***
Первая мысль, которая была у Гермионы, когда она очнулась, — его имя. Она пыталась его произнести, но губы не слушались. Во рту пересохло. Ведьма с трудом открыла глаза и увидела белый потолок. Она простонала и попыталась шевельнуть рукой. Все давалось через преодоление, было трудно моргать, шевелить пальцами и даже дышать. Но кто-то заметил, что Гермиона пришла в себя, и вскоре над ней склонились три незнакомца, проверяя реакции, вливая зелья, ободряюще улыбаясь и говоря, что с ней все будет хорошо. Если бы язык сейчас слушался ведьму, она послала бы их к дьяволу. Ей нужно знать только одно: жив ли он? Пусть они скажут… Неужели никто не сообщит ей? Молодой мужчина склонился над Гермионой, аккуратно капнув ей в рот несколько капель зелья, и улыбнулся, погладив по волосам: — В следующий раз, когда проснетесь, все будет в порядке, мисс Грейнджер. Я пока сообщу мистеру Поттеру, что вы пришли в себя. Нет, скажите мне… Пожалуйста… Ресницы затрепетали, а веки стали невероятно тяжелыми, и Гермиона снова провалилась в сон. Следующее пробуждение действительно далось гораздо легче — в этом целитель не обманул. Гермиона медленно открыла глаза и повернула голову. Рядом на тумбочке стоял стакан воды. Тело все еще казалось ватным, но девушке удалось сесть поудобнее и устроиться полусидя на подушках. Ее взгляд наткнулся на спящего в кресле у дальней стены Гарри. Сердце бешено забилось; она позвала его, но голос был хриплым и тихим. Девушка осушила бокал и громко поставила его, отчего друг встрепенулся, поправляя очки, и, не веря своим глазам, уставился на подругу. — Ты проснулась! — он вскочил и, мигом оказавшись рядом, заключил ее в крепкие объятия. — Наконец-то, Гермиона! Я так рад! Ведьма отстранилась и посмотрела на Гарри. Страх мешал задать вопрос прямо. В горле встал ком, и то, что она хотела узнать больше всего, не срывалось с языка. Но похоже, друг все понял. — Он жив, Гермиона, не волнуйся, — Гарри присел на край кровати, широко улыбаясь. — Я не знаю, что он за везучий сукин сын, но Снейп снова выкрутился… — друг смотрел, как девушка спрятала лицо в руках и всхлипнула, потом засмеялся, потрепав ее по плечу. — Конечно, если бы мы не подоспели вовремя, вряд ли бы его спасли эти его фокусы. Но главное, что все позади. Все живы. С нашей стороны никаких потерь. Мы спасли пленных… Гермиона подалась вперед и крепко обняла Гарри, не в силах произнести ни слова. — Расскажи мне все… — прошептала она, подтягивая ноги к груди и отмечая, что у нее ничего не болит. — Постой, а сколько я спала? — Четыре дня, — улыбнулся Гарри. — И я ничего не говорил твоим родителям, если что. В твоей карте до сих пор я указан как контактное лицо. Поэтому я подумал, что, раз твое состояние стабильно, нет надобности их тревожить, — он дождался согласного кивка от подруги и ухмыльнулся. — Приятно видеть тебя снова… собой. На его лицо набежала тень от воспоминаний. — Нелегко тебе пришлось… — негромко произнес Гарри. — Нам обоим было нелегко, — сказала Гермиона, сжимая руку друга. — Но на Снейпе ни одной царапины, а ты была едва живая. — Гарри, там все было… сложно. Он не пострадал? — Нет, говорю же, — Гарри в неверии покачал головой. — Там была такая неразбериха, но он отлично смотрелся во всем этом. Использовать стихию, чтобы устроить хаос и выиграть время… Очень умный ход. Он сразу спросил о тебе, как только меня увидел. Я никогда прежде не видел его таким… — Каким? — Гермиона подняла глаза на друга, затаив дыхание. — Переживающим, что ли… — пожал плечами Гарри и задумался. — Не знаю: может, неправильно понял. Когда дело касается эмоций и Снейпа, тут не разберешь… Друзья рассмеялись. Гермиона почувствовала невероятную легкость. Облегчение волной затопило девушку, и ей хотелось смеяться. — Расскажи мне, что было дальше… Гарри кивнул, погружаясь в воспоминания. — Мы пробили щит почти сразу после того, как Джинни тебя вырубила… Да, знаю, ты ее убьешь… Так вот, пробив щит, мы на метлах очень быстро добрались до места схватки. И кстати, очень вовремя, потому что Пожирателям смерти наскучило пытаться взять Снейпа с Малфоем живыми и они не скупились на Аваду. И похоже, они не ожидали подкрепления, потому что, даже несмотря на то, что численностью превосходили нас вдвое, бросились врассыпную. Скорее всего, большинство приспешников Селвина не были готовы ни к какой схватке. И сам Селвин не ожидал такого от них, видимо… Он орал как бешеный, отдавал приказы и собственноручно убил несколько своих людей. Когда он понял, что проиграл, бросился к поместью и просто начал его взрывать. Зрелище было то еще. Пришлось спасать эти развалины, когда Снейп рассказал, что в подвалах пленные магглы, и мы изо всех сил пытались остановить обрушение поместья. Всех людей вывели, не переживай. — Вы арестовали кого-нибудь? — Несколько человек, — кивнул Гарри, — но, к сожалению, никого из ближайшего круга. Но все равно удалось кое-какие догадки подтвердить. — Селвин сбежал? — желудок сделал сальто при воспоминании о нем. — Сбежал. Когда они поняли, что их загнали в ловушку, Лестрейндж снял всю защиту с поместья, и они все трансгрессировали. Было несколько скачков. Отследить пути трансгрессии после того, как все закончилось, не получилось. А сразу мы были заняты эвакуацией магглов. Они замолчали ненадолго, и Гарри продолжил: — Снейп так разозлился на Малфоя, ты бы знала, — покачал он головой. — Сказал ему, что он должен был сопроводить тебя до границы, что не должен был идти к нему… В общем, Драко досталось. — Как вы вообще нас нашли? И когда успели обо всем договориться? — Нашли с помощью магии крови, немного извращенной, но это помогло примерно узнать место, а с более точными координатами помог Малфой-старший, когда точно стало ясно, что вас держат в поместье. Потом, уже под утро, Снейп подтвердил, что находится в мэноре Лестрейнджей. Он сообщил, что будет собрание и чтобы к пяти мы были на месте. Когда мы прибыли, то быстро поняли, что Малфой может беспрепятственно пройти сквозь барьер. — Удивительно, что вы пробили щит… — Гермиона нахмурилась, вспоминая, что читала про родовые поместья и их защиту. — Ничего удивительного… — Гарри усмехнулся. — Почти всю защиту сняли к собранию. Снейп сказал, что мы бы не прошли, будь поместье окружено привычными чарами… В общем, самому не верится, как все так удачно сложилось. Просто если бы не зачарованный галеон, мы бы не смогли все состыковать. Получилось бы уже не так идеально. — Сколько всего убитых? — Одиннадцать человек. Половину из которых Селвин прикончил самостоятельно в приступе ярости. И трое арестованы. Значит, он лишился почти всех, кого ему удалось собрать, — торжествующе произнес Гарри и хлопнул себя по ноге. — Селвин потерпел поражение, все его планы рухнули. — Но он все еще опасен. — Почему ты так считаешь? — Страшнее дикого зверя только дикий зверь, загнанный в угол. Ты не видел его, Гарри… Он… Он ужасный человек. А его магия… с помощью которой он мог держать меня под контролем, — Гермиона снова словно перенеслась в тот момент, когда ее тело не слушалось, когда Селвин мог заставить ее сделать все, что угодно. Внутри все перевернулось. — Ну-ну, Гермиона, — Гарри взял ее за руку и погладил большим пальцем, — не надо вспоминать, если тебе все еще тяжело. Кстати, люди, которых мы спасли, спрашивали о тебе. Гермиона удивленно на него посмотрела, выныривая из водоворота воспоминаний. — Это неожиданно, — улыбнулась она, потом взглянула на часы. Было шесть утра. — Когда я могу вернуться к работе? — Даже не мечтай, — расширив глаза, ответил Гарри. — У тебя крайнее истощение организма. Снейп сказал не выпускать тебя, пока ты не восстановишься. Гермиона насчет этого могла поспорить, но поняла, что Гарри об этом лучше не знать. — А где сам Северус? — осторожно спросила она, больше всего на свете желая увидеть его и поговорить обо всем, что им довелось пережить. — Он весь в делах. Допросы, помощь Кингсли в решении вопросов с маггловским правительством. Там такой беспредел, Гермиона, ты бы знала. Когда все пропавшие люди были найдены у Пожирателей смерти, Кингсли больше не смог отрицать, что пора поставить магглов в известность. Ты была права: нужно было это сделать еще летом, потому что теперь отношения очень накалились. Там такое началось… Разговоров на спокойных тонах не получается, премьер-министр магглов угрожает тем, что, если мы не можем справиться со своими преступниками, они с радостью возьмут их на себя. Снейпу пришлось присутствовать на их последней встрече, чтобы рассказать и показать, как все обстоит на самом деле. Подробностей я не знаю… Плюс он создал сеть сигнальных чар, очень тонко настроенную. В общем, я не знаю, когда он спит. Но мы теперь больше не патрулируем. Оливия все еще в больнице. Но на днях ее выпишут. Кстати, мистер Лавгуд очнулся. Не поверишь, кто был его информатором, — Гарри сделал многозначительную паузу, чтобы заинтриговать подругу. — Амбридж! — Что? — в отвращении скривилась Гермиона. — Да. Она хоть и избежала тюрьмы, но с работой у нее было туго в последнее время, и она решила подработать таким образом, представь… — Как мистер Лавгуд себя чувствует? — Нормально, — улыбнулся Гарри. — Луна счастлива. Гермиона кивнула, представляя, какое облегчение, наверное, испытала подруга. С Гарри они проболтали еще около часа, пока не пришла медсестра и не выгнала его из палаты, заставив Гермиону принять нужные зелья. Потом был обход врачей, бесконечные анализы и проверки. К девяти утра ей принесли завтрак, который она с радостью съела, даже несмотря на то, что он был пресным и довольно скудным. После этого к ней постепенно начали приходить друзья и знакомые, чтобы проверить ее самочувствие. Гермиона была безумно рада видеть Луну, Невилла, Сэма. Также приятно было познакомиться со спасенными людьми, которые проходили восстановление в Мунго. Гермиона была удивлена, когда к ней в палату заглянул Рон. Он широко улыбался, и в его руках были цветы. Гермиона так давно не думала о нем, что сначала несколько раз растерянно моргнула, пытаясь понять, что она чувствует. И, к своему удовольствию, поняла, что ничего. Но его широкую глупую улыбку было видеть приятно. Они немного обсудили расследование и Пожирателей смерти, дочку, что родилась у Флер и Билла, успехи Джорджа на любовном фронте, бизнес, который год назад Уизли успешно запустили за границей, и что он начал приносить первый доход. Гермиона поздравила Рона с предстоящей свадьбой, и он, опустив глаза, коротко поблагодарил ее, после чего быстро сменил тему. Они посмеялись немного и впервые за последние годы почувствовали что-то невероятно теплое, что было между ними в Хогвартсе. Когда Рон ушел, Гермиона еще долго улыбалась, довольная, что теперь их последняя встреча не такая надрывная и печальная, как та, что состоялась в августе. К вечеру Гермиона чувствовала легкую усталость от бесконечного общения, процедур и общей ослабленности организма. Часы приема закончились, принеся с собой легкое чувство опустошения и непонимания. Почему он не пришел? Гермиона была уверена, что он должен прийти, несмотря на занятость. Они столько пережили вместе за эти дни. Девушка надеялась, что он заглянет вечером, но наступила ночь, а она все еще была одна. Следующий день прошел гораздо спокойнее, чем предыдущий. Гермиону не осаждали бесконечные посетители, только Джинни заглянула, облаченная в желтую форму и с кучей карточек пациентов в руках. Не поздоровавшись, целительница деловито прошла к ее постели и взяла планшет, который был прикреплен к кровати, пробегая глазами по анамнезу и назначенному лечению. Гермиона отвернулась, внимательно глядя в окно и понимая, что, даже несмотря на свое беспокойство, Джинни не смела так поступать: решать за нее. — Я рада, что ты так хорошо поправляешься, — сдержанно произнесла она, тоже не глядя на Гермиону, и ушла, оставляя девушку одну. Вскоре Гермиона обнаружила, что к ее палате приставлены два мракоборца, и она удивленно на них поглядывала, заваливая вопросами, но те, однако, были неприступны. Они игнорировали ее и смотрели перед собой. Психанув, ведьма хлопнула дверью и прошла к кровати. Ее настроение испортилось окончательно, когда Северус не пришел и на второй день. Прошла неделя с тех пор, как они виделись в последний раз. Завтра ночью должно быть полнолуние, и Гермиона надеялась, что она и Северус будут вместе в эту ночь. Но похоже, каждый будет сам по себе. Когда наступил вторник, врачи сообщили ей, что сегодняшнюю ночь она проведет в специальном блоке, в котором есть клетка на случай, если случится превращение. А на ее вопросы, сколько они еще собираются ее здесь держать, целители лишь загадочно улыбались и говорили: «До полного восстановления», — что бы это ни значило. Но дело в том, что Гермиона и так чувствовала себя отлично. У нее ничего не болело, она была полна сил, и мази работали замечательно, стерев с лица шрамы, словно их там и не было. Легкие побелевшие царапины все еще можно было разглядеть, но ей обещали, что через пару месяцев не останется и следа. В любом случае, что бы там ей ни говорили, оставаться в больнице на эту ночь и проводить ее в чертовой клетке она не собиралась. Поэтому, быстро переодевшись в вещи, которые Луна тайком принесла ей к вечеру, Гермиона сжала палочку и, рывком открыв дверь, обезоружила обоих коллег. — Мисс Грейнджер… — шагнул было к ней тот, что постарше, но Гермиона покачала головой. — Я иду домой, господа, — сказала ведьма и жестом показала им отойти, что они и сделали, сверля ее взглядом. — Позвольте тогда сопроводить вас, — предпринял попытку второй, но Гермиона его уже не слушала, бросившись к лестнице, чтобы поскорее добраться до выхода из больницы и трансгрессировать из ближайшей точки. Ведьма зашла в свой дом и, закрыв дверь, прислонилась к двери. Было холодно, и сумерки пробрались в окна, окутывая помещение темнотой. Ведьма осмотрелась, вспоминая, как в последний раз была здесь с Северусом, и неизведанное тяжелое чувство сдавило грудь. Чтобы отогнать поскорее неприятные мысли, Гермиона оттолкнулась от двери, повесила мантию на крючок и разожгла везде камины. После чего наложила на дом заклинания, прочно заперев двери и окна на случай ее обращения. Выглянув в окно, она обнаружила уже трех мракоборцев, которые дежурили у ее дома, и закатила глаза. Да чтоб вас… Нигде не дадут побыть одной. Но Гермиона прекрасно понимала, что они здесь не столько ради нее, сколько ради безопасности живущих в округе людей. На тот случай, если вдруг она все-таки превратится и вырвется из дома. Девушка неспешно приняла душ, переоделась в любимую пижаму и спустилась на кухню, где мозг снова услужливо подкинул ей воспоминания совместного завтрака. Гермиона вздохнула, наконец позволив себе признать, что злится и чувствует себя преданной. Именно сейчас, когда он так и не соизволил к ней явиться за все эти дни. Ведьма не верила в то, что он был занят настолько, что не смог. В конце концов, кто хочет, всегда найдет способ. А уж Северус Снейп… Для него нет ничего невозможного. Просто ты снова себе напридумывала, Грейнджер, того, чего нет. Но придумать было несложно, когда на тебя так смотрят. И казалось, что после всего, что они пережили вместе, она может рассчитывать на его внимание. Да он мог прийти хотя бы ради приличия — все-таки они напарники. Чем больше Гермиона думала об этом, тем сильнее злилась. В итоге ведьма вздохнула и достала из шкафчика бутылку с огневиски. Когда это стало чем-то настолько привычным? Немного посомневавшись, она откинула эти мысли в сторону и прошла в гостиную, где уже было так тепло и уютно. Не хватало Живоглота. И не хватало Северуса. Гермиона покачала головой, останавливая эти мысли. К черту Снейпа… Гермиона достала радио, подвязала пижамную футболку на талии и под медленные мотивы льющейся грустной музыки закружила перед камином в каком-то импровизированном танце, иногда прикладываясь к бутылке. Узел в груди понемногу развязывался, пока она медленно кружила, пела и подпевала под какие-то сомнительные популярные песни, даже не понимая, откуда ей вообще известны слова. Бутылка опустела почти наполовину, когда Гермиона, делая очередной разворот, вдруг обнаружила, что Снейп собственной персоной стоит у входной двери, привалившись к проему и прожигая девушку взглядом. Мысль: «Как он вошел?» — утонула в радости, охватившей ее. По спине пробежали мурашки, и Гермиона резко выдохнула. Первый порыв — подбежать и обнять. Но она отметила бесстрастное лицо мужчины, напряженную позу и мысленно себя остановила. Он не хочет этого. — Что ты здесь делаешь? — сдержанно спросила она, встречаясь с его темным взглядом. Снейп не ответил, продолжая скользить взглядом по ее фигуре. От него внутри что-то вспыхнуло, посылая жар по телу. Не разрывая зрительного контакта, Гермиона медленно поднесла бутылку к губам, но та выскользнула из ее рук и проплыла к Снейпу. — Ты еще не закончила лечение, — мрачно глядя на нее, пояснил Северус, когда девушка возмущенно на него посмотрела. Гермиона вздохнула и, усмехнувшись, покачала головой. Но даже несмотря на вспыхнувшие раздражение и гнев, облегчение от встречи с ним после столь негативных событий вызвало в ее душе сильный трепет. Даже сейчас, несмотря на его холодный неприступный вид, Гермиона сдерживала себя от того, чтобы сделать несколько шагов ему навстречу и, встав на цыпочки, обнять его, зарывшись носом в шею. Вдохнуть его запах и наконец почувствовать облегчение. Но вместо этого она выжидательно смотрела на Северуса, позволяя ему сделать первый шаг и выбрать вектор дальнейшего общения. Потому что свой для себя Гермиона уже определила, но начинала сомневаться, устроит ли Северуса ее выбор. Холодный и далекий Снейп не придавал ей решимости своим видом. Его молчание и пронзительный взгляд не давали девушке покоя. Вдруг захотелось закрыться от него. Было чувство, что она совершенно раздетая. Гермиона расправила плечи, чтобы чувствовать себя увереннее. Ей не нравилась эта ситуация. Они не виделись неделю, а все, что Снейп может, — это стоять там и осуждать за то, что она пьет во время лечения. И это при том, что в тот гребаный вторник он прощался с ней, и Гермиона приняла одно из самых тяжелых решений в своей жизни, оставляя его. Не зная, сможет ли когда-нибудь увидеть Северуса снова. — Ты даже не спросишь, как я себя чувствую? — вскинув бровь, спросила Гермиона, двинувшись в сторону кухни, потому что просто стоять перед ним в гостиной было невыносимо. Северус усмехнулся, уголок губ дернулся. Он медленно двинулся за ней. — Я знаю, как ты себя чувствуешь. Говорил с твоими врачами. Гермиона бросила на него быстрый взгляд, и уязвленная улыбка растянулась на ее губах, когда она покачала головой. — То есть время прийти в больницу и поговорить с врачами у тебя было, а зайти ко мне — нет? — Я не говорил, что у меня не было времени, — брови Северуса сошлись на переносице, и он, хмуро глядя на нее, сделал несколько шагов, приближаясь, — но ты должна была все спокойно обдумать. — Обдумать что? — Гермиона не могла оторвать взгляда от его темных глаз. Северус пристально разглядывал ее лицо, на котором почти не осталось напоминаний о том, что она пережила. Когда Снейп думал об этом, ему хотелось отмотать время назад и снова и снова убивать тех, кто посмел ее ранить. Перерезать глотку Эйвери и видеть, как его кровь брызжет на пол, было истинным удовольствием. Жаль, не было времени заглянуть ему в лицо, чтобы увидеть, как сначала в его глазах отражается понимание, кто это сделал, а потом жизнь постепенно уходит из них. Некоторых, например, Мунганда и Рудольфуса, он убить не успел. Но это ненадолго. Снейп протянул руку и смахнул с лица прядку непослушных волос. Из мыслей его вырвал голос Гермионы: — Северус? — Ты задумывалась, почему мы с тобой попали в такую ситуацию? В глазах девушки отразилось понимание, к чему он клонит; она прищурилась и с саркастичной улыбкой отвернулась. Достала из ящика чай и начала засыпать в чайник травы. Ведьма не отвечала, и он подумал, что она решила его проигнорировать, но вскоре Гермиона вскинула голову и изогнула бровь, ответив: — А ты не задумывался, Северус, что назначать встречу с неуравновешенным идиотом и решать все в одиночку не самая хорошая идея? — в ее голосе зазвенели стальные нотки. Гермиона отшвырнула от себя чай и убрала с очага чайник, вместо этого достав турку, чтобы сварить себе кофе. Ведьма не смотрела на него, продолжая говорить: — Но конечно, ты думаешь, что это случилось, потому что мы… отвлеклись? — Это действительно так, — Северус забрал у нее из рук турку и потянулся к шкафчику, где стояли кофейные зерна. — Не отвлекись мы в тот момент, они не смогли бы застать нас врасплох, даже несмотря на численное преимущество. Я бы сумел отправить тебя подальше, и ты бы не подверглась такой опасности. Как будто мне от этого должно стать легче! Глаза Северуса скользнули по ее голым ногам, когда она уселась на стол, раздраженно глядя на него, и сложила одну ногу на другую. — Так какой вывод можно сделать из этого? — спросил он, снова посмотрев девушке в глаза. — Нам не стоит отвлекаться? — вздернула бровь Гермиона. Некоторое время они молчали, пока в кухне стоял шум от кофемолки, и Гермиона наблюдала за руками Снейпа, которые так четко и уверенно порхали, завораживая своими движениями. — Нам не стоит отвлекаться, — подтвердил он ее слова коротким кивком, а затем добавил: — Ты едва выжила из-за одной ошибки. Нетрудно представить, что следующие сразу станут фатальными. Разыграть перед ними спектакль больше не получится… — Оливия тоже едва выжила, — перебила его Гермиона, слегка наклоняя голову и глядя на него исподлобья. — Считаешь, она и Сэм тоже отвлеклись? — ведьма внимательно изучала его лицо в поисках ответа, но оно было бесстрастным, и она, вздохнув, продолжила: — Просто так вышло. Их было гораздо больше. Они просто застали всех врасплох. Мы немного облажались… Так бывает. Но в том, что случилось со мной, нет твоей вины — я говорила тебе об этом раньше. С тем же успехом можно обвинить корень, о который я споткнулась… Снейп покачал головой и всыпал молотый кофе в турку, добавил щепотку соли и налил воды, медленно перемешав все содержимое. Потом поставил на огонь и повернулся к ней. — Ты неправильно реагируешь на то, что с тобой случилось, — между его бровей все еще была глубокая морщинка, и Гермиона снова вздохнула. — Чего ты ждал? Увидеть заплаканную волшебницу, обвиняющую всех и вся в том, что с ней случилось? Жалость к себе и привлечение внимания на этой почве? — Гермиона замолкла, понимая, что постоянно искала утешения в ком-то, требовала от кого-то внимания и понимания. Но теперь все изменилось. Ей это просто больше не нужно. Ведьма изучающе посмотрела на него. — Я никогда еще не чувствовала себя такой сильной. Как будто я вернулась к себе после долгого путешествия. После неверных решений и вечного желания всем угодить, я теперь, наконец, думаю только о себе. И я могу пережить все это. Поэтому не будем говорить о том, кто виноват больше, кто меньше… Мы были там оба, и не только меня пытали в тот момент… Их взгляды встретились, и Гермиона видела, что в его ониксовых разгоралось что-то невиданное ей. Прочесть этого она не смогла, но сердце забилось сильнее. Она ждала, что Снейп скажет что-нибудь в ответ на ее слова, но он лишь повернулся и убавил огонь. Девушка неотрывно смотрела на его прямую спину и напряженную позу. Гермиона хотела бы поговорить с ним откровенно, но он не был на это настроен, как она могла судить по его поведению. — Иногда мне кажется, — медленно произнесла девушка после недолгой паузы, — что всеми твоими решениями и поступками движет чувство вины и ответственности. Я хочу сразу обозначить, что ты не обязан меня спасать, охранять, учить и что бы там ни было еще делать, если тебе этого не хочется… Северус продолжал молчать, так и не обернувшись к ней, убирая кофе и снова возвращая его на огонь. Девушку уже изрядно злило его молчание. Но она понимала, что с этим человеком нужно быть терпеливой. Гермиона слегка отклонилась, чтобы наблюдать за его действиями. Через пару минут он добавил ложку холодной воды и перелил готовый напиток в небольшую чашку, после чего, наконец, обернулся, протягивая чашку, и Гермиона с благодарностью приняла ее. Вдыхая ароматный напиток, она сделала осторожный глоток, чтобы не обжечься, и прикрыла глаза от удовольствия. Как всегда: великолепно. — Я ждал не обвинений, но хотя бы толики настороженности после пережитого, — стоило ему заговорить, он скривился и поджал губы, облокотившись о столешницу напротив нее. На мгновение Северус замолчал, отвлекаясь от своих мыслей и глядя, как на лице Гермионы расплывается улыбка удовольствия и она немного жмурит глаза. Картинка была потрясающая, и ради этого он готов варить ей кофе постоянно. Снейп моргнул и отвел взгляд. — Но вместо этого ты сбегаешь из больницы. Без сопровождения. — Я понимала, что Селвин вряд ли опустится до того, чтобы поджидать меня за углом в маггловском квартале… — Гермиона отмахнулась от его слов, спрыгнула со стола и, взяв в руки чашку, прошла в гостиную. Девушка встала возле камина, согреваемая его теплом и опершись бедром о теплый камень. Она бросила взгляд на Снейпа, который прошел за ней и теперь стоял, глядя в окно, где можно было увидеть темные силуэты мракоборцев. Его ровная спина выдавала напряжение, и ведьма добавила уже мягче: — Я просто не могла оставаться там больше… Проживать эту ночь в клетке было выше моих сил. Ты бы видел, что они для меня приготовили… — Я знаю, — медленно ответил Северус, — видел эту клетку. Но так для всех было бы безопасней. Ты бы не была там одна, — он прервался, и Гермиона почувствовала некоторое облегчение от его слов, но все же он не сказал прямо, что пришел бы туда сам. — Селвин же, вероятно, принял наш побег как личное оскорбление. Мы сделали так, что все его планы полетели к чертям. Поэтому ты не можешь знать, на что он способен. И осторожность важнее всего. Гермиона смотрела на его прямую спину и понимала, что он снова ее отчитывает как начальник. Напряжение росло, как и чувство, что они с каждым словом становятся все дальше друг от друга. Мы говорим не о том. Что у него спросить, чтобы он расслабился? Предложить выпить? Предложить приготовить для него комнату на эту ночь? Спросить, не скучал ли он? Гермиона сжала зубы, чтобы не вылить на него весь поток слов, рвущихся наружу, и медленно выдохнула, поставив чашку с недопитым кофе на каминную полку. Внезапно ее замутило. Ведьма попыталась заполнить эту пустоту, решив задать те вопросы, которые уже давно крутились в ее голове. — Почему ты тогда не сказал мне ничего как легилимент? — Селвин тоже легилимент, и он прочел бы меня или тебя. Это было слишком опасно. А твое непонимание и ужас, когда ты смотрела на меня, сыграли нам на руку. Селвин не поверил бы тебе, если бы ты не поверила мне… — Я поверила… — тихо сказала Гермиона, вспоминая его пустой взгляд и бесстрастное лицо; впрочем, он и сейчас демонстрировал почти то же самое. — По этой же причине ты не рассказал о том, как собирался меня вытащить? — Да, — негромко произнес Северус. — Твой разум после пыток был гораздо слабее, и ты могла выдать нас. А это был единственный шанс вытащить тебя. Когда Селвин ворвался в твою голову, он не должен был чувствовать надежды, чтобы его бдительность ослабла. Снейп так и не повернулся, и Гермионе казалось, что, как только луна покажется из-за облаков и все станет понятно, он тут же сбежит. Ведьма ощущала эту пропасть, что росла между ними. — А что с Ритой Скитер? Теперь мы знаем, что они связывались с ней… — Она сейчас в командировке, — неохотно сказал Снейп. — Как вернется, я поговорю с ней… — Ее надо арестовать… — Гермиона, позволь мне сначала поговорить с ней. Девушка поджала губы. Не верилось, что Снейп защищает эту мерзкую женщину. Именно так ей все и виделось. Сердце неприятно сжало незнакомое чувство. Их разговор о работе вместо того, чтобы расслабить, привел к разногласиям. Ведьма прикрыла глаза, собираясь с мыслями. Может, пора поговорить начистоту… — Северус… — тихо произнесла Гермиона, но запнулась. Разве тебе не хочется обнять меня? Вероятно, если бы он хотел, то сделал бы это сразу, как вошел. Ей казалось, что она правильно интерпретировала его ответ неделю назад, когда он целовал ее с утра в библиотеке. Но что теперь? Было невыносимо гадать об этом, терзаясь в сомнениях. Пусть скажет ей лично. Но горло словно сводило спазмом. Гермиона закрыла глаза, и всего четыре слова слетело с ее губ: — Так что насчет нас? Девушка услышала, как он выдохнул, опустив голову. Гермиона сложила руки на груди, закрываясь от него. Предчувствуя, что его слова могут ранить слишком сильно. — Нет никаких нас. Его голос прозвучал как-то обреченно. Гермиона закрыла глаза, опуская голову, и сжала зубы, понимая, что сама вывела его на прямой разговор. Хотела — получила. Девушка понимала все объективные причины, которые заставили его сказать это. Его поведение и слова уже натолкнули на некоторые мысли, но все равно губы предательски задрожали. — Тогда какого черта ты делаешь в моем доме ночью? — спросила Гермиона, стараясь, чтобы голос звучал ровно, но он скакал от переполнявших ее эмоций. — Приходишь, когда вздумается, варишь мне кофе, просто находишься рядом… Почему ты не пошел к Оливии, ведь она тоже плохо себя чувствует? — голос Гермионы начал повышаться, и она прервалась, чтобы сделать вдох. — Ты снова поступаешь так, Северус… Отталкиваешь, хотя еще неделю назад жертвовал своей жизнью, чтобы спасти меня. То, что ты говоришь, не совпадает с тем, что ты делаешь… Снова! И я запуталась во всем этом… Снова! Гермиона осеклась, когда Снейп резко повернулся и она столкнулась с его темными глазами. Он хмурился, и что-то в его взгляде проглядывало живое. Что-то… — Тебе надо успокоиться, — сказал Северус, и лучше бы он продолжал молчать, потому что такое нельзя говорить, когда человек едва сдерживается от того, чтобы не вмазать другому в нос. Это подействовало так, словно кто-то бросил незатушенную сигарету в бензобак. Бам! Гермиона, откинув голову, засмеялась. Успокоиться? А может, нам просто надо поговорить по-человечески? Нет, по человечески вряд ли получится. Все, что ей нужно сейчас, — уйти подальше. Не видеть его. Гермиона оттолкнулась от камина, собираясь уйти в спальню. — А знаешь что? Мне все равно… Серьезно… Почему-то очень хотелось смеяться и плакать одновременно. Вся эта ситуация была как долбаная кость в горле. Больно, но избавиться не получается. Гермиона едва не вскрикнула, когда он в мгновение ока оказался рядом, одной рукой крепко схватив ее запястье, а второй поднимая подбородок. — Успокойся, — вкрадчиво сказал он, заставляя смотреть себе в глаза. И хоть Гермиону гипнотизировали его глаза и то, что можно было в них прочесть, эмоции уже переполняли ведьму, и она вздернула подбородок, уперевшись руками в его грудь и пытаясь оттолкнуть от себя, потому что в нос уже начал пробираться его запах… Горьковатых трав, ветра, легкого аромата сигарет и, непередаваемый, самого Северуса. Голова закружилась, а от желания прикоснуться начало покалывать кожу на пальцах. — Зачем ты пришел? Зачем все это нужно… Чертов садист… Длинные сильные пальцы легли девушке на плечи, и Северус хорошенько ее встряхнул. — Гермиона… — голос зазвучал более глубоко. Ведьма подняла на него глаза, понимая, что он сбросил ненавистную маску. На нее смотрел ее Северус. Тот, кем она так дорожила и кого оставляла неделю назад в том гребаном лесу. Это было невыносимо. Девушка замерла. Так нечестно, Северус… — Уйди, — медленно сказала Гермиона и закрыла глаза, позволив слезам скатиться по щекам вниз. — Хочу, чтобы ты ушел… Это была долбаная ошибка. Она думала, что понимает. Думала, что справляется, что все под контролем. Но, как всегда, Гермиона проигрывала, когда дело касалось чувств, потому что это то, что она вообще плохо контролировала, и ведьма упустила момент, когда он стал таким близким. Ближе, чем… Гарри? Немыслимо! Постоянное присутствие в мыслях, постоянное присутствие рядом. Эмоции, которые он вызывал, заставляя ее то рыдать, то смеяться. Она, должно быть, сумасшедшая, раз решила открыться кому-то вроде него. Северус заставил думать, что она может справиться с чем угодно. Но она не справлялась… Теперь сердце заходилось бешеным ритмом, заставляя чаще дышать, заставляя вырываться из его рук, прикосновения которых почти обжигали. А потом она почувствовала ладонь на своей шее, которая запрокинула ее голову назад, сжимая и заставляя жадно хватать ртом воздух, доступа к которому теперь почти не было. Второй рукой Северус придерживал ее затылок, заставляя смотреть себе в глаза. Гермиона подумала, что он шутит. Сначала. — Глупая ведьма, ты не ощущаешь, что делаешь с собой? — злобно выплюнул Снейп, приближая свое лицо. Казалось невозможным, что она не чувствует этого. Сильнейший отток магии, который заставлял Аркан на его руке заледенеть, высасывая из него энергию. Словно кто-то поднял плотину. Гермиона обхватила его руку, пытаясь отцепить пальцы от собственной шеи. — Тебе мало прошлого раза? — его голос вдруг стал хриплым, когда он скользнул носом по ее щеке. Гермиона всхлипнула от бессилия, пытаясь вздохнуть. Теперь сердце готово было выскочить из груди от страха. Все инстинкты кричали бежать от него. Но было поздно. Она уже видела, как мутнеет мир перед глазами. — Хочешь снова оказаться на грани? — ведьма почувствовала, как его горячее дыхание коснулось ее уха и Северус сильнее прижался к ней. — Говоришь, сильная? Гермиона закрыла глаза, когда ноги начали подкашиваться, и она уже вцепилась в его сюртук, чтобы не создавать давление на шею своим весом. — Не верю. Стоило ей почти потерять сознание, Снейп почувствовал, что отток магии прекратился. Ладонь разжалась, и Гермиона, хватаясь за ткань его сюртука, жадно вдыхала воздух, которого было так мало. Она закашлялась. Ноги подкашивались, но Северус легко поддерживал ее за талию, прижимая к себе. Потом он сделал несколько шагов вперед, впечатав девушку в стену. Снейп наклонил голову, и их носы соприкоснулись. — Ты чертова эгоистка, — зло процедил он ей в губы. Гермиона подняла на него глаза, раздираемая противоречивыми чувствами. Злостью за то, что он ее чуть не задушил, и желанием поцеловать, когда он, наконец, стоит так близко. Но его взгляд заставил выкинуть все мысли из головы и замереть. — Я ведь все объяснил. Я предельно ясно дал тебе понять, почему ничего не может быть на данный момент. Но тебе этого мало… — Нет, — она снова отчаянно замотала головой, закусывая губу. — Это не так. Я просто не… — Тебе не понравился мой ответ? Чего ты ждала, Гермиона? После того, как на моих глазах тебя пытали несколько часов, ты думала, я со спокойной душой продолжу наше общение с того места, где нас прервали? Что я смогу спокойно смотреть тебе в глаза? Ярость Северуса можно было ощутить физически. Заискрившаяся вокруг них магия, его тяжелое дыхание, руки, сжимающиеся на ее талии. Гермиона тихо плакала, слушая его. Не зная, какие слова подобрать, чтобы оправдаться. Голова шла кругом, и девушка не могла бы найти ни одного нужного слова, чтобы донести все, что имела в виду. Но могла бы это показать. — Северус… Голос дрожал, когда она подняла руки, обвивая его шею. — Ты меня не слушаешь? — злая усмешка скривила его губы, когда он, опустив голову, покачал головой. — Глупая ведьма… Ты этого хочешь? Его рука вдруг спустилась вниз, легко скользнув в пижамные шорты, и Гермиона прикрыла глаза, закусывая губу, чтобы сдержать стон от его прикосновения. Снейп смотрел на ее лицо, отмечая сдерживаемую страсть, чувствовал, как она неосознанно выгибается навстречу его руке, и в какой-то момент что-то щелкнуло. — Глупая ведьма, — прошептал Северус на выдохе, и его губы требовательно накрыли ее, сминая их в страстном поцелуе. Тихий стон вырвался из груди девушки, и она выгнулась ему навстречу. Раскрыла губы, впуская его язык и задыхаясь от переполняющих ее ощущений. Ладошки Гермионы сразу скользнули по плечам мужчины вверх, зарываясь в черные мягкие волосы. Северус поднял ее, прижимая девушку к стене, и длинные ноги легко обвили его талию, замыкаясь в замок и притягивая его еще ближе. На мгновение оторвавшись от Гермионы, Снейп поддел край футболки и стянул ее через голову, после чего их губы снова встретились в голодном поцелуе. Они оба, черт возьми, так скучали по этому. Это была просто необходимость. До дрожи в руках. Гермиона застонала, не в силах сдерживаться, когда его руки прошлись по ее голой коже, лаская живот и грудь и посылая по телу мурашки. С каждой секундой он целовал ее все более свирепо, сминая ее губы, и девушка охотно раскрывала их под давлением его требовательного языка. Гермиона начала дрожащими пальцами расстегивать мелкие пуговички, но это было так чертовски медленно, что она в нетерпении дернула края сюртука, и они с тихим стуком упали на пол. Та же участь постигла и рубашку, и ведьма наконец добралась до его голой кожи, проводя пальцами по груди и плечам и ощущая полотно шрамов под подушечками пальцев. Северус прошелся поцелуями по ее скуле и шее, заставляя Гермиону впиваться в его плечи ногтями и выгибаться в его руках. Несколькими четкими движениями он избавил ее от шортов и белья. Надавил сильнее на бедра, раздвигая их шире. Послышался звук расстегивающейся молнии, и в следующий момент он рванул вперед, заполняя ее сразу на всю длину. Гермиона вскрикнула, запрокидывая голову и ударяясь о стену затылком. Она закусила губу, тихо постанывая, когда он начал плавно двигаться в ней. — Ты этого хотела? — вдруг спросил Снейп, останавливаясь и грубо хватая ведьму за волосы, чтобы заставить смотреть себе в глаза. Гермиона моргнула пару раз, не в силах понять, о чем он спрашивает. — Северус, — ее руки скользнули вокруг его шеи, чтобы притянуть к себе для поцелуя. Но он был непреклонен, сверкая совершенно черными глазами и заставляя смотреть на себя. — Этого? Девушка прикрыла глаза и кивнула. Его рука в ее волосах ослабила хватку, позволяя податься вперед, пройтись языком по линии подбородка и вернуться к губам, пока руки гладили плечи и грудь. — Да, — выдохнула она, скользнув носом по щеке, а потом отстраняясь, чтобы посмотреть в эти невероятные темные глаза, полные огня, и увидеть, какие эмоции вызовут следующие слова: — Хотела этого с тобой… С тихим рыком Северус впился в ее губы, прикусывая нижнюю и начиная двигаться в ней. Гермиона цеплялась за его плечи ногтями, откинув голову, не в силах сдержать громких, хриплых стонов, которые нарушали эту ночную тишину, пока Снейп, поддерживая ее бедра, приподнимал и насаживал ее на себя. Резко и ритмично, выбивая воздух из легких. И звуки их соприкасающихся тел смешивались с их собственными стонами и вздохами. Гермиона вряд ли сможет когда-нибудь забыть его хриплое дыхание в ее шею сквозь сжатые зубы, пока она зарывалась в черные волосы и притягивала его к своему телу. Снейп ощутил, как Гермиону начало потряхивать, и почувствовал, как она впивается ногтями в кожу, оставляя глубокие отметины. Дыхание стало рваным. Еще несколько резких толчков, и девушка откинула голову, хватая ртом воздух. Тело Гермионы сотряслось в его руках, а с губ слетел гортанный стон. Мышцы лихорадочно сжимались вокруг него, пока Снейп вбивался в ее бедра остервенелыми толчками, доводя до пика уже себя. С тихим рычанием, сорвавшимся с его губ в ее шею, он кончил, сминая ее кожу длинными пальцами. Уткнувшись носом во впадинку у него на шее, все еще приходя в себя, Гермиона чувствовала, как они оба дрожат, восстанавливая дыхание. Но когда Снейп почти сразу отстранился, позволяя ей осесть на пол, девушка почувствовала пустоту и холод. Ведьма подняла на него глаза, наблюдая, как он приводит одежду в порядок. Бесстрастная ненавистная маска уже была на лице, и, даже не взглянув на нее, Северус отвернулся и покинул ее дом, оставив Гермиону недоуменно смотреть себе вслед. Мысли разбегались, и Гермиона еще с минуту смотрела на то место, где он только что стоял. Кожа все еще горела от прикосновений и поцелуев, но его самого уже не было. Опустошенная и раздираемая болью, стыдом и разочарованием, Гермиона подтянула ноги к груди, пряча лицо в коленях и позволяя себе, не сдерживаясь, плакать навзрыд. Эти чувства так сильно контрастировали с теми, которые она испытывала еще пару минут назад, что невольно ощущались острее. Камин давно погас, и гостиная погрузилась в полумрак, освещаемая только ярким белым светом полной луны, заглядывающей в незашторенное окно. Хоть что-то этой ночью она узнала наверняка. Они не оборотни.Глава 25
30 мая 2021 г. в 10:55
Это хуже, чем ее кошмары. Это происходит на самом деле. Погоня, в которой ее всегда кто-то настигает. Гермиона бежала, не разбирая дороги. Оставлять его там было невыносимо мучительно… Бросать одного против всех. Северус наверняка поверил, что она на это способна. Но ведьма повторяла лишь два слова, которые набатом стучали в ее голове и заставляли двигаться вперед, несмотря на боль: «Меня встретят». Кто? Неважно. Ей просто нужна палочка. Ей нужно получить палочку и вернуться к Северусу. Как можно скорее.
Красный луч ударил в дерево в нескольких сантиметрах от нее, и Гермиона резко изменила траекторию, чтобы избежать удара в спину. За ней гнались двое. Бежали так же, как и она, из-за того, что лес был густой и лететь тут было небезопасно. Но Гермиона за эти сутки слишком ослабла, и тело ее подводило. Она была недостаточно быстрой.
Вдали показался просвет, и была надежда, что это и есть граница. Но это оказалась просто огромная поляна — ее никто не встречал.
Черт!
Она ускорилась, не обращая внимания на разрывающую боль в груди. Боль неплохо приглушал адреналин, но она все равно чувствовалась при каждом движении.
Выбегать на поляну было отвратительным решением. Черный дым, в который превратился один из Пожирателей, нагнал ее очень быстро. Чужие руки схватили Гермиону, приподнимая над землей на несколько футов, а потом бросили. Оглушенная, она застонала от боли, которая разрывала грудную клетку. Слышала смех и обмен мерзкими шуточками. Девушка перевернулась на спину, слушая, как под их ногами скрипит снег. Гермиона собиралась с силами, чтобы дать отпор. Но предательское тело было таким слабым.
Злость и отчаяние придали немного сил. Гермиона зарычала и поднялась, собрав волю в кулак. Девушка выставила вперед руку и отступала, пока Пожиратели шли прямо на нее и глумились. Они загнали ее в угол. Все кончено. Она не сможет прийти на помощь Северусу.
Неожиданно, как из ниоткуда, два красных луча разрезали сумерки, и ее преследователи упали, как подкошенные. Гермиона рывком обернулась, но никого не увидела.
Девушка испуганно дернулась, когда справа от нее вдруг приземлился Малфой, скидывая мантию-невидимку. Он был на метле и, видимо, сумел заметить их с высоты.
— Твою мать, Грейнджер, — он отбросил метлу и бросился к ней. — Иди сюда. Вот так… Сядь.
Гермиона, поддерживаемая руками Малфоя, опустилась на землю, потому что ноги дрожали от напряжения и слабости. Она схватила его за руку, заставляя смотреть на себя. Но он и так не отрывал от ее лица пристального взгляда.
— Северус, — надрывно прохрипела она, борясь с подступающей истерикой, — остался один…
Лицо Малфоя исказилось в болезненной гримасе, когда он посмотрел на лес, из которого она только что выбежала. Потом он сжал зубы и покачал головой.
— Мне надо вытащить тебя — это приказ, — сказал он, призывая метлу. — И у меня ощущение: если тебе не оказать помощь прямо сейчас, ты сдохнешь у меня на руках, Грейнджер.
Гермиона отчаянно замотала головой, хватая парня за руки.
— Пожалуйста, Драко, — по щекам ведьмы побежали слезы, — помоги ему. Они убьют его за помощь мне. Прошу… Я дойду до границы. Сама. Просто дай мне мантию.
Малфой снова бросил неуверенный взгляд на лес. Потом на рыдающую девушку, цепляющуюся за его мантию дрожащими руками.
— Дьявол! — выругался он, вскакивая. — Гермиона, да чтоб тебя…
Он схватил метлу и накинул на ведьму мантию-невидимку. Помог Гермионе встать и оседлать древко.
— Лети около мили прямо в сторону вон той горы. Там будет такая же поляна. Поттер встретит тебя.
Гермиона кивнула, не в силах говорить. Она сжала руку Драко и, оттолкнувшись от земли, полетела. Девушка обернулась и увидела, как Малфой побежал в лес, из которого она ранее выбежала. Посмотрев вдаль, Гермиона увидела разгулявшуюся стихию и много вспышек от заклинаний, которые рассекали сумрак. Сердце сжалось.
Жив. Еще жив…
Надо торопиться. Гермиона ускорилась и буквально через пару минут почувствовала, как преодолела магический барьер. Стоило коснуться земли, Гермиона не устояла, рухнув на нее. Мантия слетела.
Ведьма услышала взволнованные приближающие голоса и подняла голову.
— Боже мой, Гермиона, — Гарри упал рядом с ней на колени, ошеломленно глядя на девушку. — Что они с тобой сделали?
Гермиона вцепилась в мантию Гарри, потянув на себя.
— Дай мне палочку, мне надо вернуться…
— О чем ты говоришь? — Джинни упала рядом с Гарри и расширившимися от ужаса глазами смотрела на подругу, потом бросила Гарри: — Скорее в укрытие. Ей нужна помощь…
— Нет! — Гермиона откинула их руки, не в силах сдерживать рыдания. — Палочку… Пожалуйста.
— Ты никуда не пойдешь, — твердо сказала Джинни, хватая ее за руки. Сейчас она была гораздо сильнее Гермионы.
По лицу ведьмы катились слезы.
— Северус остался один…
— Где Малфой? — вдруг спросил Гарри, осматриваясь.
— Помогает Снейпу…
— Что?
— Сколько их там? — спросил Том, присаживаясь рядом и глядя на Гермиону. Девушка посмотрела на него с надеждой.
— Около тридцати. Северус и Драко не выберутся оттуда… — Гермиона замолкла, стараясь справиться с собой. Замотала головой и умоляюще посмотрела на Гарри. — Он спас меня… Я должна вернуться. Он подумает, что я действительно ушла…
— Твою мать, — выругался Гарри, вскакивая и запуская руку в волосы. Парень смотрел в ту сторону, откуда прилетела подруга. Он был бледен, зубы сжались. По его взгляду Гермиона видела, что он о чем-то напряженно думал. Что-то лихорадочно взвешивал.
Он обернулся к ней. Взгляд глаза в глаза. Наклонился и поцеловал Гермиону в лоб. Потом отвернулся, дав знак своим людям подойти, и громко закричал:
— Рассредоточились! Готовимся пробивать щит.
— Мальчик, ты с ума сошел! — подлетел к нему Том, но тут же осекся, более спокойно пояснив: — Я не пытаюсь ставить под сомнения твои приказы. Но их тридцать. А нас пятнадцать.
Гарри сверкнул глазами и мотнул головой.
— Подумай, что двое наших сейчас сражаются с тридцатью. Что ты мне на это скажешь, Том?
Больше Том ничего не говорил, только качал головой. Гарри продолжал организовывать людей, и они, вскинув палочки, ударили заклинаниями одновременно, окрасив сгущающиеся сумерки вспышками.
— Мне нужна палочка… — девушка хотела сказать это требовательно, но получилось скорее жалко. Гермиона посмотрела на Джинни и идущую к ним Луну, где-то на задворках сознания удивляясь тому, что они вообще здесь находятся. Гермиона попыталась встать, но Джинни надавила ей на плечи.
— Ты туда не вернешься, — грубо оборвала ее та, — я тебя никуда не пущу… И да, мне плевать на Снейпа… Пусть его спасают другие!
Гермиона сжала кулаки и отвернулась от Джинни, боясь, что просто вцепится ей в волосы, если та скажет еще хоть слово. Ведьма увидела, как мракоборцы безостановочно посылают заклинания, и вздрогнула, когда кто-то дотронулся до ее плеча. Гермиона подняла голову как раз в тот момент, когда Луна присела рядом с ней, слегка отгораживая ее от Джинни.
— Она бывает очень деспотичной, тебе не кажется? — пропела Луна с легкой улыбкой. Кажется, она первая, кто не смотрел на нее со смесью ужаса и жалости. — Но ее можно понять: ты выглядишь будто сейчас умрешь, — сказала она и погладила Гермиону по волосам. Потом вытащила из-за уха палочку, вложила в руку подруги и, когда та подняла на нее глаза, шепотом пояснила: — Ты не простишь себя, если не попытаешься, я же это знаю…
Луна вытащила еще одну палочку и заложила ее за ухо на место предыдущей, игнорируя благодарный взгляд Гермионы.
— Я взяла ее из твоей комнаты, на всякий, — улыбнулась Луна и протянула руку Гермионе. — Только давай договоримся, что я пойду с тобой.
— Луна, ты в своем уме? — зарычала Джинни, глядя, как девушка помогает подняться Гермионе. — Она едва стоит…
— Так дай мне что-нибудь, что мне поможет, Джинни, — грубо перебила ее Гермиона и встретилась со сверкающим яростью взглядом подруги, сразу вспомнив, как та нападала на нее на площади Гриммо. Но и Гермиона сейчас смотрела не лучше. Она не могла тратить силы на глупые споры. Казалось, Джинни выбирает, кого оглушить первой: ее или Луну. Между девушками уже чуть ли не молнии засверкали, когда появился Гарри, удивленно глядя на них.
— Вы чего?
— Она хочет с вами…
— Пусть идет, — бросил он, и Джинни поджала губы, но спорить не стала.
Вместо этого девушка достала из своей сумки несколько склянок с зельями и протянула Гермионе.
— До дна, — холодно сказала она, и Гермиона молча выпила их. Глаза Джинни сверкали от гнева, когда она прожигала взглядом подругу, стараясь визуально отследить состояние пациентки.
Лучше не становилось. Гермиона выпрямилась, хрипло дыша и морщась. Но кивнула, показывая, что все нормально. Джинни сжала зубы и отвернулась. Гермиона, опираясь на руку Луны, думала, что лучше бы не садилась. Пока она бежала и стояла, она чувствовала, что может вернуться, — сейчас же тело совершенно отказывало ей. Но девушка крепче сжала пальцы на палочке, приготовившись помогать пробивать защиту мэнора Лестрейнджей.
Гермиона вздрогнула, когда Джинни резко повернулась. Ее щеки горели румянцем, а глаза — решимостью.
— Когда-нибудь ты меня простишь, — сказала она и прежде, чем Гермиона успела отреагировать, произнесла: — Соппоро!