two ravens, one fox

АР: 08:12 АР: серьезно?.. АР: СЕРЬЕЗНО? АР: надеюсь, вы живы оба. адам пишет в чат сразу, как узнает результат матча. вороны проиграли с таким разгромным для них счетом, и это настолько невероятно, что становится страшно. он еще не видел трансляцию, не знает, что творилось на поле, и ему безумно интересно узнать причину подобного провала. под конец года все команды обычно ведут себя наоборот: собирают последнюю волю, чтобы выдать достойный результат и заработать как можно больше очков. воронам это, конечно, не требуется: они и так проходят в чемпионат без вопросов. через пару часов со спортивного сайта, следящего за университетскими матчами, приходит уведомление: комитет подсчитал приблизительный рейтинг команд — вороны и лисы выходят в чемпионат с одинаковым количеством очков. новость настолько ошеломительная, что комитет организовывает повторный подсчет. через двадцать минут приходят повторные результаты: рейтинг не изменился, что затрудняет дальнейшее определение команд в группы чемпионата. проведение дополнительного матча назначают практически тут же — по-другому узнать очередность просто невозможно. университет эдгара аллана выбирают принимающей стороной. матч пройдет пятнадцатого декабря. до адама начинает доходить смысл происходящего. проигрыш воронов теперь выглядит логично и обоснованно, если его целью было добиться встречи. все так точно рассчитать и провернуть, да еще и под конец года, когда каждая команда из кожи вон лезет, чтобы показать свой максимум, — для этого нужно быть настоящим психом. или психами. кавински хоть и не присутствовал на поле, но стопроцентно приложил к этому руку. кажется, ему только что организовали самое оригинальное свидание на свете. но адам очень боится, что эта парочка огребет за такое по полной. АР: так АР: мне бы хотелось поговорить, но почему-то кажется, что вы заняты АР: выбираетесь из могил, зарытые заживо? АР: кавински собирает тебя по частям, ронан? АР: ронан собирает тебя по частям, джозеф? АР: не препутай местами ноги АР: на руках большие пальцы должны быть спереди АР: ребята?.. сообщения остаются непрочитанными довольно долго. сомнительно, конечно, что случилось что-то страшное, максимум — неприятный разговор с декланом. не будет же он в самом деле калечить своих главных игроков! но адам все равно волнуется и не выпускает телефон из рук. сказать, что его родные лисы взбудоражены новостью — это ничего не сказать. такого прецедента еще не было за всю историю игр, и конечно, никто даже не догадывается об истинной причине произошедшего. и уж точно никто не догадывается про них троих. после осеннего банкета страсти относительно него и ронана немного поутихли. со стороны все видели, что они довольно спокойно общались и не были замечены вдвоем. адам еще два дня игнорировал все соцсети и сайты, боясь наткнуться на какие-нибудь снимки, снятые из-под полы. но разумно решил, что если что-то такое и мелькнет, то его эти новости уж никак не обойдут стороной. их отношения определили как «неудавшиеся», и все бодро шло к тому, что адама и команду наконец-то оставят в покое, но теперь, с такими новостями, шансов на это почти нет. матч между воронами и лисами сам по себе событие нестандартное, а уж наличие на поле двух несостоявшийся любовников — и вовсе интригующее. лисы, собравшиеся в гостиной на пятничный киномарафон, с жаром обсуждают решение комитета. быстро соглашаются, что дополнительный матч — единственный вариант распределить очки. они просто физически не смогут сыграть так, чтобы получить одинаковое их количество, даже если счет на табло будет показывать ничью. да и риска никакого при любом исходе. адам молчит, не участвуя в разговоре. ему очень не хочется расстраивать свою команду, да еще и признаваться, что причина всей этой кутерьмы — он. то, что ронан с джозефом будут играть этот матч в полную силу, лишь бы утереть ему нос — факт такой же неоспоримый, как и то, что он будет бороться с ними наравне. а значит, и для остальной команды матч превратится из расслабленного в ожесточенный. они могли бы сыграть на «отъебись»: неважно, какой рейтинг будет в итоге, их устроил бы любой результат. НО… линч, кавински и пэрриш на поле — бомба, которая рванет на первых же минутах. и, нужно признаться, адама начинает мелко потряхивать от волнения и восторга. в прошлом матче его обуревала ненависть, теперь же… что-то такое восхитительное, чему он боится давать какое-либо определение: слова кажутся ему скучными и недостойными этого трепета. и ему не терпится узнать, как эти чувства раскроются, когда смешаются с азартом игры. сможет ли он вообще противостоять им двоим? сможет ли действовать так ожесточенно, как того требует игра? адам крутит телефон в руках. снова заходит в чат: по-прежнему ничего. лисы возвращаются к просмотру кино, так и не получив ни одного его комментария относительно последних новостей. его решают не трогать — снова заслуга золотого гэнси, который уже научился по виду адама определять, когда того нужно оставить в покое. он все равно получит свои ответы, просто немного позже. спустя десять минут телефон пиликает уведомлением. kvnSKY: что, волнуешься, хвостатый? AP: переживаю с кем буду играть матч через неделю. АР: ноги на месте? kvnSKY: нет kvnSKY: пришлось идти пешком к деклану, сучий лифт сломался. АР: что он сказал? kvnSKY: что мы моральные уроды. портим ему команду, подговаривая проигрывать, и еще много чего портим. но потом ронан вышел из ступора, когда, ну знаешь, у него вместо глаз адское пламя и мелькает расчлененка, и начал затирать про рейтинг, отзывы и прочий ажиотаж соцсетей. внимания вал, а проблемы на самом деле нет. кто-то даже там додумался сказать, что все это проплачено, чтобы под конец года хайпануть. kvnSKY: ну, поскольку вы нищеброды в оранжевом, то проплачено типа нами. kvnSKY: деклану такое понравилось. мне кажется, что-то связано с его теневым бизнесом. слухи о финансовых вливаниях в команду отвлекают от реальных его делишек. он немного еще поорал, потом отпустил. kvnSKY: тут сразу видна главная черта линчей — если орут, то можно расслабиться. впрочем, тачки он у нас все равно отобрал =((( сказал, пока не выиграем матч, не отдаст. и запретил покидать эдгар аллан. домашний арест! как в голожопом детстве, блин. kvnSKY: можно я позвоню? я заебался писать, у меня пальцы сейчас отвалятся АР: я позвоню сам адам заходит в спальню и закрывает дверь. громкость боевика по телеку по идее должна заглушить его разговор. раз он все равно тут один и все равно будет говорить, то почему бы… входящий видеозвонок от АР. кавински отвечает тут же. — даже так? вау. на экране адам видит руку джозефа и кусок подушки: тот поднимается с нее и облокачивается спиной о изголовье кровати. улыбается. видимо, только что выбрался из душа: мокрые волосы падают ему на лицо, он зачесывает их назад. татуировки у него, оказывается, не только на руках и лице: какие-то черепа вперемешку с цветами на плечах; на груди еще две тату, но адаму плохо видно, что там изображено. еще он замечает маленький крестик, ассиметрично набитый между ними. — я скучал, — прерывает его разглядывания джозеф. это звучит так просто и так искренне, как будто адам — действительно тот, кто важен, как будто он единственный, кто имеет права слышать такие слова. адам знает, что это не так: есть ронан, к которому джозеф испытывает чувства куда более сильные, адам знает это точно, но… все равно он верит ему. потому что врать не имеет смысла. не тогда, когда они только вдвоем, смотрят через объективы телефонов и улыбаются, рассматривая друг друга. — мне все это кажется таким странным, — отвечает адам, точно зная, что кавински уловит мысль. — о, поверь, мне тоже. кто бы сказал еще месяцок назад, что я буду разговаривать с кем-то, пока мой парень плещется в душе, и вполне серьезно хотеть… — м-м-м-м… — ...чтобы они оба были рядом! блин, пэрриш! — джозеф направляет в камеру гневный взгляд, но потом срывается на смех. — такой момент обломал! — не переживай, я тебя понял. со стороны выглядит вообще дикостью: вы двое в счастливых отношениях находите третьего себе на голову, и я, который до недавнего времени считал вас врагами номер один и номер два... — похуй, как это выглядит со стороны, — прерывает его джозеф. — да, согласен. — адам рассматривает лицо джозефа на экране. в приглушенном свете комнаты его глаза кажутся черными, но адам знает, что они на самом деле светло-зеленые. — и я тоже скучал. кавински кратко улыбается в ответ. адаму нравится узнавать его: в те немногие моменты, что он видел джозефа, тот был громким, наглым и веселым, всегда знающим, что делать, и держащим ситуацию под контролем. а теперь он выглядел таким милым и домашним. эмоциональным. и не смущался этого ни капли. кстати, о них. — ты что-то упоминал про душ, — говорит адам. кавински понимает его с полуслова. — моли бога, чтобы линч не закрылся, — вздыхает джозеф и встает с кровати. он переключает камеру с фронтальной на обычную, и адам видит их комнату на экране: темные стены, приглушенный свет, две кровати по разные стороны и обычный для парней бардак, царящий даже в таком маленьком пространстве. ронан и джозеф становятся все реальнее и ближе без своих крутых костюмов и машин. они такие же, как и адам — он понимает это все отчетливее. кавински останавливается перед дверью в ванную. кладет ладонь на ручку, нажимает. дверь оказывается не заперта. за ней — яркий по сравнению с комнатой свет и шум воды. джозеф проходит дальше, держа телефон ровно перед собой, и останавливается у прозрачной перегородки, отделяющей душ. капли потоками стекают по стеклу, размывая силуэт ронана за ним. кавински подносит телефон ближе, меняя фокус камеры, и адам теперь видит ронана чуть лучше: тот просто стоит под струями воды, уперевшись руками в стену и опустив голову. вода падает ему на загривок, плечи, он немного крутит головой, чтобы струи попадали и на нее тоже. джозеф медленно заходит за перегородку, оказываясь у ронана за спиной. адам благословляет создателей водонепроницаемых телефонов, потому что он точно умер бы на месте, если бы лишится зрелища, постепенно открывающегося ему: линч под потоками воды, омывающей его всего, а на спине у него набита татуировка, настолько красивая, что адам задерживает дыхание. рисунок охватывает плечи вороновыми крыльями, задевая шею и выходя перьями вперед. их скорее всего немного видно, когда ронан одет, но адам никогда не замечал этого. от плеч тату переходит на руки, спускается ниже по спине — там птицы и цветы, детально проработанные, столкнувшиеся друг с другом в причудливых переплетениях. лопатки, ребра, поясница — рисунок покрывает их полностью. вода струится по нему, размывая и оживляя. адам видит клювы и острые когти, нежные перья и лепестки, даже колючую проволоку, опоясывающую тело ронана наискось. линч кажется ему божеством, которому следует молиться. до которого следует дотронуться, чтобы оно осветило жизнь своей милостивой волей. словно прочитав его мысли, джозеф тянет свободную руку к ронану, продолжающему неподвижно стоять. рука попадает под струи воды, касается спины. линч едва заметно вздрагивает, но не оборачивается. кавински пальцами медленно ведет по позвоночнику вниз, любовно обводя клювы и лепестки. адам очень хочет спросить — он делает так только для него, на камеру, потому что знает, что адам видит такого ронана впервые, или ему самому нравится? до сих пор нравится, несмотря на все дни и ночи, когда они были вместе, когда он бездумно гладил его, рассматривая рисунок, целуя все его изгибы и чернильные пятна. адам хочет спросить и не может вымолвить ни слова. он неотрывно смотрит на экран, смакуя каждое касание. кавински заменяет пальцы ладонью, широко оглаживая бока и ребра, затем убирает руку вовсе. через мгновение исчезает и вода: он направил душ в стену, чтобы не мешался. снова прикосновение. адаму до зуда хочется оказаться там вместе с ними — рассматривать ронана и трогать его. линч не выдерживает и оборачивается. натыкается на направленный на него телефон. хмурится. открывает рот, чтобы что-то сказать, но тут джозеф мягко подталкивает его к стене, уперев ладонь в грудь. камера опускается за ней, и адам видит, что на груди у линча точно такой же маленький крестик, как и у джозефа — еще одна парная татуировка, помимо цифр на скулах. сколько их еще? адам не может не думать, что эти крестики совпадают друг с другом, когда… он шумно выдыхает. это все слишком. в ушах у него — только плеск воды и собственное дыхание. если начнется землетрясение, он даже не заметит. взгляд его прикован к татуированной руке кавински, снова начавшей свои волнующие движения по телу ронана. джозефу надо присудить премию за операторскую работу, потому что снимает он точно то что нужно. телефон следует ровно за рукой: ключицы, правая, затем левая, впадинка между ними, шея, палец огибает кадык и снова направляется вниз. вода уже не льется на ронана потоком, но все равно попадает на него. капли стекают, и джозеф смешивает мокрые дорожки своими движениями. ронан стоит смирно. но тут пальцы задевают его правый сосок — и он выдыхает. адам видит, как напрягаются мышцы его живота. с левым джозеф проделывает то же самое — линч оказывается невероятно отзывчивым даже на такие прикосновения. рука добирается до дорожки волос ниже пупка. следуют поглаживания и ладонь уходит ниже, а камера телефона наоборот поднимается, показывая лицо ронана. адам хочет возмутиться, что его несправедливо лишают горяченького, но стоит ему увидеть, как ронан прикрывает глаза и откидывает голову, то отказывается от возражений: это восхитительное зрелище. по линчу совсем не скажешь, что он может быть таким эмоциональным. и что способен чувствовать так глубоко и сильно. в тот раз, когда они были вместе, адам воспринимал происходящее сквозь свои ощущения, его смывало волнами собственного удовольствия, и он почти не замечал ничего вокруг. теперь же у него есть возможность просто наблюдать, что не менее захватывающе. ронан стукается затылком о плитку, шумно дыша. кавински прерывает свое занятие, чтобы провести по его шее, обхватывая ее таким знакомым движением. ронан приоткрывает рот. джозеф проводит по губам и снова возвращает руку ниже. он ни на миг не забывает, для чего держит телефон: адам на другом конце чата ему так же важен, как и ронан перед ним. движения становятся резче. это видно по тому, как ронан на миг наклоняется, опуская голову, жмурится и снова опирается о стенку. адам ловит напряженным взглядом каждый его выдох и стон, заглушаемый шумом воды. линч убирает руки себе за спину. его рот распахивается в немом крике, а тело крупно дрожит. ладонь джозефа снова у него на шее. он гладит ронана, успокаивая. адаму хочется, чтобы его успокоили тоже. состояние возбуждения и какой-то непроходящей дрожи пробивает его все чаще. чем больше он общается с ними, чем больше думает. хотя, кажется, все мысли и так полны ими двумя с того самого вечера, когда все стало реальным, настоящим, желанным. осталось подождать неделю — и тогда он снова увидит их, прикоснется. правда, это будут касания соперников на матче, грубые и безжалостные, как того требует игра, а вовсе не такие ласковые, как он видел сейчас. и адам не знает, чего хочет больше.