Между нами

      Спустя год после финала конкурса в Сиэтле.                  Молли торопливо шла по кампусу Вашингтонского университета и сосредоточенно что-то печатала в телефоне, не обращая внимания на дорогу. Левой рукой она поддерживала увесистую папку для рисунков, по-свойски уместившуюся подмышкой и так назойливо подталкивающую сумку кросс-боди, которую следовало бы надеть на другую сторону. Времени на лишние телодвижения совершенно не было, поэтому художнице приходилось лишь чертыхаться от каждого столкновения аксессуаров. Изящные ножки ловко переступали через неровности асфальта, словно девушка знала все препятствия наизусть. Легкое платье цвета пудры развевалось на ветру, визуально облегчая её движения, а длинные волосы, ниспадающие локонами, идеально дополняли образ.       — Эй, Молли! Куда направляешься? — окликнул её кто-то из одногруппников. Это была слегка полноватая девушка с русыми волосами, заплетёнными в два коротеньких колоска. Она почти догнала Молли и ненавязчивым движением подтолкнула съезжающую сзади папку вперёд, чтобы та не упала.         — А? Спасибо, Рокси, — оторвавшись от телефона, пробормотала Молли. — Бегу на стажировку в дизайнерскую студию и жутко опаздываю. Придётся, видимо, ловить такси. Что-то случилось?         — Нет, просто мы с ребятами собирались сегодня пойти в бар вечером, отметить завершение выставки. Ты с нами? — Рокси поравнялась с одногруппницей и теперь шла с ней в одном темпе.         — Боюсь, у меня не получится. У нас с Генри на днях была годовщина отношений, мы хотели отметить вдвоём сегодня. В другой раз обязательно пойду! Увидимся! Я побежала! — Молли ускорила шаг.         — Договорились! Удачи! — прокричала вслед убегающей художнице девушка.         Поблагодарив всевозможные высшие силы за удачу, Молли прыгнула в такси, подъехавшее почти сразу. Девушка ещё не успела перевести дыхание, как у неё зазвенел телефон. Звонила сестра.       — Мышонок, ты занята? — поинтересовалась Мишель. На заднем плане слышалось угуканье дочери хореографа.       — Я еду в студию на стажировку, есть несколько минут поболтать, — студентка улыбнулась, вслушиваясь в неразборчивую «речь» племянницы. — Как Мэнди?       — Она такая маленькая, но уже показывает характер. Вся в отца, — хихикнула Мишель. — Как твоя стажировка? Уже есть какие-нибудь прогнозы? Кто у нас становится дизайнером года?       — Прошло всего два месяца из шести, рано что-то говорить. Меня не выделяют из всех стажёров, но и не ругают,  — художница сделала паузу, словно задумалась о чём-то. — Я думаю, что нам сообщат промежуточные результаты через месяц и распределят на проекты. Мне повезло с наставником, она частенько даёт мне более сложные задачи, выше стажёрского уровня в качестве тренировки. Это помогает мне развиваться.       — Я верю, у тебя всё получится! — уверенно произнесла старшая сестра. — Когда вы с Генри заедете в гости? Давно не виделись!       — Не знаю, запланируем в ближайшее время. Иногда мне кажется, что ты с ним видишься чаще, чем я, — вздохнула Молли.       — Может быть, ты уже просто переедешь к нему? Вы уже год вместе и вроде он предлагал тебе…       — Я не знаю, не уверена. Это же совершенно другая ответственность… — задумчиво пробубнила девушка.       — Видимо, мне нужно перестать давать тебе деньги на квартиру в качестве ускорительного пинка, — пошутила Мишель.       — Я подумаю об этом позже, не дави на меня, сестрёнка. Мне пора, я скоро выхожу. Пока, целую! Брэндону привет! — художница положила трубку, чтобы не продолжать разговор.       Снова непрошеные наставления. Молли не нравилось, когда Мишель пыталась вмешаться в её отношения с Генри. Она смиренно слушала советы, но откровенные навязывания выводили её из равновесия. Год назад они уже проходили через это, когда девушка встречалась с Тони. Безусловно, сестра оказалась права в тот раз, но это не означало, что к её советам нужно относиться как к единственно верным.       Молли выскочила из такси и побежала в студию, пытаясь не выронить все свои принадлежности. Забегая в последнюю минуту, она нечаянно снесла стопку журналов в фойе студии, чем привлекла к себе внимание девушки-администратора.          — Молли, ты сегодня прямо в последний вагон запрыгнула, — она добродушно улыбнулась художнице, поправляя и без того безупречно уложенные пшеничные волосы. — Тебе повезло, директора ещё нет, он перенёс митинг на час позже.       — Кэри, да ты мой талисман! — восхитилась Молли, отбросив планшет на бархатный изумрудный диванчик, чтобы он не мешал собирать журналы. — Только в твои смены происходят приятные события. Будь то интересные задания или перенос митинга.       Кэри задорно хихикнула, подмигнув девушке. Её изумрудный жакет униформы контрастировал с молочными, почти белыми стенами, создавая вместе с мебелью и тёмной стойкой единый объект для приковывания внимания. Даже современные картины в чёрных рамках не привлекали столько внимания, сколько удавалось перенять на себя блондинке. Так и должно быть, гармонично, но не без выделения важного.          Молли спешно собирала журналы, не желая попадаться на глаза кому-либо из студии. Наскоро разложив их по стеклянной столешнице журнального столика, она побежала к своему рабочему месту. Преодолев коридор за считанные секунды, девушка оказалась у двери последнего кабинета, ручка которой тут же податливо щелкнула, впуская её внутрь.       — Здравствуй, Молли, — поприветствовала художницу брюнетка лет двадцати пяти с собранными светлыми кудряшками. Молли про себя отметила удачный подбор белой рубашки оверсайз, заправленной в льняные слегка зауженные брюки с высокой талией цвета топлёного молока.       — Добрый день, Рут. Простите за опоздание, я немного задержалась на входе, — извинилась девушка, на что та лишь отмахнулась.       — Ерунда. Ты же знаешь, что я абсолютно лояльна в этом плане. Ты девушка ответственная, поэтому я спокойна. Возможно, случилось действительно что-то важное, — Рут обернулась в сторону двери и одарила студентку дружелюбной улыбкой, мягкой, как и взгляд шоколадных глаз.       — Спасибо. Я и правда торопилась, — Молли захлопнула за собой дверь кабинета и расположилась у рабочего стола слева от дизайнера. — Вчера я немного подумала над последним проектом и набросала несколько эскизов, — как бы в подтверждении своих слов, девушка приподняла папку для листов.          — Отлично! Это очень кстати.Обсудим все варианты до митинга и представим развёрнутый отчёт директору, — оживилась Рут. Она отвлеклась от планшета и с нетерпением жаждала увидеть наработки ученицы. Та, в свою очередь, поспешила вручить заветную папку наставнице, чтобы как можно скорее перейти к разбору эскизов.          — Смотрите, заказчик просил что-то в неоновом стиле для своего бара. Но подобные заведения слишком часто прибегают к неоновым трюкам в баннерах, поэтому я предлагаю немного выйти за рамки стандартных вывесок и добавить им объёма за счёт неоновых и обычных псевдостеклянных объектов, — Молли разложила три листа перед наставницей и проиллюстрировала свои слова подготовленными изображениями. — Так как баннер может быть подвержен различного рода механическим воздействиям, вместо стекла предлагаю использовать акрил или пластик.От неона прозрачная текстура будет подсвечиваться и бликовать, это отличный вариант привлечения внимания. Я нарисовала три возможных вариации, но пока не успела перенести их в цифровой формат…         — Интересная идея, сложная в исполнении, но от того ещё более заманчивая. Мне нравится вариант, где объемные фигуры равномерно распределены по площади, а не кучкуются в одном месте, — Рут крутила в руках лист бумаги с эскизом, прикидывая, какие правки необходимо внести. — Мы с тобой доработаем его и вскоре сможем показать заказчику. Отличная работа, Молли!          — Спасибо! Эта идея пришла мне в голову перед сном, и я пыталась не упустить все детали, — художница едва сдерживала ликование. Казалось, воздух ускользал за пределы небольшого кабинета и становилось нечем дышать. — Я включу кондиционер?          — Да, конечно, только я не знаю, куда снова запропастился пульт. Глянь на полке с кистями, — Рут уже вовсю была поглощена корректировкой эскиза, она перерисовывала его на планшете и бубнила под нос что-то неразборчивое, похожее на размышления вслух.          Молли осмотрелась: в небольшом кабинете царил творческий беспорядок. На двенадцать квадратных метров приходилось два стола, два мольберта, одна полка с литературой, вторая с инструментами и небольшой шкафчик для красок, бумаги и прочих материалов. На стенах висели самые удачные работы Рут, её сертификаты и большая пробковая доска для рабочих заметок, пестрящая различными стикерами, набросками и смешными комментариями к ним. На столах царил хаос: листы с рисунками, декоративные материалы, журналы и коллажи неравномерно распределялись по рабочей поверхности. Лишь одного взгляда на кабинет было достаточно, чтобы понять, — здесь царит рабочая атмосфера, но на ежедневную уборку времени и сил не хватает.          Девушка направилась к полке с кистями и тут же заметила свою цель на подоконнике среди хаотично разбросанных бумаг. Она поспешила забрать находку и поскорее предоставить себе и Рут поток освежающего воздуха. Кондиционер зашуршал, обдавая кожу девушки приятной прохладой, отчего та благоговейно вздохнула.          Весь рабочий день они провели, разбираясь с эскизами. На митинге директор указал на недочеты, которые необходимо было изменить в кратчайшие сроки, чем дизайнеры и занимались.          Из рабочего ритма Молли выдернул телефонный звонок.          — Привет, Генри! — Лицо девушки озарила улыбка.          — Привет, Молли, — мягко произнёс кореец. — Я вернулся. Когда тебя забрать?          — Через полчаса мы планируем закончить на сегодня. Так что, в целом, в это время и освобожусь, — девушка рисовала на пустом листе неразборчивую спираль.          — Хорошо. Я заеду за тобой через полчаса. Увидимся!          — Буду ждать! — Художница сбросила вызов и отложила телефон, возвращаясь к работе.          — Ты сегодня идёшь на свидание со своим парнем? — как бы между делом поинтересовалась Рут.          — Что-то вроде того, — художница почувствовала, как щёки начали гореть. Она уткнулась в бумаги в попытках спрятать смущение. — Генри не было неделю в Штатах, он ездил в командировку с начальником. А ещё сегодня пятница… Обычно по пятницам мы едем к нему домой, чтобы… провести выходные вместе, — она еле-еле смогла закончить эту фразу, но тут же словно пытаясь оправдаться быстро затараторила, — К тому же, у нас была годовщина пару дней назад, но из-за отсутствия Генри мы не смогла её отметить и перенесли празднование на сегодня.       Несмотря на то, что отношения с Генри длились уже год и довольно давно перешли на стадию более серьёзных, Молли всё ещё краснела как подросток, говоря о подобных вещах. Умом она понимала, что ничего сверхнеприличного в таких разговорах нет, ведь секс давно перестал быть табуированной темой в обществе, но девушке казалось, что окружающие могут осудить её за чрезмерное легкомыслие, как это было с Тони. Хоть с ним и не было ничего нецеломудренного, этот подонок растрепал всем общим знакомым, какой он ловелас.          — Так вот почему ты сегодня так романтично одета, — хитро подмигнула ученице Рут, делая вид, что не замечает смущение девушки. — Почему вы ещё не живёте вместе?          Иногда прямолинейные вопросы Рут просто выбивали почву из-под ног. Каверзные вопросы из её уст звучали как совершенно бытовые, что было недалеко от правды. Наставница не пыталась подловить на чём-либо свою ученицу, она лишь дружелюбно интересовалась различными аспектами жизни Молли. Наверное, исключительно поэтому девушка всё рассказывала, как есть.          —Я не хочу торопиться с переездом. Проводить несколько дней вместе это одно, а вот совместная жизнь — совершенно другое. Это новый уровень ответственности за себя и за своего партнёра. И, не в последнюю очередь, проверка отношений. Не скажу, что я не доверяю Генри или не верю в наши отношения, просто… Возможно, я просто пока не готова к этому. Мне всего девятнадцать лет. Кажется, что я могу упустить какую-то особенную часть своей жизни и не прочувствовать всю прелесть студенчества. Да и хочется немного пожить одной с тех пор, как съехала от сестры. Не решаются такие вопросы впопыхах и по щелчку пальцев. Это может выглядеть довольно легкомысленно.       — Иногда я поражаюсь твоему мышлению, — удивилась Рут, отрываясь от планшета и переводя всё внимание на ученицу. — Для своих лет ты рассуждаешь мудро, но тебя всё ещё заботит, что об этом думают окружающие.         — Может, так и есть. В любом случае, я пока не хочу принимать серьёзные решения. Вот, я набросала ещё пару вариантов на бумаге, сейчас переведу в электронный вид, — поспешила перевести тему художница, протягивая наставнице новые наработки.          — О, отличная работа. Чем больше вариантов, тем выше шанс, что заказчик что-то из этого выберет, — заталкивая в рот словно по волшебству материализовавшееся в руке печенье, пробормотала Рут. Молли поражалась феноменальной способности наставницы прятать снеки так, что невооружённым взглядом обнаружить тайник было невозможно, но при этом они оставались в зоне досягаемости для неё. Похлопав руками, чтобы отряхнуть все крошки, дизайнер взяла листы. — Переведёшь в электронный вид после выходных. А сейчас можешь отдохнуть перед свиданием, — вновь двусмысленно подмигнула наставница.         — Спасибо, Рут! — протараторила Молли и, схватив косметичку, убежала в туалет приводить себя в порядок.         Спустя некоторое время подъехал Генри. Он вышел навстречу приближающейся к нему Молли, ловя миниатюрную девушку в свои объятия.  Художница буквально влетела в корейца, едва ли не пачкая белую рубашку рабочего костюма и улавливая легкий шлейф его парфюма. Ни тени усталости на лице — безупречен, как и всегда.          — Привет, — нежно произнесла Молли, прижимая возлюбленного к себе как можно крепче, словно они не виделись вечность.         — Привет, малышка Молли, — в его словах ни капли иронии, лишь искренняя нежность. Он чмокнул брюнетку в макушку в подтверждение своих слов. — Поехали?          Генри открыл дверь белого «Мерседеса». Ему не нужен ответ, он и так знает, что девчушка ждала его приезда. Ровно, как и для неё, недельная разлука казалась ему вечностью. Молли спешно запрыгнула на пассажирское сидение, откидывая папку с эскизами и мысли о работе на заднее сидение, пока Генри возвращался на место водителя. Как только за мужчиной закрылась дверь, девушка прильнула к возлюбленному, на миг вводя его в замешательство. Лишь на миг. Мягкие алые губы художницы, бесконечно нежные, порхали, словно крылья бабочки, томящиеся от нетерпения. Когда Молли вот так неожиданно врывалась с невинным поцелуем, он чувствовал себя подростком, впадающим в замешательство от близости с девушкой. И кажется, что он уже привык к этой импульсивности Молли, к её тяге к внезапным поступкам, к неиссякаемой жизненной энергии, но вновь и вновь его сердце трепещет от нежности, излучаемой ей. Рука Генри невесомым движением смахнула назойливые кудряшки с лица, пальцы скользнули вдоль шеи, выводя изящные линии ключиц, переходя к подбородку. Внезапно девушка отпрянула, протягивая невесть откуда взявшуюся черную коробочку с золотой лентой, по размеру напоминающую куб.         — С нашей первой годовщиной! — торжественно произнесла Молли, настойчиво взирая на мужчину.        — Какая же ты нетерпеливая, — усмехнулся Генри, отворачиваясь от девушки, чтобы прикрыть довольную ухмылку рукой, но тут же взял себя в руки и забрал коробку. — Спасибо. С годовщиной нас, — почти прошептал он, оставляя легкий поцелую рядом с ухом. — Но мой подарок будет позже, — поддразнил кореец.        — Ну и ладно, я подожду. Откроешь? — нетерпеливо стреляя глазками в сторону коробки, проворковала Молли. Генри усмехнулся, но всё же потянул за золотой атлас. Лента соскользнула, открывая взору название бренда его любимого парфюма. Ему не нужно было заглядывать в коробку, чтобы понять, что внутри, но он всё же приоткрыл крышку, чтобы подтвердить свои догадки. Парфюм, стоимостью во всю её стажёрскую зарплату…       «Она так усердно работала, чтобы порадовать меня в наш день…» — подумал Генри.          — Спасибо, — искренне произнес кореец, скользнув рукой по бархатной щеке девушки. — Я заказал столик в ресторане. Ты готова ехать сейчас? Или сначала хочешь заехать домой?       — Если честно, — невиннозахлопала ресницами Молли. — Я так соскучилась по тебе. Может быть, приготовим что-нибудь у тебя дома и посмотрим фильм?       — Как ты скажешь, так и сделаем. Перед твоим приходом я заказал продукты, но не успел их разобрать, — улыбнулся мужчина, поворачивая ключ зажигания. Автомобиль отозвался размеренным урчанием.       Дорога до дома Генри пролегала через центр города, но сейчас в объезд доехать было намного быстрее, ведь вечерний Сиэтл грозился собрать в центре огромные пробки. Ехать пришлось через спальные районы, и насладиться прекрасными видами не представлялось возможным, но эстетические чувства девушки это отнюдь не ранило. Всю дорогу Молли без умолку болтала обо всем, что приходило в голову, стараясь использовать каждую минуту времени, проведённого с возлюбленным. Смех корейца и девушки то и дело звонкими молниями прорезали прохладный воздух салона автомобиля. Обычно сдержанный Генри не мог устоять перед заразительным смехом своей девушки, раскрываясь перед ней, словно книга с недооценённым сюжетом, понятным лишь немногим читателем. Молли с феноменальным успехом удавалось раскрыть в Генри те лучшие его стороны, которые были сокрыты от посторонних глаз, что были доступны только ей.       За беззаботными разговорами время в дороге пролетело незаметно. Уже через полтора часа они разбирали пакеты с продуктами в просторной кухне квартиры Генри. Мужчина уже успел принять душ после перелёта и переоделся в черную рубашку и брюки.       — Может, приготовим карбонару? — предложила Молли, покрутив в руках упаковку бекона. Она заглянула в пакет, чтобы удостовериться в наличии остальных ингредиентов. — Вроде всё есть для неё. Да и готовится быстро.       — Хорошо, выложи всё, что нужно, остальное я уберу в холодильник, — произнес Генри, закатывая рукава рубашки прежде, чем приступить к делу. — Бекон оставь мне, я займусь им, как закончу с сортировкой.       Наскоро заделав небрежный пучок, Молли выложила на стол пачку спагетти, бекон, сыр, сливки и несколько яиц, поставила воду в кастрюле на плиту. Она уже взялась делать заправку, когда её остановилигорячие мужские руки, вызвав вспышку взволнованности.       — Ты же не собираешься готовить в этом прекрасном платье? — поинтересовался Генри, заставив Молли раскраснеться. — Надень фартук, чтобы не испортить его, — мужчина тут же накинул на девушку защитную ткань, аккуратно выправив волосы из-за лямки.       Оставляя художницу наедине с завязками фартука, Генри принялся нарезать бекон. Молли украдкой наблюдала за точными движениями мужчины: небрежно закатанные рукава открывали взору крепкие мужские руки, уверенно работающие ножом, на светлой коже выделялась паутинка вен, контур которой время от времени становился более заметным из-за движения руки.       Основные приготовления были завершены, оставалось лишь обжарить бекон со сливками и сварить спагетти. Не сговариваясь, Молли и Генри одновременно повернулись к плите, едва не лишив себя карбонары из-за столкновения. Хихикнув, девушка быстро погрузила спагетти в кипящую воду и выхватила у Генри сковороду с беконом, чтобы продемонстрировать свои навыки приготовления блюда, отточенные многочисленными тренировками.       Художница старательно переворачивала лопаткой бекон, покусывая губу. Запах жареного мяса неторопливо распространялся тягучей волной по комнате, обволакивая все выступы интерьера. Из пучка девушки выбилась любопытная кудряшка, незамеченная и практически незафиксированная ранее резинкой. Генри, с упоением наблюдавший эту картину тут же протянул руку, чтобы заправить хулиганистую прядь, но что-то остановило его. Было в образе Молли нечто зачаровывающее: вот она сосредоточенно вливает сливки в бекон, добавляет спагетти, аккуратно перемешивая всё так, чтобы слипшаяся лапша разделилась, словно от этого зависит целостность картины. Прядь дополняла образ, делая его живым и таким естественным, словно девушка каждый день хозяйничает в его кухне.       — Передай, пожалуйста, заправку, — вмешалась в размышления Молли.       — Что? — переспросил мужчина, скорее на автомате, ведь он услышал просьбу.       — Заправку, — нетерпеливо повторила девушка, указывая на стоящий напротив плиты кухонный гарнитур с рабочей поверхностью.       Генри передал небольшую миску художнице, наблюдая за тем, как аккуратно она добавляет заготовку, чтобы желтки не свернулись. Непреодолимое желание прикоснуться к возлюбленной охватило корейца. Пальцы коснулись невесомой ткани рукава, проскользили к плечу, точно повторяя изгибы тонкой девичьей руки, губы почти касались шеи, вызывая вспышки мурашек на коже Молли. Вдох. Ещё один. Девушка едва успела выключить плиту, прежде чем оказаться в плену крепких горячих рук лицом к лицу с любимым мужчиной. Его движения уже не были нежными, в них сквозила страсть, приправленная ожиданием. Отрицать взаимность этих ощущений было бы глупо, а потому, поддавшись порыву, художница цепкими пальчиками сжала рубашку корейца, одаривая его столь долгожданным поцелуем. Не желая отпускать возлюбленного, она прижимала его так крепко, как только могла. Губы Генри, горячие, словно раскаленный металл, обжигали, заставляли вспыхивать девушку снова и снова, вынуждая сгорать от желания. Запах бекона просачивался сквозь затуманенный рассудок, напоминая о забытой на плите сковороде с карбонарой, но оставался незамеченным в водовороте чувств, пока желудок Молли не отозвался жалобным урчанием, вынуждая влюблённых прерваться.       — Ты, наверное, давно обедала. Пожалуй, стоит всё же заняться карбонарой, пока она не остыла, — собрав всё своё самообладание в единый тугой узел, произнес Генри. Он мягко погладил девушку по щеке и направился за посудой. — Её лучше есть горячей.       Наскоро организовав красивый стол со свечами и сервировкой на двоих, Генри и Молли приступили к ужину. Мужчина достал бутылку красного вина с французским названием.       — Интересная этикетка, — отметила Молли. — Не видела такую раньше. Французское?       — ChâteauLéoville-Las Cases.* Это вино несколько лет назад подарил мне один очень хороший знакомый, — начал объяснять Генри, вставляя штопор в пробку. — Ещё когда я работал в Европе. Он тогда сказал выпить это вино тогда, когда захочет душа, — пробка достаточно легко вышла из горлышка с характерным звуком «чпок», Генри разлил кроваво-красную жидкость по бокалам.       — Этот твой знакомый любитель загадок? — поинтересовалась Молли, круговыми движениями взбалтывая вино.       — Скорее любитель интересных вин, — усмехнулся кореец.       — Прежде, чем мы опробуем вино, я бы хотел подарить тебе подарок, — с этими словами Генри положил на стол небольшую бирюзовую коробочку с минималистичной надписью «Tiffany&Co», украшенную белым атласным бантом, который тут же был распущен. Стоило открыть коробку, как взору открылся браслет из серебра в виде обыкновенной цепочки. В середине среди звеньев красовалась миниатюрная серебряная божья коровка с головой из розового золота.— Увидев его, я сразу подумал о тебе. Давай, я помогу тебе его надеть, — Генри протянул руку в приглашающем жесте. Художница положила руку на его ладонь, чувствуя обволакивающее тепло мраморной кожи. Пальцы корейца ловко кружили вокруг запястья, примеряя браслет и подбирая размер. Раздался победный щелчок, и Молли приподняла руку, чтобы лучше рассмотреть божью коровку.       — Она прекрасна, Генри, — Молли не могла оторвать взгляд от блестящего на свету серебра. — Спасибо.       — Я рад, что тебе понравилось, — легкая улыбка отразилась на его лице. — Я бы хотел сказать тост, — поднимая бокал, произнес Генри. — Это вино идеально пить после длительного хранения. Не случайно про него говорят, что оно предназначено для тех, кто умеет ждать. Как я уже говорил, мой знакомый рекомендовал открыть его тогда, когда того захочет душа. Сегодня мне захотелось открыть эту бутылку вина и выпить её с тобой. После того, как я уехал из Кореи, я часто задумывался, что предначертано мне судьбой, какой человек сможет покорить моё сердце. В моей голове был призрачный образ девушки, которую я не знал, но чувствовал, что узнаю её, когда встречу. И я ждал. Я терпеливо ждал тебя, Молли.И вот сейчас ты сидишь передо мной, мы отмечаем нашу первую годовщину, а значит, я вознаграждён за ожидание... Идеальнее времени для дегустации этого вина найти невозможно. Выпьем за нас, — поднял бокал мужчина.       — За нас, — растроганная словами Генри девушка смахнула одинокую слезинку, поднимая бокал. Она сделала глоток, смакуя терпкую жидкость.       Двое влюблённых ужинали при свечах, растворяясь друг в друге через бесконечную нежность. Казалось, ничто не сможет встать между ними с тщетными попытками разрушить их мир.              ***       У дверей отеля остановилось такси. Темноволосая девушка неторопливо вышла из автомобиля, оценивающим взглядом осматривая улицу, пока водитель доставал чемодан из багажника. Вздрогнув, девушка пожалела, что не достала из чемодана кофту, которая сейчас непременно пригодилась бы, ведь вечерний ветер оказался отнюдь не ласковым.       — Так вот какой он… Сиэтл. Не так уж и сильно он отличается от Сеула, — сказала сама себе девушка, пригладив рукой высокий хвост. Она держала в руках телефон, который вдруг разорвал поток мыслей назойливым рингтоном. — Слушаю.       — Госпожа Пак ДжуЁн, мы нашли информацию о возможных местах появления Сон Хён Ги, — раздался монотонный голос ассистента.       — Замечательно. Пришли мне всё, что есть, займёмся этим завтра. А сейчас нужно отдохнуть и насладиться гостеприимством Сиэтла, — не разоряясь на слова приветствия и прощания, проговорила ДжуЁн. Взяв ручку чемодана, она потянула его за собой в отель. __________________________________________________________________        * Шато Леовиль Лас Каз — французское красное сухое винокатегории АОС. Виноградники находятся в самой северной части Сен-Жюльена. От близлежащего ChateauLatour их отделяет река Juillac. Средний возраст лоз – 30 лет.