Между нами

      Молли неспеша прогуливалась по скверу, переваривая в голове разговор с ДжуЁн, и уже направлялась к дому, но, не представляя свой вечер без общения с Генри, по привычке позвонила ему.       — Привет, малыш, как твой день? — нежность, звучащая в голосе Генри, теплом разлилась в груди Молли, затмив усталость.       — Привет, я сегодня была в универе, поэтому весь день посвятила учёбе, учёбе и ещё раз учёбе, — улыбнулась девушка, остановившись около подъезда. — А твой как? Ты на работе ещё?       — Уже нет, сегодня закончил раньше. Обернёшься? — загадочно произнес кореец.       Трепет, что бывает от предвкушения встречи с любимым человеком, вибрацией пронесся от кончиков пальцев до самого сердца и обратно. И стоило Молли увидеть знакомый припаркованный белый «Мерседес», а рядом с ним своего мужчину, как радость предвкушения сменилась искренним счастьем, хотя, казалось бы, прошло всего лишь пару дней. Он был как всегда безупречен в своём деловом костюме и чертовски красив. Молли, недолго думая, бросилась в объятия Генри, совершенно забыв хотя бы сбросить вызов.       — Я так скучала… — прошептала девушка, прижимаясь носом к ключице мужчины и вдыхая родной аромат.       — Я тоже скучал, и потому я здесь, — Генри нежно обнял девушку, ограждая её от всего мира.       — Зайдёшь? — поинтересовалась Молли, отстраняясь от корейца.       — Конечно, — Генри слегка коснулся губ девушки и тут же отпустил её, возвращаясь к машине. Он открыл дверь у водительского сидения и достал букет гортензий, что так нравились его девушке. — Но сначала не забудь взять цветы.       — Мои любимые! — Молли тут же выхватила букет, ловя аромат цветов. Гортензии пахли нежно и негромко, ненавязчиво показывая своё благородство. Пока художница наслаждалась букетом, Генри уже успел взять сумку и закрыть машину. Вслед за девушкой, он направился к ней домой.       Стоило им зайти в квартиру, Молли тут же упорхнула с цветами в кухню, успев включить лишь свет в прихожей и торшер в комнате. Генри неторопливо достал с привычного места тапки, купленные девушкой специально для него.       — Я не думала, что ты придёшь сегодня, у меня дома пустота. Всё, что я могу предложить, это чай или кофе с бутербродами, — под оглушающий шум воды крикнула Молли. Она набрала воды в вазу и поставила в неё букет, определив композицию на кухонном столе. — Или мы можем что-нибудь заказать.       Генри, всё ещё стоявший на выходе из прихожей, облокотившись на косяк,наблюдал за тем, как его возлюбленная порхает по кухне, подбирая идеальное место для цветов и попутно скрывая следы неубранного завтрака,и он улыбнулся этой милой и невинной детали.       — Выбери, что бы тебе хотелось бы поесть, я закажу, — Генри подошёл к Молли и, слегка отодвинув прядь кудрявых волос, оставил лёгкий поцелуй на её шее. Тело девушки тут же отозвалось толпой мурашек, не давая и шанса подумать о чём-то кроме мягких губ возлюбленного. Художница взглянула на мужчину через плечо, ловя взгляд его темных глаз, полных желания и нежности.       — Ужин подождёт, — с этими словами Молли прильнула к губам Генри, выпуская на волю все свои чувства: от щемящей тоски до необузданной страсти. Генри тут же поддался им. Он так скучал по сладковатому вкусу нежных пухлых губ его девочки, такой хрупкой, но такой сильной и храброй. Такой бесконечно любимой…       Генри подхватил Молли и неспеша понёс к кровати. Девушка была прекрасна в тёплом свете торшера, ставшим единственным источником освещения в квартире.       Румянец играл на щеках Молли. Поцелуй. Ещё один. Оставляя горячие следы от щеки к виску, уху, шее, ключице. Чувственно, медленно, обжигая дыханием нежный бархат кожи. Шумный вздох. Такой нежный, мучительно притягательный, только её мужчина. Цепкими пальчиками девушка ловко развязала галстук Генри и отбросила его к зеркалу. Пара движений, и пиджак отправился к уже забытому галстуку.Она пожалеет об этом завтра, разглаживая складки на этом самом пиджаке, но не сейчас.       Генри, едва коснувшись, шепчет имя возлюбленной.Нежно-нежно, словно смакуя каждый звук.       Стон застывает на губах девушки, подхваченный поцелуем. Один за другим элементы одежды летят в сторону. Прохладный воздух комнаты взрывом мурашек пробегает по разгоряченным телам. Она, словно в первый раз, смущается своего обнаженного тела, чувствует неловкость от такой близости. Замечаяэто, Генри останавливается, позволяет ей привыкнуть к ощущениям, и Молли успевает рассмотреть теплые тона от света торшера, придающие светлой коже мягкий персиковый оттенок.       — Такие красивыетона… — почти шепчет она, проводя пальцами от плеча до бицепса мужчины. Щеки пылают огнем.       — Не смущайся, ты прекрасна, Молли, — произносит кореец, отодвигая прядь вьющихся каштановых волос, прикрывающих грудь девушки. Он любуется ею, такой смущенной и неопытной, но нескончаемо милой. Каждый раз, когда она стесняется близости, он не спешит, позволяя девушке чувствовать себя комфортно.       Молли понимает это. Ощущает его заботу и уважение к её чувствам, проявляющуюся в самые нужные моменты, так тонко подмеченные. Она улыбается, когда кончиками пальцев проводит по слегка покалывающим скулам и притягивает его к себе.       Его пальцы скользят по гладкой мягкой коже вниз, сводя девушку с ума уверенными движениями. Стон. Молли извивается под мужчиной, не в силах сдерживать удовольствие. Она чувствует его возбуждение и подается навстречу, дразня. Пытается перехватить инициативу, но тут же оказывается прижатой к кровати.       — Сегодня всё только для тебя, — с этими словами он достает из нижнего ящика стола презерватив и тюбик со смазкой. Неспеша надевает его, и, добавив каплю вязкой прозрачной жидкости, медленно входит, не сразу, давая возможность привыкнуть и принять его.       — Генри… — тихо, почти всхлипывая, выдыхает она. Движение за движением превращает медленный танец переплетённых тел в хаотичное страстное танго двух жаждущих друг друга любовников.       Она с жадностью впивается в губы Генри, желая полностью обладать им. Стон. Ещё один. Сердце стучит в такт движениям, эхом отдавая в ушах. Кажется, что всё вокруг исчезает, оставляя лишь их двоих наедине. Что нет шума улицы за окном, золотистого света торшера. Лишь их разгоряченные тела, такие близкие и двигающиеся в унисон. Все проблемы исчезают, растворяясь в томных вздохах. Тянущее нарастающее чувство внизу живота готово вот-вот взорваться фейрверком эмоций.       Легкая дрожь проносится по всему телу девушки, заставляя прижать к себе Генри как можно сильнее. Последний стон срывается с губ вместе с теплой волной, разливающейся по телу Молли. Пульс стучит в ушах, практически оглушая её. Пара движений, и она чувствует едва уловимую дрожь, пронесшуюся по телу Генри…       Он отлучился всего на минуту и тут же вернулся, сгребая девушку в охапку и накрывая их одеялом.       — Иди ко мне, — он прижал к себе еще слегка дрожащую девушку и поцеловал её в макушку. Генри всё ещё чувствовал вздымающуюся грудь Молли, так усыпляюще действующую на неё.       — Останешься со мной на ночь? — сонно пробубнила художница, подтягивая повыше обнимающую руку мужичины.       — Конечно. Засыпай, любимая, — прошептал он, засыпая, утонув в мягком шёлке её волос.