two ravens, one fox

в пятницу вороны проводят свой последний матч перед весенним чемпионатом. лидируя среди остальных команд их группы по очкам, они стопроцентно попадают в него, поэтому сегодняшняя игра — чистое расслабление и гарантированный выигрыш без особых усилий. и это весьма на руку, потому что кавински и прокопенко, счастливые обладатели красных карточек еще с прошлого матча, отсиживаются сегодня на скамейке запасных. но и без двух сильных игроков в составе вороны не теряют преимущества половину первого тайма. линч на поле, и иногда кажется, что он с удовольствием играл бы вообще в полном одиночестве. джозеф, развалившись на скамейке, наблюдает, как ронан взаимодействует с заменяющим его сегодня цзяном: так же молча и отрешенно, как если бы цзян был табуреткой, способной передавать пасы. кое-кого сегодня ждет очередная лекция на тему товарищества и партнерства на поле. стоит еще пробежаться по социальным навыкам ронана в общем и влиянию его злобной морды на команду в частности. джозеф вздыхает: за что ему все это? противник им сегодня достался ерундовый: команда с самых низов группы, без шансов на выход из нее, без шансов хоть как-то подвинуть воронов на поле. «ну и к черту их», — думает джозеф и сползает на скамейке все ниже. зрелище бегающих и машущих клюшками игроков потихоньку усыпляет его. он заторможенно следит за передвижениями ровно до тех пор, пока один из них довольно грубо не ошибается и резко не останавливает начатую атаку. ронан. кавински чуть приподнимается. за плексигласовым заграждением хорошо видно, как команда соперников оживляется и, отобрав мяч у воронов, несется к воротам. защиту им пройти, конечно, не удается, но вот это мгновение, когда они смогли взять контроль в свои руки, придало им сил и уверенности. вороны тоже могут ошибаться, и они это только что увидели. линч пропускает еще один пас. совершенно неумело, джозеф должен признать. неумело — потому что в нормальном состоянии ронан не задумываясь использовал бы подобный момент и завершил атаку метким броском по воротам. что-то с ним не то. кавински встает со скамейки и подходит вплотную к бортику. ронан выглядит и двигается как обычно. нельзя сказать, что он устал или травмирован. прошло всего тридцать минут от начала матча, он просто не может быть уставшим с таким размеренным темпом игры. случайные травмы тоже исключаются: ронан знает, как уворачиваться, правильно падать, и он никогда не позволяет себе расслабляться на игре с таким высоким уровнем травматичности. а чтобы намеренно постараться вывести из игры номера первого нужно быть совсем уж отбитым на голову. ну или номером вторым, как вариант. но линч снова допускает ошибку: проводит довольно вялую атаку и, передав пас цзяну, вовсе отступает со своей позиции в середину поля, почти наталкиваясь на скова, стоящего в защите. цзян остается один в нападении, и, пока он вертит головой в поисках линча, с которым и должен двигаться к воротам, противник, воодушевленный таким поворотом событий, снова перехватывает мяч и теперь уже, учтя ошибки прошлой атаки, забивает гол воронам. линч даже ничего не успел сделать. вернее, он просто стоял и явно ничего делать с проносящимися мимо него игроками соперников не собирался. счет на табло загорается цифрами 08:01 в пользу воронов, но такими темпами… до окончания первого тайма остается десять минут, и джозефу очень не терпится получить объяснения. — что ты задумал? — спрашивает он, едва задница ронана касается скамейки возле него. тот стягивает шлем и перчатки, присасывается к бутылке воды на долгие секунды. кавински терпеливо ждет. — мы должны слить матч, — наконец говорит ронан, расстегивая давящие на ноги щитки. — мы?.. — непонимающе переспрашивает джозеф. — или ты? потому что только у тебя внезапно образовалась потребность уступить, а остальные пашут в обычном режиме «сдохни или умри». — мы лидируем по очкам на попадание в чемпионат, лисы идут вслед за нами. и если мы проиграем сегодня, получив только определенное количество очков, то мы сравняемся. комитет назначит дополнительный матч еще до рождества. джозеф хмурится, пытаясь понять, к чему ведет ронан и зачем тому потребовалось играть на один матч больше, чем положено регламентом. но ответ «чтобы надрать пэрришу его красивый лисий зад» приходит в его голову довольно быстро. он говорит: — это сложно, ты в курсе? очки начисляются не только за победу или поражение, но и за каждую атаку и каждый верный пас. даже твоя неуемная агрессия обычно играет нам на руку. — джози, я знаю это получше тебя! именно поэтому я стараюсь сегодня не жестить. — ты не стараешься. ты выглядишь как психопат-шизофреник, личности которого переключаются рандомным образом. ты вроде бы атакуешь, но потом резко останавливаешься. это странно. ты совершенно не умеешь плохо играть. и проигрывать. и врать. бездарен в этом всем как ни крути, — резюмирует кавински и встает, даже не пытаясь скрыть своего волнения. — я уже упоминал, что деклан нас зароет во дворе своего дома? если нет, то говорю тебе сейчас — МЫ ВСЕ УМРЕМ! и все потому что кто-то не может обуздать свои желания относительно пэрриша. — я хочу его на поле. — и почему у меня от этой фразы сплошные непристойности в голове? спорим, что ты даже не задумался, как восхитительно это звучит? — джозеф с улыбкой смотрит на линча, затем наставляет на него палец: — дрочер! и пэрриш тоже. страшно представить, что вы устроите на поле. ронан молчит. по лицу видно, что ситуация не кажется ему смешной. он действительно вполне серьезно обдумывает варианты слива матча. и, джозеф знает наверняка, разумные доводы не делать этого на него сейчас не повлияют. поэтому он тоже подключается. — а если ты не выйдешь во втором тайме? — предлагает он. — деклан меня пристрелит, как больную лошадь. чем ближе чемпионат, тем он чаще присутствует на матчах. — ронан мельком взглядывает на одну из башен, возвышающихся над стадионом эдгара аллана — именно там находится кабинет брата, в котором тот так любит наблюдать за очередной победой, что приносят ему вороны. — притворишься травмированным? пристальный взгляд линча явно говорит «не вариант». — да ну соври ты хотя бы разок, черт тебя дери! — восклицает джозеф. — не могу. — с тобой на поле не выиграть очень маленький шанс! противник никакущий. снова наступает молчание. кавински расхаживает взад-вперед перед ронаном, подсчитывая, с каким счетом они должны закончить матч: лисы подобрались довольно близко к ним по очкам и все свои матчи уже отыграли, так что их общий рейтинг останется неизменным. вороны же сейчас играют свой завершающий в этом сезоне матч. те восемь голов и один пропущенный в первом тайме приблизили их к лисам, теперь самое главное — не переборщить и не обогнать их. если бы все было как прежде, ронан бы давно аккумулировал свои силы, встряхнул команду, джозефа, чтобы добиться максимального разрыва по очкам в итоге. но теперь он просто сидит и лениво крепит щитки к голеням и думает как проиграть по незаметней. кавински эта ситуация кажется ужасно забавной: просчет нужного количества очков, чтобы сравняться со второй командой группы и выйти с ними в решающем матче, по итогу которого определится очередность их попадания на весенний чемпионат. не то чтобы он не хотел видеть адама, но он совершенно точно предпочел бы более интимную обстановку, нежели безумное махание клюшками на поле. он вздыхает и обращается к ронану: — ладно, постарайся налажать и как-нибудь не спалиться. задача просто невозможная, понимаю, но… — на мгновение он замолкает. — мы должны проиграть с разрывом не менее чем в три мяча. и никаких больше голов в их ворота, ни единого. — три?! господи… пропустить десятку?.. я не смогу. — давай, вспомни все самые отвратительные матчи, от которых тебя тошнило, бездарные подачи. вспомни как я играл, когда только пришел. ронан передергивается и встряхивает головой. кавински кладет ладони ему на плечи. — линч, я верю в тебя. и в то, что ты можешь играть как распоследняя бестолочь. не подведи, — напутствует джозеф, — пойду предупрежу остальных. и скажу цзяну снять контактные линзы. с его минус шестью он будет отдавать пасы размытому пятну вместо тебя. ронан кивает и снова смотрит на башню, где должен сидеть деклан. — он порешит нас всех прямо на поле сразу же после матча. — ты только сейчас это понял? я тебе говорю это давно, мы дико рискуем. кавински разворачивается и уходит к остальной команде. линч провожает его взглядом, затем берет клюшку, шлем, перчатки и встает около выхода на поле. через пару минут начнется второй тайм заключительного матча, и он должен проиграть его, вопреки всем своим убеждениям и привычкам. если не сделать этого — не будет равного рейтинга, не будет дополнительного матча с лисами. при нормальных условиях они встретятся только весной, потому что попадут в разные группы чемпионата: четную и нечетную, а значит, совместная игра им светит только в финале, который обычно проходит в мае. это очень долго. ронан физически не может ждать так долго. сама идея играть против пэрриша на поле и так будоражит ронана донельзя, а вполне осуществимая возможность сделать это реальностью в ближайшее время… ронан прикрывает глаза, утыкаясь лбом в холодный пластик ограждения. он почти уверен, что адам желает того же, что и он. кавински прав: они оба абсолютно точно помешанные. выиграть, проиграв? он справится.