стелла, мне интересно, ты себя видишь со стороны? Если да, то какого черта ты делаешь? — говорит он так, что фея вздрагивает. — Ты думаешь, когда Скай языком чистит зубы Блум, то непременно спрашивает себя «ой, а как там Стелла? Не обижается ли, что я ее бросил. Неудобно то как вышло.» Стелла застывает в удивлении, совершенно не зная, как реагировать. Она ведь не ведала и толики того, что происходило за дверью их комнаты. И за границами комнаты, и у Ривена в голове. Любовь тоже делает ее слабой. Он видит в ней то, что ненавидит в себе, и от этого хочется выбить дурь из ее башки окончательно. Хочется, чтобы ей было больно. Хотя бы вполовину так, как ему. — Хочешь знать как Скай? — продолжает он. — Надеешься, я скажу тебе, что он страдает? А вот нихуя, Стелла, — улыбается он, — Скаю охеренно. Он самый упитанный поросенок, сосет сразу из трех сисек: Сильвы, твоей и Блум. А теперь он еще и скинул лишний балласт, коим для него были ваши отношения. Ривен получает извращенное наслаждение, смотря, как глаза принцессы теряются. «Что же ты, Стелла, даже не скажешь ничего? Неужели так точно попал?». — Скай единственный, кому на меня не все равно, — говорит она растерянно. Ривен ухмыляется. — Нет, Стелла. Ты просто не умеешь принимать помощь тех, кто готов ее тебе дать. Он давно хотел ей это сказать. Сказал. Теперь надо забирать грабли и валить. -Почему ты так говоришь?! — кричит она ему в спину. Ривен обходит ее и шагает прочь с поля: ему тут больше нечего ловить. Хотел позлить ее, в результате самому так паршиво, что хоть вешайся. Дружба со Скаем оказалась кредитом в слишком большие проценты. Ему не под силу… -Ты ничего не знаешь обо мне, понятно?! Ему не под силу все выплатить. Злость душит. «Блять, Стелла, отстань». — Ривен, ответь мне! Уйти. Абстрагироваться. Выключить эмоции. Она бежит за ним. «Господи, ну отъебись». Всего слишком много. Блум. Опять появилась вспышками под веками. Под черепом, под сердцем. «Съебись». За руку дергают. Тянут. Заставляют обернуться. — Ответь мне, — на выдохе. Из всей каши из нервной ткани, из всех непоняток в его голове нужные слова находятся сами. -Я держал тебя, когда ты исходила рыданиями за Скаем, Стелла, — говорит Ривен. — И я готов сделать это снова, столько раз, столько понадобится. И всегда был готов. И да, она плачет. И да, снова идет дождь. Он теперь, видимо, что-то большее, чем погода. И все же вау… Она и правда плачет. Стелла. Он только сейчас видит, какая она замученная. Как сера ее кожа, как пусты глаза, а волосы небрежно собраны. Ривен думает: «Видимо, я не один такой взъебаный» -И тебя поэтому так задевает? — спрашивает Стелла. Белокурая, с заплаканными глазами. Безупречная, сильная, красивая, как банши. Заебавшая его окончательно. — Ривен, я тебе хоть немного нравлюсь? Они оба не ожидали этого вопроса. Стелла, его девочка-мечта, спрашивает то, за что он год назад отдал бы все. И он не может сказать ей ложь. Видимо, даже у таких, как он, есть на нее лимит. -Я любил тебя Стелла. Но теперь я ничего не чувствую. *** Ривен просыпается посреди ночи. В их холодной комнате еще и темно, как в бункере: значит, до утра еще долго. Сонливости нет (в последнее время режим сбит просто к хуям, и Ривен на полном серьезе выбирает между подрочить, посидеть в телефоне, либо попытаться заснуть. Первый вариант, кстати, можно сочетать с двумя остальными. Ривен вмиг забывает о своих планах, когда слышит шум справа от себя. Щелчок включателя — и в комнате зажигается свет. -Скай? Сосед стоит посреди комнаты с таким лицом, будто Ривен все испортил (он отлично знал это лицо). -Твою дивизию, ты чего не спишь? — сонно хрипит Ривен. Видимо, это Скай и его неуклюжая жопа его разбудили. Когда глаза привыкают к резкой смене света, до него доходит: Скай одет в форму и обут. В его руках сумка. «Ага. С этого места поподробней» Ривен садится на кровать и приподнимает брови: -Куда намылился? -Не твое дело, — огрызается Скай. Он застегивает куртку, продолжает рыться в своей сумке. Ясно. Ну ладно, сбегать посреди ночи, в конце концов — обычные супергеройские будни. Типает бедного, давно никого не спасал. — Скай, давай ты облегчишь мне работу, а? Зачем тебе идти в лес? По лицу Ская Ривен понял, что попал. Но блондин и не собирался отвечать. Ривен вздыхает и поднимается с кровати, направляясь к шкафу. Достает оттуда форму и ботинки. -Ну и что ты, по твоему, делаешь? — спрашивает Скай. -Иду с тобой. Вот так просто. Потому что друг может быть засранцем, но оставаться другом. В конце концов, в его жизни так мало ценного. Скай сомневается. Через какое-то время игнора он все же сдается. -Ривен, подожди. Не надо за мной идти, я должен сделать это сам. Естественно. И Скай рассказывает ему. Об отце, о том, как и где он должен его найти, и о том, что должен ему сказать. У Ривена нет отца, но он, вроде как, действительно понимает. -Пообещай мне, что никому не скажешь. -А ты — что завтра вернешься. Скай потупляет взгляд. Думает о чем-то, но, к облегчению Ривена, кивает. -Обещаю. -Тогда я тоже. *** Скай не сдерживает обещание. Ривен видит, как в столовой рыжая все время оглядывается и проверяет телефон. Волнение блестит у нее на глазах, отражается в ее движениях. Скорее всего, он ей ничего не сказал и теперь не хочет долго объяснять. Ривен отгоняет из головы смешные мысли из разряда «подойти-утешить» и отводит взгляд на Беатрикс. Покрывать Ская не так легко с таким-то на него спросом. На тренировке Сильва спрашивает Ривена где Скай, но Ривен лишь пожимает плечами: «Простудился, может». -Что значит «может»? Он же твой сосед. Ривен не находит ничего лучше, чем язвительно сообщить, что ночевал не в своей кровати. -Скажи ему, пусть не приходит на вечернюю тренировку, если плохо себя чувствует. Ривен кивает. Как классно, самый длинный разговор с Сильвой за всю жизнь. «Смотри, Скай, поскорей возвращайся, а то заберу еще твое место.» К вечеру беспокойные мысли все же добираются до его головы и теперь крепко держат оборону. Профилактики ради Ривен набирает номер друга. Вне зоны доступа. Окей, теперь можно официально паниковать. Вероятность того, что со Скаем что-то случилось, была… ну, высокой. Лес в последнее время показывал свою небезопасность. Плюс мамаша Стеллы была, мягко говоря, не рада, когда ее зять соскочил. Закуривая в своей комнате, Ривен думает о том, почему он его отпустил. Чувство вины сопровождало его всю жизнь, еще с ухода матери. И по мере взросления оно росло, как снежный ком. И вотмком опять подрос — теперь он вполне в состоянии его задавить. Накосячил — исправляй. На дворе уже темнеет, когда Ривен решается идти за Скаем. Походу, геройство передается воздушно-капельным. Не успевает. Феечки Винкс вламываются в его комнату с грацией ОМОНа. -Какого черта? — шипит Ривен. -Где Скай? — спрашивает страшненькая подружка Блум (ладно, он помнит ее имя, Аиша). Они обступают его полукругом: она, Муза, Стелла и Блум и требуют объяснений. Ривен хочет послать их всех куда подальше, выгнать из своей комнаты и разобраться во всем самому. Не рассказывать о том, что он отпустил Ская прогуляться по ночному лесу. Не думать о том, что Блум стоит перед ним в пяти сантиметрах, злая и взволнованная из-за него. Не поддаваться глубинной панике не получается хотя бы из-за эффекта толпы. Блум и Стелла, одна испуганнее другой. Переглядываются, бегают глазами, ища доказательств в комнате. -Ривен, пожалуйста, — просит Блум, смотря ему в лицо, — если ты знаешь что-нибудь — не молчи. Скай может быть в опасности. И Ривен рассказывает. В конце концов, Скай первый не сдержал обещание. *** Свет в комнате выключен, но через окна уже пробиваются первые рассветные лучи. Ривен сидит на кровати в своей комнате, смотря в стену перед собой. Черт знает уже сколько. Сильва привязал, как собаку. Сказал, разберется. Усталость — только и всего. Из эмоций только она. Честно, было достаточно вещей, о которых следовало поразмышлять, но не хотелось опять возвращаться в студию самоуничтожения в своей голове. «Пошло все к черту» — повторяется в его голове, словно мантра. Через какое-то время в дверь стучат. Ривен смотрит на часы — половина пятого утра. Он морщится и решает не открывать. Если что-то важное — все равно же найдут способ войти. А если не важное, то пусть проваливают. -Ривен, пусти, — голос он узнает. Удивляется. Чего ей тут делать в принципе и в такое время в особенности? — Я знаю, что ты не спишь. «Ой, да что ты там знаешь» — мысленно язвит он, но встать встает. — И с каких это пор мы стучимся? — спрашивает он Стеллу. -Можно войти? — игнорирует колкость принцесса. Вместо ответа Ривен просто отходит, впуская ее внутрь. Стелла проходит, шагает к окну и заглядывает за занавеску в окно, где вконец охреневший дождь решил отыграться по полной.  — Я уже не помню, когда видела солнце. Ривен решает не комментировать ее слова, хотя он тоже не помнит. Он садится на свое прежнее место. Повисает молчание. Общение между ними вообще в последнее время было неуклюжим. Ривен то утешает ее, то доводит до слез. А Стелла, походу, видит в нем человека-USB, позволяющего через себя подключиться к Скаю. Стелла говорит: — Я думала о том, что ты сказал. Тогда, на поле. Ривен много бы изменил в своем прошлом, будь у него такая возможность. Ситуация на поле входит в топ-3. Мудаковатый поступок, Стелла такого не заслуживала. Сейчас, в отсутствие Ская, это чувствуется особенно остро. — Я был не в себе. «Прости» — мысленно добавляет он. -Да, ты повел себя как придурок, — кивает она. — Но ты прав, я слишком привязалась к Скаю. Мне давно надо было его отпустить. «А ведь у нее получится» — думает Ривен. Насчет себя он не так уверен. Хочется закурить. Ривен находит пачку возле окна. Он становится рядом со Стеллой и открывает форточку. Когда он вынимает одну из пачки, Стелла неожиданно говорит: — Дай мне тоже. Скорее приказ, чем просьба. Что поделать, привычка — вторая натура. Ривен удивленно приподнимает брови, ухмыляется, но не комментирует. Чем бы дитя… Щелкает зажигалка, и в бедно освещенной комнате запах дождя смешивается с запахом табака. Дым напоминает туман. С интересом, слегка наклонив голову, Ривен смотрит, как Стелла делает затяжку. Она слегка надувает щеки, со всех сил пытается не закашлять. Ривен тихо смеется. Незлобно — скорее умиленно. Так смеются родители, когда их ребенок падает, впервые садясь на велосипед. Так они стоят: Ривен курит, Стелла мучает сигарету. За окном рождается рассвет. Это вполне себе поэтичное зрелище, и Ривен, уставший, эмоционально выгоревший, все равно в каком-то извращенном смысле немножечко счастлив. Потому что, кажется, впервые за время учебы он не чувствует одиночества. Но, конечно, смотреть как она курит — пытка. — Хочешь, сделаю как Дэйну? — вдруг спрашивает он Стеллу. Она не понимает, но объяснять не хочется. Рив затягивается и берет ее за подбородок, вдыхая дым Стелле в рот. Так они и застывают, смотря друг на друга из-под полуприкрытых век. Никто не решается отстраняться. -Я сейчас все правильно понимаю? — шепотом спрашивает Стелла. -Я не знаю, — честно отвечает он. Губы у Стеллы розовые и мягкие, такие, как он их и представлял. Она отвечает, мягко и неторопливо. Так, как никогда не целовалась Беатрикс. Боже, сколько же раз представлял это в своих фантазиях, где только они не были, ее губы. Вот только где они были, когда он этого так хотел. Но сейчас они целуются, и Ривену все же приятно, но главное — от видит Стеллу. А не Блум. Они целуются, потому что потеряны, испуганы и потрепаны. Стелла мягко отстраняется, смотрит на него мутным взглядом, а потом смущенно улыбается. -Все-таки я была права, — шепчет она. -В чем? -Ты мне солгал. О том, что больше ничего ко мне не чувствуешь. Стелла, медля, продолжает: — Сегодня, когда мы ушли из твоей комнаты, Муза сказала… Она сказала, от тебя исходила влюбленность. Я думала, она ошиблась. Но теперь вижу… что нет. исходила влюбленность. Ривен смотрит в светлые глаза Стеллы. Она и сама светлая. И что она забыла в его темноте? Что она делает в его темной комнате? Что она думает вместе построить в этом мраке? Надо же. Затуманенный мозг пытается увидеть перспективы. И мозгу нравится. Жаль, что монополия власти у другого органа. Потому что Ривен любит Блум. А Стелла любит Ская. Они оба об этом знают. И то, что они — второстепенные герои чувствуется как-то особенно остро. Ривен просто обнимает Стеллу. Принцессу Стеллу. Безупречную, сильную, красивую, как банши. Готовой снова стать второй для него. И он для нее — такой же второй. Но безответная любовь, наверное, еще хуже, чем взаимная нелюбовь. И поэтому они стоят у окна, встречая рассвет в объятиях друг друга. У окна, где все еще нет солнца, но зато, впервые за долгое время, появляется свет.