***
Олег впервые за долгое время раньше конца рабочего дня закончил обрабатывать записанное, хотя обычно приходилось даже задерживаться. Наверное, виною этому было самокопание и бесконечные мысли о том, что он полный идиот, от которых он прятался за монтажом с таким рвением, что пропустил обед. Начальство радовалось, а парень с ужасом ожидал, когда материал кончится, но еще больше пугала стрелка часов, которая неумолимо приближалась к шести. К этому времени должна была подойти Ника, которой он пытался никак вообще последние пару дней на глаза не попадаться, а писать только по делу, но разговор, от которого он бежал, как от огня, нужен был им обоим, точнее, Бремен. К Волконскому же вернулись все загоны, которыми он руководствовался, а вместе с ними стыд за содеянное, за минутную потерю самообладания. А саундтреком к этим мучительным дням стала песня группы Порнофильмы.Знаешь, я так боюсь, что наши руки просто расцепятся Знаешь, я так боюсь, что мы изменимся, но по отдельности
Парень с каким-то удовольствием мазохиста слушал песню раз за разом, прокручивая все моменты с Никой.Я никогда, никогда, не скажу тебе Как, как же я боюсь, как же я боюсь
Но при всем своем желании быть с девушкой его постоянно истязала мысль о том, что проебать это все минутное дело. Дружба с ней казалось идеальным вариантом, потому что Николь всегда была под присмотром, в какой-то степени она была его, потому что никто не рискнул бы приблизиться к ней в его присутствии. Только контролировать себя стало сложнее, когда она ловил её мечтательно-грустные взгляды, мимолетные касания и заботливые предостережения.Ведь страшней всего для меня, как ни странно В двух океанах ясных глаз твоих тонуть
Была надежда на девиц, которые вереницей за ним тянулись, но все его мысли все равно стекались к Бремен и россыпи веснушек на плечах. Раздалось несколько тихих стуков в дверь, которые больше были условностью, прежде чем Ника скользнула внутрь. — Привет, — сказала она, усаживаясь на небольшой диванчик. — Привет, — как можно беззаботнее ответил Волконский, следом засыпая подругу дежурными вопросами, пытаясь за что-нибудь зацепиться, но никак не удавалось. Когда вопросы и ответы иссякли, повисло неловкое молчание. Олег начал делать вид, что возится с аппаратурой, но от Ники не укрылось то, что он просто таскает туда сюда «язычки». — Олег, а вот то, что было тогда ночью? — с опаской начала Бремен, но чувство неопределенности терзало её слишком сильно, чтобы не задать этот вопрос. — А, ты про наш поцелуй, — нарочито весело начал Волконский, поворачиваясь к ней лицом. — Ну, люди ведь иногда целуются по дружбе, — пожал плечами парень. Ника отвела взгляд, поджав губы: все её наихудшие ожидания становились реальностью. — Ну, в принципе, если ты хочешь, то мы можем делать это чаще, — попытался пошутить Олег, но получился идиотизм. Девушка хотела улыбнуться, но удалась какая-то вымученная гримаса. — Почему ты решил меня поцеловать? — неожиданно спросила Бремен, переводя взгляд обратно на парня. Олег, глядя в её карие опустошенные глаза, чувствовал себя последним уродом, но дать понять, что он знает о её чувствах было нельзя. — Мне показалось, что ты была не против. — М, — только и вырвалось у Николь, пока она пыталась понять, с каких пор он воспринимает её, как одну из тех, с кем можно спокойно целоваться, не обременяя никого какими-то условностями, а может и периодически проводить ночи. Какая-то её часть хотела бы согласиться на эту авантюру, ведь тогда, возможно, Волконский перестанет таскаться со всякими девицами, но Николь просто боялась, что не выдержит. Девушка размышляла, насколько её может хватить, пока Олег собирался, украдкой на неё поглядывая. Создавалось ощущение, что она к нему охладела и сейчас что-то про себя решает. Но они также вдвоем пошли до станции метро, только оба молчали. — Ты куда? — спросил Волконский, останавливаясь около дверей. — К бабушке, — на самом деле Ника не собиралась тащиться на другой конец Москвы, но тогда возможно Олег не стал бы ехать туда с ней, а она просто пересядет на следующей станции. — Мне съездить с тобой? — Нет, — уверенно сказала девушка, ловля себя на мысли, что не хочет никак с ним сейчас взаимодействовать, даже видеть. — У бабушки опять что-то с телевизором и она попросила Геру заехать, но он не смог, — с её губ так легко срывалась ложь, что на секунду она сама поверила в то, что брат попросил её съездить. Волконский покосился на неё, прекрасно зная, что Ника особенно с техникой не дружит, но промолчал и кивнул. Уже стоя в вагоне, Бремен решила съездить к бабуле, чтобы просто повидаться. Она, действительно, давно к ней не заглядывала, а бабушку неожиданный приезд обрадует. А еще хотелось просто отвлечься и заесть свое горе шарлоткой или шницелем.***
Перед глазами все опять плыло, а под одеялом было жарко — без него холодно. Ника нащупала рукой носовой платок, который стоило бы сменить, но они сменяли друг друга с такой скоростью, что девушка не успевала их стирать и думала перейти на салфеточки, запас которых тоже иссякал. Как назло именно сейчас закончились все лекарства, а брат с гуманитарной помощью приедет только вечером. Ника болела редко, но метко. Олег набирал в шприц препарат, косясь на пыхтящую Бремен. Она выступала в роли подопытного кролика, на котором учились ставить уколы, но другого выхода не было. — Я боюсь проколоть твою тощую задницу насквозь, — пробубнил парень, пока Ника лежа на животе приспустила штаны. Он говорил это каждый раз, прежде чем всадить ей иглу, а девушка потом придирчиво рассматривала свой измученный зад в зеркале в ванной и бубнила, что ничего он не тощий. — Давай шустрее, пожалуйста, — умоляюще промямлила Николь, с нетерпением ожидая, когда эта экзекуция закончится. Олег вздохнул, выискивая менее пострадавшее место. Рыжеволосая взвыла, утыкаясь лицом в одеяло. Волконский поморщился, слушая приглушенные поскуливания, но ничем помочь не мог. — Все, — объявил он, заботливо приложив ватку, и поднялся с кровати. — Сколько там их еще? — Бремен натянула штаны, наблюдая за парнем: он возился с склянками и шприцами, убирая их на место. — Четыре, — с сочувствием сказал Олег. Ника изобразила вой, приложив к лицу подушку. — Когда очухаешься, принесу тебе твою любимую китайскую лапшу, — улыбнулся Волконский. Бремен откинула подушку и лукаво глянула на парня. — Почему не сегодня? — Кто-то должен доесть бульон, — хихикнул он, скрываясь в коридоре. Девушка вздохнула, потирая место, где был сделан укол. Олег практически жил у неё уже неделю, неустанно пичкая её бульоном, которым их снабжала бабушка, поил чаем с малиной, хотя сначала хотел влить в нее «свое» лекарство в виде чая с водкой и медом, но первого ингредиента не оказалось, а перспектива мешать лекарства с алкоголем была сомнительной. Волконский был сиделкой не хуже какой-нибудь старушки: по графику приходил с градусником, тащил её делать ненавистные уколы и заставляя париться под огромным одеялом. В дверь позвонили и Николь вынырнула из воспоминаний, гадая, кто решил её навестить. Олегу она наплела с три короба, что с ней все нормально, просто разгребает долги по учебе, и за это было немного стыдно, ибо если это он удивит её в таком виде, то скорее всего устроит разнос. Но за дверью оказался брат. — У-у-у, Белка, да ты совсем сникла, — резюмировал Гера, разуваясь и рассматривая младшую сестру. — Спасибо большое, но у меня есть зеркало, — пробубнила Николь, заглядывая в пакеты, где было собрано больше половины ассортимента аптеки. — А ты чего так рано? — Отпустили с работы, — парень прошел вглубь квартиры, осматриваясь на наличие гостей. — А где твой ненаглядный? — спросил Герман, не найдя никаких признаков даже недавнего визита друга сестры. — Занят, — просто ответила девушка, прошмыгивая на кухню. — М-м-м, — многозначительно протянул брат, следуя за Никой, — посрались, да? — прищурился он, пока Николь выудила капли для носа и изучала их состав. — Нет, с чего ты взял? — в голове у девушки, правда, крутилась фраза: «Он поцеловал меня, я тут же вознеслась со своими наивными грезами к небесам, а оказалось, что ему просто приспичило с кем-нибудь пососаться, но если я тебе об этом скажу, то ты набьешь ему его чудесную физиономию». — Стабильно, когда ты болеешь, он обитает здесь до твоего полнейшего выздоровления, — с долей недовольства и вкрадчиво сказал брат. Бремен улыбнулась, но никак не ответила. Гера хоть и признавал их дружбу и особенной неприязни к Олегу не испытывал, но все равно относился к их отношениям насторожено и пару раз говорил, что Андрей симпатизирует ему больше, и скорее всего, потому что второй представитель фамилии Волконских был младше самой Ники. — Как Леся? — поинтересовалась рыжеволосая, глядя на такого же огненно-рыжего брата. Глядя на них можно было безошибочно определить, что они очень близкие родственники, только у Геры были не карие, а зеленые глаза, и этому Ника страшно завидовала, ибо для полного завершения образы ведьмы ей не хватало именно их. Ну, и черного кота. — Хорошо, — ответил Герман, отпивая чай из кружки. — Родители требуют привезти её и тебя заодно прихватить. — Они разве не собираются приехать летом? — Они еще сами не знают, но намекают, что ждут нас, — Николь немного сникла, но с другой стороны перспектива немного побыть в Германии ей очень нравилась. Только скорее всего с ней опять заведут разговор о переезде и учебе, то есть о том, о чем ей говорить совершенно не хотелось. Это все заставляло девушку разрываться между двумя огнями. — Я смотрю тебя это не прельщает, — скептично заметила Николь. — Леся все равно рано или поздно узнает о том, что ты боишься летать, — брат сверлил девушку недовольным взглядом, пока она рассуждала о его страхах, — ну или ты можешь опять начать закидываться валерьянкой за неделю. — А ты все глумишься, — угрюмо ответил парень. — Не понимаю, почему ты так яро от неё это скрываешь. Вот если бы ты боялся гусениц, хотя нет, они стремные, я их боюсь. Бабочек! — воскликнула Ника, качнувшись на табурете. — Вот если бы ты боялся бабочек, то это было бы странно, а летать многие боятся, — нравоучительно закончила Бремен. — Ну может ты и права, — нехотя согласился Гера, глядя в окно. — Я всегда права, — самодовольно заметила Николь и громко чихнула, чуть не слетев со стула. — Правда! — гнусаво завопила девушка, взмахнув носовым платком.***
Вокруг царила атмосфера полная расслабленности, в которой тонули все присутствующие. Музыка и голос солиста разливались по помещению легкими волнами, окутывая все вокруг. Все суета отошла на второй план, и даже официанты ходили меж столов неторопливо, но их никто не пытался подгонять. Когда композиция сменилась на более энергичную, все будто очнулись и всё пришло в движение. Олег, видя эффект, слегка улыбнулся. Он чувствовал себя каким-то жрецом, который вводил толпу в транс, а потом бессовестно прерывал их наслаждение. Парень скользил по лицам взглядом, пытаясь улавливать эмоции, которые испытывают люди, но музыка завлекала его самого, заставляя забыться. Он давно привык к ощущению, что на него вечно кто-то смотрит и не обращал на это никакого внимания. В перерыве между песнями Волконский зацепился взглядом за знакомое лицо, практически в самом углу, и его брови невольно съехались к переносице. Брюнетка неотрывно за ним наблюдала и даже не пыталась скрыть свой интерес. Олег знал, что она пришла не из желания поесть, послушать музыку или отдохнуть. Она пришла к нему. Но парню не хотелось не видеть её, не тем более говорить. Сейчас, опять увидев её лицо, равнодушие, которое он обрел, сменилось неприязнью, граничащей с ненавистью. Но он продолжал равнодушно блуждать взглядом, стараясь сделать вид, что и не узнал её. Время близилось к закрытию, но девушка не спешила уходить. Ребята закончили, когда к ним подошел официант, сообщив, что с ним хочет поговорить девушка за столиком у окна, Волконский кивнул и спокойно двинулся в её сторону. Ира внимательно следила за каждым его движением, и видя, настороженные взгляды остальных, ухмыльнулась. Олег сел напротив, смотря в синие глаза, в которых сквозил холод. — Обычно, когда люди долго не видятся, то сначала приветствуют друг друга, — начала девушка, рассматривая парня. За все то время, пока она его не видела, он стал более мужественным, подтянутым, во взгляде не было юношеской наивности. — Зачем ты пришла? — Волконскому не хотелось начинать спектакль, где он делает вид, что его как-то волнует её персона. Ира была последней, с кем бы он хотел встретиться. Как бы он себе не доказывал, но её предательство задело его куда сильнее, чем ему казалось. — Как грубо, — поморщилась девушка, видимо, рассчитывая на более теплый прием. — А ты рассчитывала на что-то другое? — Нет, но твое деланное равнодушие, говорит о том, что тебе не все равно, — заметила Ирина, смотря в карие глаза, в которых плескалась горечь и обида. Парень лишь фыркнул, никак не отвечая. — А вообще мне интересно, как у тебя дела. — Лучше всех, — совсем недружелюбно бросил парень, пока в памяти всплывало все то, что хотелось забыть. Он прекрасно помнил, как перед Новым годом она спокойно собирала вещи, не замечая его. Помнил её слова, что ей нужен кто-то состоятельнее, повзрослее и что она нашла такого мужчину, но она все равно его любит, но второй лучше о ней заботится. Уже позже он узнал, что тем самым мужчиной был знакомый его отца, с которым они как-то раз случайно столкнулись, и что она встречалась с ним больше пяти месяцев, искусно скрывая дорогие подарки. — Что тебе от меня нужно? — устало спросил Олег, откинувшись на спинку стула. — Я уже сказала, что мне просто захотелось узнать, как ты, — девушка состряпала обиженное личико, глядя на Олега из-под ресниц. — Ты так легко упорхала к своему ненаглядному, больше года не появлялась, а тут вдруг в тебе заиграло любопытство. Неужели он тебя бросил? — ехидно спросил парень, а в глазах собеседницы блеснуло недовольство. Делать вид, что это неправда было бесполезно, поэтому Ира проигнорировала вопрос. — Оу, я попал в болевую точку? — с наигранным сочувствием Олег склонил голову в бок. Девушка продолжала сверлить его недовольным взглядом, пока он не отказывал себе в удовольствии поглумиться над ней. — Вот он послал тебя, и ты решила, что если ты придешь ко мне, то я поглажу тебя по головке и начну говорить о том, что все время думал только о тебе одной? Нет, дорогая моя, ты мне тоже нахуй не сдалась, — последнее парень практически прорычал ей в лицо. — Кто тебе сказал, что я хочу отношений с тобой? Может мне нужен просто секс? — девушка посмотрела парню в глаза. Она прекрасно знала от немногочисленных, но все же общих знакомых, какой образ жизни ведет Волконский, и решила сыграть на этом. Олег замер, обдумывая её слова и засмеялся, хотя в его смехе проскальзывали истерические нотки. — Если ты хочешь потрахаться, то не обязательно приползать ко мне, в Москве полно желающих разделить с тобой постель. — Может быть я хочу именно с тобой, — лукаво начала Ира, поддавшись вперед. Почему-то ей казалось, что Волконский провалит свою оборону и согласится. Девушка была твердо уверена, что он все еще что-то к ней испытывает, что она ему не безразлична. — Я с тобой не хочу, — твердо отрезал Олег, намереваясь встать. — Эта рыжая все таскается за тобой? — девушка сказала это быстро, только для того, чтобы задержать парня. — Она так преданно бегала за тобой на задних лапках, неужели до сих пор? Волконский понимал, что это провокация, попытка вывести его на эмоции. Он мог бы сказать, что у неё получилось, но идти на поводу не собирался. — Боишься конкуренции? — прищурился парень. Ирина невзлюбила Нику с самого начала и часто намекала на то, что Олегу стоило бы перестать общаться с этой «малолеткой». — Она мне не конкурентка, — самодовольно заметила Ира. — О, да, конечно, — саркастично хмыкнул Олег, — она то вне всякой конкуренции, — он ехидно улыбнулся и поднялся, пока девушка пыталась понять, какой смысл он вкладывал в: «Она вне всякой конкуренции».