two ravens, one fox

адам догадывался, что его не оставят в покое, но не ожидал, что это примет настолько угрожающие масштабы. внимание, что он получил в первые дни, оказалось цветочками по сравнению с ягодками, что завалили его спустя неделю-полторы. хоть собирай и вари морс. на косые взгляды он уже не обращал внимания, как и на уведомления соцсетей. куда неприятнее было разбираться, когда к нему подходили лично и спрашивали. господи, это всего лишь поцелуй! адам вообще не думал, что это окажется таким заметным делом. и самой обсуждаемой новостью последних недель. людям что, совершенно нечего делать? ну подумаешь, двое чуваков из противостоящих команд, которые за пару недель до этого чуть не убили друг друга на поле, вдруг засосались… ладно, адам готов признать, что это немного выходит из разряда обыденных спортивных новостей университетской лиги. но не до такой же степени! а еще адам знает, что линч и кавински также не оставят его в покое после всего, что сделал он, а потом кавински… а потом снова он… может, если игнорировать проблему, она сама по себе исчезнет? и противостояние снова перейдет исключительно на поле — на кону его победа над воронами, и он просто так не сдастся, даже если первоначальный план внести разлад в главную пару команды с треском провалился. провалился для него в первую очередь. это было ошибкой. фатальной, как он понимает сейчас. давно забытые и похороненные в злости и мести чувства снова со всей дури кинулись на него. тогда на стадионе, перед линчем, он думал, что бешено стучащее сердце — это от волнения. но вот губы ронана внезапно оказываются прямо перед ним, а глаза внимательно разглядывают — ожидание — адам наклоняется и… он так давно мечтал об этом. в пятнадцать лет это казалось нереальным и неправильным, таким далеким, смутным. адаму ничего не стоило заткнуть эти чувства на самую глубину тогда, но теперь они выплывали из темноты, почувствовав на мгновение, что снова можно увидеть солнце и дышать. «дыши, адам», — говорил он себе, когда касался ронана в третий раз. «на удачу», — сказал он ему тогда. черт бы побрал это все… на следующий день приехал джозеф, и вот тут реально началась какая-то дичь, которую адам пытается осознать до сих пор. свои чувства к ронану он еще может объяснить, но джозеф?.. как это вообще вышло? и почему ему не противно? почему он не ревнует сам к себе? каким образом его вспыхнувшее далекое желание ронана может ужиться с этим новым и каким-то диким, и неясным… подозрительным? определенно. линч и кавински. он видел их всегда только вдвоем. каждая трансляция матча, каждое интервью — они бок о бок. капитан и его помощник. номер первый и его номер второй. его пара. джозеф боролся за ронана и на поле, и в жизни. методами, которые адам находил… волнующими. кавински действовал так же, как и адам — неожиданно для противника. что может быть неожиданней, чем поцелуй? только удар под дых исподтишка. эффект одинаковый. только джозеф просчитался: адаму не стало гадко или больно, что целует его не ронан и что он вообще его никогда не получит — ему стало интересно. потому что он получит. но только после того, как победит воронов в финале. а до этого — заткнет свои эмоции поглубже. — по голове, мать твою, ты получишь когда-нибудь, дурак, — бурчит адам сам себе. ставит на поднос чай, берет маффин, яблоко и направляется к столику, где расположились остальные. иногда в компании он терял свои тревожные мысли и становился похожим на человека: снова шутил и смеялся. лисы старались не припоминать выходку адама, но он по взглядам видел, что им до сих пор любопытно. он плюхается рядом с гэнси и принимается за пирожное. мешает сахар в чае, отпивает. не сразу замечает, что все уставились на него и молчат. — вы чего это? — удивляется он. отмирает только гэнси. — с утра приглашение пришло на ежегодный осенний банкет. на эту субботу назначили. — ну, прекрасно! удачно вам повеселиться! хотя, готов поспорить, фкука фмертная фуфет. — адам кусает пирожное, сразу половину. — ты едешь тоже. адам давится, и гэнси заботливо подает ему водички. — ну уж нет. как-нибудь без меня давайте. я не капитан, я вам там зачем? у тебя есть вся остальная команда, дик, если одного не будет, никто не заметит. — во-первых, заметят. мы не троянцы, которых двадцать восемь человек и все, прошу заметить, едут. во-вторых, — гэнси сует адаму под нос мобильник. — вот это. открытая статья на экране телефона показывает крупно их с линчем рожи. адам пробегает глазами текст, толком не вчитываясь: что-то про парочку года, тайные встречи и «что ждать от них на субботнем вечере». — господи, что за бред! — ну… — мнется гэнси. — ты произвел фурор. отступать некуда. потому что если ты не явишься… подумай, как это будет выглядеть. — как будто я заболел?.. — как будто ты соврал. — гэнси пристально смотрит на него. — сначала поцеловал, а потом слился. это плохо для репутации. — у нас она и так не очень. — и ты это подтвердишь еще раз. — ладно, хорошо! — адам комкает обертку от маффина и допивает чай. — слушаю и повинуюсь, мой капитан. — он шутливо отдает честь гэнси и, собрав вещи, уходит на очередную пару. «ладно, хорошо», блин. адам соображает, как ему выкручиваться. он не хочет видеть линча до матча. он не должен его видеть. это опасно для каждой из сторон. но внимание к команде начинает раздражать все больше, ребята совершенно не виноваты и не должны страдать. он поедет на этот чертов банкет только для того, чтобы игнорировать ронана каждую секунду своего времени. игнорировать и дать понять всем и каждому, что они никто друг другу, и тот поцелуй давно в прошлом — не более, чем ошибка. с кем не бывает, правда? он сможет. это будет трудно, но он не поддастся. *** — ты видел? — кавински бросает ронану на колени свернутое письмо, которое обнаружил на столе в гостиной. ронан мимолетно смотрит на бумагу. он проходил мимо него сегодня раз двадцать, но так и не потрудился открыть. впрочем, герб блэквелла, выбранного принимающего университета, не оставляет никаких прочих вариантов, кроме приглашения на осенний банкет. — угу, да, — отвечает он и задумчиво поправляет шнуровку на клюшке. тренировка была особенно агрессивной, аж веревки разошлись. — думаю, что надеть. — что-нибудь такое, что можно будет легко снять. — фу, пошляк. — ну а что? там всегда нестерпимо скучно, все эти рожи… — джозеф садится рядом. — мы с тобой уединимся и отлично проведем время. — помнишь, что было на банкете в прошлом году? — улыбается ронан. — забудешь тут, как же… мы уединились, — хохочет кавински в ответ, — и расхерачили друг другу рожи. я, кстати, даже не помню причину драки. — ты украл мой тортик! — возмущенно поворачивается к нему линч. — ах, да. джо не делится едой. — джозеф не успевает отклониться, когда ему прилетает щелчок по носу. — о, кстати! смотри. — он достает мобильник. — красавчики, ну? ронан видит свою фотку по соседству с фоткой пэрриша в какой-то статье. переводит взгляд на джозефа — тот продолжает улыбаться, держа телефон. ронану все еще не верится, что тот ни капли не ревнует его к адаму. вернее, чего тут ревновать, если они виделись всего-то три раза в жизни, но сами мысли… с каждым днем они все отчетливее, все безумнее. ронан снова смотрит на экран. — что? «парочка года»? о, боги. джозеф убирает телефон, напоследок снова посмотрев на фотку. — мне теперь интересно, что наденет пэрриш, — шутит он. — наверняка что-нибудь омерзительно оранжевое. — вот и славно. появится повод освободить его от этого ужаса как можно быстрее. ронан смотрит на него мгновение, а затем наклоняется для поцелуя. — все еще не верю, что ты говоришь серьезно, — тихо шепчет он. — а когда поверишь? когда я стяну с него штаны? — я бы посмотрел, — хмыкает ронан и поднимается со скамейки. — я, кстати, даже могу предположить, куда именно посадят лисов, учитывая ажиотаж последних недель. — напротив воронов? — а пэрриша — аккурат напротив нас, — кивает линч. кавински лыбится во все тридцать два. *** в субботу они почти готовы уже отправиться, как ронан, вместо того чтобы сесть в автобус, останавливается напротив своей машины, матовое покрытие которой делает ее вид еще более зловещим, чем формы. эта машина — зверь, дикий и необузданный, если не знать, как с ним управляться — именно та компания, что нужна сейчас ему. пятнадцать минут назад они с джозефом имели весьма неприятный разговор с декланом — как будто от него можно было ожидать другого — и были предупреждены, что руководство крайне негативно относится к скандалам и всему тому, что может испортить репутацию команды и кинуть тень на самого деклана, как на руководителя, не могущего справиться с внутрикомандным бардаком. ладно вороны, они были всегда сами по себе, но вмешательство прочих команд было абсолютно недопустимо. в первую очередь, потому что деклан не имеет на них адекватного влияния, а значит, и устранение проблем станет не таким простым и легким. «и не приближайся к пэрришу», — сказал деклан, прежде чем сесть в свое неебически дорогое авто и укатить на банкет, куда ронан должен был ехать в командном автобусе. тон деклана не оставлял сомнений, что пиздец гарантирован всем участникам возможных событий. ронан молчал всю встречу, молчит и сейчас, стоя напротив бмв. все, чего он желает, — это сесть за руль и скоростью вытянуть все дурные мысли из своей головы. и множество вариантов преднамеренного убийства старшего брата, которые он любит обдумывать в свободные минутки. джозеф хлопает его по плечу. он стоял рядом все это время, как тень. — линч, у нас ни малейшего шанса пережить этот вечер трезвыми, у меня даже кое-что есть. дзынь-дзынь! — кавински шевелится, и из-под черного пиджака слышится звон стекла. — просто сядь в чертов автобус, а? и постарайся никого не избить. пять часов до блэквелла. он успеет надраться и протрезветь. *** рассадка на банкете оправдывает их ожидания: лисы напротив воронов, номер десятый ровно напротив номера первого, по центру стола. ронан оглядывается в поисках ведер попкорна для остальных участников этого развлекательного шоу. фыркает. это все так ожидаемо и показушно. на что они все рассчитывают? что они с пэрришем завалятся тут же на стол или что? поцелуются? поругаются? ронан уверен, что любой из вариантов будет куда интересней всего этого тупого мероприятия. с них не сведут глаз, надо быть аккуратнее. и деклан этот еще… когда они проходят к столу, лисы уже занимают свою часть, тихо переговариваясь и осматриваясь. до начала остается времени всего ничего, все будто ждут только их — сотни глаз провожают процессию воронов до их стола. они текут черным ручьем между командами и усаживаются на отведенные им места. зал замирает, когда ронан опускается на стул. адам дарит ему мимолетный и восхитительно-равнодушный взгляд и отводит глаза. ронан позволяет себе краткую улыбку. откидывается на стуле, который тут же шатается под ударом ноги кавински. ронан хмурится. джозеф взглядом указывает на капитана лисов: тот уже успел встать и протянуть ронану руку в знак приветствия. пялясь на адама, он совершенно не заметил этого. — ричард гэнси, — приветствует его гэнси. — ричард гэнси третий, — дополняет ронан. — защитник под номером три. всегда было интересно, что такой человек забыл у такой команды как лисы. — так получилось, что исследования привели меня в пальметто, где я обнаружил, что экси отличная игра, а лисы — отличная команда, — гэнси умело игнорирует провоцирующий тон ронана. — цепочка случайных событий, которые оказались вовсе не случайными. — вот уж действительно. — линч задумчиво смотрит на адама, пока снова усаживается. джозеф рассказал ему историю пэрриша, но ронан все равно не помнил его. тот день вообще смутно отложился в его памяти: он был до крайности зол — ему навязали взять в команду бестолкового парня, который даже клюшку не мог держать, и для которого экси была ничего не значащей игрой, а сам ронан — самовлюбленным кретином, как он не забывал напоминать ему при каждой возможности. а теперь они вместе. цепочка событий? она самая, да. — хорошо держишься. светские беседы и все такое, — шепчет ему джозеф. — у меня стресс, тут очень много людей. — глотни. кавински подает ему стакан с колой, которая стоит на столах вместе с закусками, и лучезарно улыбается. в стакане намешана не только кола, чувствуется, что на треть это — дэниэлс, который они пили в автобусе. ронан готов расцеловать джозефа при всех и во все места. он тяжело выдерживает общение с командой, а их всего двадцать два человека, а тут пара сотен, и как минимум половина сейчас смотрит на его взаимодействие с лисами. линч выпивает содержимое стакана почти залпом. пэрриш все еще не смотрит. делает вид, что, кроме своих, тут больше никого. ронан очень хорошо знает это поведение, этот взгляд специально в сторону, это мелкое волнение, когда ты тратишь все силы, чтобы не смотреть туда, куда очень хочется, — так часто поступают с ним самим. с годами это вызывает только улыбку. как и сейчас — он видит пэрриша насквозь. и его деланное равнодушие тоже. а еще адама пасет гэнси, выдавая тем самым с головой. сидит на расстоянии, но по виду готов тут же кинуться в бой и дипломатично уладить назревающий конфликт. пэрриш справляется весьма неплохо, и гэнси, убедившись, что все в порядке, отвлекается на свою девушку. начинается банкет. ронан краем уха слушает речи тренеров и организаторов, мельком видит деклана среди них и еле сдерживается, чтобы не показать ему средний палец. кажется, он выпил немного больше, чем планировал. чертов кавински и его запасливость. ронан поворачивается к нему, дабы высказать все что он думает о милых маленьких бутылочках, дребезжащих в его карманах, но джозефа нет рядом: отлучился на другой конец стола к ребятам. подлец. он снова смотрит на адама, который по-прежнему не смотрит на него. интересно, как быстро он сможет привлечь его внимание? ронана совершенно некому остановить, поэтому он говорит: — как неудачно вы отыграли прошлый матч. еще одно поражение, и нам придется распрощаться с лисами в этом сезоне. даже немного жаль. пэрриш мгновенно вскидывает глаза. не так уж и трудно привлечь чье-то внимание, если ты хамишь как дышишь. ронан улыбается, качаясь на стуле. адам прожигает его злым взглядом. — еще рано говорить о проигрыше, — скупо выдавливает он в ответ. — ну, я заранее готовлю платочки. буду вытирать слезы. я надеялся на финал. — ты получишь свой финал. — обещаешь? — обещаю. под взглядом пэрриша он бы давно заледенел, если бы не был ронаном линчем. ни малейшего намека на ту робость и мягкость, с которой адам прижимался к нему. будто разговоры об экси подменяли его, выталкивая на поверхность в первую очередь фанатика игры, который поступится всем, только бы выиграть. и это совсем не та сторона его личности, что интересует ронана в данный момент. он прекращает качаться и наклоняется над столом. — потанцуй со мной. адам почти не меняется в лице, надо отдать ему должное. лишь на мгновение хмурится. ронан только сейчас замечает, что его нос и скулы сплошь усыпаны веснушками. пэрриш не отвечает, даже когда они покидают свои места: столы уносят, чтобы освободить место под танцпол. команды разбредаются, перемешиваясь и общаясь. ронан подходит ближе. — ну же, пэрриш. ты все это заварил. один танец. они стоят друг напротив друга. кавински и гэнси нет поблизости, некому прервать этот диалог и развести их. ронан запоздало вспоминает про деклана, но совершенно не представляет его рыщущим на танцполе в поисках младшего брата. скорее всего, тот уехал сразу же после официальной части. — нет, — наконец отвечает адам и разворачивается, чтобы уйти. ронан молниеносно хватает его за руку. — не заставляй меня… — склоняется он к самому уху адама, — умолять. кадык пэрриша дергается от сглатываемой слюны. «какой, блин, упертый», — думает линч, — «но я хуже». он получит согласие немного позже. а пока смыкает пальцы на ладони адама и тащит в сторону танцпола. *** музыка уже гремит так, будто вечеринка началась не только что. вокруг полно танцующих, и ронан увлекает его в самую гущу, подальше от тех, кто может рассмотреть их, стоя со стаканчиками в стороне. сперва они не двигаются, просто стоят. а потом ронан кладет обе руки ему на шею. он держался хорошо большую часть вечера. игнорировать сидящего прямо перед тобой ронана линча, особенно, если он пялится, не так-то просто. еще сложнее игнорировать свои чувства относительно него: адаму было страсть как охота посмотреть ему в глаза. он знал, что будет нелегко, но не должен был допустить даже минимального контакта между ними. кавински не помогал. адам надеялся, что тот хоть как-то перетянет внимание линча на себя, но на деле получилось только хуже: он тоже смотрел во все глаза. а потом и вовсе слился к остальной команде, оставив ронана в одиночестве. даже адаму было совершенно ясно, что линча никогда нельзя оставлять без присмотра — он опасен для окружающих. а прямо сейчас — для него. бестактное замечание ронана насчет их проигрыша сделало ситуацию терпимее: адам взбесился настолько, что даже смог посмотреть на линча, и сердце почти не выскакивало из груди. нахальный взгляд, на который он тут же наткнулся, окончально отрезвил его — линч просто самоуверенный мудак. локоть на спинке стула, сам он небрежно покачивался на нем — адам так и ждал, что тот упадет под его тяжелым взглядом. это все могло с легкостью закончиться дракой. «потанцуй со мной». лучше бы это закончилось дракой. они стоят невыносимо близко друг к другу. ладони линча на его шее горят огнем. он сделал попытку сбежать, когда сказал «нет», честно пытался, но теперь… теперь он не может даже пошевелиться, чтобы уйти от прикосновения. он обнаруживает свои руки на бедрах ронана. от его жаркого тела адама отделяют ткань брюк и ремень, в который он вцепляется так, что чувствует структуру кожи. никто не смотрит. никто не смотрит же, да? адам чуть поворачивает голову и касается щекой руки ронана, закрывает глаза. электронная музыка отдается вибрацией во всем его теле. «sweet dreams»? пожалуй, да. его ладони движутся вверх, соскакивая с ремня на тонкую ткань черной рубашки. под пальцами — движение мышц от дыхания. — легче, пэрриш. — наклоняется к нему ронан. он сжал бока ронана до синяков. ему не стыдно. ему кажется, что он сейчас задохнется. они просто стоят в центре танцпола, среди толпы, с руками друг на друге. и это самый странный танец, который можно представить. и который не хочется прерывать. ронан касается носом его волос у виска, медленно ведет по щеке, еле задевая губами. до поцелуя вечность, одна секунда — адам не знает. но выбирает второй вариант. подставившись под губы линча, он тут же обхватывает их своими. ронан мгновенно отвечает. это намного лучше, чем он представлял. это намного лучше всего, что происходило с ним до этого момента. несколько прошлых кратковременных отношений, несколько связей на одну ночь — все меркнет по сравнению со вкусом губ ронана линча. кажется, он снова сжал ронана сильнее, чем надо, но тот даже не пикнул. только рвано выдохнул ему в рот. адам чувствует его улыбку. его руки, задирающие ему голову, его тело, которое находится почти вплотную к его — он вжимается в него все сильнее. линч внезапно отстраняется, и адам распахивает глаза. руками он все еще держит ронана за талию и отпускать не намерен. ронан снова улыбается, перехватывает руки и ведет за собой прочь из толпы. пэрришу все равно, куда они идут. их скрещенные ладони — это все, о чем он может думать. танцпол остается позади. и поле. темные проходы стадиона блэквелла. гостевые раздевалки. контраст громкой музыки и тишины коридоров на мгновение глушит адама. он слышит их шаги, гулко разносящиеся по помещению. снова тишина. ронан разворачивается к нему и, сделав пару шагов, резко впечатывает в стену жадным поцелуем. линч успевает обхватить затылок адама рукой, когда припирает его, чтобы адам не ударился, и эта маленькая, но такая говорящая деталь страшно возбуждает его. они целуются несдержанно. страстно. нетерпеливо. как будто это первый и последний раз, когда они могут коснуться друг друга. как будто об этой близости ронан мечтал ровно так же, как и адам. но он ведь не мог?.. плевать. он выдергивает рубашку ронана из брюк, задирает ее, не потрудившись расстегнуть. ронан худой, особенно для своего роста, литые мышцы приятно перекатываются под ладонями. адам ведет ими выше до груди, задевает соски. ронан прерывает поцелуй, только чтобы тихо застонать ему на ухо. — господи боже… — кажется, адам говорит это вслух. ронан утыкается ему в шею и вжимается, проезжаясь вздыбленной ширинкой по его паху. адама размазывает быстро и неумолимо. он хочет еще и намного, намного больше. ронан скидывает пиджак, освобождает адама от его тоже, снова накидывается, облизывая шею и все, что не скрыто рубашкой, которую он судорожно пытается расстегнуть. адам не собирается ему помогать — он сам занят брюками ронана. ремень, пуговица, молния, приспустить и обхватить. ронан жарко выдыхает, выпустив рубашку из рук на мгновение. он уже не владеет собой, кажется, совершенно. сквозь их тяжелые вздохи адам слышит, как хлопает дверь в раздевалку. шаги раздаются все ближе. им бы отстраниться друг от друга на всякий случай, хотя они уже все равно не успеют привести себя в порядок. поэтому он даже не останавливается, продолжая трогать ронана и кусать его ключицы. шаги раздаются совсем близко. адам смотрит за плечо линча и видит там джозефа кавински. он позабыл о нем, как и обо всем на свете. он даже едва помнит свое собственное имя. адам не может считать эмоции на лице кавински — тот просто спокойно наблюдает за ними, даже голову наклонил, чтобы рассмотреть, насколько глубоко адам залез в брюки ронана — и почему-то уверен, что уж теперь драки не избежать точно. «ну, не с одним, так с другим», — думает он. — блин, я так и знал, — говорит джозеф, подходя к ним совсем близко. но, вместо того, чтобы оттащить ронана, он хватает руки адама и прижимает их к стене над его головой. — ты опять все делаешь катастрофически медленно. посмотри на него, он еле стоит. адам, кажется, не удивляется такому повороту. и удивляется очень сильно. все вместе. у него нет сил и желания думать, допустимо ли это. кавински держит его за руки, а ронан снова припадает к нему в поцелуе. он не способен думать сейчас в принципе. джозеф наблюдает, он находится очень близко, адам чувствует его взгляд, его дыхание, его крепкую хватку. так же он чувствует, как его вторая рука скользит между их телами и касается его голого живота. джозеф не тратит время — сразу быстро расстегивает ему брюки и дергает их вниз. адам ощущает себя в ловушке — в томительной, волнующей, странной и совершенно нереальной. ронан и джозеф действуют, будто договорились ранее. они не обмолвились и взглядом за все это время. адаму становится нестерпимо жарко от осознания, что они оба думали о нем. он хотел увидеть ронана на коленях… ну, образно говоря. но ронан встает на них перед адамом совершенно по-настоящему. он выглядит покорно, в ледяных глазах адам замечает отблески адского пламени, когда тот смотрит на адама снизу вверх. демоны. оба. кавински наклоняется к нему в поцелуе. и одновременно адам чувствует, как его касается ронан. можно ли умереть просто от осознания, что такое возможно? адам очень близок к этому. язык джозефа и язык ронана убивают его. мучительно. сладко. он хотел большего — он его получил. и теперь он хочет еще. и еще. адам отвечает одному, но не в состоянии ответить другому: его руки все еще крепко зажаты. он дергает ими, и кавински отпускает. одна рука тут же хватает джозефа за волосы, другой адам оглаживает бритую голову, томительно сводящую его в могилу своими движениями. джозеф прерывает поцелуй, хватает адама за затылок и наклоняет его голову чуть вниз. зря он так сделал. вид ронана, делающего ему минет, заставляет его задержать дыхание. и не дышать. не дышать совсем. — дыши, адам, — раздается у него в голове. или это говорит джозеф? он не знает. они оба смотрят на ронана. рука адама гладит его по голове, по лицу, по шее. джозеф добавляет свою. легко нажимает на затылок, заставляя ускориться, заставляя принять глубже. — красивый, да? — снова джозеф озвучивает его мысли. адам не сдерживается и громко стонет. эхо пустой раздевалки вторит ему, возвращая этот развратный звук, усиленный втрое. он кончает. джозеф сцеловывает звуки, вырывающиеся из его рта, снова и снова, облизывая и кусая губы. переводит дыхание. сердце готово выпрыгнуть, и он уговаривает его не делать этого, оно ему еще понадобится. он заторможенно смотрит, как ронан поднимается с колен. как рассматривает адама в ответ. как смотрит на джозефа. мгновение — и он целует его. адам хочет жить, но эти двое совершенно ему этого не дают. он стоит, облокотившись о стену, и смотрит, как кавински разворачивает себя и ронана, как спускает брюки, как его рука движется между их телами. они идеальны — порознь. друг с другом. с адамом. все трое. что может быть проще, чем они вместе? что может быть сложнее, чем они вместе, если двое из них вороны, а третий — лис?